Действия Международного гуманитарного права в годы войны

воюющими сторонами  при планировании или осуществлении  нападения:

а) делать  все  практически  возможное,  чтобы  удостовериться  в  том,  что

объекты нападения не  являются  ни  гражданским лицами,  ни  гражданскими

объектами и не подлежат особой защите;

б) принимать все  практически  возможные  меры  предосторожности  при  выборе

средств и методов  нападения с тем, чтобы  избежать  случайных  потерь  среди

гражданского населения, ранения гражданских лиц, во всяком случае свести  их

к минимуму;

в) отменять или  приостанавливать нападение, если становится  очевидным,  что

оно,  как  можно  ожидать,  вызовет  случайные  потери  среди   гражданского

населения, ранения гражданских лиц и  нанесет  случайный  ущерб  гражданским

объектам;

г) делать эффективное  заблаговременное предупреждение о  нападениях,  которые

могут затронуть  гражданское население, за  исключением  тех  случаев,  когда

обстоятельства  этого не позволяют.

      Режим военной оккупации. Режим  военной оккупации определяется  нормами

Положения о законах  и обычаях сухопутной войны,  являющегося  приложением  к

IV Гаагской конвенции  1907 года, IV Женевской конвенции 1949 года,  а  также

нормами Дополнительного  протокола  I  1977  года.  Под  военной  оккупацией

понимается  временное  занятие  вооруженными   силами   одного   государства

территории другого  государства (или ее части) и установление власти  военной

администрации на оккупированной территории.  Согласно  ст.  42  Положения  о

законах и обычаях  сухопутной войны,  территория  признается  оккупированной,

если она действительно  находится  во  власти  неприятельской  армии.  Однако

власть  оккупанта  над  населением  не  является  неограниченной.   Так,   в

соответствии со ст. 23 и 44 Положения власти оккупирующей державы не  должны

принуждать гражданское  население  принимать  участие  в  военных  действиях,

направленных против их страны, или давать сведения об ее  армии  или  других

средствах обороны (кроме того, население  оккупированной  территории  нельзя

принудить служить  в вооруженных  силах  оккупанта;  воспрещается  пропаганда

добровольного вступления в его армию  -  ст.  51  IV  Женевской  конвенции).

Согласно ст. 46 Положения, “честь и права семейные, жизнь отдельных лиц   и

частная  собственность,  равно  как  и  религиозные  убеждения  должны  быть

уважаемы”1. IV Женевская  конвенция  1949  года  существенно  расширила  круг

обязанностей  властей  оккупирующей   державы   в   отношении   гражданского

населения в целях  предотвращения массовых и грубых нарушений  прав  человека

в условиях  вооруженного  конфликта.  В  части,  посвященной  оккупированным

территориям,  сформулирован  важный   принцип:   покровительствуемые   лица,

находящиеся на оккупированной территории, не  могут  “ни  в  коем  случае  и

никаким образом” быть лишены преимуществ, предоставляемых  Конвенцией,  ни  в

силу изменений  в установлениях, действующих на данной территории, ни в  силу

соглашения, заключенного между местными властями  и оккупирующей  державой,

ни  в  силу  аннексии  (принудительного  присоединения)   всей   или   части

оккупированной  территории  (ст.  47).  К  числу  мер,  запрещенных   особо,

относятся насильственные перемещения как отдельных покровительствуемых  лиц,

так  и  групп  населения,  а  также  депортация   (принудительная   высылка)

населения с оккупированных территорий в любую другую страну. В то  же  время

разрешается эвакуация  данного оккупированного района,  “если  этого  требует

безопасность населения или  особо  веские  соображения  военного  характера”

(ст.  49).  Защита  основных  прав  гражданского   населения   и   отдельных

гражданских лиц  от произвола властей оккупирующей державы  обеспечивается  в

IV  Женевской   конвенции   1949   года   путем   нормативного   закрепления

соответствующих  обязательств  государств   как   субъектов   международного

права1. Наконец, хочется  отметить,  что  военная  оккупация  по  своей  сути

является формой иностранного господства. Но и в  этом  случае  международное

гуманитарное право, касающееся  покровительствуемых  лиц  на  оккупированной

территории,  обладает  одним  несравненным  достоинством:  оно  ограничивает

беспредельную власть оккупирующей державы, действия которой  оказываются  под

международным  контролем.   IV   Женевская   конвенция   является   как   бы

конституцией или  “билем о правах”, хотя и ограниченным, который  вступает  в

действие  в  момент,  когда  иностранная  армия  захватывает  и   оккупирует

территорию,- и  притом  без  каких-либо  усилий  со  стороны  оккупанта  или

оккупируемой стороны. Эта “конституция” защищает население  от  неправомерных

действий оккупирующей державы. Тем самым  международное  гуманитарное  право

вносит существенный вклад в дело защиты достоинства  человека в  чрезвычайных

обстоятельствах2 .

      Подводя итог рассмотрению очерченного  мной круга  вопросов,  связанных

с защитой жертв  вооруженных  конфликтов,  следует  кратко  остановиться  на

одном  важном  моменте.  Даже  самый  совершенный  свод  правил  не  мог  бы

предвидеть всех возможных  ситуаций.  Чем  детальнее  перечень,  тем  больше

опасность  что-либо   в   нем   упустить.   В   совершенно   непредсказуемых

обстоятельствах, когда нельзя привести ни одного, пусть  даже  самого  общего

правила Конвенции, все же существует положение, на которое можно  сослаться.

Появившееся еще  в 1899  году  в  Гаагской  Конвенции  о  законах  и  обычаях

сухопутной войны  оно широко известно как “Оговорка  Мартенса”  (по  имени  ее

основного автора). Текст этой  оговорки  является  своего  рода  заключением

обзора правил, посвященных защите жертв вооруженных  конфликтов:

“В  случаях,   не   предусмотренных   настоящим   Протоколом   или   другими

международными  соглашениями, гражданские  лица  и  комбатанты  остаются  под

защитой  и  действием  принципов  международного  права,  проистекающих   из

установившихся  обычаев,   из   принципов   гуманности   и   из   требований

общественного сознания” (п. 2 ст. 1 Дополнительного протокола I).

       2.  Защита  прав   человека   в   условиях   вооруженных   конфликтов

немеждународного  характера.

      Международное гуманитарное право  признает  две  категории   вооруженных

конфликтов.  В  самом  общем  виде  различительным  признаком  служит  здесь

государственная граница: война  между  двумя  и  большим  числом  государств

считается международным  вооруженным конфликтом, а вооруженные  столкновения,

происходящие в  пределах территории одного  государства,  -  немеждународными

(внутренними) вооруженными  конфликтами  (обычно  их  называют  гражданскими

войнами).  Исключением  является  ситуация,  когда  народ  восстает   против

колониального господства, осуществляя свое  право  на  самоопределение  -  с

принятием  Дополнительного  протокола  I  национально-освободительные  войны

стали  считаться  международными  вооруженными  конфликтами.  Изучая   нормы

гуманитарного права, относящиеся к  конфликтам  этих  двух  типов,  невольно

обращаешь внимание на несопоставимость  числа  статей:  Женевские  конвенции

1949 года вместе  с Дополнительными протоколами  к  ним  1977  года  содержат

только 30 положений  по вооруженным конфликтам немеждународного  характера  и

почти 500 статей по международным войнам. Однако не подлежит  сомнению,  что

с гуманитарной точки  зрения  проблемы  одни  и  те  же,  стреляют  ли  через

границы или  в  пределах  государственных  границ.  А  объяснение  громадной

разницы  в  количестве  положений   кроется   в   понятии   “государственный

суверенитет”. Опыт показывает, что государства, как  правило,  всегда  готовы

составлять подробнейшие нормы, регулирующие отношения  между  ними  даже  во

время войн. Фактически в их интересах иметь точные правила, если  они  хотят

улучшить защиту своих граждан от произвола других государств. Но как  только

речь заходит  о  гражданских  войнах, сразу же  говорят:  “Нет,  это наши

внутренние  дела!”  Международное  сообщество  не  должно   вмешиваться,   а

международное право  должно молчать. Именно поэтому принятие общей  статьи  3

Женевских конвенций  было поистине революционным событием, означавшим  первый

прорыв позиций  государственного суверенитета1 .  Примерно  в  это  же  время

международное право  в области прав человека стало  приобретать  все  большее

значение,  так  как  защита  прав   человека   есть   не   что   иное,   как

систематическое вмешательство  во  внутренние  дела  государств  посредством

соглашений   международного   права.   Концепция   защиты   прав   человека,

применяемой во  время  вооруженных  конфликтов  немеждународного  характера,

получила благодаря  этому дальнейшую поддержку.  Но  даже  после  принятия  в

1977 году Протокола  II  сдерживающие  факторы  гуманного   порядка  во  время

гражданских войн играют весьма скромную роль по  сравнению  с  ролью  права,

применяемого  в  период   войн   между   государствами.   Эти   значительные

расхождения заставляют  подробнее  остановиться  на  проблемах  защиты  прав

человека в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера.

      Понятие вооруженного конфликта   немеждународного  характера,  а   также

характеризующие его критерии закреплены в Дополнительном протоколе II  (ст.

1)1 , согласно которому  под  таким  конфликтом  понимаются  все  вооруженные

конфликты, не подпадающие  под действие статьи 1  Протокола  I,  происходящие

на территории одного государства “между его вооруженными силами или  другими

организованными вооруженными группами, которые, находясь  под  ответственным

командованием,  осуществляют  такой  контроль  над  частью  его  территории,

который  позволяет  им  осуществлять  непрерывные  и  согласованные  военные

действия и применять  настоящий  Протокол”2  .  Следовательно,  вооруженному

конфликту немеждународного характера присущи: