Уральская промышленность в начале XYIII века

Расплавленный чугун выпускали  в сутки три раза, обыкновенно в упомянутые борозды, в пуску сделанные, по большей части штыкового и частию – в инструменты или заводские припасы. Пуд оного обходится со всеми расходами при заводе от 155 до 66 копеек. Он перековывается здесь в железо, но частию отпускается и на Суховязский, в двух верстах от здешнего отстоящий, завод для переделки в  железо.

В двух кричных фабриках 5 действующих  молотов при 10 горнах. Под ними выковывается в год полосового железа (по причине недостатка воды в пруде) около 95 000 пудов, годного для продажи, для чего отправляется оно ежегодно рекою Уфою, Белою и далее…

Сверх всего находится здесь  из относящихся к заводскому действию заведений: тельная о двух рамах мельница, где распиливается лес и для строения коломенок; меховая, сарай для поклажи заводских припасов, 6 анбаров, кирпичный сарай, две кузницы с 8 горнами, 2 магазина, заводская контора и господский дом, которые все с одною кладбищенскою церковью и 470  домами составляют немалое ныне селение, расположенное на косогористом месте. В нём 1318 крепостных крестьян. Под паству скота занимается всё оставшееся за соблюдением нужных для покосов мест пространство, во всей окружности уфалейских дач в лесах, дровосеках и вновь вырастающей лесной поросли (мелком лесу) как и при других сего заводчика заводах, а сено ставится также по числу скота.

Жители хлеб и съестные припасы  покупают на выработанные при заводах  деньги у приезжающих сюда крестьян, однакож в господские магазины запасается по числу душ муки от 25 тысяч пудов до 35 тысяч, овса от 2 тысяч пудов до 3 тысяч (не считая в сей сумме отложенной по Высочайшему соизволению провиант в особенном магазине как для Уфалейского, так и для Суховязского завода)…»⁵⁰. Городской хлеб выдаётся крестьянам на  том же основании, как и в Сергинских заводах.

Приписных на заводах нисколько  не имеется.., заводские работы исполняются  собственными и вечноотданными (Посессионные крестьяне - категория крепостных крестьян в Россий-ской империи XVIII - первой половине XIX века, закреплённые за посессионными мануфак-турами. Категория посессионных крестьян была введена при Петре I в 1721 году в связи с необходимостью обеспечить рабочими растущую крупную мануфактуру. Посессионные крестьяне не могли продаваться отдельно от предприятия. В состав посессионных крестьян входили купленные к «фабрикам» крестьяне, «вечноотданные» по указу 7 января 1736 года, казённые мастеровые, переданные владельцам посессионных мануфактур. В 1722 г. Петр I во избежание остановки в работах повелел не возвращать с заводов учеников и работников, которые окажутся беглыми помещичьими людьми. 7 янв. 1736 года всем, которые при издании указа находились на заводах в качестве мастеровых, а не чернорабочих, велено было остаться при них вечно, с тем чтобы заводчики заплатили за них тем, кому они раньше принадлежали. И после 1736 г. неоднократно повторялись аналогичные указы о беглых на заводах. Отдавались на заводы также "подлые и неимущие люди" из купечества, разночинцы, публичные женщины, иногда нищие. Согласно сенатскому указу от 30 декабря 1755 года, «вечноотданные» были приравнены к крепостным) крестьянами, а частию вольнонаёмными…»⁵¹.  

В тяжелейших рудничных работах  «машин не имеется, добываемая руда поднимается  вручную валками и деревянными бадьями».

Прибывшие переселенцы из Нижегородской  губернии скоро определены были «в бесправные работы не только мужчины, но и женщины, и дети – дочери до 12 лет». Им даже не дали возможности построить на новом месте жильё, не дали пособий на строительство; зачастую им не позволялось брать лес, не подвозилось продовольствие. Платили крестьянам по 10 копеек в день, жёнам и детям – по 5⁵².   

Выдачу платы часто задерживали. Жестокие телесные наказания («многие  от оного жизнь окончили»), бесконечные  штрафы, вычеты, лишавшие людей почти  всего заработка⁵³…

Большие разрушения, причинённые заводам Урала Крестьянской войной, были ликвидированы. Чёрная металлургия России в целом, а Урала в особенности, продолжала энергично развиваться. Этому способствовало усиление внутреннего спроса (в связи с чем значительно выросли рыночные цены), военные нужды государства, связанные, главным образом, с турецкими войнами, и огромный иностранный  спрос на железо, особенно со стороны Англии, втянувшейся в войну с северо-американскими колониями, отчасти Франции,  Турции, Пруссии (по договорам, соответственно, 1776, 1783, 1784 годов); с 1783 года появляется новый покупатель – США.

К 1800 году выплавка чугуна на Урале удвоилась, удельный вес  Урала достиг 80 %. Вывоз за границу, колебавшийся в начале 60-х годов  около 800 тысяч пудов, к концу века увеличился в 3 раза. Рекордный вывоз составил в 1797 году 3,9 миллиона пудов⁵⁴. Среди них – и наше уфалейское железо. В 1797 году завод выпускал в год 66 035 пудов чугуна («хотя выплавить должно, если не встретятся законные препятствия – маловодия, непостоянной погоды и качества руды  - до 275 000 пудов»)⁵⁵. В качестве топлива на домне, в вагранках и печах шла древесина. Выжиг древесного угля производился в больших печах – кабанах – углежогами-кабанщиками. Из каждого кабана выходило от 50 до 80 коробов угля⁵⁶.   

НОВЫЙ ВЕК – НОВЫЕ  ПРОБЛЕМЫ. 1800-1850 годы

            С начала XIX века ввиду изменения мировой ситуации в области производства железа темпы роста уральской металлургии резко снизились. Ещё в конце прошлого века англичане научились  использовать  в металлургическом производстве каменный уголь, и потребность Англии в привозном металле начала сокращаться из года в год. В итоге внешний рынок стал в меньшей мере стимулировать развитие русской, в т. ч. и уральской промышленности. Если в начале XIX века Англия, передовая капиталистическая страна Европы, выплавляла чугуна столько же, сколько Россия, - 10 миллионов пудов в год, то к 1859 году она увеличила выплавку до 243 миллионов, а Россия (без Польши и Финляндии) – лишь до 18 миллионов пудов. Начинают обгонять Россию и другие страны. И в 1860 году она занимает по производству чугуна лишь восьмое место.

Правда, производительность горных заводов  Урала продолжала расти и в  это время, но очень медленно. За полвека производство металла увеличилось лишь вдвое.

^57   58

Цифры показывают некоторое снижение производства чугуна в первые десятилетия  XIX века (в 1832 году чугуна выплавлялось 8 386 тысяч пудов) и дальнейший, правда,  медленный, но неуклонный рост. Это же прослеживается и в выделке железа.

Себестоимость металла за это время  не уменьшилась, а кое-где даже и  увеличилась, тогда как за границей цены на металл снизились в полтора-два  раза. Вывоз русского металла за границу сократился с 1939 тысяч пудов в 1801 году до 762 тысяч в 1850 году.

Резко сократилось строительство  новых предприятий. Если с 1801 по 1820 год  на Урале построено 24 чугуноплавильных завода, то в 1821-1853 – только 6. Главным образом в это время строились в уже существовавших округах передельные заводы – новое строительство в основном расширяло уже имеющиеся промышленные комплексы, не создавая новых. По своей принадлежности и юридическому положению уральские заводы по-прежнему делились на 3 категории: казённые, посессионные и вотчинные (частные).

Что же сказалось на застое в производстве чугуна и железа на Урале? Главные  причины – социальные. И прежде всего – крепостное право. Горнопромышленники, одновременно бывшие и помещиками, владевшие не только заводами, но и крепостными рабочими, огромными территориями, закреплёнными за заводами, господство своё основывали не на конкуренции, а на монополии и своём владельческом праве.

Владельцы заводов, потомки сильных и энергичных основателей горнозаводского дела, приобщившись к феодальной знати, усвоив её психологию, совершенно деградировали в качестве промышленников-предпринимателей. У них не было ни способностей, ни инициативности, нужных для ведения горнозаводского дела. Они  вовсе им не интересовались.

Автор книги «Города Урала» Л.И. Иофа ссылается в своём труде на журнал «Северный архив», в котором была опубликована корреспонденция из Перми в 1825 году: «владельцы не живут на месте и не занимаются управлением заводов, как в Англии, а поручают это людям, которые знают дело по навыку, но не имеют сведений в теории…»⁵⁹.  

Особое покровительство этой отрасли промышленности со стороны государственной власти (субсидии, запретительный таможенный тариф, казённые заказы, пр.), исторически сложившаяся обеспеченность принудительной рабочей силой, которая, особенно на подсобных работах, обходилась очень дёшево (крепостной труд в горной промышленности резко преобладал до самой отмены крепостного права), а также огромные доходы от золотопромышленности  давали возможность заводчикам не очень заботиться о реорганизации железоделательного производства и вести дело по старинке. А отсюда – медлительность технического прогресса в чёрной металлургии: пудлингование было введено в России в 1842 году (правда, первые опыты пудлингования проводились на Камско-Воткинском заводе в 1837 году), через 40 лет после его распространения в Англии.

Слабое развитие производства в  целом, начавшееся хозяйственное оскудение  заводов вели к тому, что естественный прирост горнозаводского населения уже не поглощался заводами. Администрация предприятий именовала лишних для неё людей «пустыми хлебоедами» и усилено искала способы избавиться от них (к примеру, на Чермозском заводе в 30-40-х годах пытались посадить своих лишних мастеровых «на землю», т. е. превратить в крестьян; попытки эти вызвали столь сильное сопротивление крепостных рабочих, что от них пришлось отказаться).

Крепостной труд создал необходимость  содержать на заводах многочисленный штат надсмотрщиков, что тоже удорожало продукцию уральских заводов. Тормозило развитие промышленности и монопольное положение её, что, как уже упоминалось, было следствием феодально-крепостнического строя.

На Урале сложилась система  громадных горнозаводских округов – латифундий, которая обеспечивала владельцам заводов монополию на рабочую силу, руду, топливо и приводила к хозяйственной беспечности заводчиков⁶⁰.

Горнозаводская промышленность работала на древесном топливе, хотя угольные месторождения на Урале были известны с начала XIX века, кое-какие предприятия пытались даже эксплуатировать их (для энергетических целей). Но… при хищнической рубке «дармового»  леса каменный уголь не мог конкурировать с древесным, тем более что заводчики не организовывали добычу угля в крупных масштабах. К тому же надо было затрачивать деньги и на разведку месторождений, что горнозаводчики делать вовсе не собирались.

Всё сильнее давала себя знать и отдалённость Урала от центра России и от морских портов, и тем сильнее, чем быстрее становился общий темп экономической жизни страны. В уже упоминавшейся корреспонденции из Перми в 1825 году есть и жалобы на медленность оборота, требующую тройного капитала. Малейшее увеличение провозных цен приводило к крупным убыткам. Потому-то Урал не очень привлекал к себе свежие промышленные силы. К тому же уральские магнаты, захватив лучшие места, старались разными путями, вроде закона об «огневом действии»⁶¹, «не пущать» новых предпринимателей себе под бочок. А поэтому уральская металлургия всё острее испытывала последствия узости внутреннего рынка и конкуренции со стороны металлургии других государств, в которых промышленный переворот уже был завершён.

ЗАВОДЫ УФАЛЕЙСКИЕ

             Так и получилось, что в конце века XYIII оказались заводы Уфалейский да Суховязский во владении Михаила Павловича Губина (1744 – 1819 годы жизни), московского именитого гражданина, принадлежавшего к купеческой верхушке (коммерции советник, первостатейный купец). Купец первой гильдии (1770 год),  в 1780 году он был ларёчным в казённой палатке на Каменном мосту в Москве, имел ситцевые фабрики в центре России, был городским головой Москвы (1789-1792 годы). В 1789 году решил заняться более прибыльным делом – уральской металлургической промышленностью. Скупку заводов начал с приобретения у И.Н. Демидова в Красноуфимском уезде восстановленных после Крестьянской войны Нижне- и Верхнесергинских заводов за 600 тысяч рублей. В следующем году он построил передельный Атигский завод с двумя действующими молотами. А ещё через два года, в самом конце 1792 года, хозяйство М.П. Губина пополнилось сразу двумя предприятиями – Уфалейским доменным и молотовым и Суховязским молотовым заводами, купленными у Мосоловых. Последние два завода – Верхне- и Нижне-Авзяно-Петровские Михаил Павлович приобрёл у Василия Евдокимовича Демидова в 1796 году. В общей сложности на семи заводах Губина стояло 6 домен и 30 молотов. В 1795 году на них было выплавлено 375 тысяч пудов чугуна⁶².   В

Уфалейском  заводе

 «… здешняя плотина имеет  длины 90, ширины 13, а по поверхности  – 12 сажен. Спрудная вода различается  весною в длину на 2, в ширину  – на полверсты, но для полного действия на годичное время оной недостаточно.

Из двух прорезов при вешняжном  обыкновенный сливной мост, также  доменный и пильный колодцы, а при ларевом для молотового действия меховых и горновых 4 и молотовых 5 (колодцев). Фабрики все, кроме доменного корпуса, деревянныя, меха при всех цилиндрическия, также деревянны.

Здесь доменная печь одна… имеет  вышины от лещажного камня до колоши 16, ширины в колоше – 3, в распаре  – 4 аршина, горн по лещади длиною 3 аршина, шириною от чельного камня до лещади 14, у задней стены 12, от фурмы до лещади 8 с половиною и от ней же до задней стены 7 с половиною вершков, вышиною 3 аршина.