Бытовое поведение дворян в мемуарах М.А. Дмитриева

      Повседневная  жизнь людей, относящихся к разным социальным категориям, составляет важную часть истории.¹⁴ Изучение бытового поведения и нравов дворян должно изучаться в рамках истории повседневности. Изучение нравов – неотъемлемая часть истории повседневности.

     История повседневности сегодня – актуальная часть социальной истории. Частная сфера человеческой жизни неразрывно связана с другими социальными сферами. ¹⁵

     Словосочетание "частная жизнь" употребляется  историками с начала XIX в. Однако в  то время под описанием частной  жизни понималось воссоздание разных сторон жизни бытовой. И лишь недавно проблемы истории частной жизни, равно как противопоставление "истории приватного" и "истории публичного" сформировали особое научное направление, которое тесно связано с изучением каждодневных привычек рядовых людей, "историей повседневности"¹⁶ . 

      История повседневности – новое направление  исторического знания, предметом  изучения которой является сфера  человеческой обыденности во множественных  историко-культурных, политико-событийных этнических и конфессиональных контекстах. В центре внимания истории повседневности комплексное исследование повторяющегося, « нормального» и привычного, конструирующего стиль и образ жизни у представителей разных социальных слоев, включая эмоциональные реакции на жизненные события и мотивы поведения ¹⁷.

        В рамках этого направления  ведутся исследования условий  жизни, труда и отдыха (быта, условий  проживания, рациона питания, способов  лечения, социальной адаптации), а так же факторов, влияющих  на формирование сознания и норм поведения, социально - политические предпочтения и т.п. подавляющего большинства населения той или иной страны в тот или иной исторический период.¹⁸

      История повседневности как отдельное направление  развития исторической науки сложилась  в среде западногерманских ученых молодого поколения, которые в условиях системного кризиса немецкой исторической науки противопоставили традиционному изучению новой и новейшей социальной истории исследование «малых жизненных миров» и повседневной жизни граждан. История современности в свое время расценивалась как новое «альтернативное» культурное движение и как « альтернативная историография».¹⁹  

     Особенностью  российского понимания истории  повседневности является ее отнесение  к разделу культурологии или  даже почти этнологии, а потому при исследовании повседневного пользуются этнологическими методами и приравнивают ее к истории быта. Однако соотношение истории быта (как предмета этнографических описаний) и истории повседневности (как нового направления именно в исторических исследованиях) не столь просто.²⁰

     Под влиянием социальной и культурной антропологии – направлений гуманитарного  знания, пришедших в Россию из англоязычного  мира - эта бытовая понятность была поставлена историками под сомнение. Историки повседневности многое позаимствовали у этнографов и «бытописателей» XIX века: интерес к типично этнографическим темам - исследовании жилища, системы питания, стиля одежды и т.д. Этнографический метод включенного наблюдения позволяет историкам приметить такие стороны жизни людей, от которых не остается следов в исторических, документальных источниках.

     Этнограф-специалист по истории материальной культуры является терпеливым искателем «мелочей», которые  он подвергает тщательному анализу. Состав глины, из которой произведена  посуда, красителей, которыми окрашены ткани, приемы лечения больных - все это является темой этнографических исследований. История повседневности ставит задачу не разглядывания мелочей, а рассмотрения в подробностях, поскольку ставит на первое место не само описание материального предмета, но отношение к нему людей. Бытовые детали помогают исследователю отыскать в истории то, что выражало на тот момент «дух времени», соотнести частное существование человека с ходом исторических событий. ²¹

     Историки  анализируют событийную сторону прошлого, оставляя "за бортом" бытовые детали. Этнографов событийная история не интересует. Они анализируют быт и обыденные привычки разных этносов, изучая типические стороны быта или материальные формы существования человека в комплексе с изучением традиционно-бытовых компонентов культуры.       "Историка повседневности" - в отличие от историков в чистом виде и этнографов интересует и история быта, и событийная история (влияние тех или иных событий на повседневный быт людей), и история ментальностей и ментальных стереотипов, то есть историческая психология, а вместе с ней - история личных переживаний человека. Если этнограф изучает отношение людей к вещественным атрибутам повседневности, то специалист по истории частной жизни - изучает отношение к невещественным ее атрибутам, занимается поисками того, как человек разных эпох воспринимал самого себя свою собственную жизнь. ²²

     Историка  частной жизни привлекает взаимодействие и взаимоперетекание внутреннего  и внешнего мира индивида, в том  числе казуальное, единичное. И следствием рассмотрения этих процессов является постановка новой задачи: насколько выявленное единично или типично, о какой тенденции свидетельствует, в какой мере выражает своеобразие эпохи?

Историк повседневности и частной жизни старается сочетать анализ массовых феноменов с анализом индивидуального поведения людей разного статуса. Данная задача ставит новую: поиски ответа на вопрос, насколько отдельный индивид был в состоянии действовать по-своему, отклоняясь от предписанного, от правовых норм или от обычая? Как воспринималось обществом расхождение между поведенческими клише и индивидуальными поступками человека? Кто чаще поступал девиантно - подростки, молодежь или люди с устойчивым социальным и семейными статусом, то есть более зрелые? Кто больше совершал нестандартных поступков - мужчины или женщины? Иными словами, речь идет о пределах самостоятельности индивида в разные эпохи - и такое соотношение стереотипного и индивидуального и конструирует главную "интригу" сочинения исследователя истории частной жизни.²³

     Принципиальное  отличие изучения повседневности от этнографических исследований быта состоит в понимании значимости событийной истории, в стремлении показать многообразие индивидуальных реакций  на череду политических событий. Взгляд через призму повседневности позволяет увидеть историю в другой перспективе. ²⁴

      На  сегодня в рамках истории повседневности сформировались два подхода. Сторонники первого подхода, исследуя «повседневность», акцентируют внимание на «элементах повторяемости». Они считают, что именно из-за повторяемости и рутинизации происходит « подчинение людей авторитету», и соответственно, стабилизация социальных структур. Сторонники второго подхода в своих исследованиях ориентируются, наоборот, на выявлении в ней переменного и внутренне противоречивого, чтобы через реконструкцию трансформаций «повседневности» выявить: каким образом участники процесса становились или могли стать объектами истории, а каким - ее субъектами.

      История повседневности широко пользуется методами прикладной социологии, исторической демографии, антропологии, социальной психологии, культурологи.²⁵

     Изучение  особенностей поведения и нравов дворян должно изучаться в рамках истории повседневности.  Так  как нормы поведения, обычаи, нравы- неотъемлемая часть истории повседневности. Повседневная жизнь - это и есть та сфера человеческих отношений, где постоянно присутствуют  нормы поведения. 

   Глава 2. Жизненный путь и творчество Михаила Александровича Дмитриева.      

       Михаил Александрович Дмитриев (1796-1866) был племянником прославленного поэта И.И. Дмитриева, что оказало большое влияние на его жизнь и литературную судьбу. Современники зачастую видели в нем лишь родственника известного литератора, а не самостоятельную творческую личность. А между тем, он оставил после себя замечательный литературный памятник – мемуары, по достоинству оцененные его потомками.

      Родился М.А.Дмитриев 23 мая 1796 года в селе Богородском Сызранского уезда Симбирской губернии, в родовитой и обеспеченной дворянской семье. Родители будущего мемуариста были вынуждены в пору его младенчества жить порознь: Александр Иванович Дмитриев служил в Суздальском мушкетерском полку, который летом 1796 года был в оренбургской линии переведен в Астрахань, затем принял участие в Персидском походе, а в мае следующего года отправлен в Георгиевск. Такая служба обрекла А.И.Дмитриева на разлуку с женой и сыном (они остались в Богородском, на попечении его родителей). Выйти в отставку не позволяло не столько честолюбие, сколько боязнь навлечь на себя неприятности: было хорошо известно, что Павел 1 не любил подобных просьб и мог легко усмотреть в них непростительную дерзость. Скованность в действиях обернулись для него и его близких подлинной трагедией: в 1798 году он скоропостижно скончался в Екатеринодаре, так и не увидев больше ни жену, ни сына. 

       Мария Александровна пережила мужа на восемь лет. ²⁶ «Я лишился моей матери, кажется, 1806 году, когда мне было около 10 лет. Помню, как пронесли мимо моих окошек её гроб, обитый синим атласом; вот и все мои воспоминания о матери»²⁷.

      Оставшись сиротой в десять лет, М.А. Дмитриев продолжал жить в доме деда Ивана  Гавриловича Дмитриева. Начальным  образованием мальчика руководил эмигрант Жорж д Англемон, по всей видимости, дворянин и человек просвещенный. В мемуарах своего подопечного он обрисован с большой теплотой, но не без доли иронии.²⁸ «Он был француз старого века, эмигрант, который говорил, что служил в королевской гвардии, добрый и умный шестидесятилетний старик в круглом парике».  ²⁹

      В феврале 1811 года М.А.Дмитриева отправляют для  продолжения  обучения в Москву. С1811 по 1812 год Дмитриев учился в Благородном Пансионе, а с 1813 по 1817 г. - в Московском университете.  Начал службу он в Москве в Архиве министерства иностранных дел, где прослужил до самой отставки (в 1847 году). Карьера М.А.Дмитриева была вполне удачной, чинами и званиями он не был обойден. Последние годы он состоял обер-прокурором 7-го департамента и заведующим делами общего собрания московских департаментов Сената. ³⁰

        Литературой Михаил Александрович  стал заниматься очень рано. Во  времена учебы Дмитриева  действовало,  утвержденное в 1801 году «Собрание  питомцев благородного пансиона»,  основателем и первым представителем  которого был В.А. Жуковский.  В одном из пансионных сборников появляется переведенное Дмитриевым  с французского языка жизненное описание «Младший Плиний». С тех пор Михаил Александрович регулярно печатается в московской (и реже - в петербургской) периодике, помещая как собственные поэтические опыты, так и переводы (из Шиллера, Гете, Ж. Делиля). В 1816 году он становиться членом- сотрудником, в 1820 г. - действительным членом Общества любителей российской словесности при Московском университете. ³¹

      В 1830 году  выходит сборник «Стихотворения Михаила Дмитриева» ( См. Приложение № 2). Помимо элегий, басен, переложений псалмов, посланий в нем содержались стихи философского характера, отразившие, в частности, глубокий интерес автора к идеям Ф. Шеллинга. Не случайно, что тогда же Дмитриев печатает в журнале «Московский вестник» ряд статей, посвященных религиозно-философским вопросам: стихи, по его замечанию, «отзывались в это время важным настроением души моей, которое выражалось в прозе». ³²

      Во  второй половине 1820-х он пишет немного, но с начала 1840-х  возвращается к активной литературной деятельности. В «Москвитянине» М.П.Погодина появляются его стихи, статьи, заметки, рецензии; на протяжении 1851 года он вел библиографический отдел этого журнала.

      В 1865 году вышел новый двухтомник М.А.Дмитриева. И название («Стихотворения М.А. Дмитриева») и типографическое исполнения подчеркнуто сближали его с изданием более чем тридцатилетней давности. Однако эта книга включала только стихи, написанные после 1830 г.

      Через год Дмитриев принимается за исполнение давнего замысла: он начинает писать пространное автобиографическое повествование. «Главы из воспоминаний моей жизни» - история индивидуального бытия, воссоздающая попутно множественность и масштабность связей героя-автора не только с другими людьми, но и с  целой эпохой в целом. В названии мемуаров отражена присущая им в известной мере фрагментарность (память по природе своей мозаична), однако сочинение оказалось не только монументальным, но и связным, ярким, живым.³³

      Замысел больших  автобиографических записок начал складываться у Дмитриева еще в конце 1830-х годов, когда к нему перешел архив дяди, известного поэта Ивана Ивановича Дмитриева (1760- 1937) ( См. Приложение № 2), в котором находилась и рукопись его мемуаров под названием «Взгляд на мою жизнь».

    Без сомнения, мемуары дяди вызвали живой интерес М.А.Дмитриева, и, вероятно, стали одним из побудительных мотивов, заставивших его взяться за перо для создания собственных записок. Первый вариант записок получил название «Мелочи из запаса моей памяти». Само название мемуаров как бы предупреждало их читателя, что это лишь начальный опус, и в памяти автора еще хранится множество воспоминаний, которыми он может поделиться

      Узы родства с Иваном Ивановичем изначально отводили будущему автору «Глав…» строго определенную роль: ему следовало быть племянником своего дяди. Для человека молодого и нечем себя не прославившего, но самолюбивого и небесталанного она сводилась к парализующей несамостоятельности и пребыванию в тени дяди - большого поэта и государственного деятеля. В силах И.И. Дмитриева было сделать эту роль менее тягостной, однако он для этого ничего не сделал. ³⁴