Джордж Толанд

происходил в  III—IV  вв.   Что  касается  причин,  приведших  к  тому,  что

христианство  утратило  свою  первоначальную   сущность   и   выродилось   в

«антихристианство»,  то  к  ним  Толанд  относил   опять-таки   честолюбивые

устремления церковников, их желание  возвыситься над мирянами,  приобрести  с

помощью власть имущих привилегии и  льготы, стать замкнутым сословием.

 

  Это была  чисто  просветительская  концепция  религии,  усматривающая   ее

источники  в  невежестве  народных   масс   и   кознях   священнослужителей,

обманывающих народ в своих  корыстных интересах и интересах  власть имущих.

 

  Если не считать отдельных   замечаний  Толанда  о   поддержке  христианства

римскими императорами с целью  укрепления своей власти, а также  высказываний

о сословных интересах духовенства, то  можно  сказать,  что  он  практически

игнорировал социальную обусловленность  исторической  эволюции  христианской

религии и церкви. Не замечал Толанд  и  того,  что  широкое  распространение

христианства, а  затем  и  превращение  его  в  мировую  религию  во  многом

зависело  от  тех  факторов,  которые  он   считал   причиной   перерождения

христианской   религии   (усвоение   христианством   элементов    язычества,

иудаизма,     греко-римской    философии,     ассимиляция     дохристианской

обрядности и т. п.).

 

  Слабости и недостатки  толандовской  трактовки  христианства  не  умаляют

значения его книги. «Христианство  без тайн» вошло  в  историю  свободомыслия

как произведение воинствующего антицерковного характера. Самого  же  Толанда

можно по праву считать одним  из пионеров исторической  и  рационалистической

критики христианства. В дальнейшем он не раз возвращался к поднятой  в  этом

произведении теме, не только продолжил, но и усилил свою критику  религии  и

церкви.

 

  «Письма к Серене». Важной  вехой в духовном  развитии  Толанда  стали  его

«Письма к Серене».  Произведение  включает  пять  писем,  которые по  своей

тематике   делятся   на   две   группы.   Первые   три   письма   адресованы

непосредственно  «Серене»  —  прусской  королеве   Софии-Шарлотте.   В   них

содержится критика  религиозных  суеверий  и  предрассудков,  прослеживается

возникновение и развитие представлений  о  бессмертии  души,  выявляются  их

земные корни. С сарказмом  и  гневом  пишет  Толанд  о  духовенстве,  особом

сословии оплачиваемых  лиц,  «назначение  которых  не  просвещать  остальных

людей, а удерживать их в их заблуждениях»

 

  Выдавая собственные домыслы  за слово божие,  священнослужители,  отмечает

философ, насаждают ложные взгляды  и учения,  которые  находят  поддержку  со

стороны  правителей,  поскольку  помогают  им  держать  народ  в  страхе   и

повиновении.

 

  Следует  отдельно  остановиться   на   содержании   третьего   письма   —

«Происхождение  идолопоклонства  и  причины  возникновения  язычества».   На

первый взгляд объектом критики  являются здесь религии древних  народов  мира.

В  действительности  же  Толанд  показывает  истоки  и  корни  христианского

культа, выявляет его родство с  языческими  верованиями  и  обрядами.  «Сюда

относятся  жертвоприношения,  ладан,  свечи,  иконы,  омовения,   праздники,

музыка, алтари,  паломничества,  посты,  безбрачие  духовенства,  освящения,

прорицания,  заклинания,  поклонения  умершим...   канонизация   все   новых

святых... добрые и злые духи, ангелы-хранители... которым посвящаются  храмы

и воздаются особые почести»

 

  Толанд характеризует все эти языческие элементы, воспринятые христианской

религией, как «антихристианство». Вину  же  за  превращение  первоначального

христианства в «новое  идолопоклонство»  он,  как  и  прежде,  возлагает  на

духовенство,  осуждая   лживость   и   своеволие   священников,   разоблачая

«поповские хитрости» и «благочестивые плутни».

 

  Таким  образом,  Толанд  остался  в  целом  верен   той   просветительской

концепции религии, которая была им сформулирована в книге «Христианство  без

тайн». Вместе с тем Толанд приближался к уяснению земных корней религии,  ее

социальных  функций,  стремился  к  раскрытию  «человеческого  происхождения

богов».

 

  Вторую группу «Писем к  Серене» составляют четвертое  и пятое. Они  явились

результатом переписки Толанда с одним голландским спинозистом и носят  чисто

философский характер. В этих двух  письмах  Толанд  выступает  как  философ-

материалист.  Он  развивает  здесь  свое  учение  о  материи   и   движении,

рассматривает  пространственно-временные  формы   существования   движущейся

материи.

 

Философский материализм

 

 

  Движение — существенное  свойство материи. Обоснованию  этого  положения  и

критике той точки зрения, согласно которой материя сама по себе  бездействен

на и пассивна, Толанд уделяет  главное внимание.  Нужно  иметь  в  виду,  что

представления о пассивности, инертности материи преобладали  в  европейской,

в том числе и английской, философии XVII — начала XVIII в. Их  разделяли,  в

частности,   кембриджские   платоники.   Именно   Кедворту,    главе    этой

идеалистической философской школы, принадлежит уподобление материи  «мертвой

глыбе», приобретающей движение и  силу  благодаря  божественному  духу,  его

разуму и воле. Аналогичные идеи развивал теолог  Бентли,  утверждавший,  что

мертвая и грубая материя не способна к движению без божественного импульса.

Как  известно,  .подобные  взгляды  разделяли  Ньютон  и  Локк.   Последнему

принадлежит  мысль  о  том,  что  «материя...   не   обладает   способностью

произвести в себе движение»

 

  В противовес этим взглядам на  материю  Толанд  писал:  «Я  отрицаю,  что

материя  есть  или   когда-либо   была   бездейственной,   мертвой   глыбой,

находящейся в состоянии абсолютного  покоя, чем-то косным и  неповоротливым».

Толанд настаивал на том, что  движение является одним из  атрибутов  материи,

составляет ее существенное и неотъемлемое свойство. При этом он  подчеркивал

абсолютный  характер  движения  материи  и  относительный  характер   покоя.

Движение  абсолютно,  потому  что  оно  выступает  реальным  субъектом  всех

изменений, которые претерпевают тела,  служит  источником  их  разнообразных

свойств, причиной многообразия природы. В этом широком смысле движение  есть

внутренне присущая материи движущая сила или активность. В узком  же  смысле

движение  —  это перемещение тел в пространстве,  или   пространственное

движение. «Это последнее является  лишь  некоторым  изменчивым  определением

активности, которая всегда, в целом  и в каждой части, одна и  та  же  и  без

которой движение не может принимать  никаких модификаций».

 

  Значение толандовской трактовки  движения станет яснее,  если  сопоставить

ее с пониманием движения двумя  крупнейшими представителями  механистического

материализма XVII в. — Гоббсом и  Гассенди. Так, для  Гоббса  «движение  есть

непрерывная перемена мест» и  только.  Сходной  точки  зрения  придерживался

Гассенди: «Под движением я  понимаю  лишь  переход  с  места  на  место...».

Правда,  Гассенди  различал  «движение  перехода»  и  те  движения,  которые

называют изменением и преобразованием. Однако с позиций своей атомистики  он

сводил качественные изменения  и  преобразования  тел  к  движению  перехода

атомов внутри самого  тела.  У  Толанда  же  активность  представляет  собой

внутренне присущий материи атрибут, она так же  неотделима  от  ее  природы,

как и протяжение: «Материя  по  необходимости  столь  же  активна,  сколь  и

протяженна». Что касается покоя, то он, как отмечалось, всегда  относителен,

ибо  «одно  движение  всегда  сменяется  другим  движением,  но  никогда  не

сменяется абсолютным покоем».

 

  Обосновывая в «Письмах к  Серене» атрибутивный характер  движения,  Толанд

подвергает  критике  спинозовскую  онтологию,  обращает   внимание   на   ее

существенный  недостаток.  Спиноза,  пишет  Толанд,  не  признает  существа,

отдельного или отличного от субстанции Вселенной, такого  существа,  которое

сообщило бы ей движение и непрерывно сохраняло бы его. Но с другой  стороны,

замечает Толанд, Спиноза не  считает  движение  атрибутом  субстанции[1]  а,

следовательно,  не  признает  его  существенным  и  неотъемлемым  свойством.

«Отсюда я уверенно заключаю, что  его  система  в  целом  неверна  и  лишена

какого бы то ни было основания, что  она  непродуманна  и  несостоятельна  в

философском отношении».

 

  Нет сомнения в том, что Толанд допустил  ошибку  в общей оценке  учения

Спинозы. Он  недооценил  прежде  всего  спинозовскую  концепцию  субстанции,

провозгласившую природу  причиной  самой  себя.  Не  учел  он  и  того,  что

движение выступает в спинозовской онтологии в качестве  бесконечного  модуса

субстанции и поэтому может  рассматриваться как ее необходимое  свойство.  Но

Толанд был прав в том отношении, что выявил непоследовательность  Спинозы  в

истолковании движения и убедительно  показал, что только  признание  движения

атрибутом материи дает ключ к решению  проблемы материи и движения.

 

  Обосновывая мысль  о   всеобщей  активности  материи,  английский  философ

рисует  впечатляющую  картину  беспрерывного  движения  «мировой   материи»,

извечного  круговорота  природы,   постоянного   созидания   и   разрушения,

возникновения и уничтожения явлений  и  предметов  внешнего  мира.  Однако  в

целом Толанду был присущ метафизический, неисторический взгляд  на  природу.

Окружающий  мир  находится  в  непрестанном  движении. Постоянно меняется,

обновляется. «Но изменения в  частях не влекут за  собой  никакого  изменения

Вселенной,  ибо  ясно,  что  постоянные  перемены,  переходы  и  превращения

материи не могут вызвать ни увеличения, ни уменьшения ее общего  количества,

как ни одна буква не прибавляется к алфавиту и не убавляется из  него  из-за

бесчисленных сочетаний и  перестановок  букв  в  великом  множестве  слов  и

языков. Короче говоря, «мировая материя  повсюду одна и та же», «мир во  всех

своих частях и видах пребывает во все времена в одном и том же состоянии»

 

  Сформулировав, таким образом,  диалектическую идею  самодвижения  материи,

Толанд остался в рамках метафизической концепции развития,  и  это  понятно,

поскольку для выдвижения и тем  более  обоснования  диалектической  концепции

не было еще ни естественнонаучных, ни философских предпосылок.

 

  Деистская форма материализма.  Деистский  характер  материализма  Толанда

проявляется  прежде  всего  в  колебании  по  поводу  решения  кардинального

вопроса: создан ли мир богом или он  существует  извечно?  Как известно,

Энгельс считал этот вопрос специфической  формой выражения основного  вопроса

философии в условиях средних веков. Однако постановка и решение  названного.

вопроса  оставались  актуальными  и   для  нового   времени,   в   условиях

продолжающейся    борьбы    материализма    и    религиозно-идеалистического

мировоззрения. Автор «Писем к Серене»  делает специальную  оговорку,  что  не

желает  вмешиваться  в  споры  относительно  происхождения  и  долговечности

материи, настаивая лишь на  ее  изначальной  активности.  «Поэтому  те,  кто

считает материю сотворенной, могут  по-своему верить, что  бог  первоначально

наделил ее активностью, как он наделил  ее протяжением, а те, кто считает  ее

вечной, могут по-своему полагать, что она извечно активна.  ..».  Уклоняясь

от прямого ответа на вопрос о  том, сотворена ли материя или  она извечна,  но

настаивая   на   атрибутивном   характере   движения,   Толанд   с   большей

последовательностью  высказывался  относительно  неуничтожимости  материи  и

движения. «...Говорить, что бог может  лишить  материю  движения,  тогда  как

оно  присуще  ей,  равносильно  утверждению,  что  он  может  отнять  у  нее

протяжение или плотность, а  это значит утверждать, что он  может  уничтожить

материю». Эту последнюю возможность  Толанд решительно  отвергал,  и  в  этом

отношении он шел дальше Локка, который  не только усматривал в боге  источник

движения материи, но и признавал  сотворение  материи,  а  также  приписывал

Богу способность уничтожить любую частицу материи.

 

  Деизм и материализм Толанда  не  могли  «мирно»  сосуществовать  в  рамках

одной философской системы. Деизм  приводил к колебанию  в  решении  основного

вопроса философии. Материализм же в свою очередь вступал  в  противоречие  с

исходным принципом деизма —  признанием бога в  качестве  безличной  разумной

первопричины  мира.  Примечательно,  что  Толанд  отдавал   себе   отчет   о

несовместимости положений материализма и посылок деизма. Так, в конце  своих

«Писем к Серене» он пишет, обращаясь к адресату: «...вы  говорите,  что  раз

допущена активность  материи,  то,  по-видимому,  исчезает  необходимость  в

верховном уме». Согласиться с таким  выводом  Толанд,  однако,  не  решился.