История вхождения Калмыцкого народа в состав Российского государства

Ойратская анонимная хроника «История Убаши-хунтайджи и его войны  с ойратами», составленная в конце XVI в., излагая ход этой войны, отмечает, что перед лицом опасности, угрожавшей самому существованию ойратских владений, их правители объединились, общими силами выступили против Убаши-хунтайджи и разгромили его. По словам автора этой хроники, ойраты боролись тогда «подобно клыкам лютых зверей и ежовым иглам, сомкнутыми в четырехугольник».

Во главе объединенных ойратских  сил стоял правитель хошоутского  улуса Байбагас-хан, пользовавшийся наибольшим влиянием и обладавший могущественной дружиной, насчитывавшей 30 тыс. воинов, тогда как у других нойонов дружины состояли из 2, 4, 6 и 8 тыс. воинов.

Отражая обстановку своего времени, анонимный  автор истории этой войны с  особой силой подчеркивает мысль  о необходимости преодолеть разобщенность, о том, что сила ойратов в единстве и сплоченности, что только при условии объединения всех сил можно защитить родной нутук. Но его призывы и на этот раз не возымели действия, достигнутое было единство ойратского общества оказалось недолговечным. Отразив нашествие Убаши-хунтайджи, оно вновь распалось на составлявшие его отдельные феодальные улусы, отоки и аймаки.

Последние десятилетия XVI в. характеризуются  дальнейшим резким ухудшением положения  ойратских феодальных владений. Некоторые  из них потерпели поражение от казахского хана Тевеккеля, который  с 1594 г. стал даже титуловаться как «царь Казахский и Калмыцкий». Ряд серьезных поражений нанес ойратским правителям халхаский Шолой-убаши, владения которого располагались на северо-западе Халхи, между озерами Хубсугул и Убса. Шолой-убаши стал родоначальником династии, получившей в России известность под именем Алтын-ханов. Кочевья Шолоя находились в непосредственном соседстве с ойратскими. Противоречия из-за пастбищных территорий привели к вооруженным столкновениям между ними, принявшим вскоре характер ожесточенной войны, длившейся с перерывами около ста лет. Турфанский султанат, со своей стороны, не прекращал попыток поживиться за счет терпевших бедствие ойратских владений.

Ойратское общество вступило и пологу кризиса, вызванного во-первых, недостаточностью пастбищных территорий, резко усугубившейся вследствие военных неудач, сопровождавшихся новыми территориальными потерями, во-вторых, чрезвычайным ослаблением ойратских владений, неизбежным в условиях вен углублявшейся раздробленности и измельчания улусов.

Ко всему сказанному следует добавить, что не прекращалась внутренняя борьба и среди самих ойратских феодалов, каждый из которых стремился найти выход из кризиса за счет соседей. В описываемое время ойратское общество делилось на несколько крупных улусов, из которых наиболее важную роль в исторических событиях конца XVI—начала XVII в. играли улусы хошоутских, дербетских, торгоугских и цороссхих нойонов. Номинальным главой ойратских нойонов в это время был Байбагас-хан, правитель хошоутского улуса. Он был даргой (председателем) ойратского чулгана (иначе — хурала, съезда, своеобразного нойонского сейма), время от времени собиравшегося для разрешения споров и конфликтов между нойонами и для обсуждения других важных вопросов, интересовавших нойонов. Показания источников говорят, что эти чулганы были единственными в феодальной Монголии органами, призванными регулировать внутреннюю жизнь ойратского общества и намечать единство действий его правителей. На практике регулирующая роль чулганов была малозначительной; их решения становились обязательными для нойонов лишь при условии, если они подкреплялись силой оружия. Байбагас-хан, обладавший достаточной военной силой, не пытался принудить нойонов, нарушавших решения чулганов и срывавших единство ойратских нойонов.

Противником Байбагаса был цоросский правитель Хара-хула, обладавший меньшими силами, но непрерывно подчинявший себе правителей соседних владений и таким путем умножавший свои силы и влияние.

Оказавшись перед лицом целого ряда неблагоприятных внешних и  внутренних обстоятельств, некоторые нойоны не могли не думать о поисках новых, никем не занятых и слабо защищенных территорий, куда они могли бы откочевать. Такая откочевка казалась им наилучшим выходом из кризисной обстановки, гарантирующим возможность беспрепятственно развивать кочевое скотоводческое хозяйство, эксплуатируя труд зависимых от них непосредственных производителей и наладив бесперебойный обмен продуктов своего производства на земледельческие и ремесленные товары оседлых соседей.

Так были подготовлены объективно-исторические предпосылки для откочевки части ойратских нойонов с подвластными им людьми из Западной Монголии и Джунгарии в пределы Российского государства, в низовья Волги.

Откочевка из Джунгарии  и начало русско-калмыцких отношений

Конец XVI в. в Западной Монголии ознаменовался крупными передвижениями ойратских улусов. Торгоутские, дербетские и некоторые другие тайши со своими улусами стали продвигаться в пределы Южной и Западной Сибири. Причины, приведшие к откочевке указанных ойратских феодалов из Джунгарии, кроются в социально-экономических условиях и в особенностях внешнеполитической обстановки ойратского общества того периода. К этому времени в ойратском обществе создалась тяжелая, кризисная обстановка. Она была вызвана двумя основными причинами. С одной стороны, обнаружилась общая недостаточность пастбищных территорий, явившаяся следствием естественного роста поголовья скота и усугубившаяся в результате военных неудач и территориальных потерь. С другой стороны, обострилась междоусобная борьба в среде феодальных правителей, каждый из которых пытался поправить свои дела за счет соседа. В поисках выхода из кризиса некоторые тайши и решили покинуть родные кочевья Джунгарии и стали искать новые территории, на которых могли бы обосноваться и продолжать свое кочевое скотоводческое хозяйство на традиционной феодальной основе.

Источники свидетельствуют, что первые сведения об ойратах проникли к русским  не ранее середины XVI в. Ойраты, пришедшие  к границам России, в русских источниках именуются калмыками.

Упоминание о калмыках мы встречаем в указе царя Ивана IV от 30 мая 1574г. на имя Строгановых, в котором последним повелевалось поощрять торговлю с соседними народами, в том числе с калмыками. В дальнейшем, когда калмыки, двигаясь в северо-западном направлении, пришли в прямое соприкосновение с русскими людьми, начались официальные контакты между ними и русскими властями Сибири, а затем и непосредственные посольские их отношения с правительством Русского государства.

В сентябре 1606г. в Таре появился посланец тайши Урлюка — главы торгоутов — Катачей Бурулдуев. Тайша просил, чтобы ему разрешили кочевать по рекам Камышлову и Ишиму и приезжать для торговли в г. Тару. Однако это первое калмыцкое посольство значительных успехов не достигло. Посланец Урлюка был встречен в Таре настороженно.

В январе 1607г. тарский воевода сам  отправил к калмыцким тайшам своих  представителей с поручением убедить  тайшей принести шерть на подданство русскому царю. В ответ на это  в июне 1607г. в Тару прибыл дербетский тайша Кугонай Тубеев. От своего собственного имени и от имени других старших тайшей — дербетских Изенея, Далая-Богатыря и торгоутских Ужена и Юрикты Конаевых — Кугонай Тубеев шертовал в том, что все калмыцкие тайши принимают русское подданство, в знак чего г5товы платить дань скотом. У русских властей тайши просили разрешения кочевать вверх по Иртышу и у соленых озер. Кугонай не шертовал за Урлюка и Курсугана, которые за три года до этого отошли от них и расположились кочевьями вверх по Иртышу. Вести о переговорах с калмыками были сообщены тарским воеводой в Москву. Правительство одобрило действия воеводы. Ему отправили распоряжение командировать к тайшам послов и объявить им, что Русское государство берет калмыков под свое покровительство, обещает защиту от «недругов» (восточномонгольского Алтын-хана, казахов и ногаев), разрешает кочевать вверх по Иртышу или в других местах по выбору тайшей, а также свободно приезжать в Тару для торговли. Чтобы не отпугнуть новых подданных, царское правительство соглашалось на взимание с калмыков льготного ясака лошадьми или верблюдами, чтобы он им был «не в нужу». Воеводе г. Тары вменялось в обязанность проявлять осторожность в сношениях с калмыками, не вызывать их недовольства, приветливо встречать и провожать посланцев тайшей. На первых порах правительство решило сосредоточить дела по осуществлению связей с калмыками в своих руках, не передоверяя их сибирским воеводам. Для окончательного оформления присяги тайшей на подданство настоятельно рекомендовалось воеводе убедить калмыцких тайшей прибыть лично в Москву. Правительство было недовольно пассивным отношением тарского воеводы к возможности призвать «под государеву высокую руку» таких влиятельных тайшей, как Урлюк и Курсуган. Ему повелевалось проявить инициативу и самому направить послов к этим тайшам с целью убедить их вступить в русское подданство.

Тем временем продолжались передвижения калмыцких улусов вдоль границ Русского государства в Сибири. Появились  они и в пределах Томского уезда. Так, томские воеводы, вслед за тарскими, оказались вовлеченными в сношения с калмыцкими тайшами. В мае 1607г. тайши Изеней, Абахай и Узеней послали своих послов в Томск с просьбой о принятии их в русское подданство и о разрешении приезжать в Томск для торговли. Томский воевода донес об этом в Москву, откуда ему поступили указания, во многом сходные с теми, которые были получены в Таре. Правительство вновь подчеркивало желательность прибытия калмыцких представителей в Москву.

В сентябре 1607г. калмыцкие тайши Далай-Богатырь, Кугонай Тубеев, Юрикты Конаев и  Шевгей Урлюков (сын Урлюка) прислали в Тару своих посланцев Баучину, Девлета Тахабакшеева, Арлая Аланова и Кесенчака Чиганова. Тайши, выражая готовность стать русскими подданными, вновь просили защиты от Алтын-хана и Казахской орды, разрешения кочевать вверх по Иртышу, у соленых озер и по Камышлову, подтвердили согласие платить ясак лошадьми, верблюдами и коровами. Вместе с посланцами в Тару явилось для торговли 90 человек калмыков, пригнавших 550 лошадей. Калмыцким купцам разрешили беспошлинно продать лошадей в Таре, чем было официально положено начало русско-калмыцкой торговле. Тарский воевода, следуя указаниям правительства, отправил калмыцких послов в Москву! Это было первое посольство от калмыцких тайшей, посетившей столицу Русского государства. 7 февраля 1608г. послы были на приеме у дьяка Посольского приказа Василия Телепнева. Прежде чем допустить калмыцких послов к царю, им была выдана одежда, так как «на них платьишко было худо». 14 февраля 1608г. послы были приняты царем Василием Ивановичем Шуйским. От имени тайшей Далая-Богатыря, Изенея и других они просили о принятии калмыков в русское подданство, о защите от недругов и о постройке в этих целях русского города на р. Оми. Послы просили также позволения кочевать калмыкам по Иртышу, Оми и Камышлову, об освобождении тех калмыков, которые попали в плен во время имевшего места столкновения с русскими служилыми людьми. Правительство обещало выполнить все пожелания тайшей, Затем послов угощали и одаривали дорогими подарками. Пяти главным тайшам были также отправлены ценные подарки.

В грамоте  тарскому воеводе от 27 февраля 1608г. правительство сообщало, что «колмацких тайшей Иченея и Баатыря с товарищи и всех улусных людей, выслушав их челобитья, пожаловали, велели им кочевали в Сибирской земли по Иртышу и  на Оми реке и по Комышлову и в-ыных местех, где похотят, и велели им под нашею царскою рукою быти навеки неотступным, и ото всех недругов, от Казацкие орды и от Нагай и от Алтына-царя, велели их оберегати и обороняти». Правительство предписывало тарскому воеводе направить послов к тайшам Изенею, Далай-Богатырю и Урлюку, привести их еще раз к шерти, потребовать от них заложников и ясак. Со своей стороны правительство обещало тайшам разрешить кочевать свободно, «безо всякие боязни», и приезжать с торгами не только в Тару, но и в Тобольск, Тюмень, Пермь (т.е. Чердынь, бывшую в начале XVII в. центром Пермской земли), Уфу, Казань и даже в Москву. Указанная грамота обязывала местные власти пропускать без задержки и обеспечивать в случае нужды подвидами и провожатыми калмыков, едущих с «конскими базарами». Правительство давало подробные указания тарскому воеводе о порядке приведения к шерти калмыцких тайшей. С этой целью предписывалось главных тайшей призвать в Тару, а для принятия шертей от младших тайшей рекомендовалось построить специальный острожек на Оми или Камышлове.

Урлюк-тайша, узнав о переговорах  Далая с русскими властями, прислал  в июне 1608г. в Тару своего представителя  Шапкулу Татугуева. Тайша выражал  желание быть «под царскою рукою» и отправить своих посланцев  в Москву.

Совершенно очевидно, что царское  правительство было обрадовано наметившимся соглашением с калмыками. Не располагая в Сибири достаточной вооруженной  силой, русское правительство избегало обострения отношений с местными народами, кочевавшими вблизи русских  владений или в их пределах. Вот почему в указных грамотах от 20 августа 1609г. правительство повелевает тарскому воеводе отправить к Далаю, Урлюку и другим тайшам служилых людей и привести владетелей к шерти. Калмыкам был разрешен свободный торг в сибирских городах, тайшей и их посланцев повелевалось беспрепятственна пропускать в Москву, обеспечивая кормом и подводами.

Шерть 1608 г. и переговоры с тайшами  в 1609г. явились событиями большого исторического значения. Они положили начало процессу добровольного  вхождения калмыков в состав Российского государства, завершение которого приходится на конец 50-х годов XVII в.

С 1608—1609 гг. калмыки тесно связали  свои судьбы с судьбами русского и  других народов России. В августе 1959г. калмыцкий народ торжественно отметил 350-летие со времени добровольного вхождения в состав России.

Однако переговоры 1608 и 1609 гг. не принесли полностью тех результатов, на которые  рассчитывало московское правительство. Тайши отказались прибыть в Тару и подтвердить ранее данную ими  шерть на подданство. В это время все их внимание было направлено на преодоление внешнеполитических осложнений во взаимоотношениях с Алтын-ханом и казахскими султанами. Изменение позиции калмыцких тайшей объясняется тем, что в борьбе против недругов — соседей они добились некоторых успехов. Отказ тайшей подтвердить присягу на верность русскому царю осложнил обстановку в Сибири. Произошло несколько вооруженных столкновений между тайшами и русскими служилыми людьми.

В 1613г. в Таре вновь появились  послы тайшей Далай-Богатыря и Тургеня, заявившие, что тайши обещают «под город и па волости войной не приходити», а также вернуть захваченных ими в плен служилых людей. В 1615г. тайши Далай, Урлюк, Тургень, Бутак и Малдышеря принесли шерть на подданство русскому царю.

К 1616г. относится весьма важное посольство Томилы Петрова и Ивана Куницына в калмыцкие улусы, отправленное главой русской администрации в Сибири — тобольским воеводой князем И.С. Куракиным. Послы встретили радушный прием в улусах, вели переговоры с Далаем-Богатырем и другими тайшами. Последние подтвердили свое согласие быть подданными Русского государства и вновь поставили вопрос о беспрепятственном пропуске их послов и торговых людей во все сибирские города. Вполне лояльно держались тайши во время беседы о кочевьях. Они отдавали решение этого вопроса на усмотрение русских властей, не выражая каких-либо претензий на сей счет. Вслед за этим состоялась поездка калмыцких послов в Тобольск. Здесь велись переговоры о возможности отправки представителей калмыцких тайшей в Москву для принесения шерти на подданство перед центральным правительством.