История вхождения Калмыцкого народа в состав Российского государства

В это время ойратский улус был  относительно объединенным II довольно сильным государственным образованием, во главе которого стоял единодержавный правитель. Вынужденные лавировать, ойратские нойоны пытались наладить отношения с Средней Азией, где у власти стоял Тимур-хан (1370—1405). В 1397г. к Тимуру прибыло посольство от ойратов. «Его величество, — читаем в книге «Зафар-намэ», — милостиво обошелся с послами, удостоил их шапок, поясов, халатов и лошадей, согласился с их просьбой и отпустил с благосклонными грамотами, царскими подарками и редкостями».

Главной проблемой, стоявшей перед  ойратскими нойонами на рубеже XIV и XV вв., было создание условий для бесперебойного торгового обмена с оседлыми странами. Эта проблема имела жизненно важное значение для всего ойратского общества, ибо без такого обмена было невозможно само кочевое скотоводческое производство. Но если бедные и средние слои ойратского общества могли известное время обходиться без обмена небольших излишков своего хозяйства на продукты земледелия и городского ремесла, то богачи и нойоны долго ждать и терпеть не могли.

Их хозяйство, приносившее им значительную массу прибавочного продукта, предназначенного к обмену на дефицитные товары и предметы роскоши, повелительно требовало налаженного и регулярного функционирования меновых рынков. В описываемое время самым главным поставщиком товаров и покупателем скота и продуктов скотоводства мог быть только Китай. Соперничество в борьбе за торговые пути в Китай и привилегию торговать с ним явилось основной причиной длительной борьбы между ойратскими и восточномонгольскими феодалами, с одной стороны, и между феодалами всей Монголии и Минской династией Китая — с другой.

Как о том свидетельствуют источники, Китай экономически был несравненно  меньше монгольских феодалов заинтересован  в торговом обмене. Его экономика  не нуждалась в больших количествах  скота и продуктов скотоводства, предлагавшихся монгольскими нойонами. Вот почему вопрос о рынках с древних времен имел для Китая не столько экономическое, сколько политическое значение, как средство давления на его кочевых соседей. Предоставляя право торговать одному монгольскому нойону и отказывая в этом другому, феодальные правители Китая тем самым толкали их на борьбу друг против друга, разжигали пламя междоусобных войн, усиливая и углубляя раздробленность Монголии. Эта политика Минской династии Китая сыграла свою роль и в той вооруженной борьбе, которая вспыхнула в первые десятилетия XV в. между восточно-монгольскими и ойратскими феодалами и длилась с небольшими перерывами почти всю первую половину XV в., принося успех то одной, то другой стороне. Главной причиной этой борьбы было стремление ойратских нойонов пробиться к рынкам Китая, от которого они были отделены широкой полосой восточно-монгольских владений. Правители каждого из восточномонгольских владений пытались для себя обеспечить право торговать в Китае, интересы же других нойонов их мало заботили.

Междоусобная борьба восточномонгольских  и ойратских нойонов характеризовалась  чертами, типичными для феодальной эпохи, когда вооруженные столкновения перемежаются отношениями политического  и военного сотрудничества, династическими браками и союзами, когда вчерашние противники становятся союзниками, а союзники противниками. Калмыцкий историк Габан-Шараб был прав, когда в 1739г. в своем «Сказании об ойратах» писал, что «ойратские нойоны воевали и мирились с монголами, выдавали взаимно замуж своих любимых дочерей».

Длительная борьба между двумя  частями Монголии, однако, не могла  не усугубить раскол между ними. В каждой из них появились свои правители. В 20-х годах XIV в. во главе  ойратов стал энергичный и деятельный нойон по имени Тогон. Он подчинил своей власти все ойратские владения и превратился в фактически единодержавного правителя Западной Монголии и Джунгарии, хотя был не ханом, а чем-то вроде первого министра при хане Дайсуне — потомке Чингис-хана. Тогон нанес ряд поражений восточномонгольским феодалам и к 1434г. распространил свою власть почти на всю Восточную Монголию, после чего вступил в переговоры с правительством Китая, добиваясь в первую очередь узаконения свободной для монголов и ойратов торговли на китайских рынках. Но Минские правители Китая упорно отклоняли все домогательства Тогона. Переговоры затягивались. Потеряв терпение, Тогон начал готовиться к походу на Китай. Но в разгар этой подготовки, в 1439г., он умер.

Место Тогона занял его сын Эсен-тайша. Продолжая политику своего отца, Эсен все более укреплял центральную ханскую власть, представленную номинально Дайсун-ханом. Эсену удалось привлечь на свою сторону правителей трех округов Урянха, владения которых непосредственно примыкали к северо-восточным пределам Китая. Благодаря этому вся Монголия оказалась объединенной под властью хана Дайсуна и его первого министра Эсена. Но фактическим правителем страны был не хан, а Эсен.

Завершая объединение страны, Эсен не прекращал переговоров с Китаем, добиваясь решения главного вопроса — о торговом обмене. Жизненные экономические интересы страны, в первую очередь ее господствующего класса, настойчиво требовали нормализации меновой торговли Монголии с Китаем. Нежелание китайского правительства пойти в этом вопросе на уступки монгольским и ойратским феодалам принудило последних искать обходных путей, ведущих к рынкам Китая. Такой путь был найден в виде частых посылок в Пекин дипломатических миссий, состав которых в последнее время доходил до 2—3 тыс. человек и которых сопровождали караваны с монгольскими товарами. Эти дипломатические миссии по пути следования и в Пекине сбывали привезенные ими товары и приобретали нужные им китайские товары. Не всегда эти миссии ограничивались чисто коммерческими операциями, иногда они прибегали к грабежу. Китайские власти использовали это обстоятельство как предлог для отказа допускать в страну частые и многочисленные посольства, ограничив их количественный состав до 200 человек.

Война стала неизбежной. Осенью 1449 г. монгольская армия во главе с Эсеном вступила в пределы Китая. В местности Туму (в провинции Чахар, к юго-западу от г. Хуайлай) произошло генеральное сражение, закончившееся разгромом китайской армии и пленением императора Ин-цзуна. Вскоре начались мирные переговоры. Центральное место в этих переговорах заняли вопросы торговли. «Мин-ши» рассказывает, что представитель Китая Ян-шань, упрекая Эсена за нападение на Китай, говорил: «Вы тайши, посылали по два раза в год посольство с данью; число посланцев ваших доходило до трех тысяч человек, и все они были награждены несметным количеством золота и шелковых материй; каким же образом могли вы выказать столь черную неблагодарность?». Эсен на это отвечал: «Зачем же вы уменьшили цены на лошадей и зачем часто отпускали негодный, порченый шелк?..», Отводя эти упреки, китайский представитель сказал: «Не мы виноваты в том, что приходилось давать вам менее, чем следовало, за лошадей, а вы же сами, так как с каждым годом вы приводили их все больше и больше. Мы не желали отклонять ваших приношений, ко не имели возможности уплачивать за все полностью, а потому поневоле должны были уменьшить цену. Что же касается того, что вам часто отпускали порченый шелк, то в этом виноваты казенные поставщики...». Когда соглашение было в конце концов достигнуто, китайский посол заявил: «Подобно тому, как было в старину, мы будем вам жаловать шглка и золото, и в государствах наших будут царить веселье и радость».

Как видим, в центре переговоров  стояли вопросы торговли, количества поставляемых монголами и ойратами лошадей и размера уплачиваемой за них китайскими властями цены, а также количества и качества шелковых тканей, даваемых монголам китайской стороной. Из этого раскрывается и классовая природа тогдашней монголо-китайской торговли, в которой с монгольской стороны главную роль играли феодалы, обладавшие огромными табунами лошадей, нуждавшиеся не в хлебе, не в простых предметах одежды и домашнего обихода, а в предметах роскоши, в золоте и шелках. Мирные переговоры вместе с тем раскрывают относительно ограниченную емкость тогдашнего китайского рынка, неспособного поглотить растущее предложение монгольского скота и продуктов скотоводства.

Мир был заключен осенью 1450г. Он отразил  крупные военные и политические успехи Монголии, объединенной под  властью ойратского Эсена-тайши, бывшего фактическим правителем государства. Вскоре между ним и ханом Дайсуном возник конфликт, в результате которого хан в 1451 г. был убит. В 1454г. Эсен был провозглашен ханом. Власть в Монголии из рук потомков Чингисхана впервые перешла в руки ойратского тайши из дома Цорос. Но Эсен недолго сидел на ханском престоле. В 1455 г. против него восстала группа крупных феодалов, интересам которых противоречило существование сильной центральной власти, стремившихся к сепаратизму. В ходе развернувшейся междоусобной борьбы Эсен-хан потерпел поражение и был убит.

Со смертью Эсен-хана закончилось  относительное единство Монгольского государства, управлявшегося ойратскими феодалами. Страна вновь распалась  на ряд самостоятельных феодальных владений. Но несмотря на свою непродолжительность правление Эсен-хана имело в известном смысле положительное значение. В тех конкретно-исторических условиях преодоление феодальной раздробленности и создание объединенного Монгольского государства с достаточно сильной центральной властью отвечало объективным интересам развития страны.

После смерти Эсен-хана феодальная раздробленность  охватила не только Восточную, но и  Западную Монголию. Былое относительное  единство ойратских феодальных владений исчезло, уступив место большому числу не зависимых друг от друга мелких и крупных ханств и княжеств. Пало значение и Цоросского княжеского дома, со времени свержения Юаньской династии державшего в своих руках власть в Западной Монголии. Бичурин с полным основанием писал, что правители отдельных ойратских владений перестали оказывать «должное уважение к оному (т.е. Цоросскому дому. - Ред.) и оказывали повиновение в таких только случаях, где исполнение сего долга согласовывалось с личными их выгодами. Таким же образом вели себя родовичи (т.е. мелкие феодалы. — Ред.) в отношении к владетелям поколений» (т.е. к правителям более крупных улусов. — Ред.).

Состояние глубокой феодальной раздробленности  Западной Монголии, начавшееся со смертью  Эсен-хана, продолжалось около полутора веков, до самого конца XVI в. В этот период внешнее и внутреннее положение ойратского общества непрерывно ухудшалось. Потерпев поражение в борьбе за торговые пути в Китай, ойратские феодалы оказались надолго и полностью изолированными от этой страны. Доступ на рынки Средней Азии преграждался целым рядом мусульманских феодальных владений, в первую очередь Могулистаном, борьба с которым во второй половине XV и в XVI в. стала главной задачей ойратских правителей. В середине XVI в. у ойратских ханов и тайшей появился новый противник в лице казахских феодалов, обосновавшихся в середине XV в. в долинах рек Чу и Талас, в непосредственном соседстве с ойратскими кочевьями. Около ста лет казахские и ойратские феодалы, занятые своими собственными делами, жили более или менее мирно. Но во второй половине XVI в. между ними вспыхнула борьба, длившаяся с перерывами около двух столетий. В это же время ойратские феодальные владения начали теснить с востока их восточномонгольские собратья. Ойратское общество оказалось зажатым между Могулистаном, Казахстаном и Восточной Монголией, феодальные правители которых стремились улучшить свои дела за счет раздробленной и ослабленной Западной Монголии, управлявшейся ойратскими феодалами. В основе этой борьбы лежали два обстоятельства: во-первых, стремление к расширению пастбищных территорий за счет соседних кочевых владений, во-вторых, стремление каждой из феодальных группировок обеспечить себе рынки для сбыта продуктов своего производства и приобретения продуктов производства оседлых стран.

Показания источников свидетельствуют, что в описываемое время казахские ханы и султаны, восточномонгольские ханы и тайджи, могулистанские и узбекские правители ощущали более или менее острый недостаток пастбищных угодий, необходимых для их хотя и медленно, но все же возраставшего поголовья стад. Таким образом, к старой причине войн, связанной с необходимостью торгового обмена с оседлыми народами, прибавилась новая, отражавшая увеличение поголовья стад и табунов, в первую очередь, разумеется, у феодалов, что потребовало введения в хозяйственный оборот дополнительных пастбищных территорий. Исчерпав пастбищные ресурсы в своих владениях, феодальные правители силой отбирали пастбища у соседей. Указанные обстоятельства объясняют нам все главные события истории ойратского общества во второй половине XV и в XVI в.

По свидетельству источников, в  последние десятилетия XV в. ойратские  правители неоднократно вторгались в пределы Могулистана, стремясь пробиться к среднеазиатским  рынкам, причем иногда они овладевали всем Семиречьем. Но закрепить успехи, удержать завоеванное им не удавалось, и они принуждались к отступлению. Между тем существенные изменения произошли в Восточной Монголии в связи с новой попыткой создать объединенное монгольское государство и преодолеть раздробленность страны. Попытка эта связана с именем Даян-хана (1470—1543), в результате длительной борьбы подчинившего своей власти все монгольские и ойратские владения, объявившего себя «Великим Юаньским ханом» и принудившего Китай к заключению выгодного для монгольских феодалов мира. В 1543 г. Даян-хан умер. Монголия вновь распалась на множество самостоятельных ханств и княжеств. Ойратские владения окончательно отделились от Восточной Монголии, причем каждое из них полностью восстановило былую самостоятельность и независимость в проведении внешней и внутренней политики. Но будучи раздробленным и разобщенным, ойратское общество во второй половине XVI в. оказалось в тяжелом положении и было принуждено вести борьбу одновременно на западе против Турфанского султаната, на севере против Казахского ханства, на востоке против халха-монгольских и южномонгольских правителей, терпя в этой борьбе серьезные неудачи. Причинами борьбы были главным образом противоречия из-за пастбищных территорий.

В 1552г. южномонгольские феодалы  во главе с Алтан-ханом нанесли поражение ойратам, принудив их покинуть освоенные кочевья в верховьях р. Орхон и бежать на запад. Спустя 10 лет, в 1562г., южномонгольские правители нанесли новый удар, заставив их отступить еще дальше к западу, к реке Иртыш. В 1587г. против ойратов выступил халхаский Убаши-хунтайджи, борьба с которым развернулась уже в долине реке Иртыш.