Правовое регулирование экстрадиции в Российском Законодательстве

ГЛАВА 2. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ЭКСТРАДИЦИИ  В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ 
 

2.1 Особенности  экстрадиции по современному  законодательству 
 

 Отсутствие  федерального законодательства, регулирующего  экстрадиционную деятельность, создало предпосылки для завышения значимости международных договоров Российской Федерации, в то время как их применение невозможно без российских уголовно-процессуальных норм, предназначенных по условиям этих же договоров для исполнения поручений иной страны по уголовным делам. 

 Извечный  спор о том, к какой отрасли  права - уголовному праву или  уголовному процессу относится  институт выдачи, продолжается, и  эта проблема находит отражение  в законодательстве и поныне. 

 В  новом УПК 2001 г международному  сотрудничеству в сфере уголовного  судопроизводства посвящены три  специальные главы (52-54). Глава  54 регламентирует выдачу лиц для  уголовного преследования или  исполнения приговора. Изложенные  в ней нормы вступают в действие  с 1 июля 2002 г. 

 Статья 31 УПК РСФСР 1960 г, регулировала  взаимодействие судов и органов  предварительного следствия и  дознания РСФСР с соответствующими  органами других республик. Однако  она не могла быть применима  к случаям выдачи лиц иностранным  государствам или оказания иной  правовой помощи по уголовным  делам. Не определяла порядок  сношений с иностранными государствами  и ст. 32 УПК РСФСР, отсылая его  регламентацию к международным  договорам, заключенным СССР и  Россией. Лишь правило, изложенное в ст. 33 УПК РСФСР 1960 г., касалось процессуальных действий в отношении лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности. 

 Аналогичная  норма УПК РФ 2001 г. (ч. 2 ст. 3) в отношении  этой категории лиц, как и  прежде допускает производство процессуальных действий с их участием и только по их согласию, которое испрашивается через Министерство иностранных дел РФ. 

 Норма  действующего УК РФ о выдаче (ст. 13) не раскрывает понятия дипломатической  неприкосновенности. В данной статье  воспроизведены изложенные выше  конституционные принципы Невыдача собственных граждан составляет содержание ч. I ст. 13 УК РФ. Предусмотрена возможность выдачи иностранцев и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации и находящихся на ее территории, для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации (ч. 2 ст. 13 УК) Норма о выдаче названных лиц не определена и отсылает к правилам международных договоров страны, оставляя вне поля зрения проблему выдачи при отсутствии договорных обязательств. 

 В  приказе Генерального прокурора  РФ «Об организации международного  сотрудничества прокуратуры Российской  Федерации» от 3 августа 1998 г №  50 приведены весьма общие положения:  подтверждена координирующая роль  Генеральной прокуратуры в осуществлении  этой деятельности, изложены дальнейшие  задачи подчиненных прокуроров  и ведомств, требование усиления  надзора. Но этот документ не  раскрывает механизма применения  процессуальных норм международных  договоров на основе сложившейся  в России практики выдачи и  оказания правовой помощи по  уголовным делам. 

 Указание  Генерального прокурора РФ «О  порядке рассмотрения ходатайств других государств об экстрадиции» от 23 июня 1998 г. № 42/35 содержит требование о соблюдении конституционных норм (ст.ст. 61-64 Конституции РФ), а также правил международных договоров и российского законодательства. В Указании предлагается не применять выдачу, если лицо совершило преступление, наказуемое лишением свободы на срок менее одного года, при назначении по приговору наказания менее шести месяцев лишения свободы, если лицо преследуется в порядке частного обвинения; если истек срок давности привлечения к ответственности и исполнения наказания (п. 1.1), что отражено в каждом международном договоре Российской Федерации и в силу этого подлежит обязательному исполнению. 

 Приведенные  в данном Указании Генерального  прокурора РФ основания отказа  в выдаче необоснованно сужены, так как исключаются иные мотивы, изложенные в международных договорах,  например зафиксированные в Договоре  о выдаче с Индией. Российско-индийский  договор основания для отказа  в выдаче не ограничивает перечисленными  выше ситуациями и наделяет  исполняющую сторону правом отклонять  экстрадиционные требования в связи с неправосудностью выдвинутого обвинения (п.п. 1, 2, 3 ст. 5 Договора) и по другим основаниям. 

 Следуя  конституционным предписаниям (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), указанный  Закон закрепил частный принцип  применения международных договорных  норм и их приоритет над внутригосударственными, распространив на действие норм публичных отраслей права (п. 2 ст. 5). Но в правовую систему страны входят неравные по своей юридической силе международные договоры Российской Федерации: ратифицированные, имеющие статус федеральных законов, и нератифицированные - в качестве иных правовых нормативных актов. Это различие международных актов является следствием их заключения не только Российской Федерацией или от ее имени, но и иными органами. Неравенство статусов договоров уже исключает одинаковый принцип их применения. 

 Международная  практика выдачи послужила основой  для принятия современными государствами  специальных законов о выдаче. Ключевым правилом таких законов  является развитие собственного  уголовно-процессуального законодательства  и смежных отраслей права с  целью наиболее полного отражения  в них национальных интересов,  защиты собственных правовых  систем. Специальные законы о  выдаче действуют в Бельгии,  Франции, Финляндии и ряде других  стран. 

 Проблема  преступности приобрела международный  характер. Именно это обстоятельство  заставило государства объединить  усилия и прибегнуть к взаимной  помощи в розыске и выдаче  укрывающихся за границей преступников  в целях их уголовного преследования. 

 В  настоящее время Российская Федерация  обладает достаточным опытом  по осуществлению выдачи. В действующих  на ее территории международных  договорах закреплены унифицированные  экстрадиционные правила, принимаются некоторые меры, направленные на развитие внутригосударственного законодательства, совершенствование договорных правил и приведение их в соответствие с внутренним законодательством и интересами страны. Но законотворчество в этой области продвигается крайне медленно и значительно отстает от темпов развития договорных международных отношений по вопросам экстрадиции. 

 Российская  Федерация осуществляет сотрудничество  с иностранными государствами  на основе взаимного соблюдения  международных договорных норм  и руководствуясь принципом законности. В этом сотрудничестве Россия является равноправным, суверенным, независимым субъектом международных отношений. 

 Правовым  средством решения своих внутренних  проблем по уголовным делам  добровольно избрано оказание  помощи на основе международных  договоров на равных согласованных  условиях для всех участников. Вытекающие из договора права  и обязанности взаимны. Это  правило содержится во всех  международных договорах СССР  и Российской Федерации. Смысл  его в том, что только по  просьбе государства на основе  договора осуществляется взаимодействие  российских судов и следственных  органов с другими государствами1. 

 Право  и законность как самостоятельные  принципы сотрудничества государств специально международными договорами о правовой помощи, содержащими правила о выдаче, не выделены. Но выполнение договоров основано на точном соблюдении внутреннего закона и условий договора, что относит право и законность к главным принципам международного сотрудничества по уголовным делам. Понятие законности в международных отношениях вытекает из общих принципов межгосударственного сотрудничества и законодательства каждой договаривающейся страны. 

 Принцип  законности, неразрывно связанный  с господством права в уголовном  судопроизводстве, на международном  уровне имеет разное толкование. Особенно велико расхождение  в его понимании и применении  между российским и американским  уголовным судопроизводством, а  также уголовным процессом некоторых  западноевропейских стран . 

 Полагаем, необходим общий критерий правовой  оценки законности в международном  уголовном процессе, и в выдаче  в частности. Отсутствие ответственности  государств за нарушение принципов  международного сотрудничества порождает произвол. Следует разработать международные санкции против нарушителей и порядок их реализации. 

 Международными  договорами Российской Федерации  не регламентирован правовой  механизм принятия решения об  отказе исполнить просьбу иностранного государства, не установлен уполномоченный орган и не указаны основания, создающие угрозу суверенитету и безопасности страны. Не определено и законодательство, которому не может противоречить просьба другого государства. В российском законодательстве не сформулированы общие принципы международного сотрудничества, что усугубляет ситуацию и выводит ее из регулирования правовыми средствами. Единственным критерием оценки будет субъективный вывод заинтересованного государства. 

 В  международном сотрудничестве исполняющая  сторона занимает ведущее место  и ее роль весьма значима.  Именно запрашиваемая страна  принимает решение о выполнении  международных поручений о помощи  и требований о выдаче любого  вида. Она наделена полномочиями  определять объем правовой помощи в рамках своего законодательства; решает вопрос о возможности применения иностранного процесса, также исходя из соответствия своему законодательству. Применение иностранного законодательства на территории исполняющей страны ограничено уголовным процессом. Защищена и уголовная юрисдикция государства, исполняющего поручение о правовой помощи Решение вопросов уголовного преследования субъектов преступлений, правовой оценки их действий, исчисления срока давности, выдачи также принадлежит исполняющей стороне Наличие угрозы собственной безопасности исполняющее государство оценивает по собственному усмотрению, и полномочия его в этой части столь велики, что может последовать отказ в помощи, если есть предположения об угрозе безопасности, суверенитету страны или основам ее законодательства. 

 Вопросы  привлечения к уголовной ответственности  решаются государством по своему  уголовному закону Договоры предоставляют  эту компетенцию полностью договаривающимся  странам. Такой подход осуществления  уголовной юрисдикции государства  действует в отношении лиц,  совершивших преступления в пределах  государства и за рубежом против  его интересов или собственных  граждан Мера наказания в международных  договорах не регламентируется, ибо это затрагивает суверенитет  государства и его права на  уголовное преследование. Например, Минская конвенция (ст. 56) указывает,  что каждая договаривающаяся  сторона вправе дать правовую  оценку деяния как основания  для выдачи, но окончательное  решение принанимает исполняющая  страна на основе собственного  законодательства. Принудить суверенное  государство к принятию иного  решения договаривающаяся страна  неправомочна. Такая мера не предусмотрена  международным правом. В настоящее  время применительно к уголовной  юрисдикции появились и иные  тенденции, не совместимые с  международным правом и общими  доктринами уголовного права,  сложившимися в цивилизованных  государствах. 

 В  Российской Федерации правом  возбуждения ходатайств о выдаче  согласно УПК 1960 г были наделены  органы предварительного следствия,  указанные в ст. 125 УПК (прокуратуры,  ФСБ, МВД), органы дознания, указанные  в ст. 117 УПК, суды общей юрисдикции, полномочные рассматривать уголовные  дела по существу согласно  ст.ст. 13, 15 УПК. При этом необходимо  соблюдение подследственности (ст. 126 УПК) и подсудности (35, 326, 371 УПК). Уголовное дело, по которому можно направить требование о выдаче, должно находиться в производстве указанных органов предварительного следствия или суда и принято к производству компетентным должностным лицом. 

 Договорами  Российской Федерации предусмотрена  только письменная форма взаимодействия  по вопросам экстрадиции, что  длительное время не находило  отражения в законодательстве  Российской Федерации. Единственная  норма - статья 32 УПК 1960 г. в  силу отсылочного характера не  устанавливала регламента для  сотрудничества с иностранными  органами юстиции и не определяла  его форму. Вместе с тем,  ст. 32 УПК обязывала судебно-следственные  органы руководствоваться международными  договорами Российской Федерации и ее внутренним законодательством, по существу, позволяющими применять аналогию. В силу этого при направлении за рубеж требований о выдаче и международных следственных поручений и разрешении иностранных требований и поручений применялась статья 127 УПК, которая регламентировала порядок направления письменных поручений следователем внутри Российской Федерации. Пробел в российском уголовно-процессуальном законодательстве в этой части предопределил практику применения ст.ст. 32 и 127 УПК при осуществлении экстрадиции.