Гуманитарная интервенция как элемент нового миропорядка

     Источник: Журнал. Вестник аналитики. №3. М. 2001. стр. 120-168.

     Шифр: 2624 76 32 

     Вагиф Гусейнов

     ГУМАНИТАРНАЯ  ИНТЕРВЕНЦИЯ КАК  ЭЛЕМЕНТ НОВОГО МИРОПОРЯДКА?

     Поводом для написания любой статьи всегда служат какие-то события. К данном случае события произошли вокруг Косово.

     Но толчком, как правило, могут послужить и определенные частные обстоятельства. 13 январе 2001 года Совет по внешней и оборонной политике и Общество германской внешней политики с участием Шведского института внешней политики проводили в Москве очередное заседание «Форума Россия — ЕС но проблемам внешней политики и безопасности». Обсуждался вопрос: «Россия — ЕС: как cтроить процесс сближения?». В заседании приняли участие весьма влиятельные европейские политики: от России — первый заместитель министра иностранных дел Александр Авдеев; от ЕС — генеральный секретарь Совета ЕС — высокий представитель по общей внешней политике и политике безопасности ЕС Хавьер Солана, член Комиссии ЕС, ответственный за внешнеполитические связи Кристофер Паттен; от Швеции — министр иностранных дел Анна Линд. Накануне все участники встречи встретились в посольстве Швеции — страны, председательствующей в ЕС. Мое внимание тогда привлекла беседа Л.Пушкова (пожалуй, лучшего ведущего аналитической программы) с Хавьером Соланой. Тема как-то плавно и незаметно перешла в плоскость обсуждения проблем гуманитарных интервенции. И речь шла не столько о предыстории, а больше о целесообразности гуманитарных интервенций, будет ли такая форма миротворческих акций впредь служить непременным атрибутом и инструментом НАТО. Хавьер Солана, как всегда, в мягкой уклончивой манере, с улыбкой в бородку твердил, что это скорее единичное явление и не может быть постоянным инструментом.

     И вместе с тем на утреннем заседании «Форума Россия — ЕС» в ходе своего выступления он затронул тему создания отдельных европейских сил в составе 60-тысячпого корпуса с бронетанковыми силами и огласил тезисы о возможных совместных действиях «сил быстрого реагирования» ЕС и объединенных вооруженных сил НАТО.

     Все это натолкнуло на мысль попытаться изложить собственные соображения относительно миротворческих акций в форме гуманитарных интервенций, которые,  по-видимому, становятся непременным атрибутом складывающегося сегодня нового миропорядка и к которым всерьез готовятся как НАТО, так и ЕС. 

     I. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГУМАНИТАРНОЙ  ИНТЕРВЕНЦИИ В  СОВРЕМЕННОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ

     Глобализация  как общемировой процесс, доминирующий фактор современного развития, затрагивает все без исключения сферы человеческой деятельности, включая и гуманитарную.

     Одним из проявлений глобализации в политической и гуманитарной сферах и фактическим элементом нового мирового порядка является и «узаконенное» вмешательство во внутренние дела суверенных государств по гуманитарным поводам, т.е. так называемая «гуманитарная интервенция» (другие термины: «гуманитарное вмешательство», «гуманитарная война»).

     Последний по времени всплеск интереса к  этой проблеме был вызван агрессией, развязанной блоком НАТО против суверенной Югославии, формальным поводом для которой послужил острый гуманитарный кризис в югославской провинции Косово. Не вдаваясь в анализ глубинных причин и давних исторических корней этого затяжного кризиса, отметим лишь, что, постепенно разгораясь, причем не без влияний извне, он в конце концов привел к резкому обострению отношений между сербским и албанским населением провинции, многочисленным террористическим актам, массовым нарушениям прав человека, огромному потоку беженцев.

     За  урегулирование этого кризиса, оттеснив на второй план Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), взялся Североатлантический альянс во главе с США. Однако очень скоро, далеко не исчерпав всех политических, дипломатических и иных мирных средств разрешения кризиса, этот блок использовал против Сербии, которую он определил не только главным, по и единственным виновником кризиса, самый «убедительный» свой аргумент — массированные ракетно-бомбовые удары по объектам страны и военной инфраструктуры, группировкам войск. Эта война, которая, по убеждению аналитиков, «отбросила мир в новое политическое измерение»¹, многое прояснила в отношении проблемы гуманитарного вмешательства на современном этапе в трактовке ведущих западных стран.

     Проблема  гуманитарной интервенции (гуманитарного  вмешательства) сама по себе не нова и исследуется давно. Споры вокруг нее не утихают уже не одно десятилетие. Однако именно операцией, проведенной Североатлантическим альянсом в Югославии, было в основном завершено формирование принципиально нового вида силового интернационального гуманитарного вмешательства, именно эта операция привела к появлению в международном лексиконе нового, более чем парадоксального термина — «гуманитарная война».

     Прошло два года после завершения этой «гуманитарной войны», и острота полемики вокруг нее несколько притупилась. Но, безусловно, проблема гуманитарного вмешательства остается и сегодня. Есть все основания считать, что гуманитарное вмешательство может стать своеобразной «философией интернационализма» XXI века и одним из существенных элементов складывающегося сегодня новою миропорядка. И если это будет миропорядок, в котором право силы будет превалировать над силой права, правила поведения, в том числе и во внутренней политике суверенных государств, будут диктоваться единственной супердержавой - Соединенными Штатами, а призывать, «неподчиняющихся» к порядку и наказывать «виновных» будет «мировой жандарм» — переродившийся Североатлантический альянс образца XXI века, то мир уже в ближайшей перспективе может ожидать очередных «гуманитарных войн» в различных районах земного шара по образцу и подобию войны НАТО в Югославии.

     Определений гуманитарной интервенции за все  время исследовании этой проблемы было предложено немало. Так, Т.Бордачев считает наиболее удачным определение, предложенное Кристофером Гринвудом (со ссылкой на статью этого автора «Есть ли право Гуманитарной интервенции?» в журнале World Today в феврале 1993 года): «Гуманитарная интервенция есть военная интервенция в стране, осуществляемая вне зависимости от согласия ее правительства, имеющая своей целью предотвратить широкомасштабное страдание и гибель населения»².

     Однако  это и другие определения гуманитарной интервенции были даны до 1999 года. Года, который, можно утверждать, стал переломным в подходах к «традиционному» гуманитарному вмешательству, принципы которого были разработаны ООН и которые эта Всемирная организация использовала и своей миротворческой деятельности все последние десятилетия. 1999 год начался с нанесения ракетных ударов авиацией США и Великобритании и Ираке, которые явились продолжением совместной операции этих стран, проведенной в середине декабря 1998 года. 21 марта Совет НАТО принимает решение о начале «гуманитарной» агрессии НАТО против Югославии, продолжавшейся до 20 июня 1999 года. В сентябре открылась очередная, 51-я сессия Генеральной ассамблеи OOН, на которой  выступления представителей западных стран - лидеров НАТО синхронно звучали как «реквием по миропорядку последних более чем пяти десятилетий»³. А Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в своем докладе на Генеральной ассамблее призвал к выработке более эффективно» политики международного сообщества в проведении гуманитарных интервенций, которая, по его словам, должна охватывать широкий ряд мер реагирования — от дипломатии до применения вооруженных сил Немного позднее эта тема была развита им в докладе, подготовленном к «Саммиту тысячелетия» ООН.

     Все эти события позволяют утверждать, что сегодня подходы к решению  проблемы гуманитарного вмешательства  значительно изменились.

     С учетом накопленного позитивного и негативного опыта его осуществления в различных условиях и странах можно дать следующее определение «гуманитарной интервенции». По своей сути «гуманитарная интервенция» есть не что иное, как силовое вмешательство во внутренние дела суверенного государства с объявленными целями: предотвращение или прекращение геноцида части населения страны, массовых нарушений прав человека, других гуманитарных катастроф и последующее поддержание стабильности и мира в таких районах, способствующее установлению в них демократических норм и принципов.

     Хотелось  бы подчеркнуть, что речь идет именно об объявленных (декларируемых) целях таких акций, так как новейшая мировая история уже успела доказать, что объявленные и истинные цели такого вмешательства зачастую не совпадают.

     Так, Президент РФ В.Путин в выступлении 8 июля 2000 г., представляя Федеральному Собранию Российской Федерации свое первое Послание, подчеркнул, что в наше время под видом «гуманитарной интервенции» зачастую скрываются «попытки ущемления суверенных прав государств», что, по его убеждению, есть не что иное, как последствия «холодной войны»⁴. 

     II. КРАТКИЙ ЭКСКУРС  В ИСТОРИЮ ПРОБЛЕМЫ

     Для того чтобы глубже уяснить суть гуманитарной интервенции в современной интерпретации, полезно совершить небольшой исторический экскурс в эту проблему. В частности, ответить на вопрос, когда, в связи с чем, с какими целями проводились международные гуманитарные акции и в каких формах они осуществлялись.

     С одной стороны, — что особенно характерно для нынешнего времени, — приходится констатировать, что идеологи и интерпретаторы современных гуманитарных акций, особенно таких, в которых предусматривается вмешательство во внутренние дела того или иного государства, зачастую ангажированы, при оценке таких акций и их последствии руководствуются не столько объективными критериями, сколько совершенно очевидными политическими пристрастиями или даже политическим заказом, используют двойные стандарты.

     Но  и среди независимых исследователей и объективных политиков приходится сталкиваться с целым рядом несовпадающих, а кое в чем даже противоречивых мнений. Такое неоднозначное понимание свидетельствует о сложности разработки общепризнанной классификации подобного рода акций, об отсутствии неких универсальных критериев и параметров, применимых к конкретным региональным, историческим, национальным и другим условиям.

     Вот некоторые точки зрения, опубликованные в последние годы в ряде изданий.

     Так, профессор Г.Мелков⁵ высказывает убеждение, что «никакого принципа «гуманитарного вмешательства» в международном праве не существует», а термин этот используется всего лишь как «псевдоним войны». «Гуманитарную войну» НАТО в Югославии 1999 года он (причем далеко не единственный из исследователей) однозначно трактует как открытую, прямую агрессию, ссылаясь на определение агрессии, принятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 году.

     Танья Герард, генеральный директор «Ассер Колледж Европа» (Нидерланды), считает, что доктрина гуманитарной интервенции, ее правомерность, объем и содержание в контексте международного права привлекает исследователей на протяжении нескольких столетий⁶.

     Что касается недавнего прошлого, то, по ее мнению, интерес к проблеме особенно возрос в 70—80-е годы прошлого столетия, после таких акций, как вмешательство Бельгии и Великобритании в Конго (1964 г.), США в Доминиканской Республике (1965 г.), Индии в Восточном Пакистане (1971 г.), Индонезии в Восточном Тиморе (1975 г.), Бельгии в Заире (1978 г.), США при участии шести стран Карибского региона в Гренаду (1983 г.), США в Панаму (1988 г.). Второй пик интереса к проблеме начался после вмешательства объединенных вооруженных сил западных стран (основу которых составляли войска США), направленного па защиту курдов в Северном Ираке и шиитов в южной части этой страны  (с 1991 г.). гуманитарного вмешательства в Сомали (1992-1993 гг.), в Руанде (1994 г.) и на Балканах, продолжающегося и в настоящее время.

     По  мнению Л.Макаркина и О.Пашковой⁷, гуманитарное вмешательство «с плачевными результатами» впервые было осуществлено в 1960 году в Конго войсками ООН. В последующем были проведены своего рода гуманитарные операции с применением вооруженных сил рядом государств: в 1971 году Индией в восточной части Пакистана, в результате чего образовалось независимое государство Бангладеш; в 1979 году Вьетнамом против режима Пол Пота в Камбодже; в 1979 году Францией в Центральноафриканской империи, с целью свержения императора-каннибала Бокассу. Что касается современной его интерпретации, то эти авторы считают первым днем международного признания принципа гуманитарного вмешательства январский день 1991 г., когда Ирак начал выводить свои войска из Кувейта. Затем они отмечают гуманитарное вмешательство, осуществленное Соединенными Штатами по мандату ООН в Сомали, закончившееся полным провалом. И, наконец, косовскую операцию НАТО во главе с США 1999 года, которая явилась прообразом повой формы гуманитарного вмешательства — «гуманитарной войны».