Идеи французского классицизма

Его первая блистательная трагедия —  «Андромаха» — была поставлена на сцене в 1667 г. и принесла Расину славу первого трагического поэта Франции. Ее успех был равен успеху «Сида». Трагедия отличалась глубиной и тонкостью психологических характеристик и высоким поэтическим мастерством. Тема трагедии была взята из греческой мифологии. Расина привлек образ Андромахи, жены троянского героя Гектора. В душе Андромахи происходит жестокая борьба между ее материнским чувством и верностью памяти убитого мужа. Ради спасения сына Андромаха дает согласие на брак с Пирром, сыном убийцы Гектора, но тут же решает покончить с собою.

Расин с такой силой и правдивостью изобразил страдания этой женщины  и показал ее высокую душу, что  вызывал у зрителей слезы. Образ  Андромахи открыл целую галерею прекрасных женских образов: мягких, нежных, преданных долгу (Береника, Аталида, Монима, Ифигения), которым противостоят сильные, властные, часто жестокие женские натуры (Гермиона, Роксана, Федра, Агриппина).

Пушкин  метко назвал Расина «певцом влюбленных женщин и царей». В последние годы жизни Расин отходит от любовных тем и создает большую политическую трагедию «Гофолия» (1691). В этой трагедии он показывает столкновение между монархией, церковью и народом. И хотя трагедия была написана на материале древней религиозной борьбы в Иудее, она живо напоминала современникам Расина о религиозной войне во Франции, о недавних преследованиях протестантов. Трагедия оправдывала право народа на сопротивление деспотическому режиму и поэтому не могла рассчитывать на официальный успех. Впрочем, она и не попала на большую сцену. Сыгранная при дворе для избранной публики, она была встречена королем холодно, церковью — резко враждебно. И Расин, талант которого достиг в ту пору высшего расцвета, после «Гофолии» замолк. Он больше не писал для сцены. Говорили, что король окончательно разгневался на Расина за то, что тот составил «Записку о народной нищете», в которой ярко описал страдания французского народа.

Жан-Батист Мольер (1622-1673)

Жан-Батист Мольер, великий французский писатель-комедиограф, был прежде всего писателем глубоко народным. В отличие от Корнеля и Расина Мольер обратился в своем творчестве к современности. Он понимал страшную, губительную силу церкви, видел социальные пороки своего времени и осудил их с позиций народных. В ярких сатирических образах он запечатлел типы своих современников — лицемерных святош, развратных аристократов, скупцов, тщеславных мещан. Эти обобщенные образы, явившиеся выражением общечеловеческих пороков, сделали сатиру Мольера бессмертной. Тартюф, Дон Жуан, Гарпагон стали именами нарицательными. Мольер был создателем «высокой комедии» классицизма. Это была комедия реалистическая, жизнерадостная, полная народного юмора и вместе с тем комедия серьезная, философская, отражающая передовые идеи века.

Жан-Батист Поклен (Мольер — это его актерский псевдоним) происходил из среды потомственных ремесленников. Его дед и отец принадлежали к старинному цеху обойщиков. Старый Крессе, дед поэта, часто брал мальчика с собой, и они вместе посещали шумные ярмарки, где на площадях, в балаганах, разыгрывались веселые фарсы и импровизации комедиантов. Возможно, интерес Мольера к театру зародился еще в те далекие дни.

Отец  мальчика, владелец обойной лавки  и мастерской, рассчитывающий на чин  королевского камердинера, поместил сына в Клермонский коллеж, где юный Мольер получил хорошее знание древних языков и даже перевел на французский язык поэму «О природе вещей» античного философа-материалиста Лукреция. Выдержав при Орлеанском университете экзамен на лиценциата прав, Мольер мог стать адвокатом. Но ни юридическая карьера, ни тем более дело его отца не привлекали юного Мольера. У него было иное призвание. Единственная, непобедимая, всепокоряющая страсть к театру владела им всю его жизнь.

Мольер  выбирает трудную, презираемую в  те времена профессию актера и  уходит из дома на поиски счастья. Он примыкает  к труппе бродячих комедиантов и  в течение тринадцати лет скитается  по дорогам Франции. За годы скитаний Мольер хорошо знакомится с жизнью народа и начинает сам писать пьесы. Его ранние произведения отличаются жизнерадостностью, стремительностью действия, но больших проблем они  еще не ставят.

В 1658 г. Мольер со своей труппой приезжает  в Париж. 24 октября 1658 г. труппа Мольера  впервые выступает перед королем  и ставит сочиненный Мольером фарс «Влюбленный доктор». После спектакля король предоставляет Мольеру помещение придворного театра Пти-Бурбон и назначает ему ежегодную пенсию в 1500 ливров. Отныне Мольер будет пользоваться благосклонностью молодого Людовика XIV. Король считает его весельчаком, остроумцем, мастером на забавные увеселения, но отнюдь не грозным сатириком, который предаст осмеянию привилегированные сословия и поколеблет авторитет церкви. И когда враги Мольера под предлогом расширения Луврского дворца разрушат театр Пти-Бурбон, Людовик даст ему второе дворцовое помещение — роскошное здание театра Пале-Рояль. Еще на сцене Пти-Бурбон с огромным успехом, давая тройные сборы, прошла комедия Мольера «Смешные жеманницы» (1659). Комедия эта была направлена против модной тогда «прециозности», т. е. мнимой изысканности в искусстве и в жизни.

Две комедии — «Школа мужей» (1661) и  «Школа жен» (1662) — увеличили число  недоброжелателей Мольера, но настоящие  бои были еще впереди. И вот  в 1664 г. Мольер создает свою первую великую  комедию «Тартюф, или Лицемер», которая  наносит сокрушительный удар католической церкви. Пьеса была поставлена при  дворе и вызвала резкое возмущение королевы-матери, рьяной католички, и  всех клерикалов, которые немедленно потребовали у короля ее запрета.

Сила  этой комедии была не просто в том, что Мольер создал сатиру на хитрого  и жадного монаха. Понимая, что  церковь всесильна, он не побоялся заявить  во всеуслышание, что власть эта  преступна, ибо церковная мораль лжива и нельзя именем бога прикрывать гнусности, совершаемые подлецом.

Белинский о «Тартюфе» сказал: «Человек, который  мог страшно поразить, перед лицом  лицемерного общества, ядовитую гидру  ханжества, — великий человек! Творец «Тартюфа» не может быть забыт!»

На  комедию был наложен запрет. Чтобы  спасти комедию, Мольер снял с Тартюфа  его духовный сан, оставив его  просто святошей и ханжой, сделал кое-какие  смягчающие переделки и даже заменил  название пьесы на «Обманщик». Комедия  с триумфом начала свою новую сценическую  жизнь и тут же была запрещена. Запрет был снят лишь в 1669 г., после  смерти королевы-матери, когда Людовик XIV, польщенный новой развязкой пьесы, в которой Тартюфа разоблачает  сам король, разрешил наконец комедию к постановке.

В 1665 г. Мольер поставил на сцене парижского театра свою вторую великую комедию  — «Дон Жуан, или Каменный гость».

Дон Жуан Мольера — это убежденный безбожник и развратитель, который  творит зло, чувствуя при этом свою полную безнаказанность. В довершение всего он решает действовать по примеру  святош с помощью лицемерия и убежден, что в глазах всех останется прав. Эта иезуитская мораль, проповедуемая вельможей, навлекает на него небесную кару, и он, превысив меру злодеяний, проваливается в ад. Для Мольера этот финал был справедливым возмездием аристократам.

Через год, в 1666 г., Мольер создает свою третью великую комедию — «Мизантроп». На этот раз он не высмеивает, не прибегает  к сатире. Всю силу своего гражданского негодования Мольер передает своему герою — умному, честному Альцесту, и тот обличает открыто и гневно, высказывая противникам всю правду в глаза.

Резкость  разоблачений Мольера, убежденность его  критики, его бесстрашие сделали  великого писателя страшным даже после  его смерти. Церковь отказалась хоронить Мольера. Его похоронили друзья поздно вечером, при свете факелов, на кладбище св. Иосифа в Париже, в той заброшенной  его части, которая отведена для  самоубийц.

Этот  человек, столь ненавидимый церковью, составляет славу французского народа.

Жан де Лафонтен (1621 — 1695)

Жан де Лафонтен, выдающийся поэт французского классицизма, родился в Шампани, в небольшом городке Шато-Тьерри, в семье «смотрителя вод и лесов».

Окончив местный коллеж, Лафонтен перешел  в парижскую духовную семинарию, где начал заниматься богословием; однако занятия эти он тотчас же оставил, увлекшись чтением галантных  романов. Духовная карьера не интересовала Лафонтена. Он вернулся в родной город, принялся изучать право и даже стал адвокатом. Впрочем, в суде он работал  недолго, так как терпеть не мог  крючкотворства. Его влекла поэзия. Талантливый, но беспечный по натуре, Лафонтен несколько лет пользовался  поддержкой министра финансов Фуке, желавшего прослыть меценатом.

Лафонтен  писал много и в самых различных  стихотворных жанрах. Ему принадлежат  поэмы, идиллии, элегии, анакреонтические оды, баллады, сказки. Он испробовал все  существовавшие в XVII в. поэтические  жанры и во всем проявлял изящество  и тонкость вкуса. Но прославился  Лафонтен совсем иным. Этот изысканный придворный, блиставший в аристократических  салонах, но не любимый королем, был  великим баснописцем. Наряду с Мольером он создал широчайшую сатирическую картину  нравов своей эпохи. Это была картина  особая, аллегорическая.

Под личинами зверей в баснях выступали его современники со своими пороками и страстями. При этом «портреты» давались настолько точно и выразительно, что иносказание становилось совершенно ясным.

Лафонтен  начал писать басни уже на склоне лет, когда талант его достиг зрелости. Как большой художник-реалист, он давал в своих аллегориях широкие  типические обобщения, в которых  легко угадывались социальные пороки Франции конца XVII в.

Он  клеймил в своих баснях хищность, жестокость, паразитизм знатных, лицемерие  и ханжество святош, грубость и  скаредность буржуа и восхвалял трудолюбие и честность народа, всегда несправедливо обиженного и обманутого.

Во  главе своего огромного царства  зверей Лафонтен поставил Льва. Тщеславный, напыщенный, чувствительный к лести  и вместе с тем жестокосердный и свирепый Лев напоминал некоторыми чертами Людовика XIV. Льва окружают придворные, более мелкие хищники  — Волки, Лисы, Медведи. Это хитрые, льстивые и алчные звери, которые  наперебой стремятся добиться милости  у короля и ведут между собою  постоянную войну. Вот как расправляется, например, Лиса со своим врагом Волком: Лев болен и призывает Лису, которая заверяет его, что ходила к святым местам молиться за своего господина и там доподлинно узнала, что исцелить его можно только приложив к его больному телу шкуру, содранную с Волка.

Очень часто Лафонтен берет своей темой  произвол сильного, который всегда торжествует над слабым. Такие прекрасные его басни, как «Волк и Ягненок» и «Мор зверей», переведенные русским баснописцем И. А. Крыловым, доказывают ту очевидную истину, что «у сильного всегда бессильный виноват». Лафонтен показывает в своих баснях вопиющее бесправие маленького человека.

В последних  книгах басен (всего этих книг двенадцать) Лафонтен часто отказывается от аллегории  и пишет просто о человеке, чаще всего бедняке, обремененном непосильным  трудом. Самым замечательным народным образом Лафонтена является образ  дунайского крестьянина, который приносит римскому сенату жалобу на наместников-тиранов, хотя знает, что за это ему грозит смерть.

Замечательная заслуга Лафонтена состоит в  том, что этот крупнейший поэт французского классицизма сумел в лучших своих  произведениях возвыситься до подлинной  народности.

2. Архитектура французского классицизма

Классицизм во Франции формировался в более сложных и противоречивых условиях, сильнее сказывались местные традиции и влияние барокко. Зарождение французского классицизма в первой половине XVII в. шло на фоне своеобразного преломления в архитектуре ренессансных форм, позднеготических традиций и приемов, заимствованных из нарождающегося итальянского барокко. Этот процесс сопровождался типологическими изменениями: перенесением акцента из внегородского замкового строительства феодальной знати на городское и загородное строительство жилья для чиновного дворянства.[5]

Во Франции закладывались основные принципы и идеалы классицизма. Можно  сказать, что пошло все со слов двух знаменитых людей, Короля-Солнца (т.е. Людовика XIV), изрекшего «Государство - это я!» и знаменитого философа Рене Декарта, сказавшего: «Я мыслю, следовательно  – существую» (в дополнение и  противовес изречению Платона –  «Я существую, следовательно я мыслю»). Именно в этих фразах кроются основные идеи классицизма: верность королю, т.е. отечеству, и торжество разума над чувством. 

Новая философия требовала своего выражения не только в устах монарха  и философских трудах, но и в  искусстве, доступном обществу. Нужны  были героические образы, направленные на воспитание патриотизма и рационального  начала в мышлении граждан. Так началось реформирование всех граней культуры. Архитектура создавала строго симметричные формы, подчиняя не только пространство, но и саму природу, стремясь хоть немного  приблизиться к созданному Клодом Леду утопическому идеальному городу будущего. Который, кстати, так и остался исключительно в чертежах архитектора (при этом стоит отметить, что проект был столь значим, что мотивы его используются до сих пор в различных течениях архитектуры).

Наиболее яркой фигурой в  архитектуре раннего французского классицизма был Никола Франсуа  Мансар (Nicolas Francois Mansart) (1598-1666) - один из основоположников французского классицизма. Его заслугой, помимо непосредственного строительства зданий, является разработка нового типа городского жилища знати – «отеля» - с уютной и комфортабельной планировкой, включающей вестибюль, парадную лестницу, ряд анфиладно расположенных помещений, часто замкнутых вокруг внутреннего дворика. По-готически вертикальные секции фасадов имеют большие прямоугольные окна, четкое членение на этажи и богатую ордерную пластику. Особенностью отелей Мансара являются высокие крыши, под которыми устраивалось дополнительное жилое помещение - мансарда, названная так по имени ее создателя. Прекрасный пример такой кровли – дворец Мезон-Лаффит (Maisons-Laffitte, 1642–1651). Среди других работ Мансара – Отель де Тулуз, Отель Мазарини и парижский собор Валь де Грас (Val-de-Grace), завершенный по его проекту Лемерьсе и Ле Мюэтом.