Превышение должностных полномочий

ГЛАВА 2. СОСТАВ ПРЕВЫШЕНИЯ ДОЛЖНОСТНЫХ ПОЛНОМОЧИЙ КАК ЮРИДИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

2.1. Объект и объективная сторона превышения должностных полномочий: проблемы их установления

      Вопрос об объекте должностных преступлений в целом и превышения должностных полномочий в частности относится к числу дискуссионных. Особенность указанных преступлений заключается в том, что их непосредственный объект совпадает с видовым. Что же понимается в науке уголовного права под непосредственным (видовым) объектом должностных преступлений?

      По мнению Б.В. Здравомыслова, родовым (видовым в современной интерпретации) объектом должна признаваться «правильная работа (или функционирование) советского государственного аппарата»¹. Сходной точки зрения в настоящее время придерживается большинство российских ученых-юристов .

      Тем не менее, встречается более широкое понимание объекта превышения должностных преступлений (в том числе превышения должностных полномочий), за счет включения в него в него авторитета соответствующих органов². По нашему мнению, эта позиция точнее отражает суть данного преступления, позволяя максимально широко защищать интересы государственной и муниципальной службы. Так, М, будучи начальником Калининского отдела милиции УВД Прикубанского округа г. Краснодара, с целью помочь своему знакомому О. в возврате оставшейся части долга с Ш., неоднократно звонил Ш. и требовал возврата денег, угрожая в противном случае привлечь Ш. к уголовной ответственности за хранение наркотических средств и мошенничество. Под воздействием угроз Ш. передал О. деньги в сумме 100 долларов США. Действия М. были справедливо квалифицированы по ч. 1 ст. 286 УК РФ, хотя нормальный порядок деятельности правоохранительных органов непосредственно не пострадал. В первую очередь ущерб был причинен, как справедливо указано в приговоре, «интересам государства, поскольку действия подсудимого принизили авторитет органов милиции».

      Летом того же года на Игоря Карайченцева вышел руководитель организации-должника с просьбой о снятии наложенного ареста с транспортного средства. Взамен директор фирмы пообещал должностному лицу вознаграждение в денежной форме. В дальнейшем Карайченцевым было дано заведомо противозаконное указание судебному приставу-исполнителю об отмене мер по обеспечению имущества. Арест с автомобиля должника был снят, после чего организация-должник сразу же реализовала свое имущество.

      Незаконные  действия Карайченцева привели  к невозможности исполнения судебного  решения и нарушили интересы  взыскателя. Суд приговорил бывшего  начальника отдела службы судебных  приставов к штрафу в 80 тысяч  рублей.

      Отдельные авторы к объекту должностных преступлений относят государственную дисциплину, под которой в административном праве понимается точное и сознательное выполнение всеми работниками и гражданами обязанностей, установленных законами и иными правовыми актами. Если исходить из этого определения, любое нарушение закона само по себе должно считаться посягательством на объект должностных преступлений, что вряд ли правильно.

      Говоря о рассматриваемом элементе состава превышения должностных полномочий, нельзя не отметить, что некоторые ученые разделяют видовой и непосредственный объекты данного преступления. Так, А. Н. Игнатов к непосредственному объекту последнего относит деятельность конкретного государственного органа, учреждения, органа местного самоуправления, воинской части¹. Думается, что подобная дифференциация объекта превышения должностных полномочий выглядит искусственной. Деятельность конкретного органа, учреждения, воинской части нарушается конкретным преступлением, а не защищается от неопределенного круга посягательств, что характерно для непосредственного объекта.

      Вместе с тем, на наш взгляд, помимо основного непосредственного (видового) объекта превышения должностных полномочий, следует выделять дополнительный непосредственный (видовой) объект данного преступления. В альтернативной форме в таком качестве могут выступать личность (жизнь, здоровье, свобода передвижения, честь и достоинство, конституционные права и свободы), собственность, общественная безопасность и общественный порядок. Этим объектам практически всегда причиняется вред при превышении должностных полномочий. Так, по данным В. И. Динеки, должностные лица правоохранительных органов во всех изученных им делах осуждались за ущерб, наносимый дополнительному непосредственному объекту. В особо квалифицированных составах превышения должностных полномочий всегда есть данные дополнительные объекты, что вытекает из конструкции ч.3 ст. 286 УК РФ.

      Наряду с объектом превышения должностных полномочий нередко решающее значение для квалификации имеет такой элемент состава преступления, как объективная сторона. В соответствии с ч.1 ст. 286 УК РФ превышением должностных полномочий признается совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. В теории уголовного права порой предпринимаются попытки (на наш взгляд, неудачные) подвергнуть ревизии законодательное определение данного преступления. Так, А. Э. Жалин-ский интерпретировал рассматриваемое преступление следующим образом: «Превышение должностных полномочий путем заведомо незаконного использования прав и осуществления обязанностей другого должностного лица, или работника государственного и общественного аппарата, или гражданина, либо незаконного ограничения полномочий этих лиц, или путем совершения действий, прямо запрещенных законом или явно выходящих за пределы компетенции данного должностного лица»¹. Однако эта формулировка выглядит несколько абстрактной и менее эффективной, чем предусмотренная в ранее действовавшем и современном уголовном законодательстве России.

      По мнению В. И. Динеки, «превышение должностным лицом властных, должностных полномочий — это умышленное противоправное общественно-опасное действие, направленное против объекта уголовно-правовой охраны, совершенное с использованием должностного положения, полномочий, предоставленных законом, с выходом за их пределы, и причинившее вред конституционным правам и интересам личности, общественным и государственным интересам» . Помимо некоторой избыточности (например, любое преступление направлено против некоего объекта уголовно-правовой охраны), оно страдает определенной противоречивостью: сначала автор почему-то говорит об использовании должностным лицом своих полномочий, а затем верно уточняет, что имеется выход за их пределы. Применительно к работникам милиции он неоправданно изменяет собственное определение как «умышленное нарушение представителем власти должностным (властных) полномочий, связанных с выполнением задач, возложенных законом на милицию в сфере правопорядка по применению преимущественно ареста или задержания, т.е. принудительного, основанного на законе ограничения прав человека»¹. Неясно, по какой причине В. И. Динека игнорирует другие случаи превышения должностных полномочий связанные с использованием сотрудниками милиции организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций. Нельзя согласиться и с определением С. П. Слава: «Под превышением должностным лицом должностных полномочий следует понимать умышленное противоправное общественно опасное действие, направленное против объекта уголовно-правовой охраны, совершенное с использованием должностных полномочий, предоставленных законом, с выходом за их пределы и причинившее вред правам и свободам личности, общественным и государственным интересам»³. Автор недостаточно конкретен при формулировании объекта уголовно-правовой охраны, повторяет, хотя почему-то не полностью, общие признаки преступления ( ч. 1 ст. 14 УК), допускает причинение любого, а не только существенного вреда, не указывает на явность выхода за пределы своих полномочий. Поэтому следует руководствоваться законодательным определением данного преступления.

      Следует отметить, что должностное лицо, превышая свои полномочия, может действовать не только по собственной инициативе, но и во исполнение приказа или распоряжения. В обычной деятельности публичный (государственный или муниципальный) служащий обязан выполнять полученные им распоряжения, а при сомнении в их правомерности обязан в письменной форме незамедлительно сообщить об этом своему непосредственному руководителю, руководителю, издавшему распоряжение, и вышестоящему руководителю. Если данные лица в письменной форме подтверждают свое распоряжение, они принимают на себя всю полноту ответственности (ст. 42 УК РФ), а служащий обычно обязан исполнить такое распоряжение¹. Как указала Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР по конкретному делу, «выполнение должностным лицом распоряжения начальника, отданного последним с преступной целью, не содержит состава преступления, если должностное лицо не знало и не должно было знать о преступных целях отдавшего распоряжение»². Исключением являются лишь такие приказы, которые носят явно незаконный характер. Исполнение таких приказов не исключает преступности действий чиновника: «Исполнение должностным лицом заведомо преступного распоряжения начальника влечет уголовную ответственность не только для начальника, но и для его подчиненного»³. Так, в ст. 5 Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка указывается, что «ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка не может осуществлять, подстрекать или терпимо относиться к любому действию, представляющему собой пытку или другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания, и ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка не может ссылаться на распоряжения вышестоящих лиц или такие исключительные обстоятельства, как состояние войны или угроза войны, угроза национальной безопасности, внутреннюю политическую нестабильность или любое другое чрезвычайное положение для оправдания пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания»⁴.

      Пленум Верховного Суда СССР в п. 11 постановления от 30 марта 1990 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге»¹ называет такие случаи: 1) действия, которые относятся к полномочиям другого должностного лица; 2) действия, которые могли быть совершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте; 3) действия, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершить. В теории обычно называется и четвертый случай превышения должностных полномочий: совершение действий единолично, если они могли быть совершены лишь коллегиально².

      Любые иные виды неправомерного использования виновным своих должностных полномочий не могут образовывать их превышение. Так, Г., являясь специалистом Славянского межрайонного отдела УФСНП по Краснодарскому краю, произвел вместе с сотрудником налоговой полиции 3. проверку магазина «Алешка», где выявил незначительные нарушения. Он пояснил владельцу магазина С, что в этом случае может быть назначен штраф в размере от 8 до 16 тыс. руб., но можно решить вопрос об освобождении от штрафа, если тот заплатит ему 4000 руб., на что С. согласился и вечером передал Г. названную сумму. Последний представил 3. подложные постановление об обследовании помещений и протокол обследования, в которых изображение оттиска печати и подписей были выполнены на цветном струйном принтере. Содеянное было квалифицировано судом по совокупности ч. 1 ст. 286 УК и ч. 3 ст. 327 УК, а по ч. 2 ст. 159 УК подсудимый был оправдан³. По нашему мнению, с такой квалификацией вряд ли можно согласиться. Получение Г. денег образует получение взятки за заведомо незаконные действия (ч. 2 ст. 290 УК), изготовление фальшивого протокола и постановления является должностным подлогом (ст. 292 УК), а не привлечение С. к ответственности означает не превышение, а лишь злоупотребление им своими должностными полномочиями. Следует учитывать, что возбуждение соответствующего дела являлось не обязанностью, а правом инспектора налоговой полиции. Если он не усматривал признаков состава административного правонарушения, дело не могло быть возбуждено. Исходя из постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г., определившего перечень случаев превышения должностных полномочий, данное преступление следует квалифицировать по ч. 1 ст. 285 УК, поскольку последствием является не передача Стрелковым суммы взятки, а не возбуждение административного производства.

      Из этого примера можно заметить еще одно обязательное требование, предъявляемое к объективной стороне: при квалификации содеянного по ст. 286 УК РФ предварительно всегда необходимо устанавливать служебную компетенцию должностного лица, то есть «круг конкретных прав и обязанностей, которые отражают ее содержание и ограничивают пределы компетенции в соответствии с занимаемой должностью или осуществляемыми функциями ». Это требование вытекает из самого понятия должности, для которой характерны два признака: она является частью организационной структуры государственного органа и включает в себя часть компетенции государственного органа, установленной в правовых актах¹.