Гражданское общество в истории политической мысли Европы

Справедливость, по определению Бодена, есть правое распределение наград и наказаний и того, что принадлежит каждому как его право. Такое распределение может быть совершено посредством пропорции равенства и подобия вместе как истинно гармонической пропорции.

С точки зрения концепции гражданского общества непреходящее значение имеет различение Ж. Боденом понятий общество и государство, частное и общее, понимание единства закона в природе и обществе как фундамента власти в семье и государстве, выделение роли человека для оптимизации жизни в обществе и государстве, защита права частной и публичной собственности. С позиций теории естественного права он рассуждает о закономерном характере установления в обществе правления. Его заслугой также является постановка проблемы совпадения или несовпадения благоденствия отдельного человека с благоденствием государства. Классификацию государств он проводит в зависимости от состояния гражданских свобод и собственности.

В утверждении веротерпимости он видит средство избежать "народных волнений, смут и гражданских войн". Боден против применения силы в борьбе с неугодными религиозными верованиями, так как это может привести к упорному вооруженному противостоянию. Он противник религиозных войн, которые уже более пятидесяти лет в XVI веке бушевали по всей Европе. Критике религии посвящены такие специальные работа Ж. Бодена, как "Диалог в семи ролях" (в другом переводе - "Семеро в одной партии"), а критике инквизиции с точки зрения веры - "Демономания" (1580).

Учение о правах человека и его достоинстве, о законах и их роли в общественной жизни находит дальнейшее развитие в теории естественного права, а также в теории индивидуализма.

Концепция суверенитета как средства предупреждения нестабильности и беспорядков в обществе, сформированная Ж. Боденом, играла важную роль в эпохи Реформации и Просвещения. Весьма плодотворной оказалась также его мысль о влиянии окружающей среды и структуры общества на тип государства, предвосхитившая политическую мысль Ш-Л. Монтескье.

§ 2. Г.Гроций (1583-1644)о естественном праве как основе права внутригосударственного и права народов

Основателем школы естественного права, теоретического стержня концепции гражданского общества считается Гуго Гроций (1583-1644). Необыкновенные способности его проявились уже в ранней молодости. 11 лет он поступает в Лейденский университет. По учености его сравнивали с Эразмом Роттердамским. В 15 лет Гроций защищает тезисы по философии, юриспруденции, математике. Его отправили послом Голландии в Париж, где Генрих IV, пораженный его ученостью, воскликнул: "Вот чудо Голландии!".

Адвокатская деятельность сменяется затем выходом на более широкое поприще защиты интересов своего отечества и интересов свободы вообще перед судом общественного мнения Европы.

Гроций был сторонником свободы вероисповеданий и стремился устранить религиозные раздоры между враждующими религиозными партиями, но это не спасло его от преследований противников республиканцев в 1617 г.

Гроцию было обещано помилование, если он отречется от своих убеждений. Но Гроций не пошел на эту сделку и предпочел пожизненное заключение измене своим убеждениям. Из тюрьмы ему удалось бежать благодаря смелой находчивости его жены, вынесшей его в ящике с книгами. Это знаменательное событие он описал в стихотворении "Обращение Гуго Гроция к сундуку, в коем он был вынесен из узилища"1.

Откликнулись на это достойное внимания событие и его современники 2. Он удалился во Францию, где написал свой знаменитый трактат. Был посланником Швеции в Париже.

Книга "О праве войны и мира"3 1625 г., составившая эпоху в истории политических наук, имела необыкновенный успех: насчитывала 45 изданий к 1658 г.; переводилась на иностранные языки, издавалась в Германии. Через 2 года, в 1627 г., по распоряжению папы была внесена в Индекс запрещенных книг.

Книга написана, по выражению Гроция, в защиту Справедливости и посвящена Людовику XIII, который справедлив, милосерден к подданным, не творит насилия над совестью иноверцев, не посягает с оружием в руках на чье-либо право, не нарушает старинных границ, во время войны блюдет дело мира и начинает "военные действия не иначе, как с намерением окончить их возможно скорее".

Народы ожидают от него, чтобы после прекращения повсеместно войн, мир воцарился "не только между государствами, но и между церквами". Сердца современников Гроция утомлены распрей, и сам он был свидетелем такого безобразия на войне между христианами, которое позорно даже для варваров, а именно: сплошь и рядом берутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начав войну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих законах, в то время как для христианина, который обязан с любовью относиться ко всякому человеку, воспрещена любая война.4

Из соотечественников Гроция важнейшим сторонником мира церковного и гражданского выступает Эразм Роттердамский. Самому же автору трактата "О праве войны и мира" досталось в удел лишь "недостойное изгнание из отечества", прославленного его трудами, которому он честно служил прежде, занимая общественные должности, и ради которого предпринял настоящий труд.

Как создатель теории естественного права Гроций внес существенный вклад в фундамент концепции гражданского общества.

Для доказательства существования естественного права, которое выводится из природы человека и достоверно почти также, как свидетельство наших органов чувств, используются свидетельства историков, философов, поэтов и ораторов. Поскольку же многие в разное время и во многих местах утверждают одно и то же, следовательно существует общая причина, вытекающая из начал природы или же из общего согласия. "Первым путем обнаруживается естественное право, вторым же - общее право народов", которое имеет своим источником свободную волю людей. Примеры, заимствованные из "истории наилучших времен величайших народов" доставляют и примеры, и суждения. Таков метод исследований.

Распространяя принципы мирного сосуществования, характеризующие естественное право, на право народов, Гроций как достойный сын Голландии расширил поле гражданского общества от внутригосударственного до всемирного.

В качестве своих предшественников он признает заслуги Платона, Аристотеля, Цицерона и Ж. Бодена. Право лежит в основе безопасности любого общественного союза, поэтому нуждается в праве и тот союз, в который объединяется род человеческий или же несколько народов. В свое время Аристотель сурово порицал тех, кто в своем отечестве не терпит иной власти, кроме законной, но не заботится о справедливости своих внешних сношений с чужеземцами.

Науку союзов и договоров справедливо превозносил Цицерон, рассматривая соглашения народов и государей с иноземными народами, право войны и мира. Ж. Боден в оценке Гроция сочетает науку права с политикой, размышляющей о том, "как предпочтительнее поступать в различных обстоятельствах по соображениям целесообразности", а также привлекает историю к изучению законов.

Гроций разделяет мнение Платона о том, что "законы впервые изобретены из страха перед угрожающей обидой" и что к соблюдению справедливости люди принуждаются силой. Но даже лишенное поддержки силой, право сообщает совести спокойствие, несправедливость же причиняет терзания и муки.

Во избежание нарушения человеческого общежития справедливости свойственно противиться любым соблазнам, воздерживаться от посягательств на чужое достояние и не вредить тем, кто даже не причиняет зла другим. И, напротив, вслед за Платоном и Аристотелем, существо несправедливости Гроций видит в посягательстве на чужие блага.

Разрабатывая теорию естественного права, Гроций обусловливает возникновение и функционирование общества появлением права. Стремление к общению с себе подобными, спокойному и разумному, отличает человека от животных. Поэтому не следует утверждать вслед за Карнеадом, "будто каждое животное по природе стремится только к собственной пользе", а справедливость "есть величайшая глупость, ибо кто станет заботиться о чужой выгоде, тот повредит себе". Но даже животные сдерживают свои стремления к собственной выгоде, например, ради своего потомства.

Соблюдение разумных правил общежития он считает источником права в собственном смысле: к нему относятся как воздержание от чужого имущества, так и возвращение полученной чужой вещи, и возмещение извлеченной из нее выгоды, обязанность соблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по нашей вине, а также воздаяние людям заслуженного наказания.

Право в собственном смысле Гроций отличает от безвозмездного распределения между отдельными людьми и обществами причитающихся им благ, поскольку "право в собственном смысле слова имеет весьма отличную природу, потому что оно состоит в том, чтобы предоставлять другим то, что им уже принадлежит, и выполнять возложенные на нас по отношению к ним обязанности".5

Из понятия права как способности к общению вытекает более широкое право, свойственное разумной человеческой природе, наделенной способностью суждения о том "что способно нравиться или причинять вред как в настоящем, так и в будущем.

Естественное право как общительность и право в более широком смысле проистекает из внутренних, присущих человеку начал, но, тем не менее, могут быть приписаны самому богу. И священная история способствует "возбуждению в нас того же стремления к общению, так как показывает нам, что все люди произошли от одних и тех же прародителей", поэтому "человеку строить козни против человека есть величайшее беззаконие".

Итак, сама природа человека, побуждая его стремиться к взаимному общению, даже если бы мы не нуждались ни в чем, - есть мать естественного права.

Матерью внутригосударственного права Гроций считает самое обязательство, а так как последнее получает свою силу от естественного права, то природа может слыть как бы прародительницей внутригосударственного права.

При этом польза послужила только "поводом для возникновения внутригосударственного права, ибо как самое сообщество, так и подчинение возникли и установлены ради какой-нибудь пользы". И неверно было бы рассматривать вслед за Карнеадом пользу как "мать правды и справедливости".

Справедливость не глупость, и гражданин, нарушающий внутригосударственное право ради своей ближайшей выгоды, тем самым подрывает основу собственного своего благополучия и благополучия своего потомства, так точно и народ, нарушающий право естественное и право народов, навсегда подрывает основу своего собственного спокойствия в будущем. Право заслуживает того, чтобы из-за благоговения перед ним гражданин или целый народ поступились некоторыми своими преимуществами.

Справедливость нельзя ограничивать пределами собственного царства. В отношениях между народами даже войну, по мнению Гроция, не следует ни начинать, ни продолжать без соблюдения норм права и добросовестности. Народы и государи ищут заключения союзных договоров. Нет столь могущественного государства, которое порою не испытывало бы нужды в содействии извне, со стороны других государств, как в области торговли, так и для отражения соединенных сил чужеземных народов.

Общежитие поддерживается чувством благодарности за оказанные благодеяния. Ничто до такой степени не расстраивает и не разрушает человеческое согласие, как порок неблагодарности. Наша безопасность зависит от обязанности взаимных услуг, и только благодаря взаимности благодеяний жизнь становится благоустроеннее и обеспеченнее от неожиданных нападений.

Гроций полностью разделяет тот гимн общению, который поет Сенека в труде "О Благодеяниях" /кн. IV, гл. XVIII/. Он ценит общительность за то, что она дает человеку "господство над всеми животными. Общение народов, живущих на суше, распространило власть человека в его пользу на царство другой стихии и дало ему господство также над морем. Оно же дает средства борьбы с болезнями, обеспечивает опору старости, дает утешение в скорбях; оно же внушает человеку мужество в превратностях судьбы. С прекращением общения людей исчезает единство человеческого рода, от которого зависит самая жизнь. Общение же прекратится, если только неблагодарность сама по себе перестанет быть чем-то ненавистным и водворится в человеческих взаимоотношениях".

Гроций отмечает, что наряду с обязанностями взаимных услуг и общительностью античные мыслители, и среди них приверженцы стоической философии, подчеркивали ценности общественного блага. Всякое действие, не имеющее отношения к общественному благу, вносит в жизнь расстройство и препятствует единению; оно не менее мятежно, чем тот гражданин, который в народе сеет смуты и раздоры. Что полезно всему рою пчел, то полезно и отдельной пчеле.

Гроций полагает, что право внутригосударственное не следует противопоставлять праву народов, всего человечества. Руководствующийся указаниями разума "будет непогрешим как по отношению к своим согражданам, так равно к чужестранцам и ко всем людям". Прекрасно выразил это Марк Аврелий Антонин: "Мое государство и родина для меня как Антонина - Рим, как для человека - весь мир".

Классификация права, соединяющего людей в сообщество, осуществляется по следующим критериям:

По свойствам действия : право господства и подчинения.

Деление права в строгом смысле на власть, собственность и право требования.

Деление права как правила на естественное и волеустановленное.

Деление права человеческого на волеустановленное и право народов.

Деление права божественного на всеобщее и свойственное одному народу (например, право древних евреев на обязывало чужестранцев).Право определяется как то, что не противоречит справедливости. Противоречит справедливости то, что противно природе разумных существ, например, причинять ущерб другому ради собственной выгоды, ибо при таком положении дела человеческое общество и взаимное общение людей неизбежно разрушились бы: "Люди должны щадить друг друга, потому что они рождены для общения. Ибо общество не может существовать иначе, как взаимной любовью и заботой о составных частях", - утверждал Сенека ("О гневе", кн. II, гл. 32). Один вид справедливости существует в отношениях между равными, другой - в отношениях между господствующими и повинующимися.