Культурология

место в ней человека.

      Попытаемся вкратце представить  взгляды  ученого  на  эволюцию  вообще.

Явление жизни - всего лишь случайность, но, раз возникнув хрупким  островком

в океане  мертвой  материи,  именно  она  движет  теперь  судьбу  Вселенной.

Обладая стройностью и увеличивая качество этой стройности  во  все  новых  и

новых живых  существах,  она  гармонизирует  мертвую  материю  и  претворяет

рассеянную  в пространствах энергию  в  органические  ткани.  Жизнь  борется,

создает существа уже гораздо прочнее  прежних, пестует нервную систему,  ведь

она наиболее сложна, дифференцирована, а потому и  стройна,  упорядочена.  И

наконец, в предельном усилии,  в  высшем  творческом  порыве  живая  материя

создает  человека,  который  во  всеоружии   разума   и   научного   знания,

нравственности  и  мощной  способности   к   творчеству   становится   новым

противником энтропии, надежным кормчим эволюции.

      Но кормчий этот менее всех  живых  существ  приспособлен  к  природной

среде и не довольствуется ее “естественными предложениями”. Он создает  себе

как бы “вторую природу” в искусственных  орудиях,  жилищах,  машинах  и  т.п.

Ничего  не получив от рождения, он все  творит  сам.  Как  не  вспомнить  тут

федоровское понимание сущности человека, что призван “все  даровое обратить

в трудовое”.

      Вероятно,   теперь,    спустя    десятилетия,    когда    технический,

индустриальный   путь   стал   понемногу   обнаруживать   таящиеся   в   нем

противоречия, а колоссальная мощь  машины  добилась  прямо  противоположного

тому,   о   чем   мечтал   Умов,   т.е.    предельно    умалила    человека,

продемонстрировала  его  бессилие,  станет  объективно  яснее,  что  внешний

прогресс  не способен радикально улучшить человеческую природу, не спасет  ни

от физического  несовершенства, ни от смерти. Да и самые  умные и  совершенные

машины  все же лишь в малой степени  организуют  косные  существа,  а  скорее,

разрушают живые. Но тогда, в начале века, на волне  новых научных открытий  и

головокружительных  технических достижений мечта о  победе над  временем,  над

человеческим  несовершенством с помощью  техники  действительно  воодушевляла

таких бескорыстных и чистых сердцем ученых, как Н.А.Умов.

      Еще один мыслитель, чье имя  неразрывно связано с русским   космизмом  -

К.Э.Циолковский.  Творчество  Циолковского  напрямую  берет  свое  начало  в

работах   Н.Ф.Федорова.   Федорова   недаром    называют    предшественником

космических идей Циолковского,  провозвестником  того  направления,  которое

получило  название  космизма,  космической философии.  В идеях “Философии

общего  дела” было прямо  предвосхищено  многое  из  того,  что  впоследствии

конкретно разрабатывалось Циолковским. Достаточно взять для  примера  работу

Циолковского  “Будущее Земли  и  человечества”.  В  ней  он  ярко  воображает

наглядные картины самого процесса будущего преобразования  планеты.  Тут  мы

найдем   немало   активно   осуществляющихся   федоровских    проектов:    и

метеорическую  регуляцию,  и  широкое  использование  солнечной  энергии,  и

усовершенствование  растительных  форм.  “Солнечная  энергия  теряется  очень

незначительно,  проходя  через  тонкий  прозрачный  покров   оранжерей.   Мы

избавлены  от  ветров,  непогод,  туманов,  смерчей  и  их   разрушительного

действия.  Мы  не  имеем  вредителей  для  растений  и  человека.   Растения

утилизуют более 50% солнечной энергии, так как разумно подобраны и имеют

самые лучшие условия для своего существования”. Причем Циолковский  считает,

что для  выполнения всех своих грандиозных  будущих задач человечество  должно

умножиться  в тысячу и более раз.

      Только тогда оно  сможет  стать  абсолютным  хозяином  почвы,  океана.

воздуха и самого себя. В  своей  работе  Циолковский  разворачивает  широкий

фронт многомиллионных трудовых армий, основной  массированный  удар  которых

направляется  на экваториальную область для ее  хозяйственного  освоения.  Он

входит  во  все  детали  борьбы  с  экваториальными  стихиями,   вплоть   до

постепенно  передвигающейся  тонкосетчатой  ограды,  в  пространстве  которой

истребляется  дикая тропическая  фауна  и  флора  и  культивируется  полезная

человеку.

      В “Философии общего дела”  мы  не  найдем  такой  научно-фантастической

увлеченности,  гипнотизирующей  своим  единственно   возможным   воплощением

грядущего. Федоров вырабатывает лишь основную  схему,  план  “общего  дела”,

ставит  в общей принципиальной форме  главную задачу человечеству.  И  в  этом

смысле он более философ, чем Циолковский,  для которого  характерна  особая

художественно-образная детализация предвосхищающей мечты.

      Циолковский признает существующей  и  действующей  во  Вселенной   одну

субстанцию  и одну силу -  материю  в  ее  бесконечном  превращении.  Материи

свойственно  усложняться  в  своем  развитии.   В   отличие   от   Федорова,

Циолковский признает широчайшее распространение  жизни в  космосе,  в  разных

формах  ( до крайне невероятных  )  и  на  различных  ступенях  ее  развития,

вплоть  до  самых   совершенных,   высокосознательных   и   бессмертных   ее

представителей. У него сознательная жизнь буквально  кишит во  Вселенной.  Не

говоря  уже  о  бесчисленных  планетах,  разумные  существа  живут  в  эфире,

окружают  солнца, звезды. Жизнь для Циолковского возникает и  продолжается  в

любых условиях. Сознательная жизнь не имеет  никаких пределов  и  развивается

даже  без всяких условий:  без  атмосферного  давления,  без  кислорода,  без

пищи, довольствуясь  только солнечными лучами.

      У Циоковского Вселенной свойственна такая организация, при которой она

под руководством совершеннейших, подобных  богам  существ  объединяет  между

собой ближайшие группы солнц, млечные  пути, эфирные острова.

      Для Циолковского человек - один  из немногих далеко  отставших   меньших

братьев тех высокоорганизованных сознательных существ,  которые  преобладают

в космосе.

      Напрашивается сравнение. Для  Федорова человеческая личность  -  высшая

ценность  и, следовательно, такая же ценность - ее бесконечная жизнь,  причем

развитое  нравственное  чувство  личности  требует  спасения  всех  погибших,

возвращения всех утраченных. Для Циолковского иначе: смерти, главного  врага

федоровского человека, не существует. По-настоящему существуют только атомы-

граждане, что составляют мозг совершеннейших существ во Вселенной.

      Но Федоров и Циолковский схожи  в одном, в необходимости и   возможности

выхода  человека   в   космос   и   космическом   расселении   человечества.

Замечательно  точны  слова  Циолковского:  “Сначала  неизбежно  идут:  мысль,

фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет,  и  уже  в конце концов

исполнение  венчает мысль”. Сам он решительно  приступает  ко  второму  этапу

этой  последовательности, выводит ставшую  теперь знаменитой формулу  конечной

скорости  движения ракеты, посвящает  свое  научное  творчество  техническому

обоснованию  ракеты  как  пока  единственного  целесообразного  снаряда  для

космических путешествий. Свою веру в реальность полетов  за  пределы  земной

атмосферы  Циолковский  основывал  на   расчетах   для   условий   жизни   в

невесомости, что ныне является обычной практикой  космонавтики.

      Интересно, что в начале 1920-х  гг. наблюдается  огромный  общественный

интерес к космосу, к проблемам  межпланетных  сообщений,  к  идее  овладения

стихийными  силами природы.

      Характерным  для  этого   времени  оказывается  движение  биокосмистов,

выступивших   как   раз   с   двумя    неразрывно    связанными    лозунгами

“интерпланетаризма -  завоевания  космоса и иммортализма  -  осуществления

бессмертия  личности”. Свой биокосмический максимализм они рассматривали как

достижение  революции. Для них больба  со  смертью,  с враждебными  человеку

слепыми   природными   стихиями   -   продолжение   борьбы   за   социальную

справедливость. Был выдвинут лозунг: “Пролетариат  -  победитель  буржуазии,

смерти  и природы”.

      Движение биокосмистов было неоднородным и противоречивым,  соединяя  в

себе  несоединимое: требование  нравственного  долга,  конкретной  терпеливой

работы  в  области  регуляции  природы,  борьбы  со  старением  и  смертью  и

анархического  воспевания  “божественной”   свободы   обретшего   бессмертие

индивида.

      Одна  из  наиболее  серьезных   ветвей  космизма  в   20-е   гг.   была

представлена  последователями  учения  Федорова  Н.А.Сетницким,  А.К.Горским,

В.Н.Муравьевым, углублявшими наследие учителя в новом научном и культурном

контексте.

      Так, философ В.Н.Муравьев  вводит  взгляды  автора  “Философии  общего

дела” на труд в теоритические поиски существовавшего в те годы  Центрального

института труда. В своей книге “Овладение  временем”  Муравьев,  отправляясь

от новых  достижений в биологии,  медицине,  а  также  физике  и  математике,