Присвоение и растрата чужого имущества, вверенного виновному: уголовно-правовой анализ основного состава преступления, предусмотренного

М.М. Исаев полагал, что корыстной целью является желание виновного лица распорядиться вещью как своей даже при отсутствии низменных мотивов, хотя в большинстве случаев растратчики действуют именно в корыстных целях[37].

А.В. Наумов отождествляет корыстную цель с целью наживы[38].

Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов, делают вывод о том, что суть корыстной цели состоит в том, что, совершая хищение, виновный стремится обогатиться сам или обогатить других лиц за счет чужого имущества с нарушением порядка распределения материальных благ, установленного законодательством.

С.А. Елисеев целью хищения, в том числе присвоения, считает именно присвоение чужого имущества, что представляется наиболее адекватным и имеет существенное значение для практики применения уголовного закона[39]. Ведь для правоприменителя значительно легче уяснить содержание цели совершения хищения, которая как раз и заключается в стремлении виновного присвоить вещь, распорядившись впоследствии ею по своему усмотрению. Именно тогда в действиях лица будут присутствовать признаки хищения, если будет доказана цель их изъятия – присвоение.

Если же лицо, которому имущество вверено, только пользовалось деньгами или ценностями, намереваясь в дальнейшем их вернуть либо возместить стоимость, цель присвоения отсутствует, а следовательно, отсутствует и состав преступления, предусмотренный ст. 160 УК РФ. Так, например, если кассир банка, используя свое служебное положение, тайно берет деньги с намерением возвратить их после получения заработной платы, в его действиях отсутствуют признаки присвоения вверенного имущества.

В этом отношении показательно дело в отношении Ш., осужденного Ленинским районным судом г. Ставрополя по ч. 3 ст. 160 УК РФ. Ш. признан виновным и осужден за присвоение, т. е. хищение чужого имущества, вверенного ему, с использованием служебного положения. Когда Ш. работал экспедитором в столовой и являлся материально ответственным лицом, ему поступило указание получить 10 т муки в ООО «Сибирь» и реализовать ее с прибылью в размере 10 %. Получив муку, он повез ее в г. Краснодар, где, со слов его знакомого, можно было удачно ее реализовать. Однако цены на муку в Краснодаре оказались такими же, как и в Ставрополе, в связи с чем она была реализована без прибыли. Из вырученных денег часть он отдал водителю в качестве расчета за работу, а на другую часть в г. Ставрополе приобрел продукты питания с намерением выгодно реализовать товар. Приехав в г. Ставрополь, он обо всем сообщил директору столовой Токаревой, которая принять продукты отказалась и настаивала на сумме, эквивалентной стоимости муки с 10 % прибылью. По этой причине Ставропольским краевым судом был удовлетворен протест Заместителя Председателя Верховного Суда РФ и прекращено уголовное дело за отсутствием в действиях Ш. признаков состава преступления по причине недоказанности умысла на хищение имущества, вверенного виновному[40].

С.В. Скляров предлагает отказаться от трактовки корыстной цели к обязательного признака хищения. По его мнению, для привлечения виновного к уголовной ответственности достаточно установить, что он неправомерно изъял имущество с целью распоряжения им по своему усмотрению, независимо от того, обратил ли он это имущество в свою пользу, пользу других лиц, или распорядился им иным образом[41]. Такой подход позволил бы охватить и случаи изъятия имущества из чувства мести, а также при совершении иных преступлений, например, хулиганства или изнасилования. При неправомерном завладении автомобилем, мотоциклом или иным транспортным средством на практике иногда трудно установить и доказать наличие цели хищения, поэтому такие действия квалифицируются как угон.

Корыстная цель предполагает стремление виновного распорядиться похищенным как своим, например, обратить в свою собственность, подарить, уничтожить и т. д.

Если лицо, завладевшее чужим имуществом даже и незаконно, не стремится распорядиться им как своим, в его действиях отсутствует состав такого преступления, как «хищение».

Корыстная цель, таким образом, представляет собой субъективный критерий для отграничения хищения от ряда других преступлений, например от злоупотребления полномочиями, злоупотребления должностными полномочиями, уничтожения или повреждения имущества, самоуправства, хулиганства и др.

Хищение, в том числе путем присвоения и растраты, может быть совершено только с корыстной целью, в противном случае деяние не может быть признано хищением.

Так, М., работая директором СПТУ, с целью выполнения плана по выпуску учащихся заключил договор с совхозом о создании там филиала училища по подготовке трактористов III класса. Поскольку учащимся полагалась стипендия в размере 104 р. 40 к. в месяц, 44 штатных рабочих и служащих совхоза, учившиеся без отрыва от производства, незаконно получили 16 940 р.

Пленум Верховного Суда РФ, подчеркнув, что обязательным признаком хищения является наличие у виновного корыстной цели, квалифицировал это деяние директора как злоупотребление должностным положением (ст. 285 УК РФ), а не как хищение вверенного имущества путем растраты в особо крупных размерах[42].

Субъект таких форм хищения, как присвоение или растрата, - специальный, т. е. физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности (16 лет), которому имущество вверено собственником или иным владельцем. По данному признаку присвоение и растрата отличаются от всех иных форм хищения, предусмотренных действующим уголовным законодательством.

По субъекту присвоение и растрата чужого имущества отличаются от мошенничества, предполагающего, что имущество также может доверяться виновному для определенных целей, например деньги – для приобретения определенной вещи. Так, потерпевший, поверив обещаниям виновного приобрести дорогую вещь за границей за небольшие деньги (автомобиль, мотоцикл и т. д.), отдает их виновному для этой цели, но не вверяет их ему, как это предусмотрено ст. 160 УК РФ.

Субъект данного преступления, как правило, - это лицо, достигшее возраста 18 лет, однако иногда возникают ситуации, когда к ответственности за присвоение или растрату может быть привлечено лицо, не достигшее этого возраста. Например, это может быть учащийся колледжа, училища или техникума, который получает стипендию на всех учащихся группы по их доверенностям и поручениям.

Положение субъекта по отношению к похищаемому имуществу определяет сущность присвоения и растраты как самостоятельных форм хищения.

Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов субъектом присвоения или растраты считают материально ответственное лицо, т. е. то лицо, которому имущество, являющееся предметом хищения, вверено его собственником или владельцем на основании документа. Следует отметить, что, в соответствии с действующим уголовным законодательством, это могут быть не только материально ответственные лица, но и те лица, которым полномочия по имуществу переданы по специальному поручению, в том числе разовому. Это может быть водитель автомобиля, который по причине невыхода на работу экспедитора по распоряжению соответствующего лица сам принимает имущество в соответствующем количестве, нужного веса и т. д. для его доставки по назначению.

В соответствии с действующим УК РФ, субъектом данного преступления может быть и частное лицо, получившее в соответствии с гражданско-правовым договором от собственника или иного владельца имущества определенные полномочия. Это лицо может не быть работником какой-либо организации, а получить имущество на основе договоров перевозки, хранения, аренды и т. д. Если лицо осуществляет определенные полномочия в отношении вверенного имущества в связи с занимаемой им должностью (бригадира, экспедитора и т. д.) и совершает хищение одной из указанных форм, его действия могут быть квалифицированы только по ч. 2 ст. 160 УК по признаку специального субъекта. Если чужое имущество неправомерно изымается водителем, трактористом, комбайнером и т. д.,

Хищение не может быть квалифицировано как присвоение либо растрата, если оно совершено лицом, которое не было наделено определенными правомочиями в отношении похищаемого имущества, а могло лишь использовать его при выполнении порученной работы (например, хищение сырья, готовой продукции рабочим на производстве либо продуктов сельского хозяйства колхозником или рабочим совхоза), или лицом, которое по роду службы имело доступ к имуществу, непосредственно вверенному другим лицам (например, если хищение совершено комендантом, начальником пожарно-сторожевой охраны и т. д.).

Субъектом квалифицированного состава присвоения и растраты является лицо, использующее свое служебное положение для обращения вверенного имущества в свою пользу или пользу иных лиц.

Представляется, что к категории субъекта преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, необходимо отнести любое лицо, как должностное, так и не обладающее признаками последнего, но использующее свое служебное положение для обращения чужого имущества, вверенного виновному, для его присвоения либо растраты.

Совершение присвоения чужого имущества заключается в совершении этого преступления лицом именно с использованием своего служебного положения, т. е. лицом, состоящим на службе, которая является одним из видов трудовой деятельности. Это могут быть как должностные лица, законодательное понятие которых дано в примечании к ст. 285 УК РФ, так и лица, выполняющие управленческие функции (примечание к ст. 201 УК РФ), а также все иные служащие, как государственные, так и не являющиеся таковыми.

В практике применения уголовного закона может возникнуть ситуация, когда имущество, ставшее предметом присвоения или растраты, вверено не непосредственно виновному, а иным лицам. Однако виновный в силу своего должностного положения наделен полномочиями по управлению или распоряжению имуществом через иных лиц и использует эти полномочия для завладения имуществом и передачи его с корыстной целью третьим лицам. Например, по ч. 3 ст. 160 УК РФ квалифицируются действия руководителя банка, который похитил деньги путем составления фиктивных документов о выдаче кредита. Лица же, получившие деньги по фиктивному договору банковского кредита, подлежат ответственности как соучастники присвоения имущества[43].

Хищение с использованием своего служебного положения необходимо отграничивать от злоупотребления полномочиями либо должностными полномочиями (ст. 201 и 285 УК РФ) в случае отсутствия хотя бы одного признака хищения.

Таким образом, с субъективной стороны обе анализируемые формы хищения характеризуются наличием вины в виде прямого умысла, а также корыстной цели. Также при присвоении или растрате чужого имущества, вверенного виновному, умысел может быть как внезапно возникшим, так и заранее обдуманным.

Кроме умышленной формы вины (прямого умысла) субъективная сторона данного состава преступления характеризуется наличием корыстной цели.

Субъект присвоения или растраты – специальный: физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности (16 лет), которому имущество вверено собственником или иным владельцем. Субъектом квалифицированного состава присвоения и растраты является лицо, использующее свое служебное положение для обращения вверенного имущества в свою пользу или в пользу иных лиц.

2.3. Квалифицирующие признаки присвоения и растраты

Все статьи действующего УК РФ, предусматривающие ответственность за преступления против собственности, содержат описание квалифицированных составов, которые обеспечивают дифференциацию ответственности лиц, виновных в их совершении. Следует отметить, что до настоящего времени в уголовно-правовой науке нет целостного учения о таких составах преступлений, а также соответствующих квалифицирующих признаках. Исследования специалистов, как правило, ограничиваются лишь анализом конкретных видов квалифицирующих обстоятельств, например совершения пре­ступления группой лиц, с причинением гражданину значительного ущерба и т. д.

Законодатель Российской Федерации, как и стран СНГ и Балтии, в соответствии со сложившейся уголовно-правовой традицией квалифицированные составы преступлений помещает во вторые части соответствующих статей уголовных законов, а особо квалифицированные составы - в третьи, а иногда и в четвертые части и т. д.

Квалифицированный состав любого преступления, в том числе растраты и присвоения, включает в себя совокупность признаков общего состава. По этой причине российский законодатель в соответствии с принципом экономии нормативного материала не называет эти признаки общего состава преступления.

Присвоение и растрата чужого имущества, вверенного виновному, как формы хищения имеют квалифицированные и особо квалифицированные составы, указанные в ч. 2 и 3 ст. 160 УК РФ. При их описании законодатель использует различные формулировки: «Те же деяния, совершенные...» и «Деяния, предусмотренные частями первой, второй и третьей настоящей статьи...». Указанные признаки могут дополнительно характеризовать данное преступление с точки зрения объективной стороны состава, а также субъекта.

Формулировка законодателя, описывающего квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки присвоения и растраты термином «деяние» наиболее полно отражает сущность этих составов преступлений, так как хищение в этих формах может быть совершено либо путем определенных действий, либо посредством деятельности как совокупности движений, актов бездействия человека, а также использования сил и закономерностей природы.

В число квалифицированных признаков присвоения и растраты чужого имущества, вверенного виновному, входят: совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину (ч. 2 ст. 160 УК); совершение преступления с использованием своего служебного положения, а также в крупном размере (ч. 3 ст. 160 УК РФ); совершенные организованной группой, в особо крупном размере (ч. 4 ст. 160 УК РФ).

Первым квалифицирующим признаком присвоения или растраты является его совершение группой лиц по предварительному сговору. Совершение преступления двумя или более лицами всегда повышает степень общественной опасности совершенного преступления в силу ряда причин, как объективного характера, так и субъективного. Так, объединение усилий двух или более человек при совершении одного преступного деяния повышает результативность их действий. Кроме того, при совершении одного преступления группой лиц возникает своеобразная психологическая поддержка одного преступника другим.