Неприкосновенность жилища

     На наш взгляд, разграничение самоуправства и нарушения неприкосновенности жилища необходимо осуществлять на основе мотива совершения противоправных действий (хотя он и не является обязательным признаком этих составов). Именно характер мотива позволяет сделать вывод о сущности деяния, которое выразилось в незаконном проникновении в чужое жилище. Так, если виновный стремится самоуправно реализовать свои притязания на объект права (жилище), не считаясь с оспариванием правомерности этих притязаний, то его деяние квалифицируется по ст. 330 УК РФ. Если же спор о праве отсутствует, то виновный, незаконно проникая в жилое помещение и нарушая тем самым право другого человека на неприкосновенность жилища, руководствуется мотивом иного рода, что должно обусловить квалификацию содеянного по ст. 139 УК РФ.

     Значительные трудности имеются при разграничении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 139 УК РФ, т.е. незаконного проникновения в жилище, совершенного лицом с использованием своего служебного положения, и преступлений, предусмотренных ст. ст. 201, 203, 285 и 286 УК РФ.

     Выше нами уже отмечалось, что субъектом преступления по ч.3 ст. 139 УК РФ является должностное лицо, государственный служащий или служащий органов местного самоуправления, не относящиеся к числу должностных лиц, а также лица, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации независимо от формы собственности, либо в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением.

     Субъектом преступления, предусмотренным ст.201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями», является лицо, которое выполняет управленческие функции в коммерческой или иной организации и, пользуясь таким статусом, способно совершить действия, состоящие в нарушении неприкосновенности жилища путем противоправного проникновения в него. Таким образом, близость субъектов данных преступлений и специфичность предоставленных им полномочий заметно добавляют сходства их составам.

     По своей сути преступление, предусмотренное ст. 201 УК РФ, - это посягательство на интересы службы в коммерческих или иных организациях (видовой объект преступления). Поэтому оно должно совершаться как бы «внутри» указанных организаций и, как следует из диспозиции этой статьи, причинять существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом правам и интересам общества или государства. При этом целью действий виновного согласно норме закона должно являться извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесение вреда другим лицам. Общественно опасные последствия в виде причинения существенного вреда правам и законным интересам граждан при совершении преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, охватывают как имущественный, так и неимущественный вред. К последнему может быть отнесено и нарушение конституционного права на неприкосновенность жилища.

     В связи с этим, на первый взгляд, разграничение преступлений, предусмотренных ст.ст. 201 и 139 УК РФ, должно строиться с учетом того, что при наличии у виновного цели «извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц (родственников, деловых партнеров и т.п.) либо нанесения вреда другим лицам», его незаконное вторжение в чужое жилище, квалифицироваться по ч. 3 ст. 139 УК РФ не может. Однако состав нарушения неприкосновенности жилища отнюдь не исключает этих целей; хотя в ст. 139 УК РФ какое бы то ни было упоминание о целях преступления отсутствует. Тем не менее, нарушение неприкосновенности жилища - целенаправленная деятельность, и законодатель допускает, что состав этого преступления (в том числе, если субъектом выступает лицо, использующее свое служебное положение, - ч.3 ст. 139 УК РФ) образуют любые действия, которыми неприкосновенность жилища как конституционное право подвергается нарушению вне зависимости от того, с какой целью они совершены.

     Исходя из сказанного, приходится констатировать, что явных разграничительных признаков рассматриваемых составов преступлений в Уголовном кодексе не сформулировано. В то же время очевидно, что преступление, предусмотренное ч.3 ст. 139 УК РФ, представляет собой частный случай злоупотребления полномочиями лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации. Иными словами, при соотнесении норм, предусмотренных ч.3 ст. 139 УК РФ и ст. 201 УК РФ, приходится констатировать, что имеет место конкуренция общей и специальной норм. По правилам квалификации преступлений в таких случаях подлежит применению специальная норма, т.е. ч.3 ст. 139 УК РФ.

     По ряду признаков с составом нарушения неприкосновенности жилища имеет сходство состав превышения полномочий служащими частных охранных или детективных служб (ст.203 УК РФ). Хотя последний имеет иной видовой объект посягательства - установленный законом порядок осуществления частной детективной или охранной деятельности, при определенных обстоятельствах действия виновного довольно трудно отграничить от нарушения неприкосновенности жилища. Речь идет о ситуации, когда превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб было сопряжено с применением ими физического насилия или с угрозой его применения, а по своему характеру выразилось в незаконном проникновении в жилище.

     Как известно, частная детективная и частная охранная деятельность осуществляется на основе Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» от 11 марта 1992г. В соответствии с ним превышение полномочий со стороны лиц, занимающихся такого рода деятельностью, образует, в частности, осуществление оперативно-розыскного действия, отнесенного к исключительной компетенции органов дознания, например, обыск жилища. Следовательно, совершение насильственных действий или угрозы применения насилия со стороны частного детектива при его незаконном проникновении в чужое жилое помещение, т.е. вопреки воле проживающих в нем лиц, одновременно охватывается как ч. 1 ст. 203 УК РФ, так и ч.3 ст. 139 УК РФ. Иными словами, имеет место конкуренция двух уголовно-правовых норм.

     Максимальное наказание по ч. 1 ст. 203 УК РФ - лишение свободы на срок пять лет, т.е. оно выше наиболее строгой меры наказания за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 139 УК РФ (лишение свободы на срок три года). Сопоставление санкций за эти преступления позволяет (делать вывод, что законодатель рассматривает превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб как более опасное преступное посягательство, нежели нарушение неприкосновенности жилища, совершенное лицом, незаконно использующим свои служебные полномочия. Учитывая, что состав последнего преступления представляет собой частный случай превышения служебных полномочий частными охранниками или детективами, по правилам квалификации преступлений должна применяться последняя из названных норм, т.е. ч.3 ст. 139 УК РФ. Однако если согласиться с этим, то придется признать, что в уголовном праве защита конституционного права граждан на неприкосновенность жилища менее значима, чем иных правоохраняемых интересов, которые могут быть нарушены сотрудниками частных охранных или детективных служб. По нашему мнению, такая позиция не может быть отражением в уголовном законодательстве современной уголовной   политики.   Поэтому   исходя   из   соотношения   санкций   за рассматриваемые посягательства, мы считаем более правильной иную квалификацию действий частного детектива или частного охранника, которые незаконно проникнут в жилище: они должны нести ответственность за преступление против интересов службы в коммерческих или иных организациях по ч.1 ст. 203 УК РФ, а не за нарушение неприкосновенности жилища как преступление против конституционных прав и свобод граждан (ч.3 ст. 139 УК РФ). Остановимся теперь на разграничении нарушения неприкосновенности жилища и состава злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ).

     Злоупотребление должностными полномочиями может иметь место только в связи с такими действиями должностного лица, которые вытекали из его служебных полномочий, т.е. связаны с осуществлением прав и обязанностей, которыми это лицо наделено в силу занимаемой должности. Интересы службы, служебный долг, могут быть нарушены должностным лицом в частности, в связи с проникновением в жилое помещение.

     В целом же объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, в отличие от преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 139 УК РФ, более разнообразна и заключается не только в незаконном проникновении в жилище граждан, но и в совершении других действий, которые нарушают законные права и интересы граждан.

     Важно отметить также, что обязательным признаком объективной стороны злоупотребления должностными полномочиями в отличие от состава нарушения неприкосновенности жилища являются общественно опасные последствия в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Данное последствие может выражаться как в реальном материальном ущербе, упущенной выгоде, так и в причинении иного (нематериального) вреда правоохраняемым интересам. Таковым, в частности, является нарушение конституционного права граждан на неприкосновенность жилища: в соответствии с п. 9 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990г. № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» нарушение конституционных прав и свобод человека прямо названо в качестве последствия злоупотребления должностными полномочиями.

     В отличие от состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 139 УК РФ, обязательным субъективным признаком в составе злоупотребления должностными полномочиями является корыстная или иная личная заинтересованность.

     Исходя из того, что составы рассматриваемых преступлений являются смежными (имеют ряд общих для них признаков), одновременное их вменение должностному лицу, незаконно вторгшемуся (проникшему) в жилище, согласно правилам квалификации преступлений исключается. Поэтому если должностное лицо, действуя в пределах своей компетенции, из корыстной или иной личной заинтересованности нарушит требования закона и при этом ущемит право граждан на неприкосновенность жилища, то совокупность преступлений, предусмотренных ст. 285 УК РФ и ч. 3 ст. 139 УК РФ, отсутствует: содеянное должно квалифицироваться только по ст.285 УК. Однако если должностное лицо преступает закон (действует вопреки интересам государственной или муниципальной службы), руководствуясь так называемыми «ложно понимаемыми интересами службы», то содеянное им надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 139 УК РФ, которая и в данном случае является специальной нормой.

     Этот вывод соответствует и рекомендации Пленума Верховного Суда СССР, изложенной в вышеназванном постановлении от 30 марта 1990 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном   подлоге».   Согласно   п.   18   этого   постановления,   если ответственность за допущенное должностным лицом нарушение служебных полномочий предусмотрена специальной уголовно-правовой нормой (в данном случае ст. 139 УК РФ), то содеянное подлежит квалификации по этой норме, без совокупности со статьями, предусматривающими общие составы должностных преступлений.⁵⁶

     Заключение.

     Право на неприкосновенность жилища имеет фундаментальное значение для человека, его семьи, правового общества в целом. Соответственно этому должна быть развита эффективная уголовно-правовая охрана права на неприкосновенность жилища, дополняющая другие способы защиты этого конституционного права человека и гражданина.

     Правильное понимание смысла и содержания права на неприкосновенность жилища в современных социальных условиях достижимо только при условии, если обратиться ко всей совокупности имеющихся правовых норм, а также к традициям, обычаям в этой сфере и практике правоохранительных органов.

     Изучение последней показывает, что ст. 139 УК РФ, которая предусматривает ответственность за нарушение неприкосновенности жилища, имеет применение в судебной практике. Однако вместе с тем необходимо подчеркнуть, что, во-первых, латентность данного преступления довольно велика, а, с другой - ст. 139 УК РФ недостаточно эффективно служит защите конституционного права на неприкосновенность жилища. Это связано, прежде всего с недооценкой общественной опасности нарушения неприкосновенности жилища и несовершенством ст. 139 УК РФ.

     Для того, чтобы обеспечить более эффективную защиту права на неприкосновенность жилища следует видоизменить диспозицию этой статьи с тем, чтобы ею охватывалось не только незаконное проникновение в жилище, но и неоставление жилища по требованию проживающего в нем человека.

     Заметную роль в повышении эффективности уголовно-правовой охраны неприкосновенности жилища способно сыграть дополнение ст. 139 УК РФ примечанием, содержащим определение понятия «жилище».

     На основе выявленных автором причин недостаточно активного применения ст. 139 УК РФ на практике обосновывается вывод о том, что дела о преступлениях, предусмотренных этой статьей, следует отнести к делам частного обвинения. В результате этого вывод о существенности вреда, причиненного нарушением неприкосновенности жилища, перейдет в сферу оценки потерпевшего, а потому упростится формулирование уполномоченным лицом (следователем, лицом производящим дознание) вывода относительно наличия в действиях виновного состава незаконного проникновения в жилище или констатации того, что содеянное подпадает под признаки ч.2 ст. 14 УК РФ, т.е. является малозначительным деянием.

     В законодательстве Российской Федерации следовало бы установить четкие основания для проникновения (вхождения) в жилище, конкретно определив случаи, когда для этого требуется судебное решение. Надобность в судебном решении отсутствует в чрезвычайных ситуациях стихийного характера (пожар, землетрясение, авария и др.), а также в случаях, когда преследуемое лицо скрылось в жилище, когда из жилища раздается крик о помощи, когда в жилище совершается преступление или раздается стрельба, а также в неотложных случаях (например, при проведении в жилище осмотра места происшествия). В этих случаях достаточен последующий судебный контроль. Однако судебное решение, на наш взгляд, совершенно необходимо в ситуации, когда оперативный работник намерен проникнуть в жилище с целью производства обыска для обнаружения там вещественных доказательств, а также для установки аудио-, видеоаппаратуры или обследования жилища при проведении оперативно- розыскных мероприятий.