Кража как объект криминологического исследования

     Объективная сторона кражи, поскольку речь идет о материальном составе преступления, содержит три основных элемента:

     а) тайные действия по изъятию и обращению  чужого имущества в пользу виновного  или других лиц;

     б) последствия этих действий в виде причинения ущерба собственнику или  иному владельцу имущества;

     в) причинная связь между действиями виновного и наступившими последствиями.

     Согласно  Постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 года «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности» хищение чужого имущества следует считать тайным (кражей), если оно совершено в отсутствие потерпевшего или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. Если потерпевший или посторонние лица видели, что происходит хищение, но виновный, исходя из окружающей обстановки, считал, что действует тайно, содеянное также следует квалифицировать как кражу.

     Ситуация  может складываться следующим образом:

     1) виновный полагает, что действует  тайно, и действительно, никто  его действий не видит;

     2) виновный полагает, что действует  тайно, но на самом деле есть  свидетели его действий, не понимающие  противоправного характера поведения  виновного;

     3) виновный полагает, что действует  тайно, но есть свидетели его  действий, которые понимают, что  совершается хищение, но по  каким-либо причинам не обнаруживают  своего присутствия.

     Если  насильственные действия совершены  по окончании кражи с целью  скрыться или избежать задержания, они не могут рассматриваться  как грабеж или разбой и подлежат самостоятельной квалификации по соответствующим  статьям УК РФ в зависимости от характера этих действий и наступивших последствий².

     В том случае, когда виновный, еще  не завершив кражу, обнаружил, что замечен  потерпевшим либо иными лицами, и  в связи с этим, бросив похищаемое имущество, скрылся, его поведение  подлежит квалификации как покушение  на совершение кражи.

     Кража относится к разряду ненасильственных форм хищения и представляет собой  активные, тайные, ненасильственные действия по противоправному, безвозмездному изъятию  и завладению чужим имуществом. Если чужое имущество было вверено  виновному, а затем тайно похищено, эти действия содержат признаки присвоения или растраты.

     Возникает немало ситуаций, когда виновный в  краже воспользовался тем, что имел в связи со своей работой свободный  доступ к похищенному им чужому имуществу, не обладая при этом юридическими полномочиями по распоряжению, управлению, доставке или хранению данного имущества. Например, выполнял работу грузчика, сортировщика продукции, функции по ее переработке  и т.д. При такой ситуации тайное хищение следует признать кражей, если виновный не обладал полномочиями, при наличии которых похищенное чужое имущество можно было бы признать вверенным виновному.

     Поскольку кража относится к преступлениям  с материальным составом, момент ее окончания необходимо связывать  с наступлением последствий в  виде причинения прямого ущерба собственнику либо иному владельцу имущества. Кража признается оконченным преступлением  не в тот момент, когда полностью  реализован умысел на изъятие чужого имущества, а тогда, когда виновный получил реальную возможность распорядиться похищенным. Если возможность распорядиться похищенным имуществом реально не существовала, содеянное необходимо квалифицировать как покушение на кражу³. Между действиями виновного в краже и наступившими последствиями в виде причинения прямого ущерба собственнику или иному владельцу похищенного имущества необходимо установить причинную, то есть объективно существующую, связь. 

1. 3. Субъективные признаки  кражи

     Субъективная сторона  хищения предполагает прямой умысел на изъятие чужого имущества. Подобная направленность умысла отличает хищение от преступления, при которых виновный хотя и получает противоправно и безвозмездно чужое имущество, но устремления его направлены не на преступную наживу, а на достижение иных целен (например, получение средств по подложному больничному листу в целях оправдания прогула, получение премии по фиктивным документам о достижениях по работе, удержание вверенного имущества в счет причитающейся в будущем заработной платы). Направленность умысла при хищении определяется корыстными мотивами и целями. Сущность корыстного мотива состоит в стремлении виновного удовлетворить свои материальные потребности за чужой счет путем изъятия имущества, на которое у него нет права. Корыстная цель имеет место как в случаях обращения чужого имущества в пользу виновного, так и в случаях передачи ее другим лицам, в материальном положении которых виновный заинтересован. Таким образом, при хищении корыстная цель всегда связана с изъятием чужого имущества и обращением его в пользу отдельных лиц⁴.

     Наряду  с корыстными целями при хищении  могут иметь место и другие мотивы (хулиганские, честолюбивые, месть  и т.д.). Однако социальную сущность хищений отражают прежде всего корыстные устремления виновного, именно они определяют волевой акт и содержание умысла.

     Требование  корыстной цели не распространяется на соучастников, которые могут действовать  в силу иных побуждении (родственных  или дружеских связей, под влиянием угроз или насилия либо в силу служебной зависимости). Важно лишь, чтобы этим лицам был известен характер совершенного исполнителем деяния.

     Не  может квалифицироваться как  хищение изъятие чужого имущества  в виду ложно понимаемой производственной заинтересованности, а равно в  случаях так называемого временного позаимствования, когда имущество изымается для временного пользования с его последующим возвратом.

     Субъективная  сторона кражи предполагает установление двух обязательных признаков:

     1) умышленной формы вины в виде  прямого умысла;

     2) корыстной цели.

     Прямой  умысел при совершении кражи заключается  в том, что виновный осознает общественную опасность своих тайных действий по противоправному и безвозмездному изъятию и обращению чужого имущества  в свою пользу или пользу других лиц, предвидит возможность или  неизбежность наступления последствий  в виде причинения таким образом  прямого ущерба собственнику либо иному  владельцу похищаемого имущества  и желает их наступления.

     Корыстная цель, то есть желание виновного  получить материальную выгоду незаконным путем, выражается в стремлении обладать фактической возможностью незаконно  владеть, пользоваться и распоряжаться  чужим имуществом как своим собственным, то есть лично потребить или использовать его другим способом, продать, подарить, передать иным лицам взаймы, в качестве оплаты долга либо оказанных услуг  и т.д. Тайное незаконное изъятие  и обращение чужого имущества  в свою пользу либо пользу других лиц, осуществленное без корыстной цели, не может квалифицироваться как  кража, но способно влечь уголовную  ответственность за уничтожение  или повреждение чужого имущества, самоуправство, угон транспортных средств.

     Квалифицированный состав кражи (ч. 2 ст. 158 УК РФ) предусматривает  наличие хотя бы одного из четырех  квалифицирующих признаков:

     а) совершение кражи группой лиц, группой  лиц по предварительному сговору;

     б) совершение кражи с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище

     в) совершение кражи с причинением  значительного ущерба гражданину;

     г) совершение кражи из одежды, сумки  или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем.

1.4. Квалифицирующие  и особо квалифицирующие  признаки кражи  и их уголовно-

правовая характеристика

 

     Приоритетным  направлением уголовной политики Российского  государства является дифференциация уголовной ответственности за преступления.

     Эффективность уголовно-правовой нормы определяется не только совершенством диспозиции, правильно отражающей социальные реалии, но и обоснованностью санкции  за совершенное деяние.

     Как известно, важнейшим средством дифференциации уголовной ответственности является конструирование в законе квалифицирующих  или привилегированных признаков  состава преступления. Их исследование необходимо еще и потому, что частые изменения Уголовного кодекса РФ на практике вызвали вполне определенные трудности в квалификации кражи, особенно в районных судах.

     Согласно  ч.2 ст.158 УК РФ, квалифицирующими признаками кражи являются:

       а) группой лиц по предварительному  сговору;

       б) с незаконным проникновением  в помещение либо иное хранилище; 

     в) с причинением значительного  ущерба гражданину;

     г) из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем.

     В части третьей устанавливается  ответственность за кражу, совершенную  с незаконным проникновением в жилище, из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода, в крупном размере.

     Четвертая часть анализируемой статьи предусматривает  такие особо квалифицирующие  признаки как совершение кражи организованной группой и в особо крупном  размере.

     Совершение  кражи группой лиц по предварительному сговору, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ, предполагает понятие преступной группы, которое дано в ст. 35 УК РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление (в том числе кража) признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. При этом «сговор» на совершение преступления должен состояться до его совершения. Время, прошедшее с момента сговора до совершения преступления, значения не имеет.

     При квалификации действий виновных как  совершение тайного хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору суду следует выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно  направленных на хищение чужого имущества; состоялась ли договоренность о распределении  ролей в целях осуществления  преступного умысла, а также какие  конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками  преступления. По форме сговор может  быть письменным, устным, с помощью  конклюдентных действий, мимики, молчаливого  согласия.

     При квалификации действий двух и более  лиц, похитивших чужое имущество  группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует иметь в виду, что в случаях, когда лицо, не состоявшее в сговоре, в ходе совершения преступления другими лицами приняло участие в его совершении, оно должно нести уголовную ответственность лишь за конкретные действия, совершенные лично.

     Из  смысла закона следует, что если кража  совершена группой лиц по предварительному сговору, то все они являются соисполнителями, так как каждый из них участвует  в совершении действий, непосредственно  входящих в объективную сторону  преступления. Соисполнительство не исключает распределения ролей  между участниками кражи.

     Каждый  из соисполнителей несет ответственность  за кражу в полном объеме похищенного, независимо от размера доставшейся  ему доли.

     Пленум  Верховного Суда РФ в Постановлении  от 27 декабря 2002 г. № 29 указал, что уголовная  ответственность за кражу, совершенную  группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех  случаях, когда согласно предварительной  договоренности между соучастниками  непосредственное изъятие имущества  осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные  действия, направленные на оказание непосредственного  содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало  в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее  состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения  совершаемого преступления), содеянное  ими является соисполнительством и  в силу ч.2 ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ.

     Действия  лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, сбыть  похищенное и т.п., надлежит квалифицировать  как соучастие в содеянном  в форме пособничества со ссылкой  на ч.5 ст.33 УК РФ.