Неприкосновенность жилища

     §3. Отграничение преступления, предусмотренного ст. 139 УК РФ, от смежных преступлений 

     Особенная часть Уголовного кодекса РФ содержит целый ряд составов преступлений, которые близки по своим признакам составу нарушения неприкосновенности жилища. К ним, в первую очередь, следует отнести преступные деяния, предусмотренные ст.ст.127, 158, 161, 162, 203, 213, 285, 286, 330 УК РФ.

     Как известно, разграничение преступлений является самостоятельным и весьма важным компонентом квалификации преступлений. Оно проводится как по объективным, так и по субъективным признакам соответствующих смежных составов преступлений.⁵⁵ При этом в процессе разграничения преступлений приходится решать проблему конкуренции уголовно-правовых норм, при которой одно совершенное лицом деяние одновременно содержит признаки, предусмотренные двумя или более нормами Особенной части УК.

     В свете сказанного, прежде всего остановимся на вопросе квалификации незаконного проникновения в жилище, совершенного в целях хищения чужого имущества.

     Как известно, проникновение в жилище (наравне с проникновением в помещение или иное хранилище) является элементом объективной стороны в составах кражи, грабежа и разбоя при отягчающих обстоятельствах (ч.ч. 2 ст. ст. 158, 161 и 162 УК РФ). В этой связи, с нашей точки зрения, необходимо признать, что наряду с основным объектом (основной охраняемой ценностью) при совершении названных преступлений - правом собственности, право на неприкосновенность жилища выступает в качестве дополнительного объекта преступления. Иными словами, нормы Уголовного кодекса, предусматривающие ответственность за посягательство на собственность (ч.ч.2 ст. ст. 158, 161 162 УК РФ), одновременно выполняют функцию охраны конституционного права граждан на неприкосновенность жилища, устанавливая повышенную ответственность в случае хищения (кражи, грабежа или разбоя), которое сопряжено с незаконным проникновением в жилище.

     Анализ показывает, что уголовно-правовые нормы, предусмотренные ч.3 ст.139 УК РФ, с одной стороны, и ч.2 ст.ст. 158, 161 и 162 УК РФ, - с другой, соотносятся между собой как часть и целое. Это означает, что нарушение неприкосновенности жилища в составах названных хищений является одним из элементов противоправного посягательства, который согласно УК наказуем сам по себе. В соответствии с этим имеющаяся конкуренция рассматриваемых уголовно-правовых норм должна разрешиться в пользу той нормы, которая представляет собой целое, т.е. в пользу норм о хищении чужого имущества, совершенного путем кражи, грабежа или разбоя с проникновением в жилище. Таким образом, поскольку способ совершения хищения чужого имущества полностью охватывается деянием виновного (п. «в» ч.ч.2 ст.ст. 158, 161 и 162 УК РФ), квалификация содеянного по ст. 139 УК РФ не требуется. Речь, разумеется, при этом идет как о квалификации оконченного, так и неоконченного хищения путем кражи, грабежа или разбоя. Неоконченным, в частности, является незаконное проникновение в жилище с целью совершения хищения. Вместе с тем, хорошо известно, что доказать вину в покушении на хищение, совершаемое при проникновении в жилище, на практике удается не всегда: лицо, застигнутое внутри жилого помещения, куда оно незаконно проникло, как правило, ссылается на какие-то объективные убедительные обстоятельства, в силу которых оно оказалось внутри. Умысел же на совершение хищения полностью отрицается, а каких-либо данных, уличающих лицо в покушении на преступление, нет.

     В этих условиях зачастую единственно возможным является вменение лицу, которое уличено в незаконном проникновении в жилище, уголовно - правовой нормы, предусмотренной ст. 139 УК РФ, поскольку нарушение неприкосновенности жилища возможно не только в присутствии проживающих в нем граждан, но и в их отсутствие. Таким образом, в данной ситуации речь идет не столько о конкуренции уголовно-правовых норм, сколько о так называемой «вынужденной квалификации».

     В связи со сказанным необходимо внести ясность в вопрос о квалификации незаконного проникновения в жилище, если целью виновного является совершение в нем какого-либо иного, не связанного с хищением, преступления (например, убийства). Поскольку в данной ситуации лицо объективно совершает посягательство на два самостоятельных объекта - собственность и право на неприкосновенность жилища, в его деянии имеется совокупность преступлений - оконченного «незаконное проникновение в жилище» и неоконченного «приготовление к убийству». Следовательно, в целом содеянное в этой ситуации квалифицируется по совокупности преступлений: ст. 139 и ч.2 ст.30, ст. 105 УК РФ.

     В связи со сказанным, вновь подчеркиваем целесообразность дополнения ст. 139 УК РФ такими квалифицирующими признаками, как «совершение преступления в ночное время, если при этом был нарушен покой проживающих в жилище граждан», «группой лиц по предварительному сговору» и «с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия». Это не только позволило бы более точно отразить повышенную степень общественной опасности   соответствующих   посягательств, но и способствовало бы упрощению квалификации рассматриваемого преступления.

     Немало проблем возникает на практике при разграничении нарушения неприкосновенности жилища и хулиганства (ст. 213 УК РФ). По нашему мнению, состав незаконного проникновения в жилище, сопряженного с насилием или угрозой его применения (ч.2 ст. 139 УК РФ), и «простое» хулиганство (ч.1 ст.213 УК РФ) содержат наибольшее количество сходных признаков. При этом помимо сходства по объективной стороне, эти преступления имеют немало общего и по другим элементам их составов, особенно в тех случаях, когда местом совершения хулиганства выступает жилое помещение (отдельная квартира, дача и т.д.), т.е. при так называемом «квартирном хулиганстве». Сопоставим вначале объективные признаки составов нарушения неприкосновенности жилища (ч.2 ст. 139 УК РФ) и хулиганства (ч.1 ст. 213 УК РФ).

     Насилие как необходимый признак уголовно-наказуемого хулиганства состоит в нанесении ударов, побоев, причинении боли или легкого вреда здоровью. Угроза заключается в выраженном словесно или даже жестами намерении применить физическое насилие. Как уже говорилось выше, аналогичным образом интерпретируется насилие и угроза его применения в составе нарушения неприкосновенности жилища по ч.2 ст. 139 УК РФ. Например, лицо врывается в чужое жилище (квартиру) и учиняет там действия, в которых выражается явное неуважение к проживающим в нем гражданам - толкает их, угрожает избиением либо иным образом мешает нормальному времяпрепровождению.

     Прежде всего, необходимо отметить, что объекты рассматриваемых преступных деяний существенно разнятся между собой: ст. 213 УК РФ направлена на охрану общественного порядка, в то время как ст. 139 УК РФ призвана защитить неприкосновенность жилища граждан. Для установления того, что именно в данном случае выступало объектом посягательства, очень важен мотив, явившийся толчком для противоправных действий лица, хотя он и не отнесен к обязательным признакам состава преступления, предусмотренного ст. 139 УК РФ.

     Для вменения лицу состава нарушения неприкосновенности жилища необходимо, чтобы субъект действовал, руководствуясь не так называемыми хулиганскими побуждениями, при которых для виновного в принципе безразлично, где именно (в каком конкретно месте) он совершает противоправное деяние. Такая мотивация, по нашему мнению, не характерна для состава нарушения конституционного права на неприкосновенность жилища, так как виновный объективно посягает на общественный порядок. В данном случае можно усмотреть такой вид конкуренции уголовно-правовых норм, как конкуренция части (ч.2 ст. 139 УК РФ) и целого (ч.1 ст.213 УК РФ), а потому должна применяться норма, которая с наибольшей полнотой охватывает фактические признаки совершенного виновным деяния. В данном случае таковой является норма, предусмотренная ч.1 ст. 213 УК РФ.

     При отсутствии хулиганских побуждений, т.е. в случае нарушения неприкосновенности жилища по иным субъективным причинам, хотя и при наличии насилия или угрозы применения (в связи со служебной необходимостью, в связи с намерением совершить преступление внутри жилища, для того, чтобы временно использовать его, и др.), содеянное объективно не сопряжено с нарушением общественного порядка. Поэтому оно представляет собой не хулиганство, а преступление, предусмотренное ч.2 ст. 139 УК РФ.

     Однотипность некоторых объективных и субъективных признаков обнаруживается также при сопоставлении составов преступлений, предусмотренных ст. 139 ист. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы).

     Речь идет о ситуации, когда лишение свободы человека произошло в его жилище, причем виновное лицо проникло туда незаконно: тут объективно нарушаются оба названных уголовно-правовых запрета.

     Отграничение рассматриваемых смежных составов преступлений следует проводить по признакам объективной стороны. Способ незаконного лишения свободы, предусмотренного ст. 127 УК РФ, не обязательно должен быть насильственным, хотя и может быть сопряжен с физическим или психическим насилием, которое применяется к потерпевшему для его помещения в какое-либо место либо удержания там. При этом вовсе не обязательно, чтобы этим местом было строение, сооружение или его часть. Однако, как правило, для незаконного лишения свободы используются различные (но не обязательно жилые) помещения. С другой стороны, незаконное лишение свободы может совершаться и без насилия и угрозы его применения (например, запирание потерпевшего в каком-либо помещении лицом, которое находится снаружи).

     Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 139 УК РФ, заключается именно в незаконном проникновении в жилище. При этом насилие согласно ч. 2 ст. 139 УК РФ выступает квалифицирующим признаком данного посягательства и применяется виновным исключительно для противоправного проникновения в жилище. Таким образом, внешне сходные преступления посягают на разные общественные отношения. В тоже время, незаконное лишение свободы при использовании незаконно занятого жилища для удержания потерпевшего сопряжено с нарушением права на неприкосновенность жилища. С учетом этого, как правило, при квалификации рассматриваемых посягательств должны применяться самостоятельно нормы УК РФ о незаконном лишении свободы (ст. 127) и нарушении неприкосновенности жилища (ст. 139). Вместе с тем не исключается возможность вменения лицу по совокупности незаконного проникновения в жилище и незаконного лишения свободы потерпевшего или иных (находящихся там) лиц. Это должно иметь место при условии, что налицо реальная совокупность преступлений: умысел виновного направлен на незаконное лишение свободы конкретного человека, однако для этого необходимо проникнуть в жилое помещение, где тот находится.

     Совокупность рассматриваемых преступлений будет и в обратной ситуации, т.е. когда незаконное лишение свободы потерпевшего явилось своеобразным последствием того, что виновное лицо незаконно вторглось в чужое жилое помещение. Однако если лицо вошло в жилище на законных основаниях, а затем совершило противоправное лишение свободы в отношении владельца или иных лиц, то содеянное должно квалифицироваться только по ст. 127 УК РФ (если с насилием или угрозой его применения, то по ч.2 этой статьи).

     Сходные признаки с составом нарушения неприкосновенности жилища, предусмотренного ст. 139 УК РФ, имеет самоуправство (ст. 330 УК РФ).

     Объективную сторону самоуправства образуют самовольные действия, посредством которых лицо вторгается в сферу законных интересов юридических или физических лиц (организаций или граждан), и которые в силу этого оспариваются ими. При этом обязательным признаком объективной стороны этого преступления выступает существенный вред (по смыслу ст. 330 УК РФ причиняемый законным правам и интересам организаций и граждан). Если лицо на законных основаниях обладает каким-либо правом (так называемое «действительное» право), но при осуществлении этого права нарушает установленный порядок его реализации и тем самым причиняет существенный вред правоохраняемым интересам другого субъекта права, то содеянное образует состав самоуправства. Например, лицо получившее на законном основании ордер на квартиру, не дожидаясь выезда прежних жильцов, самовольно заселяет её.

     Самоуправными, кроме того, являются действия лица, которое ошибочно считает, что обладает тем или иным правом, однако не удостоверившись, так ли это на самом деле, совершает действия, причиняя вред чьим-либо законным интересам (так называемое «предполагаемое» право). Например, лицо самовольно, занимает освободившуюся комнату в коммунальной квартире, полагая, что она должна принадлежать только ему. Состав преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, охватывает также иные самоуправные действия, совершаемые лицом при отсутствии даже предполагаемого права, когда виновный уверен в неправомерности своих действий, мотивируя свое поведение вынужденностью или целесообразностью (например, лицо самовольно, без каких бы то ни было оснований вселяется в готовящееся к заселению жилое помещение).

     Разграничение нарушения неприкосновенности жилища и самоуправства следует проводить, прежде всего, по видовому объекту. Объект, на который происходит посягательство при самоуправстве (порядок управления), шире, чем объект неправомерного проникновения в жилище: в первом случае могут быть существенно нарушены различные права граждан, а во втором - только их конституционное право на неприкосновенность жилища. При этом, в отличие от состава преступления, предусмотренного ст. 139 УК РФ, обязательным условием наступления ответственности по ст. 330 УК РФ является оспаривание заинтересованными гражданином или организацией правомерности действий самоуправно поступающего лица.

     Оспаривание в данном случае означает объявление в той или иной форме заинтересованным лицом (организацией) о нарушении своего права (например, заявление или жалоба в суд, прокуратуру, орган внутренних дел или иной орган, призванные обеспечивать защиту прав заявителя). При этом виновный должен до совершения им самоуправных действий или после их совершения располагать сведениями о факте оспаривания физическим или юридическим лицом его действий. Напротив, для состава нарушения неприкосновенности жилища не характерно совершение противоправных действий при наличии спора между виновным и потерпевшим относительно распоряжения жилищем. Поэтому если проникновение в жилище последовало в связи с тем, что имеется спор по поводу его принадлежности (или права аренды) между проживающим в нем лицом и лицом, которое проникает в жилище, то содеянное образует состав преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, а не ст. 139 УК РФ.

     Как уже отмечалось, обязательным признаком уголовно—наказуемого самоуправства являются вредные последствия, в виде существенного (материального и морального) вреда. Учитывая, что сюда, безусловно, входит и такой вред, как нарушение конституционного права человека на неприкосновенность жилища, разграничение составов преступлений, предусмотренных ст. 139 УК РФ и ст. 330 УК РФ, значительно усложняется. В этой связи вредные последствия как признак объективной стороны не могут быть критерием для разграничения рассматриваемых преступлений.