Педагогическая концепция Руссо

педагога ("внедрение" истин), а воздействие  тонкое, мягкое, косвенное.

За счет же чего идет это усиление направляющей роли воспи­тателя?

Прежде  всего, за счет разнообразия и, можно  сказать, обилия приемов

педагогического воздействия на ребенка, за счет создания условий и

специальных ситуаций для умственного его  развития (на­копление впечатлений,

наблюдений, постановки жизненных задач и  т.д.). В принципиальном плане это

направленное  воздействие как форма руководства  состоит в том, что Руссо

выводит своего Эмиля в жизнь,  знакомит его с окружающими явлениями, чего

раньше  не было. Теперь воспитанник уже не предоставлен сам себе. Руссо как

бы берет  своего питомца за руку, держит  его  довольно твердо

("руководительство") и отправляется с ним в путь, если можно так сказать, по

жизни. Сама жизнь ставит перед подростком массу загадок, необъяснимых задач.

Воспитатель не старается объяснить их, а наталкивает  воспитанника на

открытия, собственные размышления,  самостоятельные  выводы, пусть даже

ошибочные. Более того, ошибаясь, как считает  Руссо, ребенок тоже познает

мир, тоже приобретает жизненный опыт. "Если он ошибается, оставьте его в

покое, не исправляйте ошибок, ждите молча, пока он сам не будет в состоянии

увидеть их и исправит», или, самое большее, приведите при удобном случае

какую-нибудь выкладку, которая давала бы ему  заметить свой промах. Если бы он

никогда не ошибался, он так хорошо не научился бы".

Впоследствии  буржуазная педагогика превратит это  положение Руссо в целую

теорию "проб и ошибок", стремясь обосновать своей теорией весь путь развития

и формирования ребенка. Сам же Руссо таких далеко идущих выводов никогда не

делал, признавая этот тезис лишь как  один из многих в своей теории

умственного развития детей.

Направленное  воздействие на развитие ребенка  проявляется у Руссо в различных

формах: это и возбуждение  (по сути, стимулирование) любознательности, это и

внушение  любви к знаниям (путем показа их пользы и значи­мости в жизни),  это

и постановка познавательных задач,  заставляющих искать выход из положения

(случай  в лесу с ориентированием на  местности), это и создание

соответствующих ситуаций (приглашение на обед в богатый дом) с последующим

совместным  обсуждением вынесенных оттуда впечатлений  и наблюдений.

Мысль о том, что подросток должен следовать  не авторитету и людскому мнению,

даже  не авторитету и примеру, учителя,  а приобретать собственный опыт,

собственные знания,  собственные суждения,- эту  мысль Руссо повторяет

настойчиво  и неоднократно,  т.к. именно она  отражает в наибольшей степени

дух его  учения об умственном развитии и воспитании ребенка. Приведем лишь

некоторые высказывания самого Руссо,  подтверждающие его взгляды на данный

вопрос:  "Принужденный учиться сам по себе,  он пользуется своим разумом,   а

не чужим; ибо кто не хочет уступать людскому мнению,  тот не должен уступать

и авторитету; а большая часть наших заблуждений зарождается не в нас самих,

но переходит  к нам от других". И далее: "У  Эмиля мало познаний,  но те, какие

есть  у него, являются поистине его собственными... " Руссо осуждает, по

сути, и  школьные уроки и школьных учителей, прежде всего за то, что они

заменяют собственный опыт ребенка и развитие его разума "опытом и авторитетом

учителя",   что,  по Руссо,  противоречит естественному  и свободному

воспитанию,  гласящему  (как уже отмечалось выше), что истинные наши учителя

- это  опыт и чувствование. Однако и здесь Руссо не может уйти от противоречий

и непоследовательности. Признав в качестве главных учителей     личный опыт

ребенка и его чувства, отвергнув авторитет  и людское мнение старших   как

источник  заблуждений и предрассудков,  не признавая, по существу, даже силы

авторитета  учителя.,   зачем же Руссо в  таком случае,  хотя и исподволь,

однако  от страницы к странице все настойчивее  и заметнее   усиливает

направляющую  роль учителя-воспитателя?!

Не повторяя сказанного выше о тех средствах,  которыми пользуется наставник с

целью умственного влияния на своего питомца (возбуждение любознательности и

т.д.),  остановимся еще на одном принципиально  важном для процесса учения

вопросе. показывающем, что Руссо в качестве главных учителей признает (не на

словах, а на деле) не только опыт и чувства  ребенка, но и деятельность самого

учителя. Речь идет о мотивах, стимулах учения (эти понятия и термины именно

в таком  словесном выражении и встречаются  у Руссо). Ведь именно учитель, как

это вытекает из рассуждений Руссо, определяет,   направляет и развивает те

мотивы  учения, которые, по мнению Руссо, являются наиболее ценными для

общего  развития ребенка: не только умственного,  но и нравственного. В

качестве  наиболее важных мотивов, например, признаются не только

непосредственные  интересы ребенка, но и польза и ценность знаний для жизни,

их практическая приложимость и одновременно категорически, самым

решительным образом, отвергаются такие, как  тщеславие,  зависть,

соперничество, конкуренция и соревнование, возбуждающее,  по мнению Руссо,

недобрые  чувства к другим людям (чувство  превосходства, высокомерия и т.д.).

Пусть соревнуется ребенок, как считает  Руссо, не с другими, а с самим  собой.

Наставнику  он советует: "... Избегайте сравнения с другими детьми: не нужно

соперников,  не надо конкурентов,- даже в беге,- коль скоро ребенок начинает

рассуждать; по моему мнению, во сто раз лучше  не учиться вовсе, чем учиться

из-за одной  зависти или тщеславия". В качестве одного из пе­дагогически и

психологически  ценных стимулов, помимо выше указанных, Руссо признает

одобрение успехов ребенка в учении (и  в развитии физических сил) в конце  года

и сравнение  этих успехов с достижениями предшествующего  года. "Таким образом,

- разъясняет свою мысль Руссо, - я поощряв,  не возбуждая ни к кому

зависти"? Здесь направляющая роль воспитателя, несмотря на предыдущие

оговорки  Руссо, выражена достаточно заметно.

Эту противоречивость и непоследовательность Руссо в  понима­нии умственного

развития и воспитания ребенка можно объяснить, прежде всего, тем, что более

всего педагог в этом процессе опасается  принуждения, давления, насилия со

стороны старших в отношении ребенка. Его не покидают и здесь страшные картины

авторитарного воспитания, уродовавшего личность ребенка. И, разумеется (что

тесно связано с первым), главное же - это требование, веление самой  природы

ребенка, развертывающей свои силы, как физические, так и умственные   не по

воле  людей, а по своим собственным  законам. Только хорошо изучив эти законы,

убеждает  Руссо читателя, можно правильно, т.е. в соответствии с природой

человека, на основе теории естественного и  свободного воспитания научиться

управлять ребенком.

    

Трудовая  деятельность подростка 

Руссо по-своему пытается решить и другую важную проблему - проблему трудового

воспитания, руководства трудовой деятельностью  подростка.

Труд  Руссо ценит    очень высоко, как неизбежную и священную обязанность

человека. Так не высоко он ценит и ставит человека труда,  простого труженика

из народа, в первую очередь крестьянина и ремесленника. Тот,  кто не

трудится,  кто ведет праздный образ жизни,  не заслуживает звания человека,

утверждает  Руссо. "Труд,  - пишет он,  - есть неизбежная обязанность для

человека,  живущего в обществе. Всякий праздный гражданин,  богатый или

бедный,  сильный или слабый - есть плут".

Звание  ремесленника, а в зависимости  и в связи с этим цен­ность  ручного труда

Руссо выдвигает на первый план. Если земледелец зависит от своего поля,

рассуждает  Руссо,  сборами с которого может овладеть другой,  то ремесленник

зависит только от своего труда,  следовательно,  он свободен. Если в смысле

своей личной свободы ремесленник и  занимает,  по мнению Руссо,  первое место

среди прочих занятий, то по ценности и полезности труда звание земледельца -

самое почетное,  самое благородное. "... Земледелие есть первое ремесло

человека: оно самое честное, самое полезное и, следовательно,  самое

благородное из всех, какими только может он заниматься". Руссо сообщает

читателю, что своего Эмиля он не собирается обучать земледелию, т.е. мальчик,

начав с него в детстве, хорошо изучил его,  знает все полезные работы и

сейчас  ими постоянно занимается. Хотя раньше об этом Руссо почти ничего не

говорил, читатель, однако, может предполагать, что Эмиль, воспитанный с

ранних  лет в труде, полюбил его и  получил необходимые трудовые навыки. Тем

самым Руссо считает трудовое воспитание неотъемлемой и составной частью

общего  процесса развития и воспитания подростка. Приступая к обучению Эмиля

ремеслу, Руссо прежде всего видит в занятиях ручным трудом средство и

трудового,  и нравственного,  и физического  воспитания и не в меньшей мере

фактор  развития умственных сил ребенка. Основная же цель обучения ремеслу -