Коментарии по судебнику 1550

Статья 15 

Статья конкретизирует и дополняет ст. 51 Судебника 1497 года о лишении истца права на удовлетворение иска, если выставленный им послух не говорит  в ысцевы речи, т. е. не подтверждает какие-то факты, приводимые истцом. В  случае расхождения в показаниях свидетелей они сами могут просить  поле. Нежелание послухов, поддерживающих истца, участвовать в поединке расценивалось  как выступление против истца, который  оказывался в том и виноват. В  статье предусматриваются также  разногласия, могущие возникнуть между  свидетелями (всеми или некоторыми), подписавшимися на заемном обязательстве, и дьяком, его скреплявшим. И в  этом случае спор решался по тому же, т. е. поединком между спорящими  сторонами. 

Как уже отмечалось, поле постепенно себя изживало. Еще  в XV в. принимались меры к его ограничению. С середины XVI в., как показал Б. А. Романов, его отмена фиксируется  законодательно. Впервые это нашло  отражение в приговоре царя Ивана IV со всеми бояры от 21 августа 1556 г., запрещавшем присуждать поле при  разноречиях послухов. В ряде последующих  актов поле заменялось целованъем с  жеребья, т. е. принесением присяги  по жребию535. 

Статья 16 

Статья 16 дополняет  ст. 48 Судебника 1497 г. указанием на обязанность  уплатить судные и полевые пошлины  при судебном поединке между послухом и противной стороной. 

Статья 17 

В ст. 17 объединяются ст. 49 и часть первая ст. 52 Судебника 1497 года, в которых сторонам и  послухам при определенных условиях разрешается выставлять наемного бойца  вместо себя для участия в судебном поединке. Однако замена послуха наймитом допускалась лишь в том случае, когда послух будет увечен безхитростно. Можно предположить, что данное нововведение было ответом на незаконные действия сторон, пытавшихся обеспечить свои интересы за счет противопоставления послуху  более сильного в физическом отношении  наймита. Это служит еще одним  убедительным примером вырождения института  суда божьего, поскольку бой перед  лицом суда, призванный удостоверить правоту спорящих, ведется наемными руками, т. е. полностью утрачивается религиозно-нравственная подоплека  поля — за правым сила.536 

Статья 18 

В ст. 18, повторяющей  ст. 50 Судебника 1497 года об ответственности  свидетеля за неявку в суд, упоминается  наряду с праведчиком (см. комментарий  к ст. 50 Судебника 1497 го-Дэ) — неделыцик  как представитель органов центрального управления. 

Статья 19 

В ст. 19, аналогично ст. 52 Судебника 1497 года, допускается возможность  замены сторон наймитами и определяется порядок их участия в поле. 

Статья 20 

Здесь и в последующих  статьях впервые в русском  законодательстве разрабатывается  вопрос о солидарной и долевой  ответственности. 

В статье предусматривается  случай, когда истец указывает  в исковом заявлении 10 или 15 ответчиков, а на суд являются 3—4. Прибывшим  предоставляется право отвечать только за себя в своей доле или  в долях тех ответчиков, которых  они укажут. За остальными ответчиками, доли которых явившиеся на себя не берут, посылают пристава с срочной  грамотой. Если они не являлись в  суд, то истцу выдавалась на их долю бессудная грамота537. По примечанию В. Н. Татищева, истец, получивший такую  грамоту на ответчика, “имеет власть везде онаго поймать и пред суд представить для правежа  или наказания. В иных писали вольно его бить и грабить, только самого не убить и дом не разорить”538. 

Статья 21 

Срочную грамоту  достаточно вручить одному из соответчиков, который обязан сообщить о ней  другим. Если он этого не сделал, и  на соответчиков была выдана бессудная  грамота, то они имели право иска на своего товарища, не предъявившего  им срочной грамоты. 

Статья 22 

В отличие от предыдущих, предусматривавших возможность  выбора ответчиками долевой или  солидарной ответственности, в ст. 22 устанавливается солидарная ответственность  наместников и волостелей за действия их людей — тиунов, праветчиков, доводчиков. Наместники или волостели  должны отвечать за тех или иных подчиненных в полном размере  предъявленных исковых требований. Эта норма имела своей целью  ограничение произвола кормленщиков, была начальным этапом по пути ,упразднения  наместничьего управления. 

Статья 23 

В ст. 23 устанавливается  долевая ответственность по искам  к должностным лицам наместничьего  управления и местным жителям. Если наместники или волостели за тех  городцких людей или за волостных  отвечати не похотят, то их судят лишь в их вытях (долях). Выти городских  и волостных людей выделяются в отдельный иск, рассматриваемый  как новое судебное дело. 

Статья 24 

В ст. 24 развиваются  нормы, связанные с упорядочением  системы кормлений. Беря свое начало от ст. 13 Двинской уставной грамоты  и ст. 45 Судебника 1497 года, статья устанавливает  ответственность наместников за обидные дела, т. е. разного рода насилия  или несправедливости по отношению  к иногородцам. Иногородцы (в отличие  от чюжеземцев — иностранцев) —  жители других, иных городов Русского государства, не подсудных суду данного  наместника. В большинстве случаев  это купцы, ездившие с товарами из города в город. В обеспечение  их интересов им давался льготный срок для вызова наместника в суд. Если подчиненные наместнику лица могли  вчинять иск только после съезда наместника с жалования, то иногородцам  предоставлялось право обжаловать действия кормленщиков в течение  всего времени несения последними своих обязанностей. Обжалование  действий наместника на общих основаниях должно было производиться иногородцами не позднее, чем в течение годичного  срока с момента окончания  срока обязанностей кормленщика. 

Статья 25 

В ст. 25 впервые в  русском законодательстве содержится стремление разграничить два состава  преступления: грабеж как открытое похищение вещи и разбой как хищение, связанное с насилием. При этом побои не теряют своего оскорбительного  характера, почему за них и полагается бесчестие. Дела о грабеже возбуждались в порядке обвинительного процесса539. Исход дела предрешало добровольное признание обвиняемого. Он мог признать обвинение целиком или частично. В непризнанной части прибегали  к свидетельским показаниям. Что  касается наказания, то, как справедливо  отмечал М. Ф. Владимирский-Буданов, “закон еще не выработал твердых  начал вменения, и оценку преступности деяния каждый раз предоставляет  высшей власти”540. Наказание определялось государем, посмотри по человеку, т. е. в зависимости от социальной принадлежности обвиняемого. 

Статья 26 

В ст. 26, развивающей  ст. 2 Двинской уставной грамоты, дифференцируется ответственность за нанесение бесчестья  в зависимости от сословие-классовой  принадлежности лица. Штраф за бесчестье  колеблется от рубля до пятидесяти. Сумма штрафа за бесчестие представителей господствующего класса феодалов зависела от занимаемого ими служебного положения  и получаемого вознаграждения. Последнее  могло состоять из корма, норма которого определялась в уставных грамотах для  каждого уезда, или денежного  жалования, получаемого за управление тем или иным городом и постепенно заменявшего корм541. 

Особо выделялись дьяки  полатные и дворцовые, сумму за бесчестье  которых определял сам царь и  великий князь. Полатные Дьяки, по мнению В. О. Ключевского, это думные дьяки. П. А. Садиков, исходя из того, что палатами или избами именовались в XVI в. центральные  правительственные учреждения —  будущие приказы, и считая неправомерным  пропуск перечня всех других приказных  дьяков, кроме думных, выдвинул иное, принятое советской историографией толкование, что это приказные  и дворцовые (из приказа Большого дворца и др.) дьяки542. Во всяком случае это были представители высшей служилой бюрократии в отличие от местной  администрации — детей боярских, тиунов, доводчиков, праведчиков, представителей служилого холопства. Высшим представителем боярской челяди, происходившим из холопов, являлся боярский человек  добрый. Если сумма бесчестья тиунов, доводчиков и праведчиков определялась их доходом, то бесчестье боярского  доброго человека рассматривалось  как бесчестье средних жителей  посада и равнялось 5 рублям. 

Боярский человек  молотчий приравнивался к черному  го-родцскому и крестьянину пашенному  и непашенному, т. е. черносошному, занимавшемуся  земледелием, промыслом или торговлей. Сумма за их бесчестье определялась в один рубль. Таким образом, высшая категория холопов относилась к  холопству лишь формально, а на деле она была значительно ближе к  господствующему классу. Определяя  право чести, как сугубо личное, М. Ф. Владимирский-Буданов полагал, что  “государство иначе и не может  оценить ее, как справившись, во сколько  оно само оценивает службу себе этого  человека и как высоко положение  его в обществе”543. Так, горожане хотя и были одной из активных сил, содействовавших политическому  сплочению великорусской народности, но находились вне феодальной иерархии и упоминались вслед за боярами  и княжескими слугами544. Однако особое значение городской верхушки для  развития товарно-денежного производства обусловило выплату гостям большим  самого высокого штрафа — 50 рублей, а  торговым и посадским людям, т. е. купцам и торгово-ремесленному населению, — 5 рублей. То, что гость в 50, а  средний посадский человек в 5 раз “честнее” лучшего крестьянина  свидетельствует, по мнению П. П. Смирнова, о том, что “закон... подымал горй-жан  в особый “честный” чин и ставил его наряду и даже выше дворян и  детей боярских городовых, получавших бесчестье по своим небольшим  окладам, т. е. 3, 4, 5 рублей”. Сопоставляя  ст. 26 со ст. ст. 43 и 91, П. П. Смирнов делает вывод, что “избранная рада вернулась  к политике выделения горожан  в особый чин и освобождения их от удельного многовластья”545. Не исключено, как считает С. О. Шмидт, что льготы верхушке посада, зафиксированные ст. ст. 26, 43 и 91, были вырваны Московским восстанием 1547 года, и предоставлением  их правительство пыталось привлечь верхушку посада на свою сторону546. Во всех случаях штраф за бесчестье  жены уплачивался вдвое против бесчестья  ее мужа. Оскорбление действием могло  дойти до причинения увечья. Закон  определяет ответственность и за него, хотя и в наиболее общей  форме. 

Статья 27 

Статья 27 дополняет  ст. 58 Судебника 1497 года указанием на порядок разрешения споров между  иноземцами и русскими. Основываясь  на международных соглашениях русских  княжеств с другими государствами, исключающих применение поля547, статья предоставила обеим сторонам право  присяги. Если в исках между чужеземцами  право принять или предложить присягу принадлежало ответчику, то в исках между иноземцами и  русскими право принесения присяги  решалось жребием. Если вынет жребий истец, то, присягнув, поцеловав, свое возмет, если ответчик, то отцелуется (то есть присягой отведет от себя обвинение). Решение торговых споров при помощи жребия, создававшего благоприятные  условия для иноземцев, содействовало  развитию торговых отношений, укреплению международных связей. 

Статья 28 

В данной статье, сходной  со ст. 7, определяющей порядок учинения управы судьями центрального ведомства, детально разрабатывается система  делопроизводства во всех инстанциях. В случае приостановления дела до представления дополнительных доказательств  дьяки должны записанные ими речи истца и ответчика держать  у себя. При поручении подьячим переписать дело начисто, дьяк обязан, проверив правильность переписанного, приложить к нему свою руку. Во избежание  изъятий или перестановок отдельных  листов дела из столбца по сставам  ставились дьяками подписи так, чтобы каждая оказывалась на двух соседних листах. Подписанные таким  образом, и заверенные печатью дела хранились у дьяка. Во избежание  подлога подьячим запрещалось держать  дела у себя и выдавать их сторонам без соответствующего оформления. В  противном случае, истец без возобновления  процесса получает просимое за счет не уследившего за подьячим дьяка. Подьячий же несет уголовную ответственность  как за должностное преступление. При этом наказание подьячего разнится в зависимости от того, выдан ли этот документ в приказе, или за городом или на подворье, т. е. по пути домой или дома. Дважды повторенная в статье фраза а вымут у подьячего список или дело, дает основание полагать, что кто-то заинтересован в выимке, выхватывании, вытаскивании списка или дела и стремится осуществить это с помощью подкупа, посула или угроз и даже силы. Вынесение списка или дела из приказа для передачи его стороне подтверждает злую волю передававшего, его сговор со стороной, либо свидетельствует о нарушении им порядка хранения документов, запрещающего вынос их из приказа. Отсюда новая дополнительная для русского законодательства мера наказания — увольнение с должности с запрещением занимать такую должность и в дальнейшем. Аналогичное наказание предусматривается ст. 32 в отношении злоупотребляющего своим положением недельщика. 

Статья 29 

В ст. 29 впервые в  русском судопроизводстве определен  порядок оформления протокола судебного  заседания. Его составлял дьяк. Судный список писался дьяком начерно548. При  переписывании протокола набело воспрещается присутствие заинтересованной стороны. Вместе с тем в случае возникновения неясности и необходимости  уточнения данных записи бояре имеют  право вспросити ту или иную сторону, не разрешая ей, однако, ни исправлять, ни даже знакомиться с текстом. Окончательно составленный протокол читался только судье. Не разделяя возмущения В. Н. Татищева “сему стропотному (бессмысленному, противоречащему прежнему) закона сочинению, что суд записывать без судящихся”, М. Ф. Владимирский-Буданов справедливо  отмечает, что “стороны не должны стоять у записи потому, что иначе возможно со стороны каждой из них незаконное влияние на правильность записи”, и  возобновление судоговорения с  последующим опорочением дела. Судебник же стремился к установлению стабильности и укреплению авторитета судебного  решения549.