Уголовная ответственность за разбой

Преступления совершены  в марте - апреле 1999 г. в г. Москве.

Государственный обвинитель в кассационном протесте поставил вопрос об отмене приговора в отношении  братьев Мельниковых и направлении  дела на новое судебное рассмотрение в связи с необоснованным исключением  из предъявленного им обвинения состава  преступления - бандитизм.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда РФ 10 ноября 2000 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Суд первой инстанции, исследовав показания осужденных, потерпевших, свидетелей, протоколы осмотров мест происшествий и опознания потерпевшими осужденных, пришёл к выводу о виновности братьев М. в разбойных нападениях 6 марта 1999 г. на Г. , 27 марта 1999 г. на Ш., 6 апреля 1999 г. на семью Р., 13 апреля 1999 г. совместно с осужденным по этому же делу С. на семью И., незаконном хранении, ношении, передаче и перевозке огнестрельного оружия - револьвера «Айсберг», а также в незаконном ношении газового оружия - газового пистолета «Рек - Перфекта» и квалифицировал их действия по ч. 3 ст. 222, ч. 4 ст. 222 т п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Между тем органы следствия  наряду с разбоем предъявляли  М. обвинение и в создании устойчивой преступной группы (банды), участии в совершаемых ею нападениях. При этом, как видно из обвинительного заключения, квалифицируя действия М. по ч. 1 ст. 209 УК РФ, органы следствия учли, что братья в процессе организации банды изготовили маски с прорезями для глаз, приобрели револьвер, являющийся ненарезным огнестрельным оружием, пистолет, представляющий собой стандартное газошумовое оружие, и складной нож « бабочку», которые затем применяли при совершении разбоев, вовлекли в банду других лиц, распределили между собой роли, обсуждали планы нападений на граждан и совершали эти нападения в течение длительного времени.

Хотя суд в приговоре  считал установленным применение осужденными  при нападениях револьвера, пистолета  и ножа, он, сославшись на то, что  для признания группы бандой их вооружённость  была недостаточной, принял решение  об исключении из предъявленного им обвинения  состава преступления - бандитизм, за отсутствием в их действиях такового.

Это решение необоснованно, поскольку суд не указал, на основании  каких данных он пришёл к такому выводу, а также почему перечисленные  в обвинительном заключении револьвер, пистолет и нож, которые осужденные применили при нападениях, по количеству недостаточны для признания организованной М. группы вооружённой.

При новом рассмотрении дела 23 декабря 2000 г. Московский городской  суд осудил М. по ч. 1 ст. 209 и по п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ за бандитизм и разбой, совершённый организованной группой.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда РФ 26 июля 2001 г. этот приговор оставила без изменения⁴⁷⁾.

Часто разбои, совершаемые группой  лиц, сопряжены с убийствами. В  этом смысле разбои - особые преступления, их совершение зачастую связано с  применением оружия, а это - один шаг до убийства.

Убийство в процессе разбойного нападения должно квалифицироваться  по совокупности п. «з» ч. 2 ст. 105 УК и  п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Совершение разбоя служит в данном случае квалифицирующим  обстоятельством для убийства. Т.е.  умышленное убийство не может быть составной частью другого, менее  опасного преступления, каким является разбой. Поэтому убийство, совершенное  в целях завладения чужим имуществом, образует состав квалифицированного умышленного  убийства и ни при каких обстоятельствах  не может «поглощаться» составом разбоя. Однако состав убийства охватывает только лишение жизни и не включает похищение имущества, характерное  для разбоя. Идеальную совокупность образует разбой с применением незаконно  находящегося у субъекта оружия. В  этом случае деяние должно быть квалифицировано  по ч. 2 ст. 162 и ст. 222 УК РФ.

Хищение, начатое как кража  или грабеж, может в процессе осуществления  перерасти в разбой, если виновный с целью завладения имуществом или  его удержания после завладения применяет насилие, опасное для  жизни или здоровья, либо угрожает применением такого насилия.

Изучение судебной практики показывает, что суды не всегда правильно отличают разбой  от других смежных с ним преступлений. Однако интересы правосудия и законности требуют квалификации преступления в точном соответствии с законом. Поэтому четкое разграничение этих преступлений имеет теоретическое и практическое значение.

Уголовный закон - сложный  организм. При толковании применяемых  норм следует учитывать не только содержание конкретных статей Особенной  части, но и нормы общего характера, структуру Уголовного кодекса, место  норм в его системе.

Чтобы отграничить разбой от грабежа, необходимо еще раз напомнить, что  разбой представляет собой нападение  в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, а грабеж - это открытое хищение чужого имущества, которое  предполагает возможность применения насилия, не опасного для жизни или  здоровья потерпевшего. Кроме этого, объективным критерием разграничения  насильственного грабежа от разбоя служит характер насилия. Если насилие  не является опасным для здоровья, оно свидетельствует о грабеже, а если оно связано с реальным расстройством здоровья, т.е. является опасным для него, то такое деяние представляет собой разбойное нападение.

Не совпадают и моменты  окончания этих преступлений. Разбой считается оконченным уже с момента  нападения, а для оконченного  грабежа необходимо, чтобы виновный, завладев имуществом, имел возможность  распорядиться им по своему усмотрению.

Таким образом, в тех случаях, когда завладение имуществом соединено  с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о  признании в действиях лица грабежа  или разбоя необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела (места и  времени совершения преступления, числа  преступников, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия потерпевшим  характера угрозы и т.д.). Можно говорить о наличии разбоя лишь в тех случаях применения насилия, если оно применяется исключительно с целью завладения имуществом или его удержания непосредственно после завладения.

Так, в Ковылкинском районном суде судьей А. рассматривалось уголовной  дело в отношении Б., ранее судимого по п. «а, б, в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3. ст. 162 УК РФ.

11 июня 2006 года, около 24 часов  Б., имея корыстный умысел на  совершение открытого хищения  имущества М., проник путем разбития  оконного стекла в дом последней,  расположенный в деревне Морд.Авгуры, Ковылкинского района, Республики  Мордовия. Находясь в доме, Б. потребовал  у М. передать денежные средства, а после отказа ударил ее  рукой по лицу, отчего последняя  упала на пол. Б. стал таскать  М. по полу и снова потребовал  передать ему денежные средства, но получив отказ, ударил потерпевшую  несколько раз по лицу кулаком,  причинив ей следующие телесные  повреждения: кровоподтеки на  коже верхней и нижней губ,  коже правого предплечья, ссадины  на коже левой щеки, ушибленную  рану на коже верхней губы, не причинившие вреда здоровью. М. стала кричать, звать на  помощь сына, вырвалась и выбежала  на улицу. 

Таким образом, Б. не смог довести  свой преступный умысел на завладение денежными средствами до конца по независящим от него обстоятельствам.

Не признавая свою вину, Б. указывает, что в дом М. он проник путем разбития стекла, но денег  не требовал, не избивал ее, только оттолкнул.

Доводы подсудимого суд  посчитал несостоятельными.

Давая квалификацию содеянного Б., суд исходил из следующего:

Государственный обвинитель просил действия подсудимого Б. переквалифицировать  с ч. 3 ст. 162 УК РФ на ч. 30 ст. 30 – п. «в, г» ч. 2 ст. 161 УК  РФ.

Суд также посчитал, что  в деле отсутствуют доказательства, свидетельствующие, что в действиях  Б. было разбойное нападение.

Насилия, опасного для жизни  и здоровья потерпевшей при требовании передачи денег не применялось, что  усматривается из заключения экспертизы.

Ковылкинский районный суд  признал Б. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30 – п. «в, г» ч.2 ст. 161 УК РФ и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на четыре года, без штрафа с отбыванием в исправительной колонии строгого режима⁴⁸⁾.

Таким образом, в судах  при рассмотрении дел о разбоях  возникают определенные трудности. Очевиден вывод: для осуждения преступников всегда необходима серьезная доказательственная база.

1.4 Субъект и  субъективная сторона разбоя

Субъектом разбоя является физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. Вменяемость - это  психическое состояние определенного  лица, заключающееся в его способности  по состоянию психического здоровья, по уровню социально-психологического развития и социализации, а также  по возрасту осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий, руководить ими во время совершения преступления (разбоя) и нести в связи с этим уголовную  ответственность. В статье 23 УК РФ указано  на то, что опьянение лица, совершившего преступление, учитывается при назначении наказания.

В ч.1 статьи 21 Уголовного кодекса  Российской Федерации говорится, что  не подлежит уголовной ответственности  лицо, которое во время совершения общественно-опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический  характер и общественную опасность своих действий (бездействий), либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики.

Невменяемость, характеризуется  двумя критериями: 1) медицинским (биологическим) и 2) психологическим (юридическим).

Наличие только одного медицинского критерия не дает достаточных оснований  для признания лица невменяемым. Это объясняется тем, что психическое  заболевание само по себе не свидетельствует  о невменяемости лица. Только органическое сочетание двух упомянутых критериев дает возможность сделать обоснованный вывод о невменяемости. Медицинский (биологический) критерий невменяемости предполагает наличие у лица хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики.

Временное психическое расстройство - это кратковременное или само по себе проходящее заболевание. Сюда относятся "бессознательные состояния", понимаемые буквально, т.е. состояния  отсутствия сознания, патологическое опьянение, некоторые виды острых психических  расстройств и др.

Любые заболевания или недостатки психики в отдельности могут оказаться достаточным для признания наличия медицинского критерия невменяемости⁴⁹⁾. Психологический (юридический) критерий невменяемости предполагает отсутствие у лица способности осознавать фактический характер своих действий (бездействий), т.е. интеллектуальный признак, либо отсутствие способности руководить ими, т.е. волевой признак. Для психического достаточно одного из этих признаков.

Также необходимым признаком  субъекта, является возраст. В данном преступлении, в соответствии со ст. 20 УК РФ, ответственность за разбой установлена с 14-летнего возраста. Определяя границы возраста уголовной ответственности несовершеннолетних,  законодатель принимает во внимание многие обстоятельства, но всё же решающее значение придаёт психологическим особенностям, свойственным несовершеннолетним соответствующего возраста,  степени возможности  или  способности осознания ими общественной опасности деяний, образующих преступления определённого вида. Причём во внимание принимаются типичные для большинства  несовершеннолетних,  достигших данного конкретного возраста, особенности развития их интеллекта и воли.

К субъективным признакам  разбоя относится наличие корыстной  цели и прямого умысла.  Прямой умысел означает, что лицо осознает опасность своего деяния, предвидит наступление последствий и желает их наступления. Интеллектуальным элементом прямого умысла составляет осознание лицом опасности своих действий, а так же предвидение возможности или неизбежности последствий. Волевой элемент характеризуется желанием наступления опасных последствий.

Указание на корыстную  цель полностью отвергает ошибочный  взгляд, что эта цель не является обязательным признаком разбоя, и  что в реальности возможен и "бескорыстный разбой". Корыстная цель при разбое заключается в стремлении обратить чужое имущество в свою собственность  или собственность других лиц. Эта  цель реализуется в виде получения  виновным фактической возможности  владеть, пользоваться и распоряжаться  похищенным имуществом, как своим  собственным. То же самое происходит и при обращении похищенного  имущества в пользу других лиц. Отсутствие корыстной цели в указанном смысле исключает квалификацию завладения чужим имуществом, как разбоя. Корысть  является при разбое основным побудительным  мотивом. Мотив при разбое является, как правило, корыстным, однако он не обязателен. По крайней мере, как  отмечается в современной литературе, при совершении разбоя в организованной группе не все виновные могут руководиться корыстным мотивом⁵⁰⁾.