В
вопросах применения норм международного
права Генеральная прокуратура
РФ единообразия не придерживается.
Ключевое правило - обязательность
применения национального законодательства
при исполнении международных
поручений, коими являются и
требования о выдаче -используется
при отказе в выдаче российских граждан
нередко без ссылки на правило договора,
но с применением конституционных положений
о невыдаче. Такая практика не признает
преимущества норм международных договоров.
Но указанное правило игнорируется при
определении процессуального положения
выдаваемых лиц и применении в отношении
них мер пресечения и мер принуждения.
В итоге решения о заключении под стражу
иностранцев российская сторона принимает
на основе ведомственных актов, противоречащих
уголовно-процессуальному законодательству
и требованиям международных договоров
Российской Федерации. При этом не соблюдаются
и конституционные предписания о регулировании
уголовного судопроизводства федеральными
законами (ст. ст. 71 и 76 Конституции РФ).
Дабрундашвили
обвинялся Грузией в связи с нарушением
правил административного надзора, не
наказуемого в уголовном порядке по УК
РФ. Отказ выдать Дабрундашвили Грузии
Генеральной прокуратурой РФ мотивирован
ст. 63 Конституции РФ и ст. 56 Минской конвенции,
участницей которой Грузия не является.
Применение ст. 63 Конституции РФ в данной
ситуации допустимо в качестве обоснования,
но не мотива для отклонения требования.
Правильнее было бы сослаться на ст. 18
Договора с Грузией о правовой помощи
и правовых отношениях по гражданским,
семейным и уголовным делам от 15 сентября
1995 г1.
Действующий
в Российской Федерации мораторий
на исполнение смертных приговоров
судов без отмены в УК РФ
исключительной меры наказания
создает в ряде случаев преграду
для выдачи российских граждан.
Бывший
армейский майор Ю. Бирюченко
совершил убийство двух солдат, но был
признан невменяемым и по решению суда
направлен на принудительное лечение.
После лечения Бирюченко создал в С.-Петербурге
охранное предприятие, которое наряду
с легальной деятельностью имело криминальную
направленность. Созданная Бирюченко
банда из 16 человек располагала уникальной
базой данных на всех известных предпринимателей,
совершала вымогательства, убийства и
другие опасные преступления. Оперативно-розыскными
мерами большинство членов преступной
группировки были установлены и заключены
под стражу, а Бирюченко и его сообщник
Борисов скрылись в Чехии. По требованию
России о выдаче Бирюченко и Борисова
они были взяты под стражу чешской полицией,
но более года решение об их экстрадиции
не принималось, поскольку они запросили
политическое убежище в Чехии, в чем им
было отказано. Однако Чехия не спешила
выдавать обвиняемых и потребовала от
Генеральной прокуратуры РФ дополнительных
гарантий неприменения к выдаваемым исключительной
меры наказания, не признавая достаточным
действующий в Российской Федерации мораторий.
Экстрадиционная процедура зашла в тупик.
Никаких сроков для принятия решения Чехия
не соблюдает и все это время обвиняемые
содержатся под стражей. Лишь в феврале
2002 г. Бирюченко был выдан России1.
Имелось
и необоснованное уклонение от
принятия решения о выдаче, не
предусмотренное условиями международных
договоров Российской Федерации.
Затяжной
характер приняла процедура выдачи
исполнителя убийства предпринимателя
С. Крижана и его сына. Обвиняемый в
совершении данного преступления был
заключен под стражу властями ФРГ в связи
с требованием России о его выдаче. Несоответствие
международным стандартам условий содержания
под стражей в российских следственных
изоляторах выдвинуто ФРГ в качестве причины
затягивания срока выдачи, что не предусмотрено
Европейской конвенцией о выдаче, регламентирующей
сотрудничество об экстрадиции между
Российской Федерацией и ФРГ1.
Немало
фактов отказа Российской стороной
в выдаче по причине российского
гражданства лиц, затребованных
к выдаче.
Генеральной
прокуратурой РФ отказано в
выдаче Армении обвиняемого в
убийстве Тадевосяна А., поскольку
он имел гражданство Российской
Федерации. На основе ст. 72 Минской
конвенции Армении предложено
предоставить Российской Федерации
право на уголовное преследование
Тадевосяна и направить материалы
уголовного дела2.
Нередки
отказы по причине приобретения
гражданства Российской Федерации
бывшими гражданами СССР. Относится
это в основном к гражданам,
ранее проживавшим в Узбекистане,
Украине, Казахстане, Армении. Обращает
на себя внимание, что невыдача
этой категории граждан связана
одновременно с совершением в
Российской Федерации нового
преступления после переселения
в ее пределы. По этим причинам
Узбекистану не были выданы
Лысенко, Жилин, Кан, Боровитов,
Погосянц и др., Украине - Урбановский,
Пиляев, Мирошниченко, Карин, Ковалев и
др., Латвии -Бобьшев, Волков, Поздеев и
др., Казахстану - Ткаченко, Воронин, Зелин,
Белоусов, Грудцев и др., Армении - Маратьян,
Бадаян и др3.
Не
решены вопросы экстрадиции беженцев
и бипатридов. Эти категории граждан
фактически приравнены к собственным
гражданам Российской Федерации,
и не принимаются во внимание
ни мотивы пребывания их на
территории России, ни правомерность
получения как российского гражданства,
так и гражданства иностранных государств.
Статья 3 Закона «О гражданстве Российской
Федерации» 1991 г., в котором говорится
о двойном гражданстве, трактуется широко,
и ограничения получения иностранного
гражданства при наличии международного
договора Российской Федерации с конкретной
страной на практике фактически не учитываются.
Под влиянием Конституционного суда РФ
еще более упрощено получение гражданства
Российской Федерации бывшими гражданами
СССР, что предоставило возможность получения
российского гражданства без отказа от
гражданства стран, не имеющих с Россией
договора о двойном гражданстве. Требуется
законодательное решение по процедуре
выдачи переселенцев с разграничением
правомочий прибывших из других государств
и перемешенных внутри Российской Федерации.
Наличие двойного гражданства затребованного
к выдаче лица, одно из которых российское,
создает ситуацию реального использования
этой нормы для уклонения от уголовной
ответственности как в России, так и в
другой стране гражданства такого лица.
Простейший способ осуществления таких
намерений - перемещение из страны в страну.
Фактор двойного гражданства способствует
латентной преступности в пределах стран,
но проблему выдачи не решает.
Международными
договорами Российской Федерации
эти вопросы даже не затронуты.
Представляется недостаточно аргументированной
практика уравнивания прав иностранцев
и перемещенных беженцев - собственных
граждан Российской Федерации.
Проблема заключается в том,
что беженцы-иностранцы не утрачивают
гражданства страны, откуда они
выехали, и наряду с этим
приобретают статус беженца другого
государства, временно принявшего
их. Лицо, совершившее преступление
и выехавшее в третью страну,
не может наделяться правами
наравне с гражданами государства,
где оно скрывается от правосудия.
Ходатайствующая о выдаче страна
требование о выдаче таких лиц обосновывает
ссылкой на принадлежность к гражданству
своего государства, что небесспорно.
Представляется, что они должны считаться
гражданами той страны, откуда первоначально
выехали, и одновременно утратившими статус
беженца страны, принявшей их. Законом
«О беженцах Российской Федерации» от
19 февраля 1993 г. предусмотрен отказ в выдаче
граждан, имеющих только статус беженца
Российской Федерации, что не может рассматриваться
правилом в отношении беженцев других
стран, скрывающихся от уголовного преследования
на территории Российской Федерации. Единственной
преградой для признания лица беженцем
является совершение преступления против
мира, человечности или другого тяжкого
умышленного преступления (ч. 2 ст. 1 Закона
о беженцах). Это положение противоречит
правилам международных договоров Российской
Федерации, которые не содержат никаких
ограничений для выдачи беженцев, и ставит
беженца выше иных категорий иностранцев,
совершивших преступления, влекущие выдачу.
Преимущество для применения российского
законодательства в данной ситуации налицо.
При решении вопросов о выдаче беженцев
Генеральная прокуратура РФ не учитывает
ряд положений ратифицированной Российской
Федерацией (1992 г.) Конвенции о статусе
беженцев 1951 г. и Протокола, касающегося
статуса беженцев 1967 г.1
Бипатриды,
имеющие гражданство нескольких
стран, не могут претендовать
на получение статуса беженца,
поскольку имеют возможность
пользоваться защитой и помощью
одной их них, если подвергаются
преследованию на территории
страны проживания (п. 2 ч. 2 Конвенции
о статусе беженцев). Конвенция о
статусе беженцев предусматривает более
широкий перечень оснований для отказа
в предоставлении лицам, совершившим преступления,
статуса беженца Наряду с изложенным в
российском законе «О беженцах Российской
Федерации» мотивом для отрицательного
решения может служить совершение деяний,
противоречащих целям и принципам ООН,
а также военных и иных преступлений, определенных
международными актами (п. «е» ст. 1 Конвенции
о статусе беженцев).
Генеральная
прокуратура РФ отказалась выдать
Армении двух граждан, преследуемых
за воинские преступления, поскольку
они имели статус беженцев
Российской Федерации. Такое основание
Минской конвенцией не предусмотрено,
но решение мотивировано тем,
что оно имеется в законодательстве
Российской Федерации. Вопросы
сотрудничества России с другими
государствами по проблемам беженцев
закон «О беженцах Российской
Федерации» не регулирует и
отсылает к международным договорам
(ст. 15). С Арменией такого договора
Россия не имеет.
Ходатайство
Армении о выдаче Мкртычяна, обвиняемого
в уклонении от призыва на действительную
военную службу, не содержало достаточных
сведений для принятия решения, но было
отклонено Генеральной прокуратурой РФ
со ссылкой на статус беженца Мкртычяна.
Между тем Арменией не были предоставлены
доказательства годности Мкртычяна к
несению военной службы и получения им
повестки о призыве, не отражены данные
о его гражданстве и приобретении статуса
беженца. Мкртычян бежал в Армению из Азербайджана
и в г. Камо получил статус беженца, затем
добровольно выехал из Армении и скрывался
в России. При таких условиях он на день
рассмотрения ходатайства утратил статус
беженца Армении. Лицо утрачивает статус
беженца, если оно выехало на постоянное
место жительства за пределы Российской
Федерации (ст. 10 Закона «О беженцах Российской
Федерации»). Такое же правило предусмотрено
и Конвенцией о статусе беженцев 1951 г.
Но Мкртычян российским беженцем не признавался,
Не проявив намерения стать гражданином
Армении, он остался гражданином Азербайджана,
что исключало его призыв на действительную
службу в Армении и уголовную ответственность
за уклонение от призыва. Согласно Минской
конвенции обязательной выдаче подлежат
при наличии соответствующих оснований
только собственные граждане ходатайствующей
страны, подпадающие под ее уголовную
юрисдикцию. Мкртычян под эту категорию
граждан не подпадал, но и беженцем Армении
не являлся. Отказ в выдаче следовало мотивировать
отсутствием признаков уголовно наказуемого
деяния1.
Отказ
Армении выдать Карягина, обвинявшегося
в потреблении наркотиков и
недоносительстве о совершении
кражи, был мотивирован совокупностью
оснований: не представлено данных
о том, что Карягин скрывался
от следствия, уголовная ответственность
за потребление наркотиков и
недоносительство о совершении
кражи по УК РФ не предусмотрена2.
Стороны
не всегда применяли в отношении
запрошенных к выдаче обвиняемых
изданные договаривающимися государствами
акты об амнистии, действие которых
при выдаче распространяется
на эту категорию лиц независимо
от того, на чьей территории
издан акт амнистии.
Так,
Россия не удовлетворила требование
Азербайджана о выдаче Мусаева,
обвинявшегося в дезертирстве
в военное время. Мусаев подпадал
под действие акта «Об амнистии
в связи с Днем государственной
независимости» от 17 октября 1997 г.
В отношении лиц, совершивших
воинские преступления, согласно
ст ст. 1, 6 указанного акта амнистии уголовные
дела подлежали прекращению, что не было
учтено Азербайджаном. Кроме того, п. 3
ст. 61 Договора о правовой помощи с Азербайджаном
1992 г. предусматривает прекращение уголовных
дел в связи с принятием договаривающимися
государствами законодательства, исключающего
уголовное преследование наряду с вынесением
постановления о прекращении уголовного
дела и приговора и по иным основаниям,
коим и является акт амнистии.
Скрывшегося
в России Хачатряна Армения обвиняла
в использовании заведомо подложного
документа - водительского удостоверения
- и требовала его выдачи. Однако было установлено,
что преступление Хачатрян совершил в
пределах Российской Федерации, УК РФ
не предусматривает в качестве наказания
за это преступление лишение свободы,
к моменту рассмотрения требования о выдаче
истек срок давности для привлечения к
уголовной ответственности. Поддельное
водительское удостоверение было изъято
у Хачатряна сотрудниками милиции г. Юрзани
Челябинской области- Генеральная прокуратура
РФ в выдаче Хачатряна отказала по ст.
56 Минской конвенции, но не применила обязательную
в этом случае ст. 57 указанного Договора3.
Практика
выдачи Генеральной прокуратуры
РФ такова, что заранее предрешен
отказ в экстрадиции иностранцев,
которые после совершения уголовных
преступлений за рубежом скрываются
от уголовного преследования
на территории Российской Федерации
и обратились с просьбой о
предоставлении им убежища. В
подобных случаях следовало бы
приостановить принятие решения о выдаче.
Однако Генеральная прокуратура РФ требование
о выдаче отклоняет, не дожидаясь принятия
решения о предоставлении убежища и издания
Указа Президента РФ и не учитывая мотив
предоставления убежища. Пункт 2 ст. 63 Конституции
РФ предусматривает предоставление политического
убежища и невыдачу другим государствам
лиц, преследуемых за политические убеждения.
Следовательно, лишь это обстоятельство
должно рассматриваться основанием для
невыдачи. Если преследование связано
с совершением уголовно наказуемого деяния,
то оснований для отказа в экстрадиции
лица не возникает.