Окказионализмы в современном русском языке (на материале СМИ)

1) о связи имени и именующего

2) о связи имени и вещи.

В плане решения вопроса о новых словах интересны выводы из диалога, к которым Платон подводит своих читателей от имени Сократа, выступающего в роли третейского судьи в споре между Кратилом (сторонником «отприродности» имён) и Гермогеном (сторонником идеи «установления»):

1) изображаемому совсем нет надобности воспроизводить все стороны того, что оно отображает;

2) новые слова являются вторичными по отношению к известным;

3) слова могут быть созданы не всяким человеком, а лишь неким «творцом имён», который значительно реже других мастеров встречается среди людей [1].

Взгляды античных философов на природу языка и языковое творчество послужили отправной точкой для многочисленных исследований, связанных с проблемой возникновения в языке новых слов. Однако собственно лингвистическому исследованию новые слова стали подвергаться значительно

позже, с возникновением интереса к функциональной стороне языка и разграничением понятий «язык» и «речь». Фердинанд де Соссюр в «Курсе общей лингвистики» говорит о разграничении «языка» и «речи» в связи с проблемой создания новых слов: «...новообразование, которое является завершением аналогии, первоначально принадлежит исключительно сфере речи; оно — случайное творчество отдельного лица. Именно в этой сфере и вне языка следует искать зарождение данного явления... В языке удерживается лишь незначительная часть новообразований, возникающих в речи; но те, какие остаются, всё же достаточно многочисленны, чтобы с течением времени в своей совокупности придать словарю и грамматике совершенно иной облик» [2].

В русистике данная проблема обозначилась вместе с публикацией работ Г.О. Винокура «Маяковский - новатор языка» и В.В. Виноградова «Русский язык (Грамматическое учение о слове)». С этого времени в лингвистической литературе отмечается повышенный интерес к речевым фактам и явлениям. И это вполне понятно, так как все новые слова, грамматические формы, синтаксические конструкции, семантические сдвиги в слове появляются сначала в речи отдельных людей, а потом уже «в зависимости от того, насколько их создание соответствует нуждам и потребностям языкового коллектива, могут быть приняты или отвергнуты языком» [3].

Наиболее активно новые слова исследуются в советском (и постсоветском) языкознании начиная с 60–х годов 20 века, о чем свидетельствуют монографии, диссертационные исследования, многочисленные статьи, в которых новообразования рассматриваются в различных аспектах: словообразовательном, лексикологическом, социолингвистическом, нормативном, стилистическом, ономасиологическом (работы О.А. Александровой, М.А. Бакиной, О.А. Габинской, Г.Е. Гончаренко, Е.А. Земской, В.П. Изотова, М.Ц. Калниязова, В.В. Лопатина, А.Г. Лыкова, М.С. Зайченковой, Н.З. Котеловой, Р.Ю. Намитоковой, Л.П. Крысина, В.В. Панюшкина, И.С. Улуханова, Э.И. Ханпиры, Н.М. Шанского, Л.В. Эглит и других).

Несмотря на обилие работ, посвященных различным аспектам неологизации, вопросы о сущности нового слова, критериях его выделения до сих пор остаются дискуссионными. Показательно в этом отношении высказывание А.Г. Лыкова, который более двух десятилетий назад в своей работе «Современная русская лексикология (Русское окказиональное слово)» отмечал, что на вопрос о сущности нового слова «в нашей специальной литературе пока однозначного ответа нет как в отношении принципиальной сущности и релевантных признаков вообще всякого нового слова, так и в отношении указания конкретных хронологических рамок, в пределах которых первое появление и бытие слова было бы ясным признаком его новизны в современном русском литературном языке» [4].

Но и по прошествии довольно значительного временного периода положение дел не изменилось. До сих пор в современной лингвистике нет вполне чёткой и общепринятой дефиниции неологизма и не решён вопрос о дифференциации новых слов. Единодушие исследователей по поводу проблемы новых слов заканчивается на признании следующих разновидностей новообразований:

1) слова, которые быстро входят в языковую систему в силу их общественной значимости и становятся общим достоянием людей;

2) слова, рождённые в каком-либо контексте или акте речи и остающиеся принадлежностью автора, - а также в том, что первая группа слов - это факты

При этом основополагающим принципом разграничения двух видов новообразований становится их изначальная принадлежность к сфере языка или речи. На первый взгляд, подобное разграничение логично и обоснованно. Однако следует отметить, что «появляются новые слова обоих типов сначала в речи» [5], и только потом их «жизненные пути» расходятся: одни входят в активное употребление и, следовательно, в языковую систему, другие же так и остаются принадлежностью речи создавшего их словотворца. Именно поэтому, как представляется, говорить о том, что в основе принципа разделения двух типов слов лежит принадлежность нового факта к языку или речи, некорректно. Тем не менее в лингвистической литературе до сих пор не всегда указывается «отприродная» принадлежность неологизма в сфере речи, хотя зарождение этого явления, как отмечал ещё Фердинанд де Соссюр, следует искать «вне языка».

Н.З. Котелова даёт такое толкование термина: «Неологизм (от греч. neos - новый и logos - слово) − слова, значения или сочетания слов, появившиеся в определённый период в каком-либо языке или использованные только один раз (окказионализмы, см.) в каком-либо тексте или акте речи» [6]. Примечательно, что при подобном толковании термина «неологизм», во-первых, не различаются компоненты дихотомии «язык-речь», во-вторых, из двух видов новых слов отсылка даётся только к одному - окказионализму. В связи с вышесказанным представляется необходимым уточнение дефиниции «неологизм».

В.В. Лопатин характеризует неологизмы как «новые слова, закрепляющиеся в языке... Каждое такое слово — общественное явление, ибо порождено оно потребностями общества» [10].  Пребывание слова «в неологизмах» обычно непродолжительно. Если слово образовано удачно, а явление, которое им обозначается, прочно вошло в язык, название этого явления перестаёт быть неологизмом, становясь обычным словом языка. Следует отметить, что в специальной литературе иногда среди новообразований выделяется три вида слов: неологизмы, потенциальные слова и окказионализмы.

При широком толковании к неологизмам относят новые факты языка, различные индивидуально–авторские образования (собственно окказионализмы), новые фразеологические обороты.

При узком понимании термина к неологизмам относят те «новые единицы лексической системы языка, которые возникли в силу общественной потребности дать имя новому предмету или выразить новое понятие и которые функционируют в речи в качестве готовых, воспроизводимых единиц» [8].

Ещё Ф. де Соссюр писал о том, что «термин «окказионализм» широко используется в лингвистической литературе, но общепризнанного определения окказионального слова нет» [9]. Очевидно, это связано с неоднородностью классификационных признаков, положенных в основу определения термина.

Н.М. Шанский за основу принимает отсутствие воспроизводимости, отказывая окказионализмам в статусе слова: «Это словные морфемосочетания, существующие в качестве определенных нормативных единиц только в том или ином контексте и не обладающие, тем самым, основным свойством любой единицы языкового стандарта – воспроизводимостью» [10].

Языковая игра исследуется в работах В. В. Виноградова, Е. А. Земской, Н. Д. Арутюновой, Т. А. Гридиной, В. З. Санникова, Б. Ю. Нормана, Н.Д.  Голева, Н. А. Янко – Триницкой и это не случайно, поскольку «Языковая игра (в максимально широком понимании термина) – это нетрадиционное, неканоническое использование языка, это творчество в языке, это ориентация на скрытые эстетических возможностей языкового знака» [11].

«Языковая игра активизирует внимание носителей языка к языковой форме, к ее структурным элементам» [12], она связана с ситуацией неожиданности, «обусловленной нарушением в игровом тексте каких-либо норм и стереотипов и осознанием этого нарушения» [13].

Чтобы привлечь внимание собеседника человек при использовании языка прибегает к каким-то элементам игры, но удовольствие от языковой аномалии может получить только тот, кто владеет языковой нормой.

Люди чаще всего языковую игру используют в разговорной речи, где узус раздвигает преграды, запреты. Для создания комического эффекта можно использовать словообразовательные возможности русского языка.

Результатом творческого словообразования являются окказионализмы, которые создаются в речи в какой-то определенной ситуации (одноразовые) и не принадлежат языку. «Окказионализмы показывают, на что способен язык при порождении новых слов, каковы его творческие потенции, глубинные силы» [14]. Они производятся намеренно с нарушением законов словообразования, с «установкой на творчество» [15].

Окказиональное словообразование – явление любого живого языка, поскольку оно связано с появлением новых вещей или явлений.

Окказионализмы могут в дальнейшем получить распространение и статус неологизмов. Н. А. Янко – Триницкая пишет: «…строение окказиональных слов имеет право на внимание, поскольку они все же слова и поскольку ими пестрит не только устная, но и письменная речь» [16].

В лингвистике вопросам окказиональности как особой теме стали уделять внимание сравнительно недавно, очевидно в силу аномальности, противоречивости этого явления, хотя авторские новообразования привлекали внимание исследователей.

Традиционно окказиональное слово рассматривается в сопоставлении и противопоставлении его узуальному (каноническому). А.Г. Лыков выделяет девять признаков, отличающих русское окказиональное слово от канонического, подчёркивая, что специфику окказионального слова следует искать именно на путях многопризнаковости. Это:

1) принадлежность к речи;

2) творимость (невоспроизводимость);

3) ненормативность;

4) функциональная одноразовость;

5) экспрессивность;

6) индивидуальная принадлежность;

7) словообразовательная производность;

8) номинативная факультативность;

9) синхронно - диахронная диффузность.

Рассмотрим более подробно эти признаки:

1.Принадлежность к речи наиболее важный признак окказиональных слов.

В окказионализмах содержится противоречие между фактом речи и нормой языка. Они выражают в особых языковых формах предельную конкретность соответствующих ситуаций. Факт создания и употребления окказионализмов это факт речи, а не языка.

2.Творимость окказионализмов противопоставлена воспроизводимости узуальных слов. Под воспроизводимостью понимается функциональная повторяемость слова в готовом виде. Так как окказионализмы явление речевое, то они не воспроизводятся, а творятся заново всякий раз для каждого конкретного случая их употребления. Существует принципиальная разница между подлинной воспроизводимостью узуальных слов и мнимой воспроизводимостью окказиональных, которая называется повторяемостью. Окказионализмы не воспроизводятся, а повторяются, цитируются с определенной целью, например, при чтении какого-либо произведения, содержащего окказионализмы.

3.Ненормативность характерная особенность окказиональных слов. Окказиональные слова мотивированно неправильные слова, являются одним из проявлений поэтической речи (в самом широком смысле). Создание окказионализмов это сознательное отклонение от нормы и, если оно достаточно осознается, обязательно несет в себе дополнительную информацию, т.е. выступает как образное средство, как средство показа какой-либо характеристики речевой, социальной, диалектной, профессиональной, возрастной и т.д.

4.Важнейшим свойством окказионализмов является их одноразовость. Это свойство выражается в том, что окказионализмы создаются для того, чтобы употребить в речи всего один раз. Окказиональные слова передают особенность ситуации, ее предельную конкретность, которую не может выразить узуальное слово.

5.Под экспрессивностью понимают выразительные качества речи, отличающие ее от обычной (стилистически нейтральной) и придающие ей образность и эмоциональную окрашенность. Обязательная экспрессивность характерная черта окказиональных слов. Это их сквозной признак, в отличие от узуальных слов, большей части которых не свойственна экспрессивность. Кроме того, экспрессивность окказионализмов носит ингерентный характер (в отличие от адгерентной экспрессия только в определенном контексте). Ингерентная экспрессия означает, что окказиональные слова экспрессивны сами по себе, в силу особенностей своего строения. Степень окказиональности и соответственно экспрессивности разных окказиональных слов неодинакова: чем меньше формальных и семантических нарушений, тем меньше окказиональности (а вместе с нею и экспрессивности) содержится в этом слове, и наоборот.

6.Еще один важный признак окказиональных слов их принадлежность к определенному лицу. Для окказионализма его авторская принадлежность является принципиальным условием пребывания в окказиональном статусе.

7.Словообразовательная производность. Окказиональное слово по самой своей сути обязательно должно быть произносимым словом поскольку окказиональное слово представляет собой результат относительно свободной комбинации, по крайней мере, двух словообразующих морфем, что неизбежно ведет к производности окказионального слова. Факты речи - всегда творческие, а творчество окказиональных слов- это свободная комбинация единиц на морфемном уровне. Именно поэтому фонема как «точечная», односторонняя единица в принципе вообще не может быть окказиональной, поскольку она, будучи элементарной единицей, не может являться результатом комбинаций других, более простых единиц. По той же причине и морфема не может выступать в речи в окказиональном статусе. Правда, многофонемная морфема в окказиональном виде может выступать в том случае, когда она сознательно фонологически искажается, то есть произвольно деформируется как звуковая константность, и своей искаженностью каламбурно напоминает другую морфему, создавая тем самым игру значений и намеков.