В заключении хотелось бы отметить, что  на протяжении всей российской истории определение института крайней необходимости было неоднозначным. Но изучение истории института крайней необходимости в России является важным вопросом для дальнейшего развития российского уголовного права.

     Глава II. Уголовно-правовая характеристика крайней необходимости как обстоятельства, исключающего преступность деяния.

       2.1. Условия правомерности крайней необходимости.

     В теории уголовного права и раньше, и в настоящее время  выделяют две группы критериев правомерности крайней необходимости. В науке они имеют традиционное название: условия, относящиеся к непосредственной опасности, и условия, относящиеся к защите от нее.

     Уголовное законодательство не дает определения  понятия опасности. В русском  языке под «опасностью» понимается «возможная, угроза чего-нибудь опасного, т.е. способного причинить какой-нибудь вред, несчастье»⁴⁵. При определении понятия «опасность» в теории уголовного права к нему иногда принято добавлять термин «грозящая».  В словаре русского языка под словом «грозить» понимает «предупреждать с угрозой о чем-нибудь, либо предвещать чего-нибудь плохое, опасное»⁴⁶.

     Предупреждение  о какой-либо опасности предполагает некоторую отдаленность наступления  последствий угрозы, совершение самих действий, причиняющих вред, в будущем, а также возможность альтернативы не наступления этих последствий. Например, во время грозы удар молнией грозит любому строению, но это не значит, что обязательно каждое строение будет поражено молнией.

     В ст. 39 УК РФ термин «опасность» употребляется  четыре раза, причем с разной смысловой нагрузкой. В ч. 1 - это «опасность, непосредственно угрожающая», т.е. в текущий момент, а в ч. 2 - «угрожавшая опасность», т.е. угроза, оставшаяся в прошлом. Понятие «опасность» требует объяснения не только с этимологических, но и с субъективистских (философских) позиций.

     Как и каждое теоретическое положение, несовпадение точек зрения по данному вопросу имеет неоднозначный и условный характер, поэтому мы не будем заострять на этом внимания. Рассмотрим более подробно законодательные критерии опасности при крайней необходимости.

     1. Источники угроз и их универсальность.

     К числу таких источников следует  отнести действия стихийных сил природы. Или же так называемые опасные природные явления, природные катаклизмы, стихийные бедствия и др.

     На  наш взгляд, это в принципе одно и то же. К ним, в частности, относятся явления, возникающие естественным путем на земле, на воде или в атмосфере: землетрясения, извержения вулканов, цунами, горные лавины, сели, оползни, наводнения, тайфуны (ураганы большой разрушительной силы), ливни или снегопады необычайной интенсивности и др.

     В то время когда стихийное бедствие затрагивает интересы многих людей, оно является вариантом (частным случаем) так называемого общественного бедствия. Последнее может возникать как естественным, так и «рукотворным» путем. Например, аварии и катастрофы техногенного характера, которые влекут взрывы, пожары, отравления водоемов и атмосферы, увеличение радиоактивного фона и т.п.

     Негативные  техногенные процессы нередко, в  свою очередь, порождают чрезвычайные экологические ситуации, экологические бедствия или катастрофы и могут сопровождаться эпидемиями, эпизоотиями, эпифитотиями, т.е. массовыми заболеваниями не только людей, но и животных, и растений.

     Источником  угроз при крайней необходимости  являются общественно опасные действия людей. Здесь необходимо различать две ситуации: действия одного человека и группы лиц.

     Относительно  действий одного человека при крайней  необходимости среди юристов имеются различные точки зрения. Так, одни ученые полагали, что действия должны характеризоваться как преступное или противоправное поведение⁴⁷. Другие считали, что это опасные (общественно опасные) действия⁴⁸. И, наконец, третьи в качестве источников опасности допускали любые действия, в том числе правомерные и юридически нейтральные⁴⁹.

     На  практике общественно опасные действия одного человека создают так называемые провоцирующие ситуации, в результате которых причиняется вред третьим  лицам либо возникает угроза причинения такого вреда. Наиболее часто подобные ситуации возникают при совершении дорожно-транспортных происшествий. Как правило, они связаны с необходимостью уклонения от нанесения вреда, влекущего более тяжкие последствия.

     В настоящее время в связи с  изменившимися социально-политическими и экономическими условиями этот вопрос в значительной мере актуализировался. Такие действия являются предметом нормативного регулирования. Речь, в частности, идет о Федеральном конституционном законе «О чрезвычайном положении», о котором мы упоминали ранее, о Федеральном конституционном законе «О военном положении»⁵⁰, о Федеральном законе «О противодействии терроризму». В этих нормативных актах перечисляются варианты общественно опасного поведения многих людей, хотя, разумеется, этот перечень далеко не полный.

     В значительном числе случаев такие действия являются преступными. Они сопровождаются причинением вреда жизни или здоровью граждан, их имуществу, охраняемым законом правам, интересам физических и юридических лиц, что, разумеется, требует уголовно-правовой квалификации. В то же время подобная деятельность создает ситуацию (обстановку) всеобщей опасности, которая ограничивается временными и пространственными пределами.

     В теории уголовного права при анализе  источников опасности иногда выделяют коллизию (конкуренцию) двух обязанностей и коллизию двух опасностей. Например, врач одновременно вызван к роженице, чтобы принять внезапные роды, и к больному по поводу нетяжелого заболевания (коллизия обязанностей)⁵¹. И, например, свидетель, вызванный в суд для дачи показаний, остается с тяжело больным родственником для оказания ему необходимой помощи (коллизия опасностей)⁵².

     С подобным разделением вышеуказанных  условий согласиться трудно. Во-первых, коллизия двух обязанностей всегда есть и коллизия двух опасностей, т.е. это фактически одно и то же. Во-вторых, сама по себе коллизия не является источником опасности.

     Таким образом, в ситуациях крайней  необходимости так называемая коллизия обязанностей всегда предполагает выбор  между непосредственной и опосредственной угрозами, что требует их самостоятельного анализа в рамках такой категории, как непосредственность опасности.

     2. Перейдем к анализу следующего  юридического критерия, относящегося к опасности. В соответствии с уголовным законом при крайней необходимости опасность должна быть «непосредственно угрожающей».

     Непосредственная  опасность - это прямая угроза, исходящая  от какого-либо источника, без каких-либо опосредствующих звеньев, обстоятельств или участников. Следовательно, косвенно-непосредственные, точно не установленные угрозы такой опасностью не являются.

     Вместе  с тем в литературе высказывалось  мнение о том, что непосредственная опасность это противоположность опасности, опосредственной сознательной деятельностью человека, в связи, с чем выдвигалась идея о расширительном толковании института крайней необходимости⁵³.

     Анализ  уголовно-правового термина «непосредственная  опасность» предполагает ответ на неизбежный вопрос: непосредственно - это когда? Вот сейчас, в данную минуту или через час? Или на следующий день? Сама постановка вопроса свидетельствует о том, что между начальной точкой возникновения угрозы и моментом ее реализации должен быть какой-то временной промежуток.

     По  мнению некоторых авторов; будущая  опасность не может создавать условия крайней необходимости⁵⁴. Другие, напротив, считают, что будущая опасность может являться основанием крайней необходимости при условии ее неизбежности⁵⁵.

     Обе точки зрения, как нам представляется, требуют дополнительных разъяснений, поскольку в этом споре стороны говорят о разном. Что следует понимать под «будущей опасностью»? Такую опасность следует рассматривать с двух позиций.

     Во-первых, если исходить из философского понимания  будущего как из несуществующего в настоящем, а возникающего в реальности через какое-то время, то такая опасность, безусловно, не будет являться основанием для крайней необходимости. Это объясняется тем, что опасность, которой нет в действительности, не может чему-либо угрожать и причинить вред.

     Во-вторых, если под будущей опасностью понимать существующую в действительности реальную возможность причинения вреда через какое-нибудь время, то такая опасность может являться основанием для законного причинения вреда охраняемым интересам, однако при условии, что она при прежних условиях реализуется обязательно, неминуемо.

     Таким образом, «будущая опасность» при характеристике «непосредственной угрозы» является относительно условным понятием ввиду неопределенности данного термина и, как минимум, его двойного толкования. А начальная точка возникновения угрозы, которая и определяет ее «непосредственность», устанавливается в каждом конкретном случае на основе фактических обстоятельств дела, обусловленных объективно-субъективным критерием.

     3. Законодательный критерий опасности  как «непосредственно угрожающей» гражданам, обществу или государству требует дальнейшего анализа с точки зрения динамики ситуации. Для этого в теории уголовного права выработан еще один критерий наличность опасности. В значительной мере он сопряжен и взаимосвязан с критерием непосредственности - любая непосредственно объективная опасность является одновременно и наличной.

     Однако  критерий наличности нужен для установления еще одного момента - определения конечных временных границ существования состояния крайней необходимости. Иными словами, важно установить не только когда возникла опасность, но и когда она исчезла.

     Наличность  означает присутствие опасности в данное определенное время, в данном месте. Начальный момент, о котором мы уже говорили, связан с тем, что правоохраняемый интерес поставлен в непосредственную опасность и если его не защитить, то очевидно, ясно и бесспорно, что это грозит ему причинением существенного вреда. Конечный момент определяется отпадением непосредственных угроз.

     При определении наличности опасности  следует исходить из ее объективно-субъективного критерия. Состояние крайней необходимости может иметь место и тогда, когда защита следует некоторое время спустя после внешне видимого отпадения опасности, однако для того, кто защищается, неясен сам момент ее окончания. Иными словами, такое время фактического устранения опасности по обстоятельствам дела не может быть определено никаким способом. В этом случае защищающееся лицо может с полным основанием полагать, что опасность вовсе не исчезла.

     В литературе приводится достаточно экзотический пример такой ситуации. Это - «возвращение сознания к заведомо невменяемому лицу, завладевшему взрывным устройством к моменту принятия решения о принудительном, временном выселении нескольких тысяч человек из прилегающих к месту событий домов»⁵⁶.

     Хотя  такую ситуацию и трудно представить реально, она, тем не менее, может служить иллюстрацией неясности окончания опасности. Блокирование действий такого «террориста» путем причинения вреда имуществу и принудительная эвакуация граждан будут обусловлены здесь крайней необходимостью.

     4. В теории уголовного права  выделяют и четвертый критерий  опасности ее действительность.

     Это означает, что угроза правоохраняемому интересу должна существовать объективно. Иными словами, действительность или, как иногда говорят, реальность опасности не зависит от воли, сознания и возможностей лица, причиняющего вред для ее предотвращения. Действительная опасность - это конкретная и подлинная угроза тем интересам, которые охраняет уголовный закон.

     О реальности события свидетельствует  информация, т.е. сведения о лицах, предметах, фактах, явлениях и процессах независимо от форм их представления. Таким образом, информация должна быть услышана, увидена или иным образом воспринята защищающимся лицом.

     Разумеется, в этом познавательном процессе возможны ошибки, т.е. заблуждение лица относительно действительной природы вещей. Такое неправильное, искаженное отражение объективной реальности происходит в психике человека и может быть обусловлено его социальными и биологическими особенностями.

     Вместе  с тем воспринимаемая или представляемая лицом реальность - это лишь стимулы для дальнейшей мыслительной деятельности. В общей психологии она получила название интерпретации, т.е. оценки воспринятого и представляемого⁵⁷.