Модернизация системы регионального и местного самоуправления

В большинстве своем можно констатировать лишь своеобразное эпизодическое влияние на отдельно взятые аспекты заинтересованности, такие, как экология и ряд других, в отличие от других государств региона (Азербайджан, Иран, Туркменистан и др.), которые стоят перед такими факторами, как возможность вовлечения в межгосударственные конфликты военно-политического характера, в первую очередь из-за спорных месторождений энергетического сырья, подверженность потенциальному давлению ассиметричных угроз и вызовов и т. п.

В условиях регионального комплекса национальная безопасность тесно связана с региональными функциями вовлеченного субъекта, и в особенности с теми из них, от которых зависит национальная безопасность государства с наибольшими «силовыми» показателями в структуре рассматриваемого региона. Несмотря на сохраняющийся приоритет военно-политической сферы в периферийных региональных системах, к которым до сих пор относится Каспийский регион, функциональное значение рассматриваемого государства может быть связано и с другими сферами безопасности, в том числе с экономическими аспектами. При этом, несомненно, важным фактором взаимозависимости государственной безопасности и региональных функций, определяющих сферы проекции национальных интересов, являются два аспекта: во-первых, показатели национальной силы государства как производного развитости его военно-политического, экономического комплекса, политико-социальной стабильности и, во-вторых, соответствующее место в структуре регионального комплекса.

В государствах с незначительными силовыми возможностями связь их национальной безопасности с выполняемыми ими региональными функциями приобретает форму зависимости первого фактора от последнего. Как следствие, чем меньше силовые возможности рассматриваемого государства, тем более ощутимой становится его зависимость от негативной динамики региональных отношений. Однако, несмотря на значительно меньший уровень уязвимости государств с высокими силовыми показателями, они также не в состоянии изолировать себя от негативных региональных импульсов.

В целом для полноценной и объективной оценки потенциала комплекса проблемных узлов, необходим анализ, направленный на выявление факторов, способствующих и ограничивающих их воздействие. В этой связи, на наш взгляд, можно выделить следующий ряд основных ограничителей для актуализации главных рисков, однако необходимо учитывать тот парадоксальный вывод, что одни и те же факторы могут, в зависимости от условий и аспектов, оказывать и отрицательное влияние.

В целом комплекс взаимосвязанных проблемных моментов оказывает определяющее воздействие не только на развитие Каспийского региона как важного ресурсно-энергетического и транзитного пространства, но и на сохранение стабильности и безопасности в более широком, континентальном, масштабе. Стоит подчеркнуть, что Каспийский регион фактически образует единое геостратегическое пространство с Центральной Азией и Кавказом, что обуславливается сущностной идентичностью процессов, тесной взаимозависимостью политических и экономических систем и подверженностью объективно одинаковому комплексу вызовов и угроз.

По мнению ряда экспертов, «политические, экономические, военные и иные тенденции образуют новые вызовы, новые образцы дипломатии и конфликтогенности и, таким образом, новые регионы значимости, одним из которых является Центральная Азия и Каспий. Эти тренды не определяют Казахстан и его соседей в качестве стратегического Heartland’а Евразии, однако они медленно, но верно взламывают «коммуникационные» барьеры, которые делали эти регионы столь отдаленным друг от друга. Они создали новые и до сих пор «хрупкие» государства и новое поле для соперничества и кооперации как для этих государств, так и для России, Китая, Ирана и других акторов. Причем наиболее важно то, что весь комплекс событий, происходящих в центре Евразии, сейчас имеет потенциал для экстраполяции прямого и непредсказуемого воздействия, в том числе и негативного, на ключевые государства по всему его периметру» [2].

Каспий в обозримой перспективе будет оставаться одной из основных потенциальных зон мировой нестабильности, вероятным источником различных конфликтов и столкновения интересов гетерогенного уровня: от локальных до глобальных. Последние несколько лет в центре внимания находился круг проблем, связанных с энергоресурсами данного региона: от реальной цифры разведанных месторождений до юридического статуса Каспийского моря. Однако, с точки зрения экспертов Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира (СИПРИ), сегодня не меньшее, а возможно и большее, значение имеет стратегическое положение Каспия как своеобразного узла, где сходятся важнейшие культурные, военно-политические, торгово-экономические «нити», протянутые между Европой и Азией, Востоком и Западом, Севером и Югом [3].

В настоящий момент ситуационная конъюнктура, сложившаяся как в региональном, так и глобальном масштабе, определяет закрепление предпосылок для расширения в Каспийском регионе потенциала негативного воздействия основных проблемных моментов. В особенности это проявляется в контексте таких факторов, как дальнейшая латентная активизация геополитического соперничества, повышение уровня и масштабности региональной конфликтогенности и ослабление многоуровневой экологической безопасности акватории Каспия.

Ситуация в Каспийском регионе характеризуется непостоянством вследствие того, что регион не только является вакуумом силы, но и отличается внутренней нестабильностью.

Несмотря на некоторые положительные подвижки, наблюдаемые в процессе нейтрализации ряда проблемных узлов Каспийского региона (сближение позиций государств по правовому статусу и другие аспекты), можно констатировать тот факт, что, ввиду слабости и недостаточной гибкости системы региональных отношений, нестабильной ситуации в соседних регионах (зона Персидского залива, Ближний и Средний Восток и т. п.), слабой межгосударственной кооперации по ряду геостратегических, политических и экономических вопросов, проблемные моменты в перспективе, вероятно, обострятся. Важной особенностью обстановки в Каспийском регионе на современном этапе является и то, что она характеризуется незавершенностью переходного периода по становлению региональной политико-экономической модели, в том числе национальной государственности «малых» прикаспийских государств, включая и Республику Казахстан. Как справедливо отмечают некоторые эксперты, «процессы, связанные с формированием суверенных государств в регионе, начавшиеся с распада Советского Союза, еще далеки от своего завершения» [4].

Кроме того, необходимо отметить и такой редко рассматриваемый в научных исследованиях аспект, как значительное воздействие в условиях современности на развитие ситуации Каспийского региона и активизацию проблемных узлов, которое оказывается нестабильностью миросистемы в целом. Фактически наблюдающаяся в настоящее время диффузия международных отношений будет в перспективе являться критическим импульсным фактором, генерирующим и интенсифицирующим комплекс вызовов, угроз и проблем для государств региона. При этом объективным обстоятельством является то, что государства Каспийского региона лишены возможности эффективно и самостоятельно противодействовать вызванными глобальными «сдвигами» негативным изменениям. В особой степени в данной связи могут проявиться «новые», «нетрадиционные» угрозы, которые будут в состоянии усилить эрозию региональной ситуации до порогового предела.

Стоит отметить, что приведенные выше факты актуализируются вероятностью именно непредсказуемой интенсификации разномасштабных рисков, вызовов и проблем как по отдельности, так и в комплексе друг с другом, что может гипотетически повлечь за собой деструкцию складывающейся региональной политико-экономической системы отношений.

Безусловно, нет необходимости безосновательно гипертрофировать масштабность и возможный потенциал экстраполяции рисков, вызовов и проблем Каспийского региона. Однако целесообразно отметить, что с ростом вовлеченности Каспийского региона и прикаспийских государств в глобализационные процессы наблюдается постепенное увеличение значимости последствий сложившихся и вероятных проблемных узлов, причем некоторые из них постепенно трансформируются в разряд трансрегиональных.

Так, к примеру, консервация скрытого потенциала геополитического соперничества (США – Иран и т. п.) может вылиться в существенный рост напряженности в межгосударственных отношениях, чреватый в том числе разномасштабными военно-политическими конфликтами и долговременным обострением концептуальных разногласий. Долговременность конфликтогенной обстановки в Ираке и консервация негативных ситуационных тенденций на Ближнем Востоке, наложение возможного открытого американо-иранского конфликта (в особенности при его развитии по иракскому сценарию) могут повлечь за собой формирование крупнейшей в мировом масштабе дуги нестабильности, охватывающей и Каспийский регион.

Как следствие региональные тенденции определяют вовлеченность в «развитие» и особую заинтересованность в нейтрализации (а зачастую и в актуализации) проблемных узлов региона внешних сил, которые расширяют масштабность последствий и важность исследуемых в данной статье аспектов.

Принципиальным фактом в этой связи является то, что усиление проблемных узлов на сегодняшний день не представляется выгодным для национальных интересов и стратегических целей большинства вовлекаемых в дела региона международных акторов.

В первую очередь, данное обстоятельство является следствием потенциальной важности Каспийского региона в качестве альтернативной Персидскому заливу энергетической базы. Указанное обстоятельство определяет вероятность превалирования стремления прикаспийских государств и внешних субъектов к кооперации в рамках региональной системы в целях совместного разрешения проблемных моментов над неконструктивными подходами. Это также позиционирует разрешение складывающихся проблемных узлов, нивелирование их возможных последствий в качестве определяющей основы политико-экономического взаимодействия всех заинтересованных в Каспийском регионе субъектов международных отношений.

Однако следует отметить, что усиливающееся взаимопересечение жизненно важных интересов, в особенности державных субъектов, таких, как Россия, США, Китай и Иран, может стать гипотетическим генератором усугубления комплекса рисков, вызовов и проблем Каспийского региона.

В особенности указанный факт относится к таким составляющим, как рост последствий геополитического соперничества, актуализация возможности возникновения в регионе кризисных ситуаций политического и военно-политического характера, торможение процесса становления эффективной системы транзита энергетического сырья и некоторых других аспектов.

Так, в случае концептуального изменения стратегических подходов ведущих акторов к Каспийскому региону при определенных обстоятельствах (к примеру, приход к власти в России националистических и великодержавных сил, дальнейшая радикализация внешнеполитического курса администрации США и т. п.) можно ожидать и возникновения обратной динамики превалирования интенсифицирующегося соперничества над элементами кооперации, что, безусловно, резко обострит проблемные составляющие региональной системы.

Указанные выше обстоятельства ввиду своей важности в значительной степени актуализируют и потенциал воздействия всего комплекса проблем на долговременное и устойчивое проецирование и обеспечение национальных интересов Республики Казахстан. Учитывая стратегическую значимость Каспийского региона для республики и объективную зависимость дальнейшего стабильного развития государства от путей эволюционирования и состояния существующих и возможных в перспективе проблемных узлов, представляется крайне необходимым рассмотреть генезис, динамику развития и внутреннее содержание важнейших негативных составляющих, воздействие которых в состоянии концептуально разбалансировать благоприятную для Казахстана стратегическую среду.

На данный момент уровень политических и экономических рисков в регионе Каспийского моря можно оценить, по мнению большинства экспертов, как средний. «Незначительный и низкий уровень предполагает высокую степень предсказуемости и определенности, что нехарактерно для Каспийского региона» [5]. Фактически в исследуемом регионе продолжается стойкая консервация и зачастую последующая актуализация следующих характерных негативных тенденций, являющихся сдерживающими аспектами для реализации процесса стабильного обеспечения и защиты национальных интересов Республики Казахстан:

во-первых, близость региона к очагам существующей (Ближний Восток, Кавказ и др.) и потенциальной (Иран и др.) нестабильности. Особую озабоченность вызывает вероятность переноса и актуализации религиозно-политического экстремизма в том или ином прикаспийском государстве;

во-вторых, заинтересованность и зачастую прямая вовлеченность в дела региона внешних сил, усиливающие геополитическую неустойчивость Транскаспия;

в-третьих, сохранение скрытой напряженности между некоторыми прикаспийскими государствами, которая в состоянии потенциально привести к ускоренной милитаризации и открытым военным конфликтам в региональном масштабе, в том числе с непосредственным задействованием внешних сил. Также озабоченность вызывают конфликтогенные отношения между некоторыми прикаспийскими государствами и внешними силами, в особенности между США и Ираном;

в-четвертых, продолжающееся сохранение неопределенности правового статуса Каспийского моря и консервация межгосударственных разногласий по его окончательному урегулированию;

в-пятых, высокий риск дальнейшего ухудшения экологической обстановки в акватории Каспийского моря и вероятность крупных экологических катастроф в шельфовой и литоральной областях.

При анализе представляется довольно сложным выстроить закономерную иерархичность проблемных узлов по степени важности связанных с каждым из них рисков и вызовов для Республики Казахстан и других заинтересованных государств.

Данное обстоятельство объясняется, прежде всего, разновекторностью и разнохарактерностью оказываемого ими воздействия на политическую и экономическую среду в региональном масштабе и множественностью определяющих констант, которые не позволяют эффективно систематизировать масштабность последствий в расчете на долгосрочную перспективу.

Фактически каждый проблемный узел воздействует на специфическую сферу национальных интересов, что в особенности касается, к примеру, экологических угроз. При этом целесообразно выделить, что ряд проблемных моментов являются, по сути, генерирующими факторами для остальных вышеизложенных рисков и вызовов, влияющими на их генезис. К примеру, сохранение концептуальной неопределенности в процессе урегулирования правового статуса Каспийского моря порождает значительный рост недопонимания и как следствие консервацию и повышение конфликтогенного потенциала в межгосударственных отношениях, который, в свою очередь, рассматривается в качестве «самостоятельного» вызова.

Следует отметить, что по масштабности последствий негативного воздействия все проблемные узлы, проявляющиеся или возможные в Каспийском регионе, могут быть определены как потенциально опасные и должны рассматриваться в общей плоскости. Тем не менее наибольшую степень актуализации в определенной степени имеют фундаментально-комплексные угрозы. В первую очередь к ним необходимо отнести политико-силовые риски и вызовы, такие, как геополитическое соперничество и консервация общего кризисного и конфликтогенного потенциала в Каспийском регионе. Данные риски и вызовы отличаются, по мнению экспертов, значительной временной и причинной «устойчивостью» и объективно в состоянии экстраполировать свое негативное воздействие на большее количество элементов региональной политико-экономической системы и как следствие процесса обеспечения национальных интересов Республики Казахстан.