Национальный вопрос в Белорусских губерниях Российской Империи (1864 – 1905 гг.)

Учредительный съезд партии состоялся 7 февраля 1906 г. в Вильно, ее организатором и руководителем был виленский католический епископ, барон Э.Ропп, избранный затем депутатом в I Государственную Думу. Конституционно-католическая партия Литвы и Белоруссии имела 3 печатных органа – газеты «Новости Виленьске», «Пшыятель Люду», «Таварыш працы» [4, с.23]. Партия поставила целью объединить все население западного края на почве католицизма, объединяющим лозунгом был «Бог и Отчизна» [14, с.64]. Отделы парии существовали в Виленской и некоторых уездах Гродненской губернии, где большинство населения составляли католики. В своей деятельности ККП делала ставку на курию земледельцев [4, с.23].

На первый план программа Конституционно-католической партии выдвигала школьный и церковный вопрос, т.е. те, которые затрагивали национальные интересы местного населения. В частности, по школьному вопросу, наряду с заимствованным из программы партии кадетов требованием об автономии и дальнейшей демократизации школы, содержались положения, превращающие начальное обучение в строго католическое. По вопросу о государственном строе наряду с признанием необходимости единства содержалось требование введения широкого самоуправления «в племенных границах согласно воле населения …». Автономия Царства Польского выделялась в отдельный пункт, а компетенция местных органов самоуправления очерчивалось очень широко [14, с.65]. Окончательный вариант программы содержал и требования областного самоуправления для Беларуси и Литвы, и предусматривалось создание законодательного сейма для Польши [4, с.23].

Но, так как партия имела достаточно много оснований, чтобы быть поддержанной на предстоящих выборах, губернские власти в начале марта 1906 г. предложили епископу оставить руководство партией, и приказом виленского генерал-губернатора были запрещены собрания Конституционно-католической партии Литвы и Белоруссии в пределах Виленского генерал-губернаторства [4, с.24].

Таким образом, Конституционно-католическая партия сразу же поставила во главу решение национального вопроса требование автономии Польши со своим законодательным сеймом.

Вообще же, польские партии, созданные и действовавшие на территории Северо-Западного края в период выборов в I Государственную Думу в своих программных установках, касающихся решения национального вопроса, были достаточно радикальными, требуя автономии Царства Польского.

Интересным проявлением польского национального движения, которое   стояло вне всяких партий и распространяло свою деятельность на Минск и Минскую губернию, является функционирование польского общества «Освята» (“Oswiata”)  в Минске  [45, с.1].

Согласно его уставу, «общество имеет целью содействовать умственному и нравственному развитию всех слоев польского Общества, распространяя среди него просвещение на родном языке».

В уставе также прописано, что целью общества является «устройство и содержание: приютов, народных и приходских училищ, школ грамотности для взрослых, школ для руководительниц приютов и учительских семинарий, народных читален и библиотек, школ средних общеобразовательных и специальных всяких типов, кружков самообразования», а также «устройство публичных лекций и бесед, издательство и распространение польских руководств, педагогических и народных периодических изданий» [45, с.2]. Общество имеет и свою печать с надписью «Polskie Tovarzystvo “Oswiata” w Minsku» [45, с.8].

Как видно из устава,  “Oswiata”- просветительское общество, которое  создавалось для содействия поддержке польской культуры и образования в отдельно взятом регионе.

Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что польское национальное движение  в белорусских губерниях не было однородным, носило как политический, так и культурно-просветительский характер, а его активизация напрямую зависела от внешнеполитической ситуации.

Польское национально-освободительное движение «выносило» в себе белорусское национальное движение.

Но, в белорусской исторической литературе до последнего времени не нашло достаточно полного понимания и осмысления понятия «белорусское национальное движение». Над этой темой практически никто не работал [9, с.49].

Кобрин М. В. дал такое определение «белорусскому национальному движению»- это общественное движение за национальное возрождение белорусов, за их самостоятельное свободное развитие на основе своей государственности [9, с.49].

Исходным моментом белорусского движения следует считать вторую четверть XIX столетия, когда после неудачного восстания поляков против русского царского правительства в 1831 г., среди польско-белорусской шляхты, особенно среди полуреволюционного студенчества Виленского университета под влиянием освободительных идей и национального движения на Западе, начал пробуждаться интерес к национально культурным вопросам к местному творчеству и быту. Первые попытки белорусского движения выливаются, главным образом в форму восстановления белорусской письменности и обнимают собой период деятельности писателей и ученых исследователей, преимущественно из поляков местного происхождения  [40, c.9].

Реформа 1861 г. дает массам импульс к развитию, и в меру общей эволюции социальных и экономических отношений создаются в Белоруссии условия, в которых возрождение белорусов становится неизбежным. События 1863 г. повлекли за собой реакцию царского правительства, которое при помощи цензуры, школы, православной церкви, воинской повинности, задается целью окончательно очистить «возвращенные от Польши земли» от разных налетов [40, c.12].

После подавления восстания 1863-1864 годов, политика царского правительства  привела не только к ослаблению польского национального движения, но  и пагубно сказалась на проявлениях белорусской культуры: печатание книг и преподавание на белорусском языке было запрещено  в 1867 году, вообще же во второй половине XIX века не было издано ни одной книги на белорусском языке [33, с.147].

Возобновилось белорусское движение только в 80-х годах XIX века, но уже на русской культурной почве, в связи с общей демократизацией русской жизни, когда в конце 70-х – начале 80-х гг. в Белоруссию начинают проникать идеи русского народничества и распространяются среди обрусевшей белорусской интеллигенции.  Кроме того, появился ряд русских ученых, заинтересовавшихся особенностями языка и изучавших белорусскую этнографию и историю. Некоторые российские издания содержали художественные произведения белорусской литературы на белорусском языке. Так, например, профессор П. Бессонов во вступлении к «Сборнику белорусских песен» заявил о необходимости развития местной национальной интеллигенции, заметил особый от Московского характер края и решительно выступил в его защиту. Историк М. Коялович заметил, что в «Белоруссии довольно много сделано великих дел и немало было великих людей, чтобы народная память не обратилась к этим делам и к этим людям» [9, с.49]. Как считал В.Игнатовский, интерес к Белоруссии со стороны русских ученых объяснялся не только задачей ее познания, но и доказательством, что Белоруссия есть часть России [7, с.163]. 

Это время характеризуется и появлением новейшей белорусской народнической литературы. Но творения белорусских поэтов и писателей не смогли, однако, дать толчок белорусскому национальному движению. Политически неосведомленные, забитые народные массы, к которым лишь в очень скудном количестве проникала белорусская литература, не могли быть выбиты из спячки силой одного отвлеченного лозунга. Зачатки белорусского движения носили характер более спорадический и отличались полной неорганизованностью [12, с.36].

В это же время среди студенческих кружков в русских университетских городах образуются белорусские землячества, кружки и даже начинают намечаться различные направления.

Наиболее крайними течениями среди белорусской молодежи в Минске в 1884 году издавался журнал - первое радикальное нелегальное издание на белорусском языке - «Гомон», с ясно выраженными тенденциями к белорусской автономии. Растет число изданий, посвященных белорусской этнографии, но по-прежнему из литературных произведений на белорусском языке еще нельзя указать ничего [38, с.33].

В 1886 г. в Минске около русской газеты «Минский листок собираются местные «интеллигенты» (Довнар-Запольский, Завидневич, Ляцкей и пр.) и приступают, несмотря на тяжелые условия господства царской цензуры и административного гнета, к изданию «Северо-Западных календарей», в которых среди статей, заметок и ученых трудов, посвященных изучению истории, этнографии и языка Белоруссии, печатаются белорусские «верши» и рассказы, будившие белорусский национальный дух.

Но лишь в конце 90-х годов XIX века было положено начало первой весьма ничтожной организации. Это был кружок учащейся в средних учебных заведениях города Минска молодежи. Целью кружка было изучение Белоруссии и белорусов, собирание народных произведений, издание современных художественных произведений, а также разработка белорусского национального вопроса. Кружок был проникнут чисто демократическими идеями, и в его среде вскоре стала выдвигаться мысль о том, что эмансипация белоруса, как человека и гражданина, неразрывно связана с эмансипацией белорусской национальности [12, с.36]

Во многих университетских городах, – Москве, Харькове, особенно в Петербурге, – куда попало несколько активных членов минского кружка, начинает создаваться среди студентов, уроженцев Беларуси, небольшие белорусские кружки для изучения Беларуси и просвещения белорусов и разработки белорусского национального вопроса. Начинает появляться «Северо-Западный календарь», в котором помещаются произведения современных старых авторов на белорусском языке. Примером такой организации может служить «Круг Белорусской Народной Просветы и Культуры Белорусской», организованный в 1902 г. в Петербурге, и  который занимался распространением печатавшихся за границей белорусских изданий и изыскивал средства для издания в России белорусской литературы. Его стараниями была издана «Вязанка» Неслуховского [44, с.16]. Особенное значение получает в это время появление монографии  профессора Карского «Белорусы», научно доказывавшего самостоятельность белорусского языка. Оживляется работа на белорусской ниве и со стороны поляков: польский помещик Ельский издает несколько просветительных брошюр на белорусском языке [38, с.33].

В связи с ростом революционного движения в России, а также вместе с ростом белорусского национального движения в нем замечается некоторая дифференциация, ведущая к обособлению двух течений: культурнического и революционного - тех же течений, которые существовали и в дореволюционное время, но в решительный момент политического подъема слились в одно русло [12, с.38].

Наряду с чисто культурными стремлениями, проявляются и политические тенденции, получившие наиболее яркое выражение в организации «БРГ».

В это время съезды социалистических организаций, в Вильно еврейских, которые образуют союзы «Бунда» (1897 г.), в Минске учредительный РСДРП (1898 г.) способствуют росту на Беларуси стачек и выступлениям рабочих масс политического характера.

В 1902 г., при активном участии членов организации ППС, петроградской группой студентов организуется первая на Белоруссии белорусская национально-политическая революционная партия «Беларуская Рэвалюцыйная Грамада». Членами БРГ были В.Ивановский, Э.Ястржембский, Цетка, А.Бурбис и др.

По-прежнему остается открытым вопрос, когда и как БРГ переименовалась в БСГ (на I-м или II-м съезде).

Социальный состав БСГ был довольно пестрым и включал представителей различных слоев белорусской нации, среди которых преобладали выходцы из шляхты, зажиточных слоев крестьянства, интеллигенции, чиновничества. Это сказалось и на программных документах БСГ [15, с.147]. Кроме того, внутри БСГ появилось 2 течения: пропольское (во главе С.В.Ивановским), предпочитавшее замкнуться на белорусских культурно-просветительских целях, и автономистское (во главе с братьями Луцкевичами), склонявшиеся к тесному союзу с русскими революционными силами [10, с.57].

Хотя на первоначальном этапе позиции ППС оказывали значительное влияние на молодую партию, «агулам» программа ППС принята не была. На I съезде в 1903 г., по примеру ППС, партия высказалась за независимую демократическую республику, но не польскую, а белорусскую [44, c.356].

В первом же тексте программы БСГ, который являлся по существу только наброском программы, касательно позиции БСГ по национальному вопросу, говорилось следующее: «Мы з усякага здарэння бедзем карыстаць для таго, каб усе народы мелі як найбольшую свабоду, уважаючы за найбольшае жаданне у часе капіталізму незалежную рэспубліку дэмакратычную на фундаменце: з палітычнай стараны: ... 2) роўныя права для усіх ... народнасцей, жывушчых на адной зямлі; 6) поўная свабода слова, друку, сходу, сяброств-таварыств, забастовак; поўная свабода народнасьці і веры» [28, c.89].

Более подробная программа БСГ, составленная на основании программы, принятой съездом 1903 г. и резолюции II съезда 1906 г., была издана I Краевым Комитетом БСГ в октябре 1906 г. На II съезде БСГ, кроме разработки аграрной программы, был рассмотрен вопрос государственного устройства России на принципе не автономии, а федерации «вольных з вольными», ища опору у соседей (Литвы, Украины, Латвии), оставаясь пока «у межах супольнага дзяржаўнага арганізма – Расейскага гасударства» [28, с.19].

Реальной формой обеспечения национальной свободы БСГ признавалось Российская федеративная демократическая республика, что сближало БСГ с неонародническими партиями. То, что БСГ выступало за уничтожение национального гнета, установление равноправия наций и их право на самоопределение, сближало ее с позициями социал-демократов. Однако в отличие от них БСГ фактически отрицала классовую борьбу внутри белорусской нации, а идеи национального возрождения ставила на первый план.

Следует отметить, что о национальной автономии БСГ заявит в программе, принятой III партийным съездом в октябре 1917 г. в Минске. В программе-минимум будет сказано: «5. Установление в России Демократической Федеративной Республики. 6. Автономия территориальная и персональная для всех национальностей; автономия областей и общин, выделяющихся экономическими и бытовыми условиями» [28, c.149]