Украинское казачество

                    Та шляхом битим ординським,

                    Ой там гуляв козак Голота  – 

                    Не боявся  ні огня, ні меча, ні всякого болота.

                    ....................................................

                    У городі Килії татарин сивий,  бородатий

                    По горницях походжає,

                    До татарки слоавами промовляє:

                    «Я  те бачу: в чистім полі не орел літає,

                    То козак Голота добрим конем  гуляє;

                    Я його хочу живцем в руки  взяти,

                    І ще ж ним перед панами башами вихваляти,

                    За його много червоних не  лічачи брати

                    Дорогиї сукна не міряючи пощитати».

                    То теє промовляв, дороге платтє  надіває,

                    На коня сідає, безпечно за козаком Голотою ганяє.

                    То козак Голота добре козацький  звичай знає – 

                    Ой на татарина скрива як  вовк поглядає,

                    Каже: «Татарине, татарине, навіщо ж ти важиш?

                 Чи на мою ясненьку зброю?

                    Чи на мого коня вороного,

                    Чи на мене, козака молодого?» –

                    «Я – каже – важу на твою ясненьку зброю,

                     А ще лучше на твого коня  вороного,

                     А ще лучше на тебе, козака  молодого.

                     Я тебе хочу живцем у руки  взяти,

                     В город Килію запродати,

                     Перед великими панами башами  вихваляти

                     І много червоних не лічачи  набрати,

                    Дорогії сукні не мірячи пощитати».  

                    То козак Голота добре звичай козацький знає,

                    Ой на татарина скрива як  вовк поглядає.

                    «Ой – каже – татарине, ой сідай же ти, бородатий!

                     Либонь же ти на розум не  богатий!

                     Ще ти козака в руки не  взяв,

                     А вже за його й гроші  пощитав.

                     А ще ж ти між козаками  не бував,

                     Козацької каші не їдав

                     І  козацьких звичаїв не  знаєш».

                     То теє промовляв на присішках став,

                     Без міри пороху підсипає,

                     Татарину гостинця в груди  посилає.

                     Ой ще козак не примірився,

                     А татарин ік лихій матері  з коня покотився.

                     Він йому віри не донімає,

                     До його прибуває,

                    Келепом межи плечі гримає,

                   Коли ж огледиться, аж у його духу немає.

                  Він тоді добре дбав, чоботи татарські істягав,

                    На свої козацькі ноги обував;

                    Одежу істягав, на свої козацькі плечі надівав;

                    Бархатний шлик іздіймає,

                    На свою козацьку голову надіває;

                    Коня  татарського за поводи взяв,

                   У город Січі припав,

                   Там собі  п’є, гуляє, поле килиїмське вихваляє:

                   «Ой поле килиїмське!

                    Бодай же ти літо й зиму зеленіло,

                    Як ти мене при нещасливій годині сподобило!»         

    Соседство казаков с татарами в течение длительного времени, носившее характер не только военных стычек, но и установления торговых, иногда даже союзнических отношений, не проходило бесследно. Сражаясь с татарами, казаки поневоле вынуждены были усваивать те способы, приемы ведения войны, которыми пользовались их противники. Некоторые виды оружия и снаряжения (лук, сагайдак), часть одежды (высокая шапка, широкие шаровары), значительное количество слов тюркского происхождения (атаман, есаул, бунчук и др.), а также ряд иных элементов казацкой жизни были заимствованы у татар. Известно также, что среди украинских казаков были представители не только соседских славянских, но и тюркских народов — татар и турок.

    Казачество было явлением, присущим не только Украине. Почти одновременно с украинским, возникло и русское казачество на Дону. Его основу составляли крестьяне, бежавшие от крепостного гнета и произвола царских властей. При этом следует иметь в виду то обстоятельство, что в Московском государстве отсутствовало национально-религиозное угнетение, тогда как в Украине оно существенно влияло на формирование казачества. Запорожцы и донские казаки поддерживали между собой тесные связи. Они сообща боролись против угнетателей, вместе защищали свои земли от вторжения татар и турок, предпринимали походы в Крымское ханство и Турцию.

     В разное время существовали различные оценки причин возникновения казачества. В советской исторической науке самой распространенной была теория, которая объясняла возникновение казачества усилением феодального и религиозно-национального угнетения, наступлением феодалов на крестьнство, захватом крестьянских земель. Однако эту теорию нельзя использовать для универсального объяснения всех случаев превращения крестьян в казаков: ведь часто в Диком поле оказывались свободные, да еще й зажиточные люди. В связи с этим родилась «уходническая» теория: крестьяне, а порой и мещане переселялись на незаселенные земли с целью их хозяйственного освоения. В дореволюционной историографии использовалась «аристократическая», или «рыцарская»,  теория формирования казачества, по которой отважные украинские рыцари-феодалы, которые пренебрегали смерть и находили утеху в опасном противоборстве с татарами, стремились защитить свой народ от внешних врагов.

    Безусловно, все названные причины существовали.  Но трудно согласиться с тем, что формирование казачества было заслугой отдельных, пусть даже выдающихся личностей. Современная историческая наука дает ответ на вопрос о времени и причинах возникновения казачества, а также показывает, что этот исторически объективный процесс происходил в неразрывной связи и с усилением феодальной эксплуатации крестьянства, и с хозяйственным освоением новых земель, и с необходимостью защиты от татарских и турецких агрессоров.       
 
 
 
 
 

2. ОБРАЗОВАНИЕ ЗАПОРОЖСКОЙ СЕЧИ, ЕЕ УСТРОЙСТВО И ЗНАЧЕНИЕ 

    В первой половине XVI в., в связи с усилением крепостного и национально-религиозного гнета в западных и северных регионах Украины, количество беглых крестьян и мещан на землях Среднего Приднепровья, Побужья и Брацлавщины быстро увеличивалось. На эти малозаселенные территории Дикого поля уходили и бездомные люди, так называемые «гультяи», часть мелкой шляхты, которую притесняли крупные магнаты, а также выходцы из других слоев населения. В результате казачество возрастало количественно и охватывало все новые территории.

    Активная колонизация казаками Дикого поля усиливала стремление феодалов к захвату освоенных земель. Польские, литовские и украинские магнаты добивались получения от государства грамот на владение огромными земельными наделами и одновременно пытались подчинить себе проживавших на них людей, вынуждая их платить налоги, выполнять различные повинности. Усиление наступления на казаков объяснялось не только желанием феодалов обогатиться и поставить под свой контроль свободное население. Власть требовала «обуздать» казачество, которое своими нападениями на турецкие и татарские владения обостряло отношения Польши с южными соседями. Такая политика создавала угрозу не только для свободной деятельности казачества, но и для самого его существования. Многие казаки, не желая вновь оказаться в зависимости от феодалов, уходили дальше на юг, за днепровские пороги.

    Нижнее течение Днепра между его притоками Самарой и Конкой издавна пересекали девять каменных порогов: Кодацкий, Сурский, Лоханский, Звонецкий, Ненасытец, Вовнижский, Будило, Лишний и Вольный. Каждый из них представлял собой нагромождение двух-четырех каменных пасм высотой четыре-семь метров и нескольких лав, пересекавших Днепр от правого берега к левому. Плавание через пороги, где водные потоки с грозным шумом и ревом стремительно прорывались сквозь каменную преграду, было очень опасным. Кроме порогов вдоль правого берега Днепра было около 90 «забор». «Заборы» – те же гряды гранитных скал, которые не перекрывали реку полностью, и таким образом часть реки была свободной для судоходства. За последним порогом Днепр широко разливался и разветвлялся на рукава, образуя Великий луг — огромные по площади плавни, которые тянулись более чем на 100 км. вдоль низкого левого берега. Эта местность была тогда густо покрыта разнотравьем, ивняком, кустарником и лесами, здесь было много болот, протоков и озер, кишела разнообразная дичь и рыба. В низовьях реки находилось более 260 островов. Из них Д.Яворницкий к самым известным относит 24 – Великая и Малая Хортица, Томаковка, Базавлук, Монастырский, Становой, Тягинка, Перун, Тавань и другие. Многие из них были удобны для  постройки укреплений. Здесь же, в нижнем течении, в Днепр впадали многие реки — Томаковка, Чертомлык, Ингулец, Лопатиха и многие другие. Вдоль берегов Днепра, Самары, Орели и других рек насчитывалось несколько сотен озер и лиманов[24, с. 55-57]. Эта территория и называлась Запорожьем.

    Используя благоприятные природные условия Запорожья, казаки селились в балках, оврагах, на днепровских островах. Они ловили рыбу, охотились, выращивали хлеб, занимались скотоводством, бортничеством. Называли их «низовыми», «запорожцами» в отличие от «волостных» или «городовых» казаков, то есть тех, которые жили «на волости» — в селах, хуторах, а также небольших местечках Среднего Приднепровья и верховьев Южного Буга. Уходя от власти феодалов, казаки за порогами Днепра столкнулись с еще большей опасностью, связанной с постоянными набегами крымских татар и турок. Исходя из этого, запорожцы вынуждены были вести военный образ жизни. Они объединялись в громады, ватаги, всегда имели при себе оружие, а также в целях обороны строили в разных местах укрепления из рубленных деревянных бревен — городки или сечи.

  Однако  разрозненные казацкие городки-сечи не могли сдерживать вражеские набеги. Поэтому в 1533 г. черкасский староста Евстафий Дашкевич внес на польско-литовский сейм предложение о сооружении крепостей на днепровских островах вблизи границы с Крымским ханством. В этих крепостях предполагалось иметь казацкие гарнизоны по 2 тыс. человек, а также речную флотилию. На челнах-чайках казаки должны были плавать по Днепру и препятствовать вторжению татарских орд в Украину. Но этот проект, который был первой попыткой объединить казацкие силы, не осуществился, так как государство не имело необходимых средств.

    По вопросу о времени и месте образования первой Запорожской Сечи среди ученых нет единого мнения (Следует заметить, что первые казацкие укрепления назывались замками, городками). Ряд исследователей (И.Рыбалка, В.Смолий и др.) считают, что первую Запорожскую Сечь, представлявшую собой крепость на днепровском острове Томаковка (вблизи современного г. Марганец Днепропетровской области, затоплен Каховским водохранилищем), казаки построили на рубеже 40-50-х гг. XVI в. По утверждению же таких историков как М.Грушевский, И.Крипякевич и др., первая Сечь была возведена на острове Хортица (по другим данным — на Малой Хортице) черкасским и каневским старостой, князем Дмитрием Вишневецким, по прозвищу «Байда», который смог объединить разрозненные отряды казаков. При этом время образования Хортицкой Сечи ученые определяют разное — 1552, 1554-1555, 1556 гг. Хортицкий замок стал своеобразным прототипом казацкого укрепления, которое, утвердившись на острове Томаковка в 60-70-х гг. XVI в., получило название Запорожской Сечи.    

    О значении Хортицкой крепости польский король Сигизмунд ІІ Август в 1557 г. писал Д.Вишневецкому. В грамоте, направленной князю, король выражал благодарность за строительство крепости, отмечал стойкость и мужество, проявленные во время обороны от перекопских татар, обещал в будущем не забывать подвигов князя. Сигизмунд ІІ подчеркивал, что укрепления построены в нужном месте и могут сдерживать нападения внешних врагов[23, с. 52]. В том же году в письме к крымскому хану король писал, что замок Вишневецкого служит опорным пунктом на случай выступления «лихих людей злодейским обычаем»[4, с. 131].