Рассмотрение уголовных дел о грабежах и разбоях

Примером применения насилия  является случай по уголовному делу Р., рассмотренному Петропавловским городским судом. Р. совместно с неустановленным лицом, открыто, похитили сотовый телефон у Л., последний пытался вернуть принадлежавший ему сотовый телефон путем уговоров виновных. С целью удержания похищенного и подавления воли потерпевшего к сопротивлению Р. и неустановленное следствием лицо стали наносить Л. удары в область лица. После этого виновные скрылись с места происшествия. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы потерпевшему был причинен легкий вред здоровью, квалифицированный по признаку кратковременности его расстройства, сроком менее 3-х недель. Суд правильно признал в действиях виновных признаки грабежа^[48].

Весьма интересным с  точки зрения оценки насилия при совершении грабежа является другой пример из судебно-следственной практики. Подсудимый И. вместе с группой ребят распивал спиртные напитки в общежитии колледжа. После распития спиртного между И. и одним из ребят С. возникла ссора на почве внезапно возникших неприязненных отношений, в ходе которой И. нанес С. удары в область лица несколько раз. На основании заключения судебно-медицинской экспертизы потерпевшему С. был причинен легкий вред здоровью.

После нанесения телесных повреждений потерпевшему С., подсудимый И. увидел у С. сотовый телефон, в этот момент у него возник умысел на завладение сотовым телефоном и он выхватил телефон из рук потерпевшего. После этого И., не обращая внимания на просьбы потерпевшего С., вернуть принадлежащее ему имущество, с места преступления скрылся.

Органы предварительного следствия квалифицировали действия И. как грабеж, а в ходе судебного  разбирательства прокурор изменил  обвинение и просил суд переквалифицировать  совершенное на ст. 105 УК и ч. 1 ст. 178 УК РК. Свою позицию прокурор, мотивировал тем, что у подсудимого умысел на открытое хищение чужого имущества возник после нанесения потерпевшему легких телесных повреждений в ходе происшедшей ссоры. В ходе судебного заседания было установлено, что причиной возникновения конфликта между И. и С. послужила словесная перепалка, обусловленная тем, что С., якобы, высказывал критику в адрес лиц казахской национальности. Суд, правильно разобравшись в этой ситуации, совершенно справедливо переквалифицировал действия И. с п. а) ч. 2 ст. 178 на ст. 105 и ч. 1 ст. 178 УК РК ^[49].

В судебной практике встречается  ошибочное представление о том,, будто бы любые насильственнее действия при хищении, на подпадающие под  признак разбоя, следует рассматривать как насильственный грабеж. Для правильной оценки насилия необходимо иметь в виду, что насилие при грабеже, как и при разбое, используется преступником для лишения потерпевшего возможности сопротивляться либо принуждения его к передаче имущества виновному. Соответственно, не считаются признаком насильственного грабежа такие действия, как обыск потерпевшего, снятие с него часов, одежды, а также перетаскивание пьяного в более удобное для совершения преступления место. Нельзя квалифицировать как насильственный грабеж неосторожное причинение физической боли, например, при выхватывании из рук портфеля или срывании головного убора, прикрепленного к прическе ^[50].

Одним из квалифицирующих  признаков грабежа, ответственность за совершение которого предусмотрена по ч. 2 ст. 178 УК является совершение его неоднократно. Ранее уже было отмечено, что этот признак претерпел существенные изменения, а судебная практика по применению закона в новой редакции ещё в достаточной степени не выработана, поэтому затрагивать вопрос о проблемах квалификации по этому признаку можно только в теоретическом плане.

При квалификации грабежа по признаку совершения его по предварительному сговору группой лиц, необходимо учитывать, что соглашение (сговор) о совершении преступления между его участниками должно быть достигнуто до начала выполнения объективной стороны. Согласованность действий в процессе совместного хищения не может расцениваться как предварительный сговор. Как правило, предварительный сговор происходит до начала изъятия имущества у владельца, причем не имеет значения время, которое проходит с момента сговора до начала его реализации. В то же время следует иметь в виду, что предварительным сговором может быть признано соглашение, достигнутое как до, так и после изъятия имущества, совершенного с иной (некорыстной) целью, но до получения этого имущества в свое распоряжение или в распоряжение третьих лиц, и отграничивать такие деяния от грабежа по субъективной стороне преступления.  

3. Анализ судебной  практики 

по вопросам квалификации разбоя и проблемы применения законодательства  

3.1. Проблемы  квалификации простого состава  разбоя 

(ч. 1 ст. 179 УК  РК) 

Из всех форм хищения разбой обладает рядом отличительных свойств, которых нет у других корыстных посягательств этой группы. Прежде всего, разбой характеризуется признаком «нападение». Оно предполагает как открытость посягательства, характерного грабежу, так и скрытость, т.е. «тайность», свойственную краже. Законодатель в разбое переносит внимание на опасность самого способа завладения чужим имуществом и поэтому считает его оконченным с момента нападения. Такие преступления, в которых законодатель момент окончания преступления переносит на одну из ранних стадий развития преступной деятельности, в теории уголовного права относят к усеченным составам преступления.

Другой особенностью разбоя является его посягательство на два объекта: на правоохраняемые отношения собственности  и личность. Эти признаки разбоя позволяют считать данную форму хищения наиболее опасной.

Изучение судебно-следственной практики показало, что суды и правоохранительные органы в целом правильно применяют  действующее уголовное законодательство и иные нормативно-правовые акты, регламентирующие эту сферу. При решении сложных проблем квалификации суды руководствуются нормативным постановлением Верховного Суда Республики Казахстан «О судебной практике по делам о хищениях» от 11.07.2003 года (с изменениями и дополнениями) и другими нормативными постановлениями Верховного Суда.

Вместе с тем, изучение уголовных  дел и судебных актов позволило  обнаружить неоднозначное понимание  отдельных положений действующего законодательства об ответственности  за разбой.

Большие затруднения вызывает на практике вопрос о разграничении насильственного грабежа и разбоя. Для правильной квалификации этих деяний необходимо учитывать, что при разбое, как и насильственном грабеже, возможны два вида насилия: физическое и психическое. Насилие при грабеже не опасное, а при разбое оно опасное для жизни и здоровья. При определении степени опасности этих видов насилия и начинаются проблемы. Пункт 23 нормативного постановления Верховного Суда РК от 11.07.2003 года «О судебной практике по делам о хищениях» в какой-то мере их разрешает, разъясняя, что под насилием, опасным для жизни и здоровья, следует понимать причинение вреда здоровью с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, приспособленных для причинения вреда здоровью, а также иное насилие, повлекшее причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшему. Легкий вред, указано в постановлении, также может быть признан опасным для жизни или здоровья потерпевшего, если он причинен в условиях, опасных для жизни или здоровья потерпевшего (например, нанесение множественных ударов ногами или руками по жизненно важным частям тела и т. п.) и когда для выздоровления потерпевшего требовалось амбулаторное или стационарное лечение.  

Как видно из этих разъяснений Верховного Суда насилие  для жизни и здоровья при разбое потерпевшего может быть опасным как по последствиям, так и в момент непосредственного его применения. При этом по последствиям насилие может быть опасным тогда, когда имеется легкий вред здоровью, вред средней тяжести и тяжкий вред здоровью. При этом тяжкий вред здоровью при разбое считается квалифицирующим признаком согласно п. д) ч. 2 ст. 179 УК РК. Степень тяжести вреда здоровью устанавливается на основании заключения судебно-медицинской экспертизы, которая проводится в соответствии с Правилами организации и производства судебно-медицинской экспертизы, утвержденными приказом Министра здравоохранения Республики Казахстан от 20.12.2004 года № 875/1.

Граница между  насилием, не опасным для жизни  и здоровья при грабеже и опасным  при разбое, пролегает между легким вредом здоровью и иными повреждениями, которые менее опасные, чем легкий вред здоровью. В нормативном постановлении Верховный Суд определил критерий для признания легкого вреда опасным для жизни и здоровья - необходимость в амбулаторном или стационарном лечение.

Материалы судебно-следственной практики свидетельствуют о том, что потерпевшие при наличии  легкого вреда здоровью не всегда обращаются в медицинские учреждения и поэтому возникают затруднения  в разграничении насильственного  грабежа и разбоя.

Для разграничения этих деяний необходимо выработать более определенные критерии. Здесь, на наш взгляд, можно было бы вспомнить ранее действовавшее законодательство по рассматриваемой проблеме.

В Правилах судебно-медицинского определения степени тяжести  телесных повреждений, утвержденных Приказом Минздрава СССР от 11.12.1978 г. № 1208 легкие телесные подразделялись на:

1) легкое телесное  повреждение, повлекшее за собой  кратковременное расстройство здоровья  или незначительную стойкую утрату  трудоспособности;

2) легкое телесное повреждение, не повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности.

 Кроме того, повлекшим за собой кратковременное  расстройство здоровья, непосредственно  связанное с повреждением, признавалось расстройство здоровья продолжительностью от шести дней до 3-х недель (21 день).

К не повлекшему за собой кратковременному расстройству здоровья относилось повреждение, длившиеся  не более шести дней.

Такое деление  позволяло провести раздел между  насилием, не опасным и опасным для жизни и здоровья, по этим двум видам легкого телесного повреждения. Первый вид легкого телесного повреждения считался не опасным для жизни и здоровья и считался признаком насильственного грабежа, а второй вид легкого телесного повреждения считался опасным для жизни и здоровья и характеризовал разбой.

Как видим, в  ранее действовавшем законодательстве ясно были обозначены сроки излечения  в медицинском учреждении, что  позволяло более четко разграничивать насильственный грабеж от разбоя

Опасным насилие  может признаваться не только по наступившим  последствиям, но и в момент его  применения при совершении разбойного нападения, хотя по последствиям на основании  заключения судебно-медицинской экспертизы повреждения могут быть и не отнесены даже к легкому вреду здоровью.

Психическое насилие  при разбое заключается в угрозе применения насилия опасного для  жизни и здоровья потерпевшего. В  нормативном постановлении Верховного Суда от 11.07.2003 года (п.23) отмечается, что  если «нападение с целью завладения чужим имуществом не причинило вреда здоровью, но создавало реальную угрозу жизни или здоровью потерпевшего, при отсутствии отягчающих обстоятельств, действия виновного следует квалифицировать по части первой ст. 179 УК». «Создание реальной угрозы» в контексте приведенного разъяснения нормативного постановления следует понимать как « …угрозу непосредственного применения такого насилия» (ч. ст. 179 УК), т.е. насилия опасного для жизни и здоровья потерпевшего. Угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, будет иметь место в тех случаях, когда нападающий открыто угрожает применить оружие, или же иным образом демонстрирует находящееся при нем оружие, показывая своим видом реальность намерения его применить. Таким же образом надо оценивать угрозу предметами, используемыми в качестве оружия, если они могут при применении причинить вред, опасный для жизни и здоровья потерпевшего. Нельзя считать угрозу опасной для жизни и здоровья, если фактически у нападавшего не было оружия и предметов, используемых в качестве оружия. Применительно к этому на наш взгляд, суд правильно переквалифицировал действия Ф. и М. с п.п. а), г) ч. 2 ст. 179 на п. а) в) ч. 2 ст. 178. Органы предварительного следствия на основании прозвучавшей со стороны нападавших угрозы «жизнь или кошелек», произнесенных слов «доставай нож», «порежем» пришли к выводу о наличии в действиях виновных разбоя. В ходе судебного разбирательства факт наличия у подсудимых при совершении преступления ножа или иных предметов, которые могли быть использованы в качестве оружия, не подтвердился ^[51].

По другому  уголовному делу, рассмотренному специализированным межрайонным судом по делам несовершеннолетних г. Алматы, действия виновных Ж-ой и  К-ой были переквалифицированы с пунктов а), г) ч. 2 ст. 179 пунктов на пункты а), в) ч. 2 ст. 178 УК с учетом следующих обстоятельств. Подсудимые Ж. и К., встретив потерпевших А-ву и И-ву, попросили у них сотовые телефоны, чтобы позвонить. Получив их, подсудимые заявили, что не вернут. При этом пригрозили, что если потерпевшие будут сопротивляться, то будут изнасилованы стоящими недалеко от них ребятами. Одновременно К-ва вытащила из кармана складной нож - «Бабочка» и держала так, чтобы потерпевшие видели его. Наличие ножа подтвердили обе потерпевшие, но они также отметили, что угрозы применения ножа не было. Можно ли при таких обстоятельствах согласиться с мнением суда, что был совершен грабеж? Наверное, да. Обстановка совершения преступления свидетельствует о том, что преступление совершено прилюдно. Недалеко находилась группа ребят, которые не имели никакого отношения к происходящему преступлению, и только со слов обвиняемых, они, якобы, могли совершить изнасилование потерпевших. Следует также иметь ввиду что преступление совершалось лицами женского пола, одна из которых, была несовершеннолетней. В такой обстановке демонстрация ножа без реальной угрозы его применения вряд ли представляла реальную угрозу для жизни и здоровья потерпевших.

Нельзя признать угрозу опасной для жизни и здоровья и в случаях, когда виновное лицо, имея оружие, не демонстрирует его в целях запугивания потерпевшего, а последний лишь предполагает, что ему угрожают оружием. Притча «у страха глаза велики» имеет место в реальной действительности и потерпевшему может показаться то, чего нет фактически.

В таких ситуациях  решающее значение имеет умысел злоумышленника путем угрозы применения оружия подавить волю потерпевшего и завладеть имуществом.

Именно, исходя из представлений потерпевшего, что в кармане у нападавшего он заметил лезвие ножа, органы предварительного следствия действия С. квалифицировали как разбой по ст. 179 УК. В ходе судебного заседания было установлено, что обвиняемый не угрожал предметом, используемым в качестве оружия. Стороной обвинения суду не были представлены доказательства о наличие предмета, используемого в качестве оружия, нож не был изъят. На основании изложенного суд правильно, на наш взгляд, действия С. переквалифицировал со ст. 179 УК, предусматривающей ответственность за разбой, на ст. 178 УК как грабеж ^[52].

Трудно согласиться с мнением  суда по другому делу, приговор по которому состоялся 2008 году. Осужденный Т. вступив  в сговор с несовершеннолетним Ж., совершили преступление в 2006 году при следующих обстоятельствах. Т. и Ж., встретив потерпевшего Г., потребовали, угрожая ножом, снять сапоги. Когда потерпевший отказался выполнить требование, Т. обхватил его и, приставив нож к пояснице, заявил, чтобы он сам выбирал - снять сапоги или быть порезанным. Потерпевший испугался и выполнил требование виновного. Органы предварительного следствия правильно, на наш взгляд, квалифицировали действия виновного как разбой по ст. 179 УК, но суд, ориентируясь на приговор 2006 года в отношении Ж., которого осудили по ст. 178 УК (его преюдиция), переквалифицировал действия Т. со ст. 179 УК на ст. 178 УК. При этом суд не мотивировал свою позицию и не принял во внимание то обстоятельство, что из показаний потерпевшего Г. в отношении него была реальная угроза причинения ножом ранений, если он не выполнит требование нападавших. Суд не приводит доказательств, опровергающих или подтверждающих эти показания потерпевшего, и принимает решение о том, что совершен грабеж. Почему-то органы предварительного следствия также не возбудили уголовное дело в отношении Т. по ст. 131 УК за вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность и суд также на это не прореагировал.^[53].