Гражданское общество и его развитие в России

Он ищет оптимальные формы соотношения  государства и гражданского общества: "... можно было бы сказать, что  государство = политическое сообщество + гражданское общество", считая при этом, что: "государству суждено исчерпать себя и раствориться в упорядоченном обществе", то есть "Этическом государстве или гражданском обществе"¹⁶.

А.Грамши был один из немногих мыслителей, использующих концепцию гражданского общества при анализе общественных процессов в первой половине и в середине ХХ века. Новое внимание это понятие получило уже в 70-х годах, в связи с борьбой против советского режима в странах Восточной Европы.

Есть некая ирония в том, что  концепция гражданского общества, в  разработку которой внесли свой вклад  многие левые мыслители, была эффективно использована в 70-80-е годы в борьбе с социалистическим государством в  странах Восточной Европы. При  этом именно сохранившиеся в независимости от государства общественные структуры, ячейки гражданского общества, стали центром кристаллизации сопротивления тоталитаризму¹⁷. Это относится прежде всего к Польше, где сохранившая свою независимость католическая церковь стала опорой для клубов католической интеллигенции, а затем и профсоюза «Солидарность». Группы независимых интеллектуалов в Венгрии, писательские союзы в Чехословакии, члены групп Хартия-77 - все они были теми ростками гражданского общества, которые разрушали основы тоталитарного государства. Фигура писателя, философа, Вацлава Гавела, автора статей о развитии гражданского общества, который затем стал президентом Чешской республики, является хорошим примером этой тенденции¹⁸. Как отмечает в своей монографии, посвященной политической реформе в России и странах Восточной Европы, профессор Стэнфордского университета Майкл Макфол, степень успеха процесса политической модернизации пропорциональна уровню развития структур гражданского общества в этих странах до 1989 г.¹⁹

В этой связи возникает вопрос: если мы будем относить к росткам  гражданского общества все группы сопротивления  коммунистической системе, советскому государству и его  сателлитам в Восточной Европе, то не придется ли нам к структурам гражданского общества относить и группы активной борьбы с буржуазным государством, например, немецкую "Красную армию", итальянские Красные бригады и другие террористические организации?

Опыт реализованных переходных процессов в странах с наиболее развитыми общественными инициативами показал, вместе с тем, что одно только гражданское общество не может осуществить смену режимов. Как отмечает А.Арато: "..гражданское общество может рассматриваться как один из акторов в ходе такого процесса; но для политических элит, а также ... и для успехов переговоров важно, чтобы гражданское общество было демобилизовано на пути к соглашению, ведущему к демократическим выборам"²⁰.

В этой связи следует согласиться  с позицией А.Арато, отличающего  неформальные социальные связи (network), солидарные сообщества и взаимоотношения от более формализованных и институциализированных структур гражданского общества. Соответственно, можно различать гражданское общество как движение и как институт: первое - как своего рода учредительное гражданское общество, которым создается второй - учреждаемая, институциализированная его версия.

Рассматривая роль концепции гражданского общества в крахе авторитарных режимов  Восточной Европы, нельзя не остановиться и на судьбе этой концепции после  распада этих режимов, когда уже не существует образа государства-партии, для уничтожения которого его противники объединялись под знаменем гражданского общества. Как отмечает в уже цитированной работе А.Арато, в Венгрии некоторые из тех, кто в 1988 году были поборниками гражданского общества, к 1990 г., уже выдвигали в повестку дня другие, явно несовместимые между собой наборы программных предложений. Для революционеров, которые хотели осуществлять чистку и карать, идея самоограничиваемой революции была слишком законнической и постепеновской. С точки зрения новых профессиональных политиков открытость каналов коммуникации группам вне партий и парламентов нарушала их узкую концепцию демократии, которая восходила не столько к западным идеалам, сколько к западной элитарной практике демократии. Говоря без обиняков, такая открытость ставила под угрозу и их воображаемую новую монополию на власть. Поборникам экономического либерализма, воображающим себя буржуа, после того, как они призывали в своих памфлетах к гражданскому обществу, как к единственно возможной среде для появления рыночной экономики, общество профсоюзов, экологистов, ассоциации потребителей стало казаться роскошью, подобающей только развитым западным экономикам. Ни те, ни другие явно не отдают себе отчета в том, что одного лишь тонкого слоя легитимности, которая приобретается посредством демократических выборов, не будет достаточно для населения, испытывающего глубокие экономические трудности. Общим для всех этих политических дискурсов является цель вытеснения дискурса и политики гражданского общества формами мышления, уже дискредитированными в прошлом.

3. Концепция гражданского общества в работах современных западных

      исследователей

Внимание к концепции гражданского общества возникло среди западных политологов  в середине 70-х годов вначале в связи с его использованием интеллектуалами Восточной Европы в процессе их сопротивлению коммунистической идеологии. Позднее эта концепция была использована западными политологами левого направления, как новая альтернатива чисто рыночной идеологии. Основу для этого составило развитие понятия гражданского общества в работах А.Грамши, а также то, что это понятие не было дискредитировано Советским режимом, как большинство других левых идей.

В качестве примера последней тенденции  можно привести монографию "На пути к глобальному гражданскому обществу", опубликованную в рамках серии Фонда Фридриха Эберта, фонда немецких социал-демократов²¹. Заключительный раздел этой книги прямо озаглавлен "Европейский социализм и американская социальная реформа". В целом из книги можно сделать вывод, что развитие глобального гражданского общества связано с социалистической перспективой, с чем трудно согласиться.

Если в странах Восточной  Европы термин "гражданское общество" использовался в основном в качестве знамени в борьбе с коммунистическим режимом, то западные исследователи рассматривали, что же представляет из себя это общество. Так, Michael Walzer, определяет гражданское общество как "пространство свободных ассоциаций индивидуумов, а также набор сетей взаимоотношений, образованных на основе семьи, веры, интересов и идеологии и заполняющих это пространство"²². Однако, как справедливо комментирует Terry Nardin²³, характер этих взаимоотношений зависит от разделяемых ценностей. Поэтому понятие гражданского общества может иметь как либеральную, так и коммунитаристскую интерпретацию, в зависимости от того, берется ли за основу свобода индивидуума или солидарность ассоциаций.

Понятие гражданского общества приобрело  новое измерение в связи с  развитием сектора некоммерческих организаций, или "третьего сектора". Под неприбыльным (третьим) сектором понимается совокупность (система) групп населения и организаций, не ставящих перед собой целей увеличения личного дохода непосредственно через участие в работе таких групп и организаций или через владение ими. Термин "неприбыльные" означает, что получаемая в результате деятельности таких групп и организаций прибыль не распределяется между их участниками, а идет на реализацию целей группы или организации. Первые два сектора это совокупность государственных институтов и деловых частных организаций и предприятий.  К.Маккартби и В.Ходкинсон ²⁴ рассматривают третий сектор как сферу активности, развиваемой между семьей и более широкими бюрократическими секторами прибыльного бизнеса и правительства. В рамках этой концепции говорят о неприбыльном секторе, секторе добровольной активности, третьем секторе, неправительственном секторе. Для всех подобных организаций характерна деятельность ради общественного благополучия. Главной функцией таких организаций является, в той или иной степени, расширение пределов свободы и наделение населения властью, вовлечение населения в процесс социальных изменений, в развитие социальной защиты.

Растущее внимание к проблематике гражданского общества и деятельности организаций третьего сектора характерно не только для стран, претерпевающих непростые процессы посткоммунистической модернизации, но и для стран с устойчивой демократической системой. В последнем случае именно на примере негосударственных организаций, эффективно решающих сложные проблемы, и не извлекающих для себя при этом прибыли, многие аналитики пытаются найти выход из старой дилеммы: эгоистический индивидуализм - обезличивающий коллективизм.

Важность "протестантской этики" в становлении капиталистического общества подчеркивал в своих работах уже Макс Вебер²⁵. В конце прошлого века  в США появилась концепция "социального капитала", наличие которого, подобно капиталу экономическому, делает нацию энергичной и преуспевающей и наоборот. При этом в поисках "исчезающего социального капитала" (буквальный перевод названия одной из статей), исследователи обращаются именно к волонтерским неприбыльным организациям, организациям "третьего сектора"²⁶.

Другое направление общественной мысли, получившее свое развитие преимущественно в США и также пытающееся выйти за пределы "заколдованной" антиномии индивидуализм-коллективизм, носит имя "коммунитаризм", которое происходит, естественно, не от революционной коммуны, а от "community", понятия, которое лучше переводится не словом "община", а термином "сообщество". Здесь также придается большое значение этическим принципам, носителями которых являются добровольные сообщества людей, как правило, связанные с их непосредственным местом жительства. Интересно, что в рамках коммунитаризма смогли объединиться как правые республиканцы, мечтающие о возрождении подлинно американских духовных ценностей, так и левые либеральные демократы, видящие в коммунитаризме разумную альтернативу дискредитировавшим себя идеям социализма²⁷.

4. В поисках определения

В настоящее время не существует единого, общепринятого определения  гражданского общества. С одной стороны, под гражданским обществом многие понимают такой социальный порядок, такое общественное устройство, которое  является благоприятным для развития человеческой личности и самодеятельных общественных ассоциаций²⁸. В рамках такого подхода современное гражданское общество, помимо населения и составляемых им разнообразных социальных групп, будет включать государственные органы власти и соответствующие организации, сектор, нацеленный на производство прибыли (прибыльный сектор) и сектор, целью которого не является производство прибыли (неприбыльный сектор, третий сектор), причем между этими тремя секторам не существует жестких границ.

Один из сторонников такого подхода, профессор СПбГУ В.Г.Марахов пишет в предисловии к вышедшему под его редакцией сборнику материалов Второго российского научно-общественного форума «Гражданское общество в России как демократический проект»: « Глубинный смысл гражданского общества состоит в достижении ценностей, к которым прежде всего относятся ценности свободы и ценности справедливости, которыми освящается вся система общественных отношений – экономических, политических, социальных и духовных. Каких-то отдельных гражданских ценностей при этом быть просто не может…Государство в гражданском обществе впервые приобретает иную природу, отражает интересы всех слоев и впервые в истории перед государством встают задачи «уметь соединить противоположности»²⁹…

На мой взгляд, именно понимаемое в этом смысле гражданское общество стало знаменем в борьбе против коммунистических режимов в Восточной Европе. Вместе с тем можно согласиться с редактором "Journal of Democracy" Марком Платтнером, что такое широкое определение фактически совпадает с понятием "демократия"³⁰, и является в таком случае излишним.

С другой стороны, под гражданским  обществом некоторые исследователи  понимают только "сообщество NGO", совокупность общественных неполитических организаций, таких, как благотворительные, этнические, экологические, культурные и тому подобные свободные ассоциации, отделяя их от "политического" и "экономического" обществ³¹. Российский исследователь Михаил Флямер, сужает это понятие еще сильнее, выводя за его пределы и часть организаций третьего сектора: "... внутри каждого из государств идет образование таких общественных сил, которые имеют в виду правовой порядок как объект общегражданской политической ответственности. Сегодня подобные общественные структуры, кажется, реально кристаллизуются в формах общественных и правозащитных организаций, юридических ассоциаций, ориентирующихся на права человека и т.п...Этот тезис следует повернуть и в "обратную" сторону - общественные подразделения не работающие на то, чтобы их специфические проблемы (экологические, правовые, женские и т.п.) становились проблемами к которым проявляется более широкое общегражданское участие, свертываются и выпадают из жизни гражданского общества. С социологической точки зрения, они, разумеется, будут причисляться к обществу, но при этом не будут принадлежать к гражданскому обществу в проводимом мною смысле"³².

На мой взгляд, такое определение  является слишком узким, так как  и политическое (партии, движения) и  экономическое (ассоциации бизнесменов, профсоюзы) сообщества и, тем более, экологические и женские организации вычеркивать из гражданского общества было бы неправомерно. Мне кажется более разумным подход, в рамках которого гражданское общество можно представить себе как определенный тип коммуникационного процесса между государством и гражданином. Как показывает практика,  такая коммуникация возможна лишь  при  дискурсивных, диалоговых отношений между  ее субъектами. Гражданскую культуру можно определить как плюралистическую культуру, основанную на коммуникативном процессе. В ее фундаменте лежит убеждение в необходимости различий и консенсуса, оно допускает социальные изменения, но в приемлемых для нее рамках и формах.

Ключевым понятием гражданской  культуры является понятие "Гражданин", интерпретируемое как субъект жизни общества, активно влияющий на процесс его изменений. В рамках гражданского общества, понимаемого как коммуникативный процесс, понятие "гражданин" раскрывается через понятие "участие", т.е. через его деятельность в различных общественных организациях и институтах.