Шпаргалка по "Культурологии"

Ключ к пониманию эволюции Вселенной Тейяр видит в эволюции человека. Для доказательства направленности эволюции он стирает грани между  живым и неживым, сближает биологическое  и социальное, рассматривая историю  человечества как естественное продолжение  эволюции живой природы: инструментальную фазу развития жизни, завершающую «конвергентный»  этап космогенеза.

Анализ конкретных социальных процессов у Тейяра отсутствует. Каждая из ныне существующих социально-политических систем, по его мнению, внесет свой вклад  в будущее сверхоргапизованное общество. Технический прогресс и развитие экономики — необходимые условия завершения этого процесса, но решающую роль должны сыграть духовные факторы. В человеке эволюция осознает самое себя, становится «разумной». В результате осознания того факта, что человечество находится в процессе «биологического самосинтезирования», объединения науки и религии и под влиянием «высшего очага сорефлек-сии» (т. е. бога), образуется психическая среда, которая будет способствовать всеобщему продвижению к «пункту Омега».

В противовес экзистенциалистским  доктринам абсурдности бытия  Тейяр утверждает, что бытие имеет  смысл. С одной стороны, он раскрывается наукой, которая выявляет закономерности эволюции, конвергентность структуры мира, определяет место и роль человека в космогеттезе. С другой — религией, обосновывающей возможность сверхжизни и существование за пределами пространства и времени духовного центра Универсума, который объединяет с собой и спасает от разрушения духовное содержание, сконцентрированное в каждом «мыслящем центре». Союз науки и религии необходим для дальнейшего прогресса, ибо последний возможен только при наличии «ясной и сознательной веры в наивысшую ценность эволюции».

В тейярдистской схеме будущего развития человечества науке отводится важное место, но ее социальная функция истолковывается превратно. Наука у Тейяра — это «высший акт коллективного видения», средство ускорения эволюции и форма поклонения миру. Она дополняется религией, когда переходит к синтезу знаний, пытается постигнуть последние причины вещей и предвидеть будущее. Рассматривая науку как разновидность религиозного отношения к действительности, Тейяр надеется устранить противоположность между наукой и религией, которая, по его мнению, имеет внешний характер. Религию Тейяр трактует как «биологический феномен». Она призвана обосновывать мораль эволюции, направлять действия «множества рефлектирующих центров» к единой цели — завершению творения Универсума. Для выполнения этой функции в мире, находящемся в процессе развития, христианство, считает Тейяр, должно обновить толкование своих принципов и стать религией действия: принять идею эволюции, «оправдать, усвоить и оживить космический прогресс в том виде, как он выступает в восхождении человечества» 2. Бог у Тейяра, или «пункт Омега», одновременно имманентен и трансцендентен миру. Это «органический центр Вселенной». Посредством энергии любви он пронизывает элементы мира, как иерводви-гатель и целевая причина воздействуют на вещи, не нарушая принципа естественной причинности, «бог — всё и во всем». «Тейяр предлагает космическое толкование догмы о первородном грехе, изображая зло необходимым спутником эволюции, издержками прогресса. Творческая деятельность человека по преобразованию природы выступает у него как’основная христианская добродетель. Чтобы объединить в христианстве веру в бога и «веру в мир», Тейяр освящает материю, натурализирует сверхъестественное и фактически отождествляет бога с природой. Его христианский эволюционизм оказывается своеобразной формой идеалистического пантеизма.

Идеи тейярдизма ортодоксальные католические теологи отвергают как еретические; представители модернизма, напротив, подчеркивая их мистический характер, пытаются использовать для обновления христианского вероучения.

Тейярдизм как философское течение неоднороден. Среди его последователей имеются ученые, философы, общественные деятели, теологи, стоящие на позициях модернизма. В силу абстрактности и противоречивости концепции Тейяра его идеи используют представители различных общественных групп, занимающие иногда диаметрально противоположные политические позиции.

11. Концепция природной антикультурности Ницше.

Центральное место в философско-культурологической концепции Ницше занимает понятие  «жизнь», основу которой образует воля. Однако взгляды Ницше на протяжении творческой деятельности претерпевали определенную эволюцию. На раннем этапе  для немецкого мыслителя характерна эстетизация жизни И воли. По Ницше, понять импульсы воли, выразить ее характер невозможно с помощью разума и науки. Это способно сделать только такая синтетическая форма жизнедеятельности человека, как искусство. Искусство представляется Ницше как дополнения и завершение бытия.

На самом деле искусстве  Ницше различает два начала: аполлоническое и дионисическое. Аполлоническое — рациональное, упорядоченное и критическое. Дионисическое — чувственное, вакхическое, опьяненное. Ницше исходит из предпосылки, что в греческом пантеоне боги Аполлон и Дионис — противоположные символические типы. Аполлон — это небесное, солнечное существо, сын Зевса, сменяющий на Олимпе бога Солнца Гелиоса, олицетворяющий солнечное начало; он — источник света, носитель божественного откровения. «Аполлон как бог всех сил, творящих образами, есть в то же время и бог, вещающий истину, возвещающий грядущее». Дионис же, напротив, олицетворение земного, бог плодородия, покровитель растительности, земледелия, виноградной лозы и виноделия. Дионис — бог веселья, радости, буйства. Аполлон и Дионис символизируют противоположность небесного и земного начал. «Под чарами Диониса не только вновь смыкается союз человека с человеком: сама отчужденная, враждебная или порабощенная природа снова празднует праздник примирения со своим блудным сыном — человеком». Чтобы показать, в чем состоят различия «аполлонического» и «дио-нисического» начал культуры, необходимо обратиться к понятиям и принципам, образным выражением которых выступают боги Аполлон и Дионис.

Аполлон — выражение покоя  и порядка, Дионис — его противоположность. Если первый — «полное чувство меры, самоограничение, свобода от диких порывов, мудрый покой бога-творца образов», то второй — избыток, нарушение всякой меры, безмерное, взрывчатое буйство. Аполлон воплощает принцип индивидуализма, он — великолепный божественный образ этого принципа, «в жестах и взорах которого с нами говорит вся великая радость и мудрость «иллюзии», вместе со всей ее красотой». Дионис символизирует ужас и восторг «чудовищный ужас», охватывающий человека, усомнившегося в формах познания явлений, и «блаженный восторг, поднимающийся из недр человека и даже природы», когда нарушен принцип индивидуализма, «разбиты все неподвижные враждебные границы, установленные между людьми нуждой, произволом и «дерзкой модой»... каждый чувствует себя не только соединенным, примиренным, сплоченным со своим ближним, но единым с ним».

Сущностной характеристикой как Аполлона, так и Диониса является способность воодушевлять людей, рождая образы различного порядка. Именно поэтому Ницше и обозначил два противоположных начала бытия и художественного творчества, как «аполлоническое» и «дионисическое». Эти начала прорываются из самой природы «без посредства художника-человека». Человек в концепции Ф. Ницше — только «подражатель» и проводник имеющихся в природе сил: «...каждый художник является только «подражателем» и притом либо аполлоничес-ким художником сна, либо дионисическим художником опьянения, либо, наконец... одновременно художником и опьянения и сна».

Подчинение Диониса Аполлону порождает трагедию. Эта трагедия не только вид искусства, но и состояние  человека, у которого творчески импульсивное, образно-художественное начало подавляется  понятийным рационально-критическим  анализом. Именно трагическое мировосприятие, основанное на борьбе в культуре аполлонического и дионисийского начал, позволило, по мнению Ницше, древним грекам добиться огромных успехов. Но рационализация культуры, связанная с эпохой Просвещения, уничтожила истоки ее процветания. Задача современного искусства восстановить трагический миф для того, чтобы дать мощный заряд жизни творчества.

Некоторое время возрождение  искусства Ницше связывал с музыкальными драмами Р. Вагнера в их байретской постановке. Культура в этот период истолковывалась Ницше как форма стихийной жизни, выражение в художественной форме «народного духа». Но вскоре Ницше разочаровывается в этих идеалах, и творчество Вагнера теперь характеризуется им как проявление декаданса и нигилизма. Именно в это время в его творчестве получает наиболее яркое выражение элитарная концепция культуры Первоначально она опирается только на эстетические истоки. Ницше обосновывает права элиты на привилегированное положение в культуре ссылкой на ее уникальную эстетическую восприимчивость и болезненную чувствительность к страданиям. Позднее во взглядах Ницше на жизнь и культуру происходит усиление социально-нравственного акцента. Жизнь истолковывается им по преимуществу как воля к власти, а смысл культуры в формировании носителя этой воли к власти—сверхчеловека («белокурой бестии»). Прообразом сверхчеловека в прошедшей истории является узкая каста господ — врожденных аристократов, природных «жизнелюбов», которым присущ истинно художественный вкус, — вкус к жизни во всех ее проявлениях. В подлинном же смысле сверхчеловек — это идеал, к которому стремится человечество. Сверхчеловек занимает у Ницше место Бога. Бог умер, мы его убили, возвещает он устами Заратустры, и на его место должны прийти сверхчеловеки. Эта идея получила в современной философии широкий резонанс и позволила трактовать философско-культурологическую концепцию Ницше как атеистическую.

12. Марксистская концепция культуры.

МАРКСИСТСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ - направление культурологической мысли (первоначально западноевропейской, затем русской и российской, советской, а в 20 в. мировой), развивавшееся под  идейным и методологическим влиянием философии марксизма (взглядов Маркса, Энгельса и их западных последователей, позднее Ленина и его последователей), а особенно - практики революционной  борьбы в 20 в. и социалистического  строительства в СССР Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. Сами основоположники марксизма (к каковым в России относятся также Плеханов и Ленин) не считали себя культурологами не только потому, что культурологии как отделения научной дисциплины еще не существовало, но и потому, что вопросы культуры (в том числе художественной культуры), с точки зрения марксизма, относятся к числу второстепенных, производных от социально-экономических, исторических и политических факторов человеческого бытия. Собственно, в констатации социально-исторической и материально-экономической зависимости культуры от общественных условий ее происхождения и бытования, в выведении факторов объективной социально-политической детерминации культуры в истории человечества и заключается важнейший вклад марксистской культурологии в мировую культурологическую мысль.

Марксизм как социально-философское  и политическое учение возник исторически  закономерно в традиции нем. классической философии - на стыке гегелевской  идеалистической диалектики и философско-атеистической  антропологии Фейербаха, материалистической по своему пафосу и характеру. От Гегеля марксизм усвоил историзм и метод восхождения от абстрактного к конкретному; от Фейербаха - навыки анализа духовных явлений в обществе с позиций выявления их материальных первопричин и предпосылок, осмысления социальных интересов людей, лежащих в основании их идеологии и культурного творчества. Результатом теоретического “сложения” в марксизме левого гегельянства и диалектически преломленного фейербахианства явилось материалистическое истолкование истории в отвлеченно-теоретическом плане, - идеология исторического материализма, своего рода “Абсолютная Идея” в ее материалистическом варианте.

Позднее Ленин (через призму косвенного влияния культурологических идей Белинского, Чернышевского, Плеханова) справедливо усмотрел в генезисе марксизма как интернационального, содержательно-универсального и всеобщего  социального учения влияние французского утопического социализма и атеизма  франц. просветителей-материалистов, а  также научные традиции англ. политэкономии (“Три источника и три составные  части марксизма”) Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Соединение социально-политического  утопизма, политэкономической прагматики и умозрительной философии в  некое ценностно-смысловое единство не могло не быть внутренне противоречивым и взрывоопасным феноменом культуры: здесь материальная конкретика обретала форму теории умозрения, а хозяйственно-экономическая  утилитарность проникалась социальным утопизмом; утопия получала статус науки (“научный коммунизм”), а философия  становилась социально-практическим действием.

Таким образом, марксизм представал в российской и мировой общественной мысли как закономерный, хотя и  парадоксальный итог культурно-исторического  развития всего европеизма (с одной  стороны, представляя синтез достижений Франции, Германии и Англии, наиболее передовых в социокультурном  отношении наций Западной Европы; с другой, - объединенные результаты радикальной социально-полит. мысли, отвлеченной философии и практически  “заземленной” науки - политэкономии). Следствием этого социокультурного синтеза были притязания марксизма на формулировку общих законов общественного развития во всемирно-историческом масштабе, для всего человечества - с преимущественным акцентом на прагматическую (экономическую и социально-политическую) направленность не только идей, но и практической деятельности; отсюда понимание марксизмом задач философии не как “объяснения мира”, а как его изменения, практического преобразования в целях макс. приближения к постулируемому идеалу. Диалектика материального и идеального решается марксизмом как материалистической доктриной в пользу материального: материальное первично, идеальное вторично. Однако на деле в приложении этого философского принципа к социальной практике марксизм допускает спекулятивные подмены: при объяснении социальной истории и при управлении ее целенаправленным развитием первичными оказываются нередко социально-политические идеологемы, революционные теории, философско-материалистические идеи; общественная же практика становится лишь полем приложения определенных, заданных теоретических принципов, исповедуемых марксизмом Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. Марксистская концепция культуры, вобрав в себя высшие достижения европейской мысли сер. 19в., оказала огромное идейное и методологическое влияние на развитие европейской философской, экономической, общественно-политической и культурологической мысли. Влияние марксизма было столь очевидным, что не будет преувеличением сказать, что он сам стал важнейшей частью европейской культуры сер. 19-20 вв. Ясность и глубина марксистского анализа культуры, умение проникнуть в самую суть явления, увидеть за отдельным целое, концептуальная стройность привлекали и привлекают к марксизму многих выдающихся культурологов, весьма разнородных по своим культурологическим взглядам и политическим убеждениям, - среди них Т. Адорно и Э. Фромм, Г. Маркузе и Ж. - П. Сартр, Н. Бердяев, С. Франк, М. Бахтин, А. Лосев др. Так, ведущий представитель неофрейдизма Э. Фромм подчеркивал предельную антропоцентричность и гуманизм как главную идею "марксовых текстов". Именно эта предельная антропоцентричность, гуманистический характер марксистских идей были не замечены как критиками, так и многими последователями марксизма. Как никакая иная теория, марксизм подвергся грубому искажению, вульгаризации, примитивной схематизации. Примеры подобных "методов" критики мы видим и в новейших культурологических трудах: "марксистская культурология должна быть дополнена иными методологическими подходами и принципами (в том числе идейно противоположными марксизму и отрицающими его плодотворность и ценность), которые призваны скорректировать односторонность и чрезмерный теоретический схематизм марксизма в отношении явлений культуры и культурной истории". Блестящий ответ подобным критикам дал Жан-Поль Сартр: " Так называемое "преодоление" марксизма в худшем случае может быть лишь возвратом к домарксистскому мышлению, в лучшем случае - открытием мысли, уже содержащейся в той философии, которую мнят преодоленной" *.