Особенности функционирования сленга английского языка в художественной литературе

Well, I says he’s bigger’n me

I ain’t no broke-dick

They was a joke

This happen a other people?

It don’t happen in Wyomin

That don’t mean nothing

You don’t know nothing about

I didn’t want none a either kind

What in hell happened a August?

We ought a go south.

We could a had a good life together

I can’t get no help out here

North a here.

People, they usually know better.

Music, it sometimes amazes me.

В данной группе также представлены следующие отхождения от грамматической нормы:

·          удвоение при образовании сравнительных степеней прилагательных;

a more larger list

the most biggest star

·          неверное употребление оборота "to be like";

people will be like "close that window" в значении "люди начнут канючить о том, что им дует из окна".

3.         Лексические отклонения от нормы.

Данная группа сленгизмов включает в себя следующие  категории:

а) употребление таких оборотов как and all (и все  прочее, и все такое) неприемлемо  для литературного или делового стиля, что свидетельствует об отклонении от литературной нормы: how they were occupied and all, they’re nice and all, he loved him and all. Также использовались синонимичные высказывания and stuff, and crap, and all that stuff, all my crap.

б) формирование и употребление оценочных сложных эпитетов типа sleep-with-the-sheep-and-nofire order, to be drop-dead gorgeous, rushed-off-her-feet waitress, stick-in-the-mud mood;

в) в фамильярно–разговорном стиле с его эмоциональной  экспрессивностью и эмфатичностью  сочетаются умело и единицы, содержащие элементы типа damn и эвфемистические  словосочетания: goddamn, damn miserable time for them, damn lonesome ranches. Тут же мы отмечаем jouncing a bed, outhouse, rubbers, to fill out in the shoulders and hams, to hit the hay, anatomical disconformity, to drive off the only curve on Dead Horse Road.

В рамках данной группы сленгизмов была сделана попытка  семантической классификации. Здесь следует отметить, что деление на классы довольно условно и не охватывает всего количества сленгизмов, но в то же время помогает синхронизировать полученные данные.

1.         единицы, отмеченные этнической дискриминацией: smokes, a dinge, shine box, shine killing, yaller, yellow, woptown, wop;

2.         тюремная лексика, следует отметить, составляет существенный пласт в рамках данной группы, но такого рода лексику мы обнаружили лишь в литературе, посвященной данной тематике: in he caboose, prowlie, hot car list, cheque bouncer, copper, snuck, heist guys, to case, K-car, finger man, sneezer, rapper, to rap, high pillow, to swan, reader, blotter, needle-up punks, torpedo, a stick-up, to run reefers, to can smb, cut, to cop smth off, coke-hound, sap, heap, to sing, pay-off, honkytonk, to burn up, heater and iron, sneeze, lit, a bindle punk, a gun, to breeze;

3.         лексика, обозначающая денежные наименование, наркотики и спиртные напитки: hooch, dead soldier, cleaned up, juju, a stick ot tea, mean, c-note, the ice, hop, grift, yellow backs, coke-hound, to be like a ferry boat, a bindle punk, to get a mild toot on, spot, fin, to be dizzy drunk on all fours;

4.         сленгизмы, относящиеся к характеристике человека: to shake the fleas outa one’s pans, to crack wise, to barber, hoofer, lug, fink, to figure-eight, damwit, to dry-gulch, runt, a fakeloo artist, hoopla spreader, pally, to have French fits, to square oneself, to get a square deal, swami guy, wren, toots, to clam, sucker, to be from home, scramola umpchay, deal me out, slob;

5.         лексика, обозначающая работников милиции или сфер тесно с ней связанных: john, dick, private – on a confidential lay, shamus, private eye;

6.         сленгизмы, не вошедшие в вышеперечисленные группы. В основном это восклицания или оценочные реплики и высказывания: tank town, pen (penitentiary), hooey, hoopla, Land’s sake!, it will be jake, phooey, old hat, burg, to glom something off, world-beater, sink my putt, nix, fast wagon, gag lines, to brace somebody, tie-up, under the hat, with a lot of snap, Nuts!, How come?, competish, What’s your lay?, rep, info, to shed the heater, No little powders?, to be from home, deal me out, to be a lot of birdseed, to take the air, keeno, to pick up a job, your .30-.30 (a gun), to be worn to the quick, grub (жратва), to slosh one’s face, his folks died (his parents), he had put him on the woolies (нянчиться), you’ll freeze your ass, i’m not no queer, one-shot thing, he’s not gona make it (he’ll not recover), you got a kid, smokes (cigarettes), i about to give up on you, he hates my guts, i ain’t never goin to be on the bubble.

Как сильнейший экспрессивный элемент, образующий "стилистический слом" [17;38], сленг  в своем разнообразии классовых  проявлений выполняет и служит определенным задачам. Возникает закономерный вопрос: с какой целью используется сленг?

Основные факторы, характеризующие сленг - это оригинальность, новизна, краткость, образность и остроумие. Сленг помогает людям относится  философски ко многим вещам в жизни, воспринимая их не всерьез, а с юмором, таким образом, человек получает эмоциональную разрядку. Сленг выполняет эзотерическую (кодировка смысла) и фатическую (установление контакта) функции. Здесь можно добавить, что такая нестандартная лексика, как сленг, содержит в себе значительный эстетический компонент. Можно высказать утверждение, что язык является аналогом творческой деятельности, в то же время сленгу присуща некая художественность, красота, ведь человек, употребляющий сленг, поступает нестандартно, неординарно, когда он изобретает и использует новую, яркую и остроумную лексику.

Эстетичность  нестандартной лексики тесно  связана с экспрессивностью. В том, что сленг экспрессивен, сомневаться не приходится, так как, употребляя сленг в речи, продуцент получает эмоциональную разрядку, производит впечатление на реципиента, оценивает реципиента и реализует фатическую функцию. Бесспорно, лингвист Шаховский прав, говоря, что "…экспрессивность коммуникативно, то есть имеет "сообщительную значимость", и прагматична, так как воздействует на получателя и приводит к его ответным действиям"[20;57]. Именно экспрессивность помогает определить эмоциональное состояние говорящего, более того - его отношение к окружающему миру. Соответственно можно провести параллель между планом выражения и планом содержания экспрессивного контекста: если план выражения экспрессивен, то экспрессивно и содержание. "Создавая художественный текст, автор намеренно стремится к повышению его экспрессивности и использует для этого разнообразные средства. Подобная тенденция, может быть, менее осознанная, проявляется и в живой непринужденной диалектной речи при порождении экспрессивных высказываний"[19;63]. Это утверждение также подходит к нестандартной лексике, переосмыслив эту цитату, можно сказать: экспрессивность сленга подтверждает художественность сленговой речи. Таким образом, сленговую речь можно назвать художественной речью, особенностью которой является то, что "она сама и есть смысл сообщения – любое видоизменение слова, рифмы, звука меняет заключенный в ней художественный смысл, вплоть до его полной потери" [21].

Поскольку сленг  является субъязыком внутри литературного  языка, в нем также протекают  различные процессы и изменения. Одной из тенденций является ассимиляция  слов, перешедших из других субъязыков. Например, в конце 80-х, начале 90-х годов на русский молодежный сленг большое влияние оказал блатной жаргон уголовников. В среде преступников силе слова придается большое значение. "Преступник верит в магическую силу арготизмов" [22]. "В скрытой завуалированной форме вера в силу слова над неодушевленными предметами в ней (воровской среде) тверда и прочна" [25]. Подсознательная уверенность в том, что свободное владение неформальной лексикой имеет колдовскую силу, способствует значительному усилению воздействия на собеседника вплоть до управления им. Это касается как уголовников, так и молодежи. В статье "На палубе "Арго" или поход за властью" Ю. Шинкаренко утверждает, что жаргон помогает увидеть и понять взаимоотношения среды его употребления, в свою очередь, эта среда формирует жаргон. "Частное жаргонное слово коннотировало в себя магическое отношение к миру… именно принцип контагиозной магии (нерушимость связи между объектами и явлениями, побывавшими в соприкосновении) был вплавлен во многие сленговые слова и выражения" [25].

"Сленговая  речь как разновидность разговорной  речи ориентирована как на  слушающего, так и на говорящего. При этом говорящий имеет возможность  программировать воздейственность  текста, управлять деятельностью, приводящей к пониманию" [23]. Таким образом, продуцент планирует воздейственность речи, управляет ей, усиливая или ослабляя ее с помощью различных средств. К таким средствам можно отнести выбор лексики, просодику, невербальные знаки и т.п. По большому счету, любая разговорная речь может воздействовать на слушающего и управлять им. В психологии существует направление, именуемое нейролингвистическим программированием (НЛП). НЛП является, в сущности, гипнозом, основывающимся на введении объекта в состояние транса с помощью слов и программировании его психики. В последние годы в нашей стране отмечается интересная тенденция в развитии речи – функционально воздейственная речь становится приоритетной по сравнению с грамотной и правильной в языковом отношении речью. Если раньше речь дикторов радио и телевидения могла служить эталоном языковой нормы, то в настоящее время почти все, за редким исключением, дикторы, ведущие, комментаторы, репортеры, ди-джеи все больше допускают употребление нестандартной лексики, не говоря уже о явных языковых ошибках. С одной стороны, у слушающих "размываются" ориентиры языковой нормы, требуется уверенность в том, где и как следует говорить, с другой стороны, новая речь имеет большую воздейственность. В итоге средства массовой информации становятся мощным оружием, которое может быть использовано для воздействия на людей, управления их психикой и оказания влияния на их взгляды, вкусы и отношение к окружающим вещам и явлениям.

Говоря о воздействии  нестандартной лексики, следует  упомянуть о таком имплицитном средстве как ирония. Эта категория играет важную роль в употреблении сленга, так как большинство контекстов сленговой речи имеют ироническую окраску. "Являясь формой оценочного, критического и эмоционального освоения действительности, ирония обнаруживает самую тесную связь с творческой позицией самого автора, его мировоззрением" [24]. C помощью иронии, представленной в сленговой речи, продуцент, например, может уйти от ответа на некорректный вопрос, показать свое превосходство, наладить контакт и т.д., программируя речевое поведение слушающего так, как ему надо. Связь сленга и иронии проявляется еще в том, что "для выражения иронии авторы чаще используют нейтральную лексику, но подвергают ее ироническому осмыслению"[24], а сленг зачастую использует нейтральные лексемы из стандартного языка, получившие новое значение и перешедшие в подкласс нестандартной лексики.

Обобщая все  выше сказанное, можно отметить, что  сленг как явление нестандартной  речи имеет очень высокий уровень  воздейственности. Основой воздейственности сленга служат эстетичность и творческая позиция говорящего по отношению к миру. Эти два компонента порождают экспрессивность, эффект "магической силы" слов, иронию, обеспечивают выполнение фатической функции говорящего и способствуют оптимальному программированию реакции слушающего, его состояния и отношения к воспринимаемой информации.

2.2 Компьютерный сленг.  Особенности функционирования  сленга английского  языка в художественной  литературе  

Прежде чем  начинать рассмотрение компьютерного сленга, стоит обосновать наш выбор включения этого явления в контекст данного исследования. Материалом для исследования, как отмечалось выше, послужил электронный блог. В целях расширения сферы исследования мы обратились к так называемым дневникам он-лайн. Некоторые черты и компоненты компьютерного сленга мы обнаружили в блогах.

Как известно, у  человеческого языка существует несколько основных, наиболее важных функций: 1) коммуникативная (функция  средства общения), 2) когнитивная, 3) консервирующая (функция сбора и хранения информации), 4) эстетическая, 5) эмоционально-экспрессивная, 6) фатическая (контакто-устанавливающая), 7) метаязыковая и 8) магическая [26;61].

Обычно жаргон рассматривается как языковое образование, дифференцирующее или модифицирующее указанные языковые функции (прежде всего коммуникативную). Между тем компьютерный жаргон, или сленг, обладает рядом свойств, выводящих его за рамки собственно жаргона, и может рассматриваться в определенном смысле как конкурент общелитературного языка. Здесь имеются в виду прежде всего претензии рассматриваемого жаргона на реализацию всех основных языковых функций.

Главным отличием компьютерного подъязыка от обычного жаргона является наличие у него письменной формы. Более того, письменная форма его существования доминирует. Это вносит определенный уровень стабильности в его жизнь и позволяет с достаточной уверенностью фиксировать факты и явления, с ним связанные. Наблюдаются также попытки кодификации компьютерного подъязыка со стороны его носителей в виде многочисленных словарей (качество этих словарей с лингвистической точки зрения требует отдельного обсуждения). Тем самым происходит (пусть в недостаточно квалифицированном варианте) нормирование рассматриваемого подъязыка, то есть процесс, отмечавшийся ранее именно у литературного языка в ходе его становления на базе общенародного. Наличие письменной формы и кодификация обусловливают выполнение компьютерным жаргоном большого количества языковых функций, сопоставимых с функциями литературного языка.

Другой важной особенностью компьютерного жаргона, отличающей его от жаргонов и других социальных диалектов, является тенденция к полифункциональности его лексических единиц. Так, каждая вновь появляющаяся единица должна служить собственно "сленговой" функции, узко понимаемой как неформальное общение носителей данного жаргона, но с другой стороны, она обслуживает также их профессиональные нужды, то есть выступает как профессионализм. Кроме того, во многих случаях она претендует в перспективе своего употребления на то, чтобы стать элементом лексической системы общелитературного языка. В настоящее время некоторые из подобных единиц воспринимаются как неологизмы, а не жаргонизмы, поскольку литературный язык не имеет синонимов для обозначения соответствующих реалий, обладая лишь их дескриптивными характеристиками.

Появившись как  профессиональный жаргон программистов  и компьютерщиков, компьютерный подъязык быстро преодолевает границы профессионального  средства общения. Он все больше приобретает  черты группового, корпоративного жаргона, число носителей которого растет. Как отмечает Анатолий Воронов, директор Гласнета, с учетом технологии Интернет делит мир на два типа людей: "имеющих" и "не имеющих". В данном случае имеется в виду корпоративная общность разных по социальному положению и возрасту людей, обладающих компьютерами, которые включены в мировую сеть. Эта особенность компьютерного подъязыка также сближает его с общелитературным языком [27;83].

Рассмотрим отношение  компьютерного жаргона к выполнению основных функций языка. Использование компьютерного подъязыка в коммуникативной функции несомненно. Здесь встречаются общелитературные слова, и в этом смысле литературный язык остается фоном, на котором строится компьютерно-жаргонная коммуникация. Однако базовыми, смыслообразующими единицами, обозначающими важнейшие экстралингвистические реалии, являются элементы компьютерного сленга. Поэтому мы вправе считать его в случае подобной языковой коммуникации доминирующим средством общения.