История бухгалтерского учета

Учет по стадиям находим  на монетном дворе [Акты юридические]. Каждому переделу соответствовала  отдельная книга, кроме того, отражалось:

1) поступление сырья и  отходов; 2) золотничной пошлины брутто  и нетто в переводе на деньги; 3) запись зарплаты мастеров и  финансового результата. Сохранился  указ о ставках работающим  на монетном дворе [Русская  историческая библиотека, т. II].

В «Наказной памяти» по государственным медным рудникам от 26 января 1643 г. сказано: «...а деньги наемным  людям давать против прежнего помесячно  или понедельно, или как государевой  казне прибыльнее; а сколько руды на месяц или на неделю, или на год уломают, и что на эту руду выйдет государевой казны, и по чему пуд руды станет, и что на какое  дело денег вьщет и что в  книгах писать имянно» [Акты археографической экспедиции, т. III, с. 469). Здесь четко  предлагается ведение учета затрат и составление отчетной калькуляции. Сохранились памятники промышленного  учета, которые не содержат калькуляции [Русская историческая библиотека, т. XXIII].

Учет в торговле

Торговля, особенно мелочная, была относительно развита в средневековой России. «Всяк ленится учиться художеству, все бегают рукоделия, все щапят торговати», — говорил митрополит Даниил в XVI в. [Покровский, (б.г.), т. 2, с. 72]. Главным приемом в торговом учете был контокоррент. Он возник в кредитных предприятиях, и истоки его надо, очевидно, искать в истории Новгорода и Пскова. На влияние приемов, сложившихся в Ганзе, указывал А.М.Галаган [Галаган, 1927, с. 122]. Контокоррентные счета по кредитным операциям в «банках» Древней Руси вели на специальных досках — «карточках». Так, Н.А.Рожков передает летописный рассказ о том, что в XII в. в Новгороде был мятеж, во время которого был разграблен дом посадника Дитра, где такие карточки-доски были найдены в изобилии [Цит.:

Галаган, 1927, с. 122]. В Новгороде  при займах давались долговые расписки  

и составлялись записи. В  Пскове для важных документов существовал  общественный архив — «ларь св. Троицы» (Рожков, т. 2, с. 308].

В учете товаров в торговле преобладал партионный метод [Широкий(а)] со стоимостной схемой регистрации  фактов хозяйственной жизни. Однако ознакомление с «Книгой икряной  и поташной отдачи» (Архангельск  — 1653—1654 гг.) [Чтения...] заставляет сделать  вывод, что чисто натуральный  учет товаров был распространен, по крайней мере, не меньше, чем натурально-стоимостный .

До нас дошла еще  одна книга — продажи икры за 1654—1655 п". Это, по существу, отчет  о работе государственного внешнеторгового  отделения по продаже икры за границу. Отчет составлен в повествовательной  форме, его содержание: перечень бочек  икры (вес нестандартный колеблется от 41 пуда до 46 пудов 10 фунтов), вес брутто назван «бочешного дерева», вес нетто  — «на голо»; испорченная икра — «охульной»; отпускная цена нормировалась  царской грамотой — 2 ефимка с четью  и с 16 долею ефимка за пуд. Отчет  включает состояние денежных расчетов с покупателями и сведения о денежной наличности [Чтения...].

Для XVII в. характерно, что  учетные регистры были одновременно и отчетными документами. Например, отчет о работе портовой экспедиции в Персии за 1663—1665 гг. начинается с  перечня оприходованных ценностей. Далее идет опись списаний, выручка, и выведенная разность между оприходованными ценностями и выручкой показывала сумму прибыли.

В розничной торговле, вопреки  законодательным предписаниям, велся  учет по стоимостной схеме.

В конце XVI — начале XVII в. появился первый труд о торговле. Он назьшался «Книжка описательная, како молодым людям торг вести  и знати всему цену и отчасти  в ней описаны всяких земель товары различные, их же привозят на Русь немцы  и иных земель люди торговые». Эта  книга датируется между 1575—1610 гг. [Записки..., с. 114—139].

Учет государственного хозяйства

Основу учета в государственном  хозяйстве составляли инвентаризационные описи, выступавшие в виде дозорных книг. В начале каждого года (год начинался с 1 сентября) или в конце текущего года под руководством опытных дьяков составлялись окладные книги. Каждый приказ (министерство) ведал сбором налогов и в каждом приказе открывалась самостоятельная окладная книга на ту область государства, которая закреплялась за данным приказом для покрытия его расходов. Все записи в окладных, приходно-расходньгх книгах велись по городам, входившим в состав приказной области. В начале года каждому городу вписывались недоимки прошлых лет с указанием видов недоимок. Текущие записи выполнялись на основании первичных документов, причем по каждому городу учет велся по видам поступлений, их бьшо 127 [Веселовский]. 

Сохранившиеся документы  Поместного приказа показывают, что  для записи расходных операции уже  требовался оправдательный документ (выписка  или роспись) или приказ начальствующего  лица, причем каждый оправдательный документ должен был иметь резолюцию дьяка, в ведении которого находилось дело, а в тексте резолюции прописью проставлялась сумма, подлежащая выдаче.

Записи в учете выполнялись  в ряде книг, содержание -каждой записи включало: 1) дату (месяц, число, иногда год); 2) текст (наименование поставщика или контрагента, количество и качество поступивших предметов, цена за единицу, сумма); 3) отметку о характере купленного предмета (назначение предмета, когда была произведена покупка, кто покупал, кто составлял расходную смету); 4) расписку в получении денег; 5) отметку об употреблении приобретенных предметов.

Однако такой порядок  не гарантировал от злоупотреблений, но делалось все, чтобы уменьшить их число. В связи с этим особое внимание уделялось правилам оформления первичных  документов (столбцов). Так, чтобы «принять документ к проводке», т. е., прежде чем  записать в учетной книге, должна была быть сделана отметка дьяка (начальника отдела): «Дать деньги». Причем дьяк должен был проконтролировать  выполнение. Результат контроля отмечался  в учетной книге проставлением  надписей: «Дано» или «Взято». Практически  резолюции писались заранее мелкими  служащими, а дьяк потом их просто подписывал [Соколова].

В некоторых приказах велась запись о начислении, а дьяк делал отметку об исполнении: дано, зачтено, взято и т.п., в других приказах составлялись две записи о начислении и уплате. Вот пример первой записи из книги Володимирской чети, дьяк Григорий Витофтов: «Июня в 25 день у володимирского у посадского человека у Гришки Серкова с огородников и с городные пашни оброку в уплату на нынешний на 122-й год 11 р. с полтиною против отписей прошлых лет взято» [Приходно-расходные..., с. 2]. Иногда отметка об исполнении сопровождалась подписью получателя или его доверенного лица. Вот пример: «Того же дни Шкотцкие земли прапорщика Давыда Адворца жене ево немке Марье, мужа ее Давыда кормовых заслуженных денег, что муж ее Давыд в нынешнем 125-м году умер на Москве от раны, на прошлый месяц, февраля з 23-го числа марта по 23 число, 12 р. дано; взяла сама, а в ее место руку приложил Аглицкие земли немчин Томас Арин по-немецки» (подпись на английском языке) [там же, с. 667).

В приказе Нижегородской  чети существовал более совершенный, другой порядок. Вот пример записи о  начислении: «С Павловские волости  и с иных волостей намеснича доходу оброку и пошлин и з деревни  Васильевские, что на оброке за Ондрюшкою  Белухиным, донята на 121-й год 20 р. 32 алт. 3 д.» [там же, с. 177]. Далее идет запись об исполнении. Это своеобразный метод  линейной записи: «И 123-го году апреля в 12 день те деньги на 121-й год взято  сполна, платил целовальник Посниченко Горюшкин» [там же, с. 177].

Смета расходов и доходов  составлялась в виде отчета за истекший год по окладным книгам. 

В разрядном приказе золотые  и золоченые монеты указывались  отдельно.

Учет жалованья в Устюжской  чети велся таким образом, что  все лицевые счета были сгруппированы  по сумме годового жалованья, причем за отработанное время зарплата не учитывалась.

В Новгородской чети вели две  книги — приходную и расходную.

Развитая и сложная  система учета имела место  в Приказе Сбора Ратных людей. Учет был систематизирован, на каждый вид доходов и расходов здесь  открывалась специальная книга: 1) приходная с посадов, 2) приходная  с дворян московских, 3) приходная  с бояр, и сокольничих, и с думных людей, 4) домашняя с московских чинов  людей, 5) приходная жилецкая и т.д.

При Алексее Михайловиче  был создан специальный Приказ (Министерство) Счетных дел. Его сотрудники систематически проводили ревизии счетных книг различных ведомств, проверяли выполнение ассигнований, выделенных под отчет послам, воеводам и другим должностным лицам, изымали в бюджет не использованные приказами денежные средства. Для проведения ревизии в других городах вызывали в Москву в приказ цело-вальников с учетными книгами и оправдательными документами (очевидно, бухгалтеров-ревизоров было мало, поэтому вместо того, чтобы людей посылать к документам, документы везли в приказ).

Подводя итог учету в государственном  хозяйстве допетровской Руси, надо ответить на два вопроса. Была ли высока степень его достоверности и  каких результатов достигало  правительство с помощью такого учета? Степень достоверности записей  в учетных регистрах (писцовых книгах) служила предметом дискуссии. А.С.Лаппо-Данилевский  и И.Н.Миклашевский [Миклашевский, с. 46—47] считали записи эти крайне недостоверными, наоборот, Н.А.Рожков оценивает степень достоверности этих записей очень высоко, ведь «...ошибки не превышали 4—5%, что не важно», а то, что «итоги описаний почти сплошь недостоверны...» — это и совсем не важно, ибо «нельзя предъявлять к старинным документам такие запросы и требования, какие естественны в отношении к новейшим» [Рожков, т. 4, с. 194]. Ответ на второй вопрос явно неутешителен. С.Б.Веселовский правильно писал, что «бережливость, которая граничит со скупостью, мелочная экономия — вот характерная черта финансового хозяйства приказных» [Веселовский, с. 197]. Но эта скупость сочеталась с предельным расточительством. Так, только в печально знаменитом деле Приказа Сбора Ратных людей из общей суммы поступления в 120 тыс. руб. безнадежно похищено бьию 50 тыс. руб. [Яковлев, с. 542]. «Более половины всех платежей крестьянского двора государству не доходило до казны, а шло в карман чиновников» [Рожков, т. 5, с. 204].

В России даже существовало уникальное разграничение взяток: мздоимство (взятку дают за то, что и так надо сделать), лихоимство (за то, что делают, что нельзя делать) и вымогательство (не дашь, не получишь). Уже в начале XX в. видный политический деятель того времени В.М.Пуришкевич (1870 — 1920) скажет: «Кто дает, где следует, тот и получает». 

'чет в России  до реформ Петра I (862—1700 гг.)                                    795

бь!л ли бухгалтерский учет в допетровской России?

Если вы связываете бухгалтерский  учет с двойной записью, то ответ  удет, безусловно, отрицательным. Но если вы поймете, что диграфизм, арадитма двойной записи — это только одна из возможных учетных арадигм, то ответ ваш будет положительным.

У каждого народа есть свой склад мышления и свои особенности. В оссии никогда не было ни феодализма, ни капитализма в их марксистском онимании. Связано это с менталитетом народа, чего не понимали русские эциал-демократы  и коммунисты. И опыт, который создает не мудрецов, а гарцев, учит, в частности тому, что развитию учета в допетровской Руси ешали четыре момента: 1) догматизм мышления*: из года в год учетчик-дьяк грого повторял и переписывал без всякого оттенка мысли или сознательного гношения то, что делали его предшественники, руководствуясь правилом:

•шчего не претворять по своему замышлению»; 2) низкий уровень  право-)знания: так. Новгородский архиепископ  Геннадий (1484—1504) писал:

1юди у нас просты, не  умеют по книгам говорить»,  отсюда вывод, что на /де «никаких  речей не плодить», а «учинить  его только для того чтобы  инить, жечь и вешать», и  невдомек владыке, что для того, чтобы казнить, ечь и вешать, суд-то вовсе не нужен; 3) низкий  уровень грамотности:

..такова земля, господине:  не можем найти, кто бы горазд  был грамоте», — >ворил тот  же Новгородский архиепископ  Геннадий [Милюков, 1902, с. 18];

| низкий уровень математических  знаний, так, в частности, в  России рименялись буквенные  обозначения цифр, заимствованные  из Византии, гльзя было пользоваться  «поганскими» — латинскими или  арабскими дфрами, чтобы «не сбиться  с правого пути», а когда  напечатали в Москве грвую  книгу (лечебник) с арабскими цифрами,  то в 1676 г. эта книга из-за  гпривычных цифр была изъята  как «непотребная и противная  закону Божию» ам же, с. 270]. Все  это резко сокращало возможности  эффективного ведения гета. (Только  в XVIII в. появляются арабские  цифры.) И тем не менее южившаяся  система учета оказала глубокое  влияние и на последующую эпоху,

к счастью, не «все в ней  было смято иноземньпии ботфортами Петра» IA Сорокин).

Заканчивая эту главу, можно сделать еще один вывод.

Много важных идей и тайн скрывает эволюция учетных записей, но и |, что можно прочесть в них, — огромно.

И все-таки, подытоживая становление  и развитие учета, нельзя не помнить  наставления митрополита Филиппа (1507—1569): «Наша же роийская земля  Божию милостью и молитвами пречистая  Богородицы и ятых чудотворцев растет, младеет и возвышается».

Среди наших коллег в те времена встречались люди веселые. Про одного из них сохранилась  «докладная записка: «Олексей Берестов бражничает, пьет без просыпу и  твоего государева дела не делает... у  молодых подьячих письмо дерет... ласт матерно». Сохранила история и  еще одно имя — Томилко, он сидел  в заключении, но начальник «велел из тюрьмы (его) выкинуть и дата на поруки с записью, что вперед никаким  воровством не воровать» [Веселовский].

Соколов Я,В.