Возникновение философии, ее место и роль в системе духовной культуры

между собой. Однако ведущая роль в  этом процессе отводится генам. Они  оказываются конечными причинами  многих челове¬ческих поступков. Поэтому  человек выступает на самом деле объектом биологического знания. Все  дело в том, в какой мере и  до какого предела признается влияние биологического на социальное. Существует и эво¬люционная связь человека с животным и определенные анало¬гии между их поведением. Другими словами, существуют биоло¬гические основы социальности человека. Еще один аспект влияния социального на биологическое в человеке состоит в том, что биологическое в человеке осуще¬ствляется и удовлетворяется в социальной форме. Таким образом, при рассмотрении проблемы о роли биоло¬гических и социальных факторов в развитии человека следует избегать как панбиологизма, так и пансоциологизма. В первом случае человек низводится до уровня животного. Во втором — предстает как чистая доска, на которой среда пишет все развитие индивида.

Вопрос №65. Проблема цели и смысла жизни человека в филофии…

Философская антропология не может  обойти и вопрос о смысле и цели жизни. Разные философские учения отвечают на него по-разному. Представители материализма обращаются к рассмотрению объективной  действительности и реальной жиз¬недеятельности людей, представители идеалистических направ¬лений устремляют свой взгляд к Богу, обращаются к разуму, ду¬ху, идеям и т.д. Но, несмотря на постоянное внимание и обилие точек зрения, на сегодняшний день этот вопрос остается откры¬тым и нет никаких оснований считать, что он может быть решен в обозримом будущем.

Может быть, больше всех над вопросом о смысле и цели жизни размышлял  и мучился Л.Н. Толстой. В результате он пришел к выводу, что и то и  другое заключается в самосовершен¬ствовании личности. Вместе с тем для него было ясно, что смысла жизни отдельной личности нельзя искать отдельно от смысла жизни других людей. Однако все это еще не говорит о том, что Толстой, в конце концов, разрешил для себя эту про¬блему. «Одна тайна всегда останется для человека, только одна: зачем я живу? Ответ разумный один: затем, что этого хочет Бог. Зачем Он этого хочет? Это — тайна», — таков окончательный вывод Толстого.

Особенно много внимания вопросу  смысла жизни уделяется в философии  экзистенциального направления. С  огромной си¬лой и во всей своей противоречивости он был поставлен в рус¬ской философии Достоевским, доведшим его до «логического самоубийства». Так, в «Бесах» инженер Кириллов чувствует, что Бог необходим для утверждения жизни, а потому и должен быть. Но он знает, что его нет и быть не может: «Неужели ты не по¬нимаешь, что из-за этого только одного можно выстрелить в се¬бя?» Вопрос о смысле жизни превращается, таким образом, в вопрос о Боге. Для религиозного экзистенциализма этот вопрос решается э с хатологически, т. е. жизнь продолжается и в потустороннем мире, где происходит свободное творчество души, не обремененной телом, и где она реализуется в «царстве божием». Таким образом преодолевается трагизм земного чело¬веческого существования, выражающийся в противоположности и непримиримости вынужденного единства души и тела, «царства Духа» и «царства Кесаря».

В атеистическом экзистенциализме бога нет, поэтому жизнь превращается в абсурд, подобно тому, как абсурден труд Сизи¬фа. Произведение известного французского экзистенциалиста А. Камю «Миф о Сизифе» и призвано дать подобный ответ на вопрос о смысле жизни. Тезис экзистенциализма о том, что «существование предшествует сущности», также прямо связан с утверждением бессмысленности человеческого существования, ибо человек только на пороге смерти может кое-что сказать о смысле бытия. Это подтверждает и один из основных тезисов Сартра: «Человек — это ничто».

Как же все-таки подойти к ответу на вопрос о смысле жизни, если отвлечься, конечно, от иррациональных, мистиче¬ских концепций? Представляется, что дать логически обоснованный ответ об абсолютном и высшем смысле жизни человека невозможно. Искать первоначальный смысл в человеческом бы¬тии — это значит встать на точку зрения телеологии, предполо¬жить наличие заранее заданной для человека цели. Но тогда встает еще один вопрос: «Кто установил эту цель?» — и целый ряд подобных вопросов. Другими словами, обосновать теоре¬тически смысл жизни, видимо, нельзя. Помимо этого, решение вопроса о смысле жизни предполагает и осуществление сокра¬товского императива — «Познай самого себя», а это тоже откры¬тый вопрос. Дать абсолютный ответ на него — это значит ис¬черпать саму жизнь, которая беспредельна в своем существова¬нии и не исчерпывается рациональным объяснением. Кроме того, как тут не вспомнить слова Ницше: «Познавший самого себя — собственный палач». Ну и, наконец, для того чтобы по¬знать смысл жизни, ответить на вопрос: «Для чего мы живем?" — необходимо, видимо, познать и смысл смерти и ответить на вопрос: «Для чего мы умираем?» А этот вопрос вообще, как нам кажется, лишен смысла.

Думается, однако, что к решению  вопроса о смысле и цели жизни, как и к самому этому вопросу, не следует подходить аб¬солютно отрицательно, категорически утверждая, что он сам по себе абсурден. Применительно  к жизни отдельной личности он имеет реальный смысл и значение. Более того, если бы каждый не отвечал для себя как-то на этот вопрос, то само су¬ществование человека было бы действительно бессмысленным, со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями. Достоевский по этому поводу очень хорошо сказал, что без твердого представления себе, для чего ему жить, человек «не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его всё были хлебы». Вместе с тем много глубо¬кого смысла и мудрости содержится и в словах Ницше: «Тот, кто имеет зачем жить, может вынести любое как».

В этой связи большое значение имеет  теория и практика логотерапии, разработанная  В. Франклом, о которой мы уже упо¬минали. Здесь же отметим, что она ставит своей задачей помочь обрести людям, нуждающимся в этом, смысл жизни и тем са¬мым излечить их душу. Задача эта архиважная, поскольку отсутствие смысла жизни приводит многих людей даже к трагическо¬му исходу.

Имея в виду этот реальный для  отдельного человека, а не аб¬солютный  смысл жизни, мы полагаем, что в  общем плане можно сказать: смысл  жизни состоит в развитии человека как самоцели, его всестороннем совершенствовании. Как писал Кант, существо¬вание человека «имеет в себе самом высшую цель, которой, на¬сколько это в его силах, он может подчинить всю природу»1.

Поскольку человек по своей сути — существо общественное, поэтому  и смысл его жизни может  быть найден только на пути сопряжения интересов и целей общества и личности. Общность индивида и рода, личности и социума дает основание оптими¬стически смотреть на бытие человека в мире и смысле его жиз¬ни. Трагизм индивидуальной смерти преодолевается тем, что человек и после смерти остается в результатах своей деятельно¬сти, своего творчества и благодарной памяти потомков.

Определить личностный смысл жизни  — это значит осмыс¬лить жизнь  во всей ее сути и в большом плане, объяснить, что в ней подлинное, а что мнимое, определить не только основные задачи и цели жизни, но и реальные средства их осуществления. По мнению С.Л. Рубинштейна, все это бесконечно превосходит всякую ученость и связано с драгоценным и редким свойством — мудростью.

Однако, как известно, сова Минервы  вылетает только в су¬мерках. Поэтому  «юноше, обдумывающему жизнь» и пожелав¬шему узнать смысл ее с самого начала, ничего не остается, как только обратиться за советом к тем, кто ее уже прожил, причем прожил, конечно, мудро. А еще лучше — к летописи человече¬ской мудрости, проверенной на опыте не только одного челове¬ка, но и всего человечества. Одно из древних, в различных мо¬дификациях встречающееся у всех народов выражение на этот счет таково, что оно, увы, не оставляет надежды для спешащих получить готовый ответ на этот вопрос в начале жизни и отсы¬лает их к самой жизни: primum vivere deinde philosophare — «сначала жить, потом философствовать».

Близкая к ней, но более человеческая, в традициях русской философии  мысль содержится у Ф.М. Достоевского: надо не просто «сначала жить», а прежде всего надо «жизнь полюбить», причем «полюбить больше, чем смысл ее». Как говорит Алеша Карамазов, полюбить жизнь «прежде логики, и тогда только я и смысл пойму». Добавим, что сердцевиной этой любви к жизни является любовь к людям, положенная в основу всех дел, мыс¬лей, чувств и поступков личности.

66

Культура всегда интересовала философию  как феномен общественной жизни, раскрывающий особенности поведения, сознания и деятельности людей в  конкретных формах жизни (культура труда, культура бытия, художественная культура, политическая культура), а также как способ жизнедеятельности личности, коллектива и общества в целом. Уже в древних мифах содержатся попытки ответить на вопрос о начале культурной истории человечества. Изначально человек и человечество не имеет других потребностей кроме тех, которые породила в нем природа. Но чтобы сохранить себя как вид в природе, человек свои витальные потребности может удовлетворить лишь способом, принципиально отличным от тех, при помощи которых сохраняют себя животные. Культурное творчество людей, таким образом, проявляется сразу же в качестве двоякого отношения — естественного и общественного. Естественное отношение подсказано человеческому роду самой природой. Оно состоит в том, что человек должен решить вопрос, что ему делать, чтобы выжить в природе. Общественное отношение рождалось в процессе общения индивидуумов и всегда сводилось к тому, чтобы совместными усилиями определить, как делать, как осуществлять ту или иную деятельность. Ответить на этот вопрос человек должен был сам, ибо природа на этот счет ничего не подсказала. Таким образом, потребность к самосохранению рода удовлетворялась посредством потребности в труде, а потребность к самосохранению индивидуума — посредством его индивидуальной потребности к общению, что в совокупности рождало культурно-творческую способность человека. Общественная потребность в труде и индивидуальная потребность к общению обуславливают начало культурной истории человечества и органически соединяют человеческих индивидуумов в общественное целое. Первоначально слово «культура» означало обработку земли, возделывание почвы, человеческий труд, направленный на преобразование окружающей природы. С самого начала термин «культура» был связан с человеческим трудом, с активной преобразующей деятельностью людей. В другом значении культура понималась как совершенствование, облагораживание физических, но главным образом — духовных сил человека и общества, как культивирование духа, как процесс и результат образования и воспитания.

67,68

Рассмотрим основные черты цивилизации Запада: идея преобразования, мира; природа - неиссякаемая, кладовая ресурсов; ценность власти, силы и господства над природой и обществом; ценность научной рациональности. Это предполагает, такие особенности, как: антропоцентрический характер восприятия мира, где цели и средства могут не совпадать, а цель науки — истина, имеющая практическую отдачу. В свою очередь эти моменты ведут к противоречию между технологией и личностными запросами человека к его отчуждению от самого себя и общества. Восток, напротив, предпочитает личностный характер восприятия мира, но человек вовсе не является; венцом творения. Его задача осуществить «недеяние», не насиловать природу, поскольку средства понимаются как развертывание содержания цели. Главное — обеспечить стабильностью, предсказуемость, исходя из того, что познание — это, прежде всего; путь нравственного совершенствования, Отсюда вытекает важность фигуры Учителя и сопричастность Космосу. Особое значение имеет взаимодействие культур Запада и Востока, поскольку именно в этом большинство ученых усматривают залог прогресса человечества. Данная проблема анализировалась многими выдающимися деятелями культуры или в аспекте конфронтации, или с приматом Запада (Р.Киплинг), или Востока (Мао Цзэдун). В России эта проблема принимала форму диалога славянофилов и западников. Постепенно вызревала идея о том, что культуры и цивилизации Запада и Востока являются взаимодополняющими и представляют собой определенную целостность. Рационализм Запада и интуитивизм Востока, технологический подход и гуманистические ценности должны сочетаться в рамках новой общепланетарной цивилизации. Следует также упомянуть о реальных процессах взаимопроникновения восточной и западной цивилизаций в современном мире. Это Япония и другие страны Юго-Восточной Азии, где осуществлен синтез, ряда западных и восточных моделей развития; при сохранении культурной идентичности. Нужно упомянуть, что русское национальное самосознание рождалось в попытках осмыслить место России между Востоком и Западом. Если Запад представлялся для России чем-то достаточно монолитным в духовном отношении, хотя и различающимся по линиям католицизма и протестантизма, то с Востоком дело обстояло сложнее. Для России, по словам Вл. Соловьева, всегда был выбор — быть Востоком Ксеркса или Христа, т. е. мусульманским или христианским. Этот культурно-религиозный выбор имеет не только историческое, но и глубоко философское значение.

Вопрос №69. Россия между Западом  и Востоком. Историческая судьба России.

Прежде всего, надо обозначить суть традиционной дихото¬мии Запад—Восток. Характеризуя основные черты цивилиза¬ции Запада, нужно указать на такие существенные признаки: идея преобразования мира; природа — неиссякаемая кладовая ресурсов; ценность власти, силы и господства над природой и обществом; ценность научной рациональности.

Это предполагает антропоцентрический  характер восприятия мира, где цели и средства могут не совпадать, а  цель науки — истина, имеющая  практическую отдачу. В свою очередь  здесь возникает противоречие между  технологией и личностными за¬просами человека, его отчуждение от самого себя и общества.

Восток, напротив, предпочитает личностный характер вос¬приятия мира, но человек  вовсе не является венцом творения. Его задача — «не деяние осуществить», а не насиловать приро¬ду, поскольку средства понимаются как развертывание содер¬жания цели. Главное — обеспечить стабильность и предсказу¬емость, так как познание — это прежде всего нравственное со¬вершенствование. Отсюда возникает важность Учителя и наша сопричастность к Космосу.

Сравнив характеристики цивилизаций Востока и Запада, следует подчеркнуть, что особое значение имеет взаимодей¬ствие культур Запада и Востока, поскольку именно в этом большинство ученых усматривают залог прогресса человече¬ства. Постепенно вызревала идея о том, что культуры и циви¬лизации Запада и Востока являются взаимодополняющими и представляют собой определенную целостность, а рационализм Запада и интуитивизм Востока, технологический подход и гу¬манистические ценности должны сочетаться в рамках новой общепланетарной цивилизации.

Русское национальное самосознание рождалось  в попытках осмыслить место России в дихотомии Запад — Восток. Если За¬пад представлялся для России чем-то достаточно монолитным в духовном отношении, хотя и различающимся  по линиям като¬лицизма и протестантизма, то с Востоком дело обстояло слож¬нее. Для России, по словам Вл. Соловьева, всегда был выбор — быть Востоком Ксеркса или Христа, т. е. мусульманским или христианским. Этот культурно-религиозный выбор имеет не только историческое, но и глубокое философское значение.

Россия представляет собой промежуточный  тип цивилизационного развития с  элементами как западной, так и  вос¬точной цивилизации, о которой  речь шла выше, современное российское посткоммунистическое общество должно найти шанс вхождения в глобальную экономику, что становится им¬перативом развития. Традиционный для России догоняющий путь развития вряд ли может быть успешным. Нужны, как полагают экономисты, социологи и политики, прорывные тех¬нологии на основе достижений науки и решения сложных со¬циальных проблем в самой России. С философской точки зре¬ния это означает необходимость глубоких изменений в мента¬литете миллионов граждан в относительно короткие истори¬ческие сроки. Это связано с реалистичными оценками будущего нашей цивилизации, о чем пойдет речь далее.

Вопрос №70. Проблема смысла и направленности исторического процесса.