Культурологические основания применения наркотических средств в современной культуре

          В случае «bad trip» («бэд трип») возможны переживания ужаса, витальной тоски, бессмысленности жизни, приступы агрессивности, случаи самоубийств и убийств в процессе опьянения и в последующие несколько суток.

          В третьей фазе, между седьмым  и девятым часами, действие ослабевает. В четвертой, последней фазе  начинается чувствоваться усталость, напряжение. На следующий день могут посещать вспышки опьянения, эффекты так называемого «эха» или «флэш бэк». Он может возникнуть спустя неделю или месяц.

          Смертельная доза ЛСД не установлена,  данных о смерти от ЛСД не  зафиксировано. Первые телесные ощущения могут быть неприятными: дрожь во всем теле, тошнота, головокружение, сердцебиение. Но гораздо более опасны состояния острых психозов, возникающих в результате хронического злоупотребления ЛСД. У людей, подавленных депрессией или, наоборот, невротических, ЛСД усиливает глубокие психические переживания и становится настоящим кошмаром, с которым невозможно справиться. Один из ста человек находится на границе психотического состояния. Таким людям достаточно однократного приема ЛСД, чтобы у них развился острый психоз, шизофрения или паранойя, Отправившись в «путешествие» относительно здоровым, они вернутся из своего «трипа» параноиками. 

          1.3.3. Пейотль, мескалин. 

          Пейотль – очень маленькие  серо-зеленые кактусы без колючек; излюбленная среда обитания – щебеночная пыль. Пейотль содержит в себе 15 алкалоидов, важнейшим из которых является мескалин. Надземная часть растения напоминает расплющенные коренные зубы, разделенные на 5-10 частей. Две трети кактуса уходят под землю, но не  в виде корня, а лишенным хролофилла стеблем. Корешки растения очень малы, нежны и находятся очень глубоко. На вкус пейотль горек, волокна его очень жестки и размягчаются только под воздействием слюны после длительного пережевывания. Часто его употребляют в виде крепкого отвара. В высушенном виде может храниться неограниченно долго.

          Корни религиозного культа пейотля  уходят в глубокую древность.  Название его можно перевести,  как «кактус, открывающий привидения».  Характер интоксикации в общем типичен для галлюциногенов: обострение восприятия, яркие цветные иллюзии в виде геометрических фигур (это нашло отражение в традиционной мексиканской живописи), но что особенно характерно для этого наркотического растения – огромный рост внутренней энергии, подключение ресурсов организма. Многодневный пост участников перед началом ритуала – довольно частое явление, но использующие пейотль адепты постятся по нескольку дней и после праздника. Этим «допинговым» свойством пользовался Э. Кортес в Тлахкале, заставляя своих солдат во время переходов через перевалы жевать жесткие волокна кактуса. Церковь сурово осудила Э. Кортеса, как и весь культ употребления пейотля. Францисканский монах Бернардин де Саагуна писал в середине XVI века, что «сей дьявольский корень вызывает у тех, которые едят или пьют его, ужасные или смешные видения», а в список обязательных вопросов для проведения исповеди католическая церковь включала следующий: «Пил ли ты или давал другим пить пейотль, чтобы раскрывать секреты или находить утерянную или украденную вещь?» [цит. по: 90, с. 132].

          В некоторых деталях ежегодный  ритуал употребления пейотля  совпадает с христианским обрядом  причащения. Начинается он с длительного  и многотрудного путешествия  в горы за «младшим братом  бога-оленя». Паломничество возглавляется опытным шаманом. В пути паломники постятся, соблюдают строжайшую нравственную дисциплину, у каждого есть веревочка с узелками, напоминающими о сексуальных связях. Обнаружив первый кактус, шаман после театрализованной подготовки поражает его стрелой и оплакивает убиение брата божества. При этом кактус осторожно обрезается со всех сторон, чтобы не повредить подземную часть, от чего растение может засохнуть и не вырасти на следующий год. Каждый паломник получает по маленькому кусочку наркотических волокон и, причастившись, участвует в общем сборе остальных кактусов. Затем все отправляются в обратный путь, охотясь по дороге на оленей (табуированное животное-тотем, мясо которого не употреблялось в обычное время). На месте основного ритуала после исповеди в грехах каждый бросает в костер свой «донжуанский» список на веревочке. Начинается обильная трапеза с поглощением огромного количества оленины и торжественным питьем отвара из «священной плоти брата бога». Ночь проходит в бурных плясках, громком песнопении, безумных прыжках и веселье. Это продолжается три дня, на утро четвертого участники расходятся по домам и, как было уже сказано, продолжают поститься еще неделю.

          Любопытно, что культ пейотля  сейчас возродился на территории канадской провинции Сескачеван в виде «Первородной церкви Америки», прихожане которой – 250 тысяч рьяных противников алкоголя и неистовых борцов за высокие моральные принципы – употребляют наркотический кактус вместо христианской просфоры.

         Мескалин является активным галлюциногенным алкалоидом небольшого кактуса, растущего в пустыне и известного в Мексике под названием «пейотль». Название мескалин происходит от названия индейского племени Мескалеро, широко использовавшего этот наркотик. Порции пейотля, приготовленные к употреблению, называются мескалиновыми батончиками.

          В 1886 году немецкий фармаколог  Людвиг Левин опубликовал первое  систематическое исследование кактуса,  который индейцы почитают как  божество. Исследователи пейотля,  психологи К. Йенш, С. Хэвлок и Дж. Митчелл, сошлись во мнении, что мескалин занимает место среди самых уникальных наркотиков, наиболее глубоко изменяя свойства сознания, он при этом наименее токсичен. Химики научились синтезировать мескалин, биологически родственный лизергиновой кислоте. Психиатры, как и в случае с ЛСД, с готовностью принялись экспериментировать на себе и на своих пациентах, пытаясь «раскусить» феномен шизофрении. Но действие мескалина так бы и осталось бы достоянием узких кругов психиатров, психологов и биохимиков, если бы известный писатель Олдос Хаксли не пожелал бы стать «подопытным кроликом» своего друга, известного психолога Хэмфри Осмонда (который ввел в обиход термин «психоделия»). Однажды О. Хаксли проглотил «четыре десятых грамма мескалина, растворенного в полстакане воды», а затем, потрясенный и преобразившийся, описал свои опыты в книге «Двери восприятия», ставшей букварем революции сознания для миллионов хиппи [см.: 106].

          Вслед за О. Хаксли свои опыты  с мескалином описал американский антрополог Карлос Кастанеда [см.: 44]. Никто из участников мескалиновых экспедиций не смог зафиксировать признаков физической зависимости, деградации или потери социального статуса у индейцев, употребляющих пейотль [см.: 99, с. 124-125]. «Видимо, эти индейцы постепенно приучают себя к мескалину, относясь к этому процессу очень ответственно и серьезно, причем, никогда не начиная без опытного учителя», - пишет по этому поводу доктор Дж. Слоткин [92, с. 144].      

          Характерная особенность мескалинового опьянения – сочетание многократно усилившейся остроты восприятия, прояснения цветов и форм с активной познавательной деятельностью сознания, открывающего в увиденных по-новому вещах их новые смыслы. Это сочетание эстетических и интеллектуальных переживаний создает впечатление обретения благодатной мудрости и всезнания. Вот так описывает это ощущение О. Хаксли: «Теперь я смотрел вовсе не на обычную аранжировку цветов. Я видел то, что видел Адам в день своего сотворения, - миг за мигом чудо блаженного бытия» [106, с. 27].

          Результатом такого очищенного  восприятия является полная объективизация  видения, отказ от личностных  переживаний, обращение в созерцание  до полного растворения в объекте,  когда обыкновенный сосуд с  водой может поведать о строении мироздания, а восторженное, не помнящее себя «Я» - ощутить себя внутри этого сосуда. Приведем еще одно характерное описание первого опыта общения с мескалином, принадлежащее К. Кастанеде: «Собака начала пить. Я поднял руку, чтобы прогнать ее от моей воды. При этом посмотрел на нее пристально и увидел, что собака стала прозрачной» [44, с. 127].

          Однако склонные к неврозам  и депрессиям люди могут под  воздействием мескалина погружаться  в кошмарные видения. Ж. П.  Сартр, которого вряд ли можно назвать гармоничной творческой личностью, описывал зонтик, который превращался в труп, и ботинки, превращающиеся в скелеты. Раки и полипы корчили ему рожи. Дома смотрели на него косо и скрежетали зубами. Это состояние Ж. П. Сартр описал, как «предел галлюцинаторного психоза», «тошнота», которую он заклинал и убаюкивал в своих произведениях, настигла и поглотила его под действием мескалина [см.: 90, с. 141].

          Галлюцинации настолько ярки, что  могут помниться много лет  и повторяться в сновидениях. Мескалин дает возможность преодолеть власть слов и понятий, ограничивающих человеческое восприятие, когда чистая видимость становится настолько значимой. Что не нуждается в наших знаниях об объекте, заключенных в языке. И тогда объекты вызывают невыразимое удивление их насыщенной красотой и глубокой самодовлеющей значимостью. Такой взгляд О. Хаксли, видимо, по праву, сравнивают со взглядом живописца. Будучи потрясен своими впечатлениями Т. Лири, предлагает использовать возможности мескалина как катализатора альтернативного, целостного познания: «Сколько философов, сколько теологов, сколько профессиональных педагогов полюбопытствовали открыть эту Дверь в Стене? Для всех практических целей ответ только один – “Нисколько”. В мире, где обучение преимущественно вербально, высокообразованные люди находят возможным уделять серьезное внимание чему-либо кроме слов и понятий. Но мы не можем обойтись, если хотим остаться психически здоровыми, и без непосредственного восприятия» [56, с 147].

          Однако, несмотря на свой романтический пыл, О. Хаксли соблюдает некоторую осторожность в пропаганде мескалиновых прозрений. Он осознает, что бесконечное пассивное созерцание, благодать, полученная слишком легкими, а потому не совсем достойными средствами, парализует активность человека и его способность к полноценному существованию: «Мескалин открывает путь Марии, но захлопывает дверь, ведущую на путь Марфы. Он дает допуск к созерцанию, но к созерцанию, несовместимому с действием и даже желанием действовать, с самой мыслью о действии. Однобокий созерцатель оставляет не сделанными множество вещей, которые ему следовало бы сделать». И далее: «Быть просветленным, значит знать – всегда – о целокупной реальности в ее имманентной инаковости, но, однако, оставаться в состоянии бороться за выживание, как животное, думать и чувствовать, как человек, обращаться, когда целесообразно, к систематическим рассуждениям» [106, с. 100, 102].

          1.3.4. Галлюциногенные грибы. 

          Потребление различных типов  грибов с целью ощзутить галлюцинацию известно тысячи лет. Широкое потребление грибов имело место в странах всего мира. Во многих северных европейских странах (например, в Британии, Швеции, Финляндии, Норвегии) вокруг грибов выстраивались целые культуры. Эти грибы наделялись волшебными и религиозными свойствами.

          Галлюциногенные грибы растут  в лесу, степях, домашних садах.  Большинство разновидностей появляется  в сентябре – октябре. Сезон  продолжается до ноября, если  погода остается ясной и неморозной. Есть несколько разновидностей галлюциногенных грибов, все они имеют различный внешний вид. Их идентификация может быть очень сложной, и распространены ошибки.

          Потребители галлюциногенных грибов  собирают их сами в сезон.  Вне сезона их можно приобрести  в сушеном или замороженном виде. Галлюциногенные грибы обычно едят. Если грибы получены свежими, их съедают сырыми или готовят. Сушеные галлюциногенные грибы заваривают кипятком для получения напитка. Владение и поедание свежих галлюциногенных грибов псилоби не преследуется законом.

          Мухомор один из самых распространенных  видов грибов (Amanita muscaria), имеющий более пятидесяти разновидностей, встречающихся во всем мире, кроме Южной Америки и Австралии. Особенно широко мухоморы использовались в Сибири и окружающих ее горных массивах, но, судя по некоторым данным, известны они были и на территории, заселенной древними индусами. Американский миколог Р. Вэссон утверждал, что легендарная «сома» была, скорее всего, выжимкой из мухоморов. В одном из древнейших ведийских гимнов соме воспевается растение, лишенное листьев, плодов, цветов, корней, но обладающее стеблем и головой (шапкой), которая красна при солнечном свете и серебрится при лунном сиянии. Это описание вполне соответствует признакам красного мухомора. «Мы выпили сому, мы стали бессмертны, мы достигли света, мы нашли богов», - так заканчивается один гимн «Ригведы» [см.: 50].

          Деятельность шамана как посредника  между видимым и невидимым  мирами очень высоко ценилась  древними оленеводами. Именно он, наевшись чудодейственных грибов, проникал в четвертое измерение, чтобы узнать о грядущих бедах, о причинах болезней людей или животных, договориться, наконец, с дружественными и злыми духами о дальнейшем благополучии племени.

          Любопытна уникальная особенность этого гриба, отмеченная многими исследователями и применяющаяся оленеводами на практике. Наркотик сохраняет свою эффективность и в моче человека, подвергшегося интоксикации. Причем такая моча является наилучшим лакомством для оленей, которые готовы подвергаться любому насилию, лишь бы поесть хоть снег, пропитанный ею. Распространенной для пастухов оленей была практика сохранять свою мочу после употребления мухоморов, которые они брали с собой в дорогу, и давать ее оленю-вожаку. Олени привыкали к ощущениям, которые давала моча, и погонщику достаточно было показаться утром и помочиться на снег, чтобы животное бросилось вперед, чтобы съесть снег с мочой, и все стадо пошло за ним.

          На севере России мухомор в  больших количествах находили вокруг корней берез на опушках лесов. Их наличие считалось подарком богов, якобы обитавших в этих деревьях. Сбор грибов был правом одних жрецов, и их употребление ограничивалось богатыми классами. Человеческий организм трансформирует активный ингредиент гриба в другое вещество, которое выводится с мочой. Это вещество тоже галлюциногенное, и есть много свидетельств, что бедняки деревни, которые самостоятельно не могли приобретать грибы, ждали богатых у дверей с деревянными сосудами, чтобы собрать их мочу, выпить и получить те же эффекты.

          Участники шаманских сеансов  пьют такую мочу, а в повседневной  жизни часто носят с собой  специальный сосуд из тюленьей  кожи, в котором хранят насыщенную  наркотиком урину. Можно предположить, что мухомор не усваивается организмом, а служит только своеобразным катализатором не совсем понятных процессов. Некоторые исследователи утверждают, что такие свойства характерны именно для мужской мочи, но следует учесть, что женщины практически не употребляют внутрь этого природного снадобья. Вообще применение мухоморов в качестве наркотического средства довольно опасное занятие, частое его употребление дозволяется только мужчинам с врожденными отличиями от остальных, именно такие люди и становились шаманами. Для женщин, а точнее для молодых девушек, предназначалась роль сборщиц исходного материала, грибы собирали в августе, когда на их шляпках появлялись белые пятнышки, затем сушили под лучами утреннего солнца, чтобы уменьшить опасность отравления во время камлания.