Действия Международного гуманитарного права в годы войны

- наличие организованных  военных действий между  противоборствующими   силами

(этот критерий  вытекает из общей для  всех  Женевских  конвенций  1949  года

статьи 3);

-  участие   во  враждебных  действиях   “вооруженных  сил”  (в  это   понятие

включаются  и  полицейские  части);  повстанческие  силы   должны   отвечать

требованиям понятия  “вооруженные силы”;

-  достаточно  массовый  и  устойчивый  характер  вооруженных   выступлений;

отдельные случаи нарушения  внутреннего  порядка,  возникновение  обстановки

внутренней напряженности (например, беспорядки, отдельные акты  насилия)  не

относятся к категории  вооруженного конфликта немеждународного характера;

- определенный  уровень организованности  повстанцев,  которые  должны  иметь

органы, ответственные  за их поведение;

-  повстанцы   должны  контролировать  часть   территории   государства,   что

позволяло бы  им  организовывать и вести военные действия3  .  Наряду  с

вышеуказанными,  в  международно-правовой  литературе  называются  и  другие

критерии (временной, пространственный и  т.д.),  характеризующие  внутренний

вооруженный конфликт, главным  из  которых  является  наличие  “политической

цели борьбы”4.

       Проще  говоря,  вооруженным   конфликтом  немеждународного   характера

является вооруженное  противостояние, имеющее  место  в  пределах  территории

государства,  между  правительством,  с  одной   стороны,   и   вооруженными

повстанческими  группами - с другой1. Лица, входящие в состав таких  групп  -

назовем ли мы их повстанцами, мятежниками,  революционерами,  сепаратистами,

террористами или  как-нибудь другим  именем,  -  сражаются  с  целью  захвата

власти, или за достижение большей автономии в пределах государства,  или  за

отделение  и  создание  собственного  государства.   Причины   возникновения

подобных конфликтов разнообразны,  однако  часто  нарушение  мира  в  стране

является следствием несоблюдения прав меньшинств или  других  прав  человека

со стороны диктаторских режимов. Другим случаем  может  быть  полный  распад

правительственной  власти  в  стране,  в   результате   которого   различные

группировки начинают между собой борьбу за власть. В  таком контексте  обычно

говорят о силовой  конфронтации внутри  государства,  которая  тем  не  менее

может быть отражением международных конфликтов  и  напряженности.  Здесь  же

необходимо   подчеркнуть   следующую   важную   особенность.   Международное

гуманитарное право, действующее в период внутренних вооруженных  конфликтов,

устанавливает, что  для  его  соблюдения  оно  должно  быть  принято  обеими

сторонами, т.е. правительством и  повстанцами.  Однако  международное  право

имеет обязательную силу только для его субъектов, которыми являются  главным

образом государства. Поэтому повстанцы, хотя и могут  иметь  правовой  статус

с правами и  обязанностями согласно международному праву,  но  только  в  том

случае, если они  признаны таковыми (что не имело  места уже в течение  многих

лет). Вместе с тем  не  подлежит  сомнению  как  с  теоретической,  так  и  с

практической точки  зрения, что  международное  гуманитарное  право  налагает

обязательства на повстанцев2. Вот почему в ст. 3 Женевских  конвенций  четко

сказано, что применение ее положений  не  затрагивает  юридического  статуса

находящихся  в  конфликте  сторон,  обязывая  их   применять   как   минимум

предусмотренные в этой статье положения. В самом  деле,  если  во  внутреннем

вооруженном конфликте  противоборствующая  правительству  сторона  претендует

на признание  того, что именно она представляет интересы народа; если в  ходе

борьбы она сумела установить свою власть на определенной  территории  страны

и осуществляет ее в отношении определенной части населения, ничто  не  может

помешать  ей  официально   присоединиться   к   международным   гуманитарным

конвенциям или  заявить о  своей  готовности  придерживаться  их  требований.

Например, Фронт  национального освобождения Алжира присоединился к  Женевским

конвенциям от имени  борющегося  алжирского  народа  еще  до  провозглашения

алжирского государства1 .

        Защита   прав   человека   в   условиях    вооруженных    конфликтов

немеждународного   характера   обусловлена   рядом   факторов.    Во-первых,

государства безусловно  поняли,  что  необузданное  насилие  и  смертоносное

оружие причиняют  во время внутренних конфликтов такие  же  страдания,  как  и

во время войн между государствами. Более того, в вооруженных конфликтах,  не

носящих международного характера, особенно велико число  человеческих  жертв

и страданий, поскольку  как ни в  каких  других  военных  катаклизмах  в  них

наиболее широко  втягивается  гражданское  население.  Шекспир  давным-давно

удачно   сравнил   гражданские   войны   с   самоубийством.   Трудно   лучше

охарактеризовать    сознание,    управляющее    внутренними     вооруженными

конфликтами,  чем  это  сделал  император  Вителлий.  Во  время  битвы   при

Бедриаке, когда  кто-то из его приближенных заметил, что непогребенные тела

его политических противников издают мерзкий запах,  Вителлий  сказал:  “Труп

врага всегда хорошо пахнет, - особенно, если  это  труп  соотечественника”2.

Следует  также  учесть,  что  такой  конфликт  не  может  быть   безразличен

международному  сообществу  еще  и  потому,  что  нередко  он  перерастает  в

международный вооруженный  конфликт.  Страшный  пример  гражданской  войны  в

Испании  вызвал  появление  в  международном  гуманитарном   праве   первого

положения,   специально   предназначенного   для   вооруженных    конфликтов

немеждународного  характера - статьи 3, общей для всех  Женевских  конвенций.

Во-вторых, после  второй мировой войны колоссальное  развитие  получила  идея

прав человека. Международное право в области  защиты  прав  человека  вполне

сознательно и  обдуманно “вмешивается” во  внутренние  дела  государств.  При

всех различиях  между гуманитарным правом, применяемым  в  период  вооруженных

конфликтов немеждународного характера, и правом прав  человека3  не  следует

забывать, что и  то и другое имеют общую цель - обеспечить защиту и  уважение

человеческого достоинства  при всех обстоятельствах. Поэтому  с  исторической

точки зрения вполне логично, что всего лишь через  год  после  провозглашения

в  1948  году  Организацией  Объединенных  Наций  Всеобщей  декларации  прав

человека были приняты нормы гуманитарного  права, относящиеся  к  конфликтам,

происходящим внутри государств. Предоставляемая  им  защита  была  расширена

через 30 лет в  Дополнительном Протоколе II в значительной степени  благодаря

Международному  пакту о гражданских  и  политических  правах  1966  года.  За

государством, конечно, остается право применять силу для  восстановления  на

своей территории закона и порядка. В  международном  праве  нет  ограничений

суверенитета по отношению к внутренним конфликтам, аналогично  содержащемуся

в  Уставе  ООН  запрещению  прибегать  к  силе  для  решения  споров   между

государствами. Оно  лишь ограничивает методы, которыми можно  восстанавливать

закон и порядок.

         Защите   прав   человека   в   условиях   вооруженных    конфликтов

немеждународного  характера   посвящены   следующие   нормы   международного

гуманитарного права.

- Общая статья 3 четырех Женевских конвенций  от 12 августа  1949  года.  Эта

важнейшая статья представляет собой свод правил, которые, как было  заявлено

Международным Судом  в его решении от 27 июня 1986  года  по  делу  Никарагуа

против Соединенных  Штатов Америки, являются  выражением  основных  принципов

гуманности1. Поэтому  статья  3 имеет обязательный  характер  не  только  в

качестве нормы  международного договорного права, но и  как  выражение  общих

(неписаных) принципов   права.  В  то  же  время   нормативное  содержание  ее

ограничено: в ней  содержится лишь несколько  правил,  относящихся  к  защите

людей от непосредственных военных действий.

- Дополнительный  протокол II к Женевским конвенциям, принятый  8  июня  1977

года. Этот короткий, состоящий из 28  статей  документ,  развивающий  сжатые

положения статьи 3,  расширяет  гуманитарную  защиту  во  время  гражданских

войн. Однако статья 3 остается применимой во  всей  полноте  для  участников

Женевских  конвенций  и  носит  обязательный  характер,  в  особенности  для

государств, не  ратифицировавших  Протокол  II.  Впервые  в  истории  права,

относящегося  к  внутренним  конфликтам,  Протокол  II  кодифицирует  запрет

нападать  на  гражданское  население  и  применять  силу  против   отдельных

гражданских  лиц.  Небольшой  объем  документа  объясняется  тем,  во  время

Дипломатической  конференции  1974-1977  годов  разработанный  Международным

Комитетом Красного Креста проект Протокола был отвергнут  как  неприемлемый.

В  течение  следующих  нескольких  дней  он  был   существенно   изменен   и

представлял собой  более слабый по содержанию текст, который и был принят  на

основе консенсуса. Но даже, потеряв в нормативном  содержании,  Протокол  II

выиграл в том, что касается его приемлемости для  стран “третьего мира”,  где

особенно велика вероятность кризисов.

-  Обычное   право.  Наряду  с  довольно  скромным  по  объему  международным

договорным (писаным) правом существуют  неписаные  правила  обычного  права,

приобретающие  особое  значение  для  ограничения  насилия   во   внутренних

конфликтах.  Как  было  указано  выше,  все  содержание  статьи  3   сегодня

необходимо  рассматривать  как  часть  обычного  права.  Кроме  того,  можно

выделить ряд  норм гуманитарного права для  областей, не охватываемых  статьей

3 и  лишь  частично  охватываемых  конкретными   положениями  Дополнительного

протокола  II.  В  первую  очередь,   сюда   относятся   принципы,   которые

ограничивают выбор  средств и методов  военных  действий.  Однако,  как  чаще

всего бывает с  нормами  обычного  права,  нелегко  документально  обосновать