Перевод офисной документации

- высокая регламентированность речи (определенный запас средств выражения и способов их построения);

- официальность  (строгость изложения; слова употребляются  обычно в своих   прямых значениях,  образность, как правило, отсутствует,  тропы очень редки);

- безличность  (официально-деловая речь избегает  конкретного и личного) 

  [13, с.103].

Если говорить о речевых жанрах, о структуре  официально-делового стиля, то он подразделяется на две разновидности, два подстиля: официально-документальный и обиходно-деловой.                

В первом можно  выделить язык дипломатии (дипломатические  акты) и язык законов, а во втором - служебную переписку, деловые бумаги. Схематически это можно представить  следующим образом:

Рисунок 1 Схема  классификации официально-делового стиля

В жизни любой  организации или предприятия  деловой стиль речи занимает важное место. Обмен информацией, выдвижение и разработка рабочих идей, контроль и координация деятельности сотрудников, подведение итогов и оценка достигнутого – вот лишь некоторые стороны  деятельности организации, которые  связаны с проведением совещаний  и деловых бесед разного рода. Между собой их сближают такие  моменты, как ориентация на интересы работы, спланированность, некоторый формализм языка, то есть все то, что придает деловой характер этим речевым взаимодействиям. Вместе с тем деловые беседы, деловые совещания и телефонные разговоры можно рассматривать как самостоятельные виды деловой коммуникации. Они отличаются друг от друга не только целями, ради которых проводятся, формой контакта, но и числом участников, что предопределяет социально-психологические особенности их организации и проведения.

Итак, официально-деловая  речь - один из важнейших стилей русского литературного языка, играющего  большую роль в жизни общества. Он строг, официален и по-своему выразителен  [17, с.167].

Характерными особенностями  научно-технического стиля являются его информативность (содержательность), логичность (строгая последовательность, четкая связь между основной идеей  и деталями), точность и объективность  и вытекающие из этих особенностей ясность и понятность. Отдельные тексты, принадлежащие к данному стилю, могут обладать указанными чертами в большей или меньшей степени. Однако у всех таких текстов обнаруживается преимущественное использование языковых средств, которые способствуют удовлетворению потребностей данной сферы общения.

В рамках каждого функционального  стиля можно выделить некоторые  языковые особенности, влияние которых  на ход и результат процесса перевода весьма значительно. Например, в научно-техническом  стиле это лексико-грамматические особенности научно-технических  материалов и, в первую очередь, ведущая  роль терминологии и специальной  лексики. Процесс дальнейшего развития сложного термина отражает этапы  последующей разработки или модификации  конкретной бортовой системы, агрегата или технологического процесса их изготовления [29, с.83].

Совокупность переводных текстов какого-либо языка составляет особую разновидность этого языка, пересекающую его функциональные стили  и иные разновидности. Ориентированность  на оригинал неизбежно модифицирует характер использования языковых средств, приводит к  развитию языковой нормы. Контакт двух языков в процессе перевода неизбежно ведет к более широкому использованию аналогичных форм, к относительному уподоблению языковых средств. Многие слова, словосочетания, способы описания ситуации оказываются сначала характерными для языка переводов, и лишь потом частично проникают и в язык оригинальных произведений или становятся в нем столь же узуальными. Следовательно, норму переводческой речи можно определить, как требование соблюдать правила нормы исходного языка с учетом узуальных особенностей переводных текстов на этом языке. Эти особенности реализуются переводчиками интуитивно в их практической деятельности.

Раскрывая специфику отдельного подвида перевода, специальная теория перевода рассматривает ряд факторов, которые должны учитываться при  описании конкретного типа перевода. Во-первых, сама по себе принадлежность оригинала к особому функциональному  стилю может оказывать влияние  на характер переводческого процесса и требовать от переводчика применения особых методов и приемов. Во-вторых, ориентированность на подобный оригинал может предопределить стилистические характеристики текста перевода, а, следовательно, и необходимость выбора таких  языковых средств, которые характеризуют  аналогичный функциональный стиль  уже в переводимом языке. И, наконец, в результате взаимодействия этих двух факторов могут обнаруживаться собственно переводческие особенности, связанные как с общими чертами и различиями между языковыми признаками аналогичных функциональных стилей в исходном и переводимом языках, так и с особыми условиями и задачами переводческого процесса этого типа.

В процессе перевода устанавливаются  определенные отношения между двумя  текстами на разных языках (текстом  оригинала и текстом перевода). Сопоставляя переводимые тексты, можно раскрыть внутренний механизм перевода, выявить эквивалентные  единицы, а также обнаружить изменения  формы и содержания, происходящие при замене единицы оригинала  эквивалентной ей единицей текста перевода. При этом возможно и сравнение  двух или нескольких переводов одного и того же оригинала. Сопоставительный анализ переводов дает возможность выяснить, как преодолеваются типовые трудности перевода, связанные со спецификой каждого из языков, а также какие элементы оригинала остаются непереданными в переводе. В результате получается описание "переводческих фактов", дающее картину реального процесса.

В рамках каждого функционального  стиля выделяются некоторые языковые особенности, влияние которых на ход и результат процесса перевода весьма значительно. В данной работе рассматриваются особенности информативного перевода на примерах специальных текстов  по ИТ и деловой переписки.

В теоретическом  отношении выделение отдельных  видов перевода (в зависимости от типа текстов) связано с разработкой специальных теорий перевода, раскрывающих специфику каждого вида или подвида перевода. В практическом плане классификация видов перевода дает основу для специализации переводчиков на определенных типах переводческой деятельности. В зависимости от значимости их специфических черт различные виды перевода требуют более или менее детального теоретического анализа. В настоящее время разработан ряд специальных теорий перевода. Среди специальных теорий, связанных с  жанрово-стилистической классификацией переводов, наибольшее внимание исследователей привлекают проблемы перевода официально-деловых и научно-технических материалов, которые представляют большой теоретический и практический интерес.

Иными словами, специальная  теория перевода изучает воздействие  на процесс перевода жанрово-стилистических особенностей оригинального текста.

_{1.1 Адекватность перевода  как лингвистическая  проблема}

Классические мыслительные навыки, берущие своё начало с декартовского  метода, постепенно утрачивают былую  непоколебимость. Многие способы рационализации и понимания становятся предметом  спора. Парадигма, как дисциплинарная матрица, подвержена устареванию, её смена ведёт к установлению новой линии между рациональной и нерациональной формами познания. Рационализм, превратившись в метадискурс во второй половине XX века, стал не только упрощать, но и игнорировать многие составляющие человеческого бытия, способствуя тем самым упрощению и механизации человеческой экзистенции. Это, в сущности, не могло не отразиться на лингвистике как одной из структурирующих сторон жизни индивида, а, в частности, и на переводоведении. Поэтому, видимо, выявление психологической основы перевода становится необходимой предпосылкой для познания его сущности. В этом отношении представляется справедливым высказывание Сыроваткина С.Н. о том, что в самой своей сокровенной части перевод - это психологический процесс. Психологическую природу имеют три его стадии (понимание исходного текста, “осмысление" от форм исходного языка и выбор форм языка перевода) [11, 18]. Это обстоятельство побуждает теоретиков перевода обращаться к данным психолингвистики.

Поскольку объектом психолингвистики является речевая деятельность, а  объектом переводоведения - особый вид речевой деятельности - перевод, задачи этих дисциплин имеют много точек соприкосновения. К теории перевода вполне приложимы данные психолингвистики о механизмах порождения и восприятия речевого высказывания, о структуре речевого действия и о моделях языковой способности. Нередко данные психолингвистических наблюдений служат для актуальной модификации существующих моделей переводческой деятельности. Так, Ю. Найда отстаивает тезис об универсальности трансформационной модели как единственной адекватной модели перевода [18, 3-4]. Согласно его рассуждениям, такая модель включает в себя три стадии:

1) анализ, в ходе которого  поверхностная структура на языке А анализируется в терминах грамматических трансформаций с учётом грамматических отношений и значений слов и словосочетаний;

2) перенос, в ходе которого  подвергнутый анализу материал  транслируется из языка А в язык В;

3) реконструирование, в ходе которого перенесённый материал обрабатывается с целью окончательной адаптации конечного сообщения к нормам языка перевода.

Всесторонний анализ переводов  свидетельствует о том, что грамматические трансформации действительно находят  применение в качестве одного из приёмов  семантического анализа исходного  текста и одного из способов построения конечного высказывания. Однако сведение перевода к грамматическим трансформациям чрезмерно упрощает реальную картину, поскольку в переводе находят применение и методы лексикосинтаксического перефразирования, и семантические модификации, обусловленные ситуативно-прагматическими факторами [13, 55-56], что ведёт в свою очередь, к переосмыслению и более широкому пониманию всей теории переводоведения, где сам перевод может рассматриваться как состоящий из трёх составляющих: “ …с одной стороны, это продукт, с другой, - некоторая сумма технологий, а с третьей - процесс комбинирования (для переводчика) некоторого набора знаков (исходного и переводного текстов) и смыслового восприятия (для реципиента) набора знаков, предложенного реципиенту переводчиком".

Такое понимание перевода позволяет не акцентировать внимание на различиях в объектах, рассматриваемых  общей, частной и специальной  теориями перевода, заниматься знаковым дизайном, технологией конструирования  переводческих объектов (событий, реалий и образов), их семантической (семиотической) спецификацией, выявлять переводческие  операции, а не виды связи речевых  функций с видами содержания, ибо  эти связи возникают как производные от способов и форм перекомбинирования некоторого исходного текста (текста на ИЯ). Выявление списка таких операций, их психолингвистический анализ и “каталогизирование” имеет важное значение для развития “переводческой компетенции", которая, как отмечает Р. Штольце, является одним из ведущих факторов процесса перевода. Кроме того, это позволяет рассматривать - на уровне диахронии и синхронии - процесс перевода как процесс порождения, использования и забывания переводческих приёмов [1, 74], а переводоведение как дисциплину, изучающую их эмотивно-аксиологический статус, телеологию, их роды, виды и комбинации, приближаясь, тем самым, к “интерпретативной" теории перевода, в рамках которой представляется возможным придать операционный характер таким (в частности, и переводческим) понятиям, как “точка зрения” и композиция, коннотативный репертуар, смысловые вехи (ключевые слова), лакуны, значение, смысл и представление, модальные миры автора, читателя и текста с точки зрения их взаимосвязи. Таким образом, связи психолингвистики и переводоведения реализуются в формировании, изменении и актуализации переводческих парадигм в соответствии с потребностями социума.

Круг проблем, находящихся  на стыке переводоведения и психолингвистики, можно существенно ограничить путём чёткой детерминации объекта исследования, коим является перевод художественного текста. Специфика данного объекта состоит в том, что человек говорящий (и человек пишущий) каждое своё слово стремится вывести за пределы текста. Соотнести своё слово со словами других, с другими текстами, с внеязыковыми объектами, ситуациями, событиями, фактами, положениями дел в реальном или виртуальном мире. Иными словами, текст как элемент семиосферы (семиосфера понимается как конгломерат объектов, событий, фактов и оценок, принятых в данной социальной формации) оказывается соотнесённым с другими её элементами.

В отличие от человека говорящего, находящегося внутри “своей” семиосферы, переводчик попадает в пересечение, по крайней мере, двух семиосфер: “своей” и “чужой”, представленной подлежащим переводу текстом [1, 56]. Если, к тому же, учитывать, что исходный текст является индивидуальной реализацией (авторской) модели мира [8, 93-94], то можно констатировать тот факт, что переводческая деятельность детерминирована по меньшей мере, двумя семиотическими моделями мира (картинами мира): национальной (этнической) и индивидуальной. В рамках этого утверждения необходимо уяснение концепта “картина мира".

Понятие картины мира относится  к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику человека и  его бытия, взаимоотношения его  с миром, важнейшие условия его  существования в мире [9, 11]. Наиболее адекватным пониманием картины мира представляется определение её как  исходного глобального образа мира, лежащего в основе мировидения человека, репрезентирующего сущностные свойства мира в понимании её носителей. Картина  мира возникает у человека в ходе всех его контактов с окружающей действительностью. Картина мира предстаёт  при такой трактовке как субъективный образ объективной реальности и  входит, следовательно, в план идеального, которое, не переставая быть образом  реальности, опредмечивается в знаковых формах, не запечатлеваясь полностью ни в одной из них.

Картина мира создаётся в  результате двух различных процессов:

1) экспликации, опредмечивания, объективирования и осмысления образов мира, лежащих в основе жизнедеятельности человека;

2) созидания, творения, разработки  новых образов мира, осуществляемых  в ходе специальной рефлексии,  носящей систематический характер. В первом случае имеет место  чистая реконструкция картины  мира по её “следам”, во втором - чистое её конструирование, то  есть создание некоторой ценностно-познавательной  конструкции (картины мира), которая  ставится в отношение адекватности к познаваемому объекту (миру). Эти процессы по своей внутренней структуре близки друг другу: в обоих происходит воспроизведение структуры объекта (мира) в структуре предмета - картине мира как некоем концептуальном образовании.