Мотивированность лексических единиц в английском криминальном сленге

   Язык  – это постоянно изменяющаяся система. И это особенно характерно для криминальной среды и тюрем, где уходящие и приходящие люди непрерывно сменяют друг друга, где культурная среда основана на своих разнообразных законах и понятиях, а потребность передавать информацию заставляет придумывать особые способы общения. Там существует множество слов и выражений, которые никогда не поймет человек, не принадлежащий к криминальной среде. Там множество понятий, которые в разных «кастах» и разных тюрьмах несут совершенно иное значение. И пока имеют место эти тюрьмы, «касты» и сообщества, криминальный сленг не перестанет существовать, развиваться и даже иногда пополнять общепризнанный литературный язык.

   2. МОТИВИРОВАННОСТЬ  СЛОВА КАК ЧАСТЬ СИСТЕМНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ЯЗЫКЕ 
 

   В лингвистику XX и начала XXI века вошли понятия мотивации, мотивированности, мотивированного, мотивирующего слова и пр. В настоящее время они являются неотъемлемой частью системы понятий таких основных разделов науки о языке, как лексикология, словообразование, промежуточного раздела ономасиологии, а также других смежных с лингвистикой наук.

   Проблемы  номинации, мотивации и мотивированности лексических единиц, вопросы соотношения  мотивированного и мотивирующего  слов, определение степени мотивированности производного слова, установление мотивационных связей лексических единиц получили освещение в ряде работ известных лингвистов, как О.И.Блинова, Е.С.Кубрякова, И.С.Улуханов, Е.А.Земская, Н.Д.Голев, Л.Б.Коржева и др.

   Проблема  отражения действительности языком является основой для исследования мотивации производного слова. Мотивация наглядно выражает основную гносеологическую функцию слова – языковую фиксацию знаний. Кроме этого, мотивация вводит наименование в систему языка как языковую единицу. Мотивация развивает языковую единицу и актуализирует её в процессе функционирования. Все эти проблемы мотивации не теряют своей актуальности по сей день.

   Проблема  мотивации восходит к концепции  В.Гумбольдта о внутренней форме  языка. Пытаясь охарактеризовать сущность языка, В.Гумбольдт дает несколько  определений языка: «Язык есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность – совершенно духовная и проходящая бесследно – посредством звука речи материализуется и становится доступной для человеческого восприятия. Деятельность мышления и язык представляют поэтому неразрывное единство» [5, с. 158]. В.Гумбольдт создал также знаковую теорию языка. Он отмечал, что язык есть одновременно и отражение, и знак. Слово – знак отдельного понятия, но нельзя себе представить, чтобы создание языка началось с обозначения словами предметов внешнего мира. Для того чтобы слово стало словом, оно не просто должно быть облечено в звуковую оболочку, а должно представлять собой двоякое единство – единство звука и понятия. Таким образом, он отмечает, что слово как элемент языка мотивировано тем характерным признаком предмета, который лег в основу его наименования и был закреплен языковой практикой; таких характерных признаков может быть много. В.Гумбольдт затронул ряд лингвистических вопросов, в том числе проблему внутренней формы языка. Он указывает, что «форму языка составляет нечто постоянное и единообразное в деятельности духа, выражения мысли» [5, с. 192].

   В учении А.А.Потебни была развита  идея внутренней формы слова. Поскольку  человек воспринимает тот или  иной предмет сразу несколькими органами чувств, направленными на восприятие различных признаков предмета, то этот предмет в совокупности своих признаков образует для мысли постоянную величину, чувственный образ предмета, в котором однако какой-нибудь признак преобладает. Один из признаков, преобладающий над всеми остальными, по словам ученого, внутренняя форма [15, с. 313].

   Что касается лингвистов в области английского языка, В.В.Елисеева дает такое объяснение явлению мотивированности, или мотивировки, слова: «В момент возникновения слова существует причина выбора той или иной звуковой, графической или структурной формы для передачи какого-то понятия. Признак, положенный в основу наименования и осознаваемый носителями языка как объясняющий, называется внутренней формой (мотивировкой) слова. В дальнейшем эта причина может отойти на второй план или утратиться, может она и сохраниться. Так или иначе, наличие или отсутствие мотивировки (внутренней формы) составляет важную особенность семантической стороны слова» [6,с. 5].

   Н.Н.Амосова под мотивированностью подразумевает «отношение между значением слова и тем признаком, который явился основанием для данного наименования предмета или явления». Она утверждает, что «мотивировка слова показывает, почему данный предмет или явление получили данное название. Следовательно, образование данного слова в данной его форме оказывается мотивированным» [9, с.11].

   И.В.Зыкова связывает мотивированность с внутренней формой слова. «Процесс мотивации зависит от внутренней формы слова. Внутренняя форма слова – это осевая точка в лексическом значении слова, которая помогает понять суть особенностей, которые были отобраны как основа для номинации. В лингвистике термин «мотивация» употребляется для обозначения отношений между фонетической или морфологической структурой и структурной моделью слова с одной стороны, и его значением с другой». [7, с 25]

   Из  этих определений можно сделать  вывод, что мотивированность – это признак, лежащий в основе наименования слова.

   Практически все лингвисты выделяют три основных вида мотивированности:

   1) морфологический,

   2) фонетический,

    3) семантический.

   Морфологическая мотивированность.

   Главный критерий в морфологической мотивации  – отношение между морфемами. Так, сложное слово loudspeaker мотивировано входящими в него морфемами loud – speak – еr (как – что делает – деятель, исполнитель); аналогично мотивированы prefabricate (pre – fabric – ate: заранее – изготовление – делать); bestseller, employee и множество других [6, с. 5]. Следовательно, все слова с одной морфемой, например, sing, tell, eat, по определению немотивированны. В словах, состоящих из более чем одной морфемы, элемент, несущий значение слова, представляет собой комбинированное значение компонентных морфем и значение структурной модели слова. Это может быть отображено посредством семантического анализа различных слов, состоящих из фонематически идентичных морфем с идентичным лексическим значением. Слова finger-ring (кольцо) и ring-finger (безымянный палец), например, состоят из двух морфем, общее лексическое значение которых одно и то же. Разница в значениях этих слов может быть очерчена различным положением компонентных морфем.

   Если  мы  наблюдаем прямую связь между  структурным компонентом слова  и его значением, мы можем сказать, что данное слово мотивированно. Следовательно, такие слова как singer, rewrite, eatable и т.д. можно назвать мотивированными. Если же связь между структурой лексической единицы и её значением совершенно произвольная и условная, то здесь речь идет о немотивированных или идиоматических словах, например, matter, repeat [10, с. 25].

   Фонетическая  мотивированность.

   Фонетическая  мотивированность подразумевает прямую связь между фонетической структурой слова и его значением. Например, слово cuckoo обозначает птицу, чьё имя созвучно со звуками, которые она издает. Таким образом, существует сходство между звуковой формой слова и звуками, которые издает птица [7, с. 25].

   К примерам фонетически мотивированных слов относятся слова buzz, cuckoo, splash, gargle, purr и множество других так называемых звукоподражательных слов, звучание которых «объясняет» их значение [6, с. 5].

   Также выдвигаются предположения, что  звуки сами по себе могут быть эмоционально выразительными, что объясняет фонетическую мотивированность  некоторых слов. Например, сочетание звуков [iŋ] имитирует звук быстрого движения, что можно увидеть в словах a ring (звонок), to sing (петь), to swing (размахивать), to fling (бросаться) [7, с 26].

   Однако  есть и противоположные мнения насчет данной теории. Символическое значение некоторых звуков опровергается тем фактом, что идентичные звуки и сочетания звуков можно встретить в словах совершенно иного значения, например, начальные звуки [р] и [f] встречаются в словах, обозначающих презрение и осуждение (fie, pooh), но также и в таких словах как plough, fine и др. Сочетание звуков [iŋ], которое предполагает имитацию звука быстрого движения (ring, swing), также встречается в семантически иных словах, например, thing, king и др. [10, с. 27].

   Семантическая мотивированность.

   Семантическая мотивированность подразумевает прямую связь между центральным и коннотативным значением слова. Например, слово eyewash имеет два значения: 1) a lotion for the eyes (примочка для глаз); 2) something said or done to deceive a person so that he thinks what he sees is good though in fact it is not (очковтирательство). Первое значение основано на буквальном понимании компонентов, то есть значении морфем eye- и -wash. Таким образом, мотивированность слова eyewash в первом значении является морфологической. Второе значение слова eyewash метафорическое  или образное. В этом случае мотивированность является семантической. Семантическая мотивированность основана на сосуществовании прямого и переносного значений в пределах семантической структуры слова. Mouth, например, обозначает часть человеческого лица (рот) и в то же время может быть образным обозначением пролива или стока, как в словосочетании the mouth of the river (устье реки) [7, с. 26]. Такое метафорическое расширение можно наблюдать и в так называемых избитых метафорах, таких как burn with anger, break smb's heart, jump at a chance и т.д. [10, с. 27].

   Нередко в одном слове переплетаются разные виды мотивировки. Глубина мотивировки также варьируется. Она может быть ярко выраженной, как в snowdrop; стертой, как в honeysuckle, volleyball, или wilful, или полностью утраченной, как в словах home, read, alphabet, parachute, и т.д. [6, с. 5]. Слово endless, например, полностью мотивированно, т.к. и лексическое значение словообразовательных морфем, и значение слова целиком совершенно прозрачно. Слово же cranberry только частично мотивированно из-за отсутствия лексического значения в морфеме cran- [10, с. 25].

   Мотивировка слова может отражать и национальное своеобразие языка; так, один и тот же предмет может получать в разных языках названия, исходя из его разных признаков. Сравним, например, русское слово «клеенка» и английское oilcloth. Первое семантически мотивировано признаком «способ изготовления», а второе – признаком «материал». Аналогичный пример – пара «очки» (мотивировка – «дополнительные глаза, очи») и glasses (мотивирующий признак – «материал»). Особенно ярко национальное своеобразие мотивировки проявляется в ее фонетической разновидности; достаточно сравнить английское cock-a-doodle-do и русское «кукареку» [6, с. 5].

   Но  далеко не все слова мотивированы в современном языке. В большинстве корневых слов современного языка признак предмета или явления, который послужил основанием для данного наименования, не осмысляется. Есть в языке и такие слова, в которых мотивировка слова не вскрывается даже при этимологическом анализе, например, в словах: to go, to do, to make, to work, to see, to eat, to hear, to speak, to laugh, little, big, long, wide и др. [9, с. 11].

   В некоторых словах мотивировка слова  утрачена вследствие того, что один из элементов некогда сложного слова   выпал из словарного состава языка или стал устаревшим и малоизвестным. Так, слово mermaid русалка по своему  происхождению  сложное и состояло из основ  слов   mere  море  и   maid   дева  (букв. морская дева), но слово mere устарело; поэтому в современном языке   слово   mermaid   уже   не   воспринимается   как   сложное. Слово neighbour исторически является сложным образованием и состоит из слов neigh – близкий и bour – производное от древнеанглийского   глагола   buan –  жить, который утрачен   языком,   и суффикса деятеля -er, т. е. тот, кто живет вблизи.

   Мотивировка слов в современном языке может  утрачиваться также в результате потери словом его первоначального  значения. Так, слово spoon первоначально имело значение „щепка", и предмет, служащий для зачерпывания жидкой, рассыпчатой пищи, получил такое наименование потому, что раньше ели с помощью щепки.

   Мотивировка слова легко забывается также  в словах, образованных от имен собственных. Например: mackintosh макинтош (по имени фабриканта, который впервые стал производить непромокаемую прорезиненную ткань); sandwich сэндвич – бутерброд, состоящий из ломтиков хлеба, между которыми положен ломтик сыра, ветчины или колбасы (по имени лорда Sandwich, которому приносили такие бутерброды вместо обеда во время игры на бильярде); cheviot шевиот (по названию гор и особой породы овец, разводимых на этих горах) [9, с. 13].

   Таким образом, лексические единицы могут  быть мотивированны семантически, морфологически или фонетически. При наличии связи между значением слова и его звучанием говорят о фонетической мотивированности. Если новое значение слова объясняется через старое той же формы, мы наблюдаем семантическую мотивированность. Если слово состоит из нескольких морфем, несущих определенное значение, то всё слово, скорее всего, будет морфологически мотивированно. 
 

   Выводы  по второй главе: 
 

   Мотивология в работах О.И.Блиновой, Н.Д.Голева получила развитие как самостоятельная  дисциплина в лингвистике. «Мотивология – по словам Е.С.Кубряковой – это учение о мотивах номинации, которое имеет свой научный аппарат, свой объект исследования, особые методы анализа, свои цели и задачи, отграничивающие от наиболее близкого к нему учения – этимологии. Мотивология – молодой зарождающийся раздел языкознания, изучающий явления мотивации слов» [8, с. 7]. Этот лингвистический раздел взаимодействует и соприкасается с другими отраслями языка – семасиологией и ономасиологией.