Жизнь и творчество Спинозы

Правителя Англии Кромвеля он также считает монархом, «только  под другим именем».

Зато Амстердаму он отдает предпочтение, именуя его цветущим городом, где люди всех наций и  сект живут в добром согласии и  при вверении кому-нибудь своих капиталов  спрашивают только, богат ли он или  беден, честен или бесчестен в  своих поступках, нимало не заботясь о религии или секте, к которой он принадлежит, потому что перед судом все равны.

Следует отметить, что исходные посылки социально-политической философии  Спинозы близки взглядам Гоббса: каждый индивид обладает верховным правом на все, что он может, и право каждого  простирается так далеко, как простирается его мощь. Каждый человек имеет  верховное право на то, чтобы существовать и действовать сообразно с  тем, как он к тому был естественно  предопределен. Таким образом, естественное право - это не что иное, как «правила природы каждого индивидуума, сообразно  с которыми мы мыслим каждого человека естественно определенным к существованию  и деятельности определенного рода». Оно определяется не «здравым рассудком», но «желанием и мощью» каждого  человека. И если рассматривать человека как действующего только по повелению  одной лишь природы, то все, что он считает для себя полезным, верховное  право природы позволяет ему  присваивать и захватывать - силой  ли, хитростью ли или просьбой; и, следовательно, такой человек может  считать своим врагом всякого, кто  ему в этом захочет воспрепятствовать. Естественное право, т.е. право, действующее  в естественном состоянии, запрещает  только то, чего никто не желает или  чего никто не хочет. Поэтому в  естественном состоянии возможны распри, ненависть человека к человеку, проявления гнева, хитрость.[1]

 

Голландский мыслитель предпринимает  первую попытку преодоления гоббсовского абсолютизма. В исходных рассуждениях о государстве и гражданском состоянии его взгляды совпадают с точкой зрения Гоббса: люди не рождаются гражданами, но становятся ими. В гражданском состоянии каждый человек не своенравен, но подчинен праву государства и не имеет никакого основания судить о справедливости или несправедливости, благочестии или неблагочестии; он обязан исполнять законы государства, даже если считает их несправедливыми.

 

Право, определяемое мощью  народа, - верховная власть - сосредоточена  в руках того, на кого с общего согласия возложена забота о делах  правления. Соответственно Спиноза - достаточно традиционно - различает три вида гражданского состояния:

 

- монархия, при которой  власть сосредоточена в руках  одного лица;

 

- аристократия, когда власть  отправляется коллегией, в состав  которой входят только избранные  граждане;

 

-демократия, представляющая  собой коллегию, составленную из  всего народа.

 

Но вот в вопросе  о наилучшей форме правления  Спиноза значительно отступает  от традиции считать наилучшей формой правления монархию как способную  адекватным образом управлять государством. По его мнению, наилучшая власть та, при которой люди живут в  согласии и законы соблюдаются всеми  и неукоснительно. Такой формой у  него выступает демократия, при которой  граждане, предназначенные для управления государством, определяются не врожденными  привилегиями, но законом. Главный аргумент Спинозы в пользу демократического правления состоит в том, что  только при демократии менее всего  стоит опасаться ошибок и заблуждений, ибо «невелика вероятность того, что множество людей сойдутся в одной нелепости». Кроме того, демократия менее других режимов  удаляется от естественной свободы  и равенства, так как каждый индивид  передает свое естественное право не просто другому человеку, но большинству  граждан; здесь все равны, подобно  тому, как все равны в естественном состоянии.

 

Но наиболее радикален  Спиноза в своем учении о свободном  государстве. Он считает, что конечная цель государства состоит не в том, чтобы держать людей в страхе, подчиняя их власти другого человека, а в том, чтобы освободить от страха каждого человека, дабы тот жил в безопасности, т.е. «наилучшим образом удерживал свое естественное право на существование и деятельность без вреда себе и другим».

 

Свобода - не в том, чтобы  превращать людей из разумных существ  в животных или бездумные автоматы, но, напротив, в том, чтобы «их  душа и тело отправляли свои функции, не подвергаясь опасности, а сами они пользовались свободным разумом». Поэтому, заключает философ, истинная «цель государства в действительности есть свобода».[2]

 

Какое же государство можно  считать свободным? Для Спинозы  критерием свободы государства  является свобода мышления. Свободно государство, в котором каждому  можно думать то, что он хочет, и  говорить то, что он думает. Соответственно насильственное правление - это правление, посягающее на умы людей, а узурпация и несправедливость в обществе господствуют тогда, когда власть предписывает каждому, что тот должен принимать за истину или отвергать как ложь. Подвергать гонениям можно только мятежные мнения, т.е. такие, которые нацелены на сами основы общества - на ликвидацию общественного договора.

 

Спиноза формулирует основные правила, которых должно придерживаться государство, желающее быть свободным:

 

- невозможно отнять у  людей свободу говорить то, что  они думают;

 

- эта свобода без вреда  праву и авторитету высших  властей может быть дана каждому,  и каждый может сохранять ее  без вреда тому же праву,  если при этом он не берет  на себя смелость выступать  против основ и законов государства;

 

- свобода не наносит  никакого вреда сохранению мира  в государстве, и от нее не  возникает никаких неудобств,  которые нельзя было бы с  легкостью устранить;

 

- каждый гражданин может  пользоваться данной свободой  без вреда благочестию;

 

- законы, издаваемые против  «спекулятивных предметов» (т.е.  против каких бы то ни было  теорий и идей), бесполезны;

 

- эту свободу не только  можно допускать без вреда,  но и должно ее допустить  для процветания общества.

 

Его сочинение вызвало  большой шум в Европе. Прежде всех были возмущены сторонники Декарта, последователем которого многие считали  Спинозу.

 

Что касается богословов, то их ярости не было границ.

 

Буря, поднятая его трактатом, не лишила Спинозу спокойствия и  желания работать, но отбила охоту  публиковать другие свои произведения, и они были изданы его друзьями уже посмертно.

 

3. Развитие философских  взглядов в «Этике». Учение  о Боге

 

Никакие неприятности, преследования  и угрозы не могли отвратить его  от завершения капитального труда, над  которым философ работал с  перерывами около 12 лет, получившего  название «Этика».

 

Таким названием ясно намечена его задача: она состояла в том, чтобы указать людям образ  жизни, ведущий к добродетели  как к высшему и единственному  прочному благу.

 

Как следует понимать добродетель  и в чем она состоит —  вот что должна была разъяснить книга  Спинозы.

 

Он сознавал, что сам  получил свою долю этого высшего  блага, нашел в нем свое счастье  и насладился им. Сделать это высшее благо доступным другим и было целью его сочинения, которое  он с такой любовью обдумывал  и перерабатывал в течение  всей своей творческой жизни.

 

Спиноза, вслед за Гроцием и Гоббсом, считал необходимым "рассматривать человеческие действия и влечения точно так же, как если бы вопрос шел о линиях, поверхностях и телах". В его основном произведении "Этика, доказанная в геометрическом порядке" (закончено к 1675 г.) философские, этические, правовые и политические понятия и категории изложены в форме аксиом, лемм, теорем, доказательств. "Я постоянно старался, — писал Спиноза, — не осмеивать человеческих поступков, не огорчаться ими и не клясть их, а понимать".

 

Подобно Макиавелли Спиноза  порицал философов и политических еретиков, которые берут людей  не такими, каковы они суть, а какими они хотели бы их видеть. Настоящая  задача политики, утверждал Спиноза, в том, чтобы вывести из самого строя человеческой природы то, что наилучшим образом согласуется с практикой.

 

Человек, писал Спиноза, по природе эгоистичен и корыстолюбив: "Каждый защищает чужой интерес  лишь постольку, поскольку думает тем  самым упрочить свое благосостояние". Спиноза искренне осуждал погоню за наживой, ненасытную жадность к деньгам  как безумие, сумасшествие, которому подвержена толпа, чернь.

 

Необычность формы этого  сочинения заключалась в том, что при изложении своей этической  программы Спиноза применил геометрический метод. Точно так же, как в геометрии  Евклида, основные положения учения формулируются в кратких предложениях, которые подкрепляются доказательствами, опирающимися на предшествовавшие определения  и аксиомы и на другие ранее  доказанные положения.

 

Все сочинение представляет собой непрерывную цепь выводов, идущих друг за другом в строгой  логической последовательности. Лишь изредка аргументация дополняется  разъяснениями и примечаниями.

 

Такой способ изложения был  не только данью исключительному  уважению, которым пользовалась математика, находившаяся в периоде полного  расцвета и разрабатывавшаяся успешно  и вполне свободно наряду с основанными на ней физикой и астрономией.

 

Помимо этого было еще  одно обстоятельство, весьма существенное для философии Спинозы. Провозглашенной  им истине требовалось придать такую  же объективность и неуязвимую достоверность, какой обладали математические истины.

 

Как в математике все сводится к безусловно достоверным, существующим лишь в силу внутренней необходимости, вполне не зависимых от человеческого произвола отношениям, так и в учении Спинозы выведенные им истины должны были усваиваться с достаточной определенностью, так как лишь такое вполне ясное понимание гарантировало от обмана и заблуждения.

 

Когда дело касалось этики, определения условий, делающих возможным  достижение высшего блага, подобная ясность мысли, устраняющая всякие предвзятые мнения, представляла чрезвычайную важность. Оттого-то Спиноза и считал вполне правильным рассматривать все  относящиеся к этике вопросы  так, будто речь шла о линиях, поверхностях и телах.

 

Кроме математического метода для этики Спинозы характерна еще терминология, заимствованная из предшествовавшей ей философии Декарта, которая в свою очередь многим была обязана схоластике.

 

Как ни умеренно пользовался  Спиноза этой терминологией, все  же она, в связи с соответствующим  ей складом мышления, производит на нынешнего читателя не менее озадачивающее  впечатление, чем применение геометрического  метода к проблемам чисто умозрительным, при обсуждении которых совершенно недостижима наглядность, всегда предполагаемая при геометрических доказательствах.

 

Ведь Спиноза первым делом  имел в виду исправление метафизики Декарта и в связи с этим построение в основных чертах космологии и теории познания. Эти науки должны были, по мнению Спинозы, служить фундаментом  этики. И эти вспомогательные  средства, равно как и выведенная из них философия Спинозы, точно  так же производят на современного читателя непривычное впечатление, так как они уже не соответствуют  современному состоянию науки.

 

Сверх того, геометрический метод доказательства обладал еще  и тем недостатком, что при  всей своей строгости допускал известный  произвол в выборе материала для  изложения.

 

Нередко, например, для того чтобы обеспечить предпосылки для  позднейших положений, Спиноза привлекает к делу вещи, принадлежащие к совсем другому ряду мыслей, и тогда многое такое, что требовало более подробного обсуждения, используется как уже  доказанная и твердо установленная  истина.

 

Таким образом, возникают  противоречия и пробелы в самом  учении, и многое нуждающееся в  подробном дедуктивном обосновании  остается голословным утверждением, скрывая даже от взора самого автора разные непоследовательности и неясности.

 

Но главным в учении Спинозы, конечно, являются не эти недостатки, вызванные приверженностью к  геометрическому методу, а то, что  определило его непреходящее значение, — долгий путь, пройденный к познанию истины.

 

Еще работая над «Трактатом об усовершенствовании разума», Спиноза  сделал заключение, что метод будет  тем совершеннее, чем больше ум знает  внешнюю природу, а самым совершенным  методом будет тот, который направляет ум к познанию совершенного существа и учит владеть умом по норме идеи этого существа.

 

Развитие этих идей доведено до логического завершения в «Этике».

 

«Этика» состоит из пяти частей.

 

1. Учение о субстанции, или Боге (метафизика).

 

2. О природе и происхождении  ума (физика).

 

3. О происхождении и  природе страстей (психология).

 

4. О рабстве человека, или о могуществе страстей.