Иди и смотри

Она думала о  себе, как о матери. Она представляла себе, как она с ними живет, как  она за ними ухаживает, как они  ее любят. Словно бы это какие-то две  разные Лоры: одна — та, которая мечтает, а другая та, о которой она мечтает.  

— Завидует самой  себе? — уточнил Гаптен.  

— Именно! —  подтвердил Данила. — И когда  мы с Анхелем поняли это, мы и решились поговорить с Лорой.  

— И так и  вышло! — воскликнул я. — Она сама это поняла.  

— Просто срефлексировала, — поправил меня Андрей.  

— Что? — не расслышал Данила.  

— Срефлексировала  — отдала себе отчет в том, что  с ней на самом деле происходит. Взглянула на себя с другой стороны. Обычно мы смотрим на себя с какой-то определенной точки зрения. И многого  не видим, не замечаем, не понимаем, а  рефлексируя, то есть отдавая себе отчет в собственном поведении — мыслях, чувствах, реакциях, — мы видим эти «слепые пятна».  

— Это как  «слепая зона», когда ведешь машину? — спросил Данила.  

— Ну, да, — рассмеялся Андрей. — Передний обзор и зеркала  заднего вида все равно оставляют какую-то «слепую зону». Водитель не видит всего, что происходит вокруг него на дороге. И поэтому бывают аварии, когда другая машина попадает в «слепую зону» этого водителя.  

— А эта рефлексия  — как круговой обзор, — сообразил  Данила. — Полный.  

— Да, примерно так, — улыбнулся Андрей. Он всегда в большом восторге от очень точных аналогий, которые приходят в голову Даниле.  

— И еще меня смущало, — добавил Данила, —  что Лора постоянно думала: «мне не везет», «мне не повезло», «у других — да, а у меня — нет».  

— Это называется в психологии «экстернальная ориентация», — объяснил Андрей.  

— Экстраверты, что ли? — не понял Данила.  

— Нет, экстраверты  — это люди, которые больше живут  внешним миром, такие общественные существа. Это другой термин. А экстерналы — это люди, которые не умеют рассчитывать на себя, на свои силы. Все ждут, что им улыбнется удача. Они верят не в успех, а в удачу. Понимаешь разницу?  

— То есть надеются не на результаты собственных усилий, а на случай? — уточнил Данила.  

— Да. На случай, на расположение звезд, на что угодно, только не на себя, — Андрей утвердительно покачал головой. — И поэтому, оказавшись в трудной жизненной ситуации, они теряются и не знают, что делать.  

— Ведь именно это  и было с Лорой! — воскликнул я.  

— Совершенно верно, — согласился Андрей.  

Данила задумался.  

— А знаете, —  произнес он через какое-то время, —  это ведь правда, что одному что-то дается легче, чем другим. Но стоит  ли ему завидовать?  

— Я полагаю, за него надо радоваться! — улыбнулся  Андрей.  

— Да, это правда, — согласился Данила.  

— А я думаю, что у каждого человека есть что-то, что может получиться у него лучше, чем у других, — сказал я. —  У каждого. Просто кто-то развивает  и совершенствует свой дар. А кто-то сидит и завидует другому.  

— И мы возвращаемся к главному, — Андрей положил  руку мне на плечо. — Что такое  зависть?  

— Зависть —  это, когда ты, вместо того, чтобы  быть собой, пытаешься быть другим, — сказал Данила.  

— А теперь вспомните  третью Скрижаль, — сказал вдруг  Андрей.  

— Третью Скрижаль? — мы с Гаптеном, удивившись, произнесли это хором.  

— Да, третью Скрижаль, — повторил Андрей. — Я думаю, что Печати как-то связаны со Скрижалями.  

— Связаны? —  от удивления у Гаптена поднялась  бровь.  

— Вы же меня знаете! — рассмеялся Андрей. — Для меня это что-то вроде задачки. Вот первая Печать. Она о чем? Она о власти. А первая Скрижаль? Об отказе от собственного «я». И тут полное совпадение! До тех пор, пока ты пытаешься взять верх, твое «эго» только усиливается. Поэтому-то так и страшна первая Печать — она не позволяет нам отказаться от иллюзорного «я», о своего «эго».  

— Точно! — Данила был потрясен, как, впрочем, и мы с  Гаптеном. — Ну ты даешь! Математик! Голова!  

— Данила, перехвалишь... — Андрей посмотрел на Данилу со своим фирменным прищуром.  

— А вторая Скрижаль тоже связана со второй Печатью? —  вклинился Гаптен.  

— И вторая связана, — уверенно и по-деловому констатировал  Андрей. — Вторая Скрижаль о «Другом», о том, что надо увидеть «Другого», индивидуальность другого. То есть, грубо говоря, мерить его не своей меркой, а видеть его как Откровение, которое ни с чем нельзя сравнивать. И теперь думаем о второй Печати. Что такое «эгоизм»? Это зацикленность на самом себе, когда другие люди для тебя только безжизненные куклы. Очевидно, что в этом и состоит главное препятствие ко второй Скрижали!  

— Ну что я  говорю! Голова! — Данила был в  восторге. — Вот что значит любовь к порядку! Я бы никогда в жизни  все это так не сопоставил!  

— А я и  подавно! — подхватил я. — Я, наоборот, все в общем вижу. А так, чтобы картинку собрать из элементов...  

— Ну, а третья?! — встревоженно спросил Гаптен.  

— Господи, Гаптен! — воскликнул Данила. — А чего ты так волнуешься?..  

— Волнуюсь?! —  Гаптен даже вздрогнул. — Конечно, волнуюсь! Если Андрей прав и Скрижали настолько связаны с Печатями, то мы сразу получаем фору! Мы сможем точнее предугадывать возможные движения Тьмы! Конечно, я волнуюсь!  

— Точно! — я  оторопел. — Точно!  

— Ну — третья?! — Данила нахмурился и внимательно  посмотрел на Андрея.  

— В третьей  Скрижали речь шла о выборе, —  Андрей даже кашлянул от напряжения, —  так мы на него уставились. — Смысл  такой: каждый человек должен сделать  свой выбор. И что большинство  выборов — это иллюзия. Настоящий  выбор — это выбор между  иллюзией и настоящим. И вот третья Печать. Она открывает нам третью Скрижаль с новой стороны. Она показывает нам, в чем здесь главное препятствие. Просто говоря — зависть. А если глубже, — нужно не смотреть на других и думать, как у них все хорошо и замечательно, а увидеть себя, начать делать себя, и только тогда тебе откроется то настоящее, которое все мы ищем,  

— Сходится! —  воскликнул Гаптен. Давно я не видел  его таким счастливым.  

— Так что  же это получается? — от удивления  Данила заморгал. — Получается, что  мы не просто препятствуем воплощению Тьмы, мы фактически только теперь получим истину Скрижалей!  

— Ну, я же вам  говорил, — Андрей развел руками. —  Во мне нет Скрижали, и не было никогда. Лично мне Тьма не угрожала, должна была, потому что все Избранные  с ней столкнулись! Это условие! Но зато она нам всем четверым сейчас угрожает. Поэтому только сейчас мы и ищем седьмую Скрижаль. Все вместе. Она по-настоящему и откроет предыдущие шесть.  

— Изменит сознание... — прошептал Данила.  

— Если, конечно, мы доведем эту партию до конца, — сказал Гаптен, насупился и почесал затылок.