Дворцово - усадебные ансамбли как обьект историко - архитектурных экскурсионных маршрутов

Последним владельцем Смиловичей являлся сын Левона, также Левон Ванькович (1874-1949), который был женат на Стефании Броэль-Плятер. До недавнего времени усадьба находилась на территории Смиловичского сельскохозяйственного колледжа, она перегружена современными строениями[9]. Теряются последние черты великого и интересного в прошлом ансамбля усадьбы Монюшко-Ваньковичей. Отсутствие средств и равнодушие людей, ведёт к тому, что очень скоро Смиловичский дворцово-парковый комплекс будет безвозвратно утрачен...

Сохранились старый и новый дворцы, здание склада и дом для прислуги [5, с. 468].

В настоящий момент усилиями инициативной группы по устойчивому развитию Смиловичей и секции “Спасем Смиловичский дворцово-парковый комплекс Ваньковичей—Монюшко”, которые в последние годы били тревогу по поводу разрушения этого дворца и активно сотрудничали с Обществом охраны памятников истории и культуры Беларуси, с помощью газет “Вечерний Минск”, “Краязнаўчая газета”, “Звязда”, других белорусских изданий удалось добиться включения Смиловичского дворцово-паркового комплекса в список охраняемых памятников истории и культуры Беларуси. Это приобрело еще более важное значение в свете последних событий. С открытием в Смиловичах экспозиции Хаима Сутина, уроженца Смилович и известного художника, здесь уже начали появляться туристы, которые хотят видеть чистоту и аккуратность. К тому же, во многих странах живут потомки Ваньковичей, Монюшко, Сапегов. Поэтому найдутся среди них такие, кто хотел бы возродить дворец предков в Смиловичах (сюда уже, к примеру, приезжали представители рода Ваньковичей) [6].

2.2  Станьковская усадьба графов фон Гуттен-Чапских

Станьково известно с XV века, но долгое время - это самое заурядное  поселение, каких было много у  Радзивиллов. Только в 1772 году история деревни делает резкий поворот - новыми её хозяевами становятся графы Чапские. Этот малоизвестный в Речи Посполитой шляхетский род смог возвыситься лишь в XIX веке, к концу которого владел почти 35 тысячами гектаров земли, несколькими городскими и сельскими резиденциями, а также пивоваренным заводом «Богемия» в Минске (сейчас это «Оливария»). При этом главным родовым майоратом (имение передаваемое от отца к старшему сыну без права продажи) Чапских оставалось Станьково [10].

 Одним из самых ярких владельцев усадьбы в Станьково был Эмерик Захарий Миколай Северин Гуттен-Чапский. Эмерик Захарий Миколай Северин Гуттен-Чапский - видный государственный деятель Российской империи, страстный любитель старины, коллекционер, библиофил, основатель музея в Станькове и владелец Станьковского Ключа. Здесь, в Станькове, в тридцати километрах от Прилук, Эмерик родился 5 (17) ноября 1828 года. А завершил свой земной путь в Кракове 23 июля 1896 года; похоронен там же, на главной аллее Раковицкого кладбища, рядом с могилой всемирно известного польского художника Яна Матейко, с которым он был дружен. Незадолго до смерти Эмерика Чапского в его честь была выбита золотая медаль с символической надписью: "Светись на бездорожье жизни".

Он и в самом деле был светочем: за свои неполные 68 лет Эмерик Чапский успел сделать так много, что наверняка потребуется не одна монография, дабы вместить в себя подробные описания и оценки его исторических заслуг перед потомками. Имея за плечами Виленскую гимназию и Московский университет, он в 23 года поступает на государственную службу в Министерство внутренних дел. В печальном для Беларуси 1863 году становится губернатором Великого Новгорода, а вскоре и вице-губернатором Петербурга. Уже будучи директором лесного департамента Министерства государственной собственности, получает от российских властей подтверждение графского титула с добавлением "фон Гуттен" к фамилии Чапский.

Между тем назревает  его конфликт с самим императором  Александром Вторым. Причина - отстаивание  Чапским государственных, а не узкокорыстных частных интересов. Оговоренный недругами, он подает в отставку и возвращается на родину, в Станьков. Перешагнув 50-летний рубеж, граф оказался вольной птицей в своих владениях, а они были более чем обширны (свыше 40 тысяч гектаров!) и требовали постоянного внимания. Станьковский Ключ - таково собирательное название собственности Эмерика - включал в себя многочисленные деревни, фольварки, лесные угодья, мельницы, смоло- и винокурни и пр. [11].

Естественно, что приезд избалованного столичными архитектурными и художественными изысками Чапского в родовое поместье привело к огромным изменениям в жизни этой тихой провинциальной деревушки. С первых же дней своей жизни в Станьково граф начинает серьёзную перестройку всей резиденции, приспосабливая её к своим потребностям. К этому времени тут уже имелся небольшой одноэтажный п-образный усадебный дом начала XIX века, несколько хозяйственных построек и парк пейзажного типа. По приказу Эмерика Чапского главный корпус значительно меняет свой облик и становится больше похожим на небольшой готический замок. С этой целью к торцевому фасаду пристроили двухэтажную восьмигранную башню с аттиком¹² в виде крепостных зубцов. На её втором этаже было четыре кованных балкона для панорамного обзора живописных окрестностей. С противоположной от башни стороны дома находился огромный многовековой дуб, который скрадывал ощущение ассиметрии в планировке здания. Ещё одним украшением усадьбы являлись два оригинальных входных портика на главном фасаде здания. В отличие от неоготической башни они решены в псевдорусском стиле - небольшие боковые гранёные башенки-пилоны с зубцами и килеобразный фронтон¹³ между ними. Такие же килеобразные порталы выделяли и оконные проёмы. Внутренняя планировка имела традиционный характер - в центре размещался большой парадный зал, освещённый окнами, как главного, так и тыльного фасадов. По бокам от него находились небольшие, уютные жилые помещения. Перед зданием располагался декоративный круглый фонтан. Рядом с ним симметрично были посажены два вяза с экзотической плакучей кроной. Относительно небольшие размеры усадебного дома привели к необходимости строительства в 1880-е годы дополнительных флигелей¹⁴, которые были связаны с ним подземными переходами. В одном из них располагалась кухня. Второй же получил название «Скарбчик» и внешним видом очень напоминал сказочный миниатюрный замок. Квадратный в плане, общей площадью 130 квадратных метров, он имел два этажа, а также четыре цилиндрические угловые башни с аркатурными поясками, крепостными зубцами и небольшими шатёрообразными надстройками наверху. Несмотря на небольшие размеры, павильон имеет разнообразный декор. Даже оконные проёмы тут трёх видов - прямоугольные на первом этаже, стрельчатые на втором, похожие на узкие бойницы в башнях. Над входом размещён небольшой кованный ажурный балкончик.

 В «Скарбчике» находилась  великолепная библиотека и многочисленные  коллекции графа. Это был настоящий  музей, который имел несколько тематических коллекций [10]. Презентация лишь части этого уникального собрания на выставке в Варшаве (1889) получила высокую оценку экспертов, а станьковский коллекционер был удостоен специального диплома [11].

 В Скарбчике находились  интересные археологические находки  из золота, бронзы, железа и камня  с курганных могильников, расположенных вокруг Станьково. Очень богатой была нумизматическая коллекция, насчитывающая 11 тысяч монет и памятных медалей X - XVIII веков. Впечатляли хранившиеся тут предметы культового обихода (потиры, распятия, иконы), ювелирные украшения, собрания древнего оружия, рыцарских доспехов, музыкальных инструментов, часов, мебели, гобеленов, картин, гравюр, средневековых карт (772 штуки), предметов из старинного фарфора, керамики и стекла, знаменитых «слуцких поясов», минералов. В библиотеке было около 20 тысяч книг, в том числе рукописи известных белорусских писателей, поэтов, композиторов, первые печатные книги Европы и Беларуси, многое другое. Без сомнения, на конец XIX века музей в Станьково был одним из крупнейших частных собраний в Российской империи.

Есть версия, что под Минском существовала янтарная комната. На первом этаже дворца Чапского якобы находился янтарный зал высотой в 6 метров. Янтарь для него доставлялся на санях из Петербурга. Оконные и дверные переплеты, даже рамы для картин на стенах — все было изготовлено из солнечной смолы. Рядом с янтарным залом находился зеленый салон, в котором часть интерьера разрисовала в соответствующих тонах теща Чапского. А также — фарфоровый: в нем размещались статуэтки, привезенные из Франции. При этом Э.Чапский был не только хранителем всех этих ценностей. Анализируя свои коллекции, он подготовил и издал ряд монографий по нумизматике, среди которых выделяются пятитомный «Каталог коллекций польских медалей и монет», а также «Удельные, великокняжеские и царские деньги Древней Руси» [10].

Шли годы, подрастали дети, которые обзаводились собственными семьями... В 1894 году Эмерик делит свои владения между повзрослевшими сыновьями. Станьков отходит к Каролю, который  приезжает сюда со своей женой  Марией из рода Пусловских. При нём внешний вид усадьбы не потерпел почти никаких изменений. Лишь в 1900 году он приказал построить дополнительный двухэтажный г-образный дом в стиле неоготики для гостей и специалистов местного спиртового завода. Фасады здания были декорированы пилястрами, сандриками¹⁵.

 А Эмерик вместе  со своей женой Эльжбетой снимаются  с насиженного гнезда и - становятся  жителями Кракова. Именно там  неподалеку от Вавеля был куплен  дворец (он сохранился до наших  дней), куда переправили самые  ценные вещи из станьковского музея: 6 вагонов, 134 упаковочных ящика, а в них - нумизматика, медальоны, фарфор, оружие, книжные раритеты, старая гданьская мебель, уречско-налибокское стекло, парадные монаршие портреты, ценные гравюры, иконы [11].

Как уже говорилось выше, усадебный дом окружал небольшой пейзажный парк площадью до 15 гектаров. Он насчитывал около 500 видов деревьев, как местных пород, так и привозных из Западной Европы и Америки.   Тут располагались также оранжереи, теплицы и тенистые аллеи для прогулок графа и его гостей. Парк отделял усадьбу от деревенской застройки и с южной части полого спускался к небольшой речушке, в пойме которой искусственно был создан большой водоём с двумя насыпными островами. На возвышенности Западного острова была воздвигнута беседка в виде шатёрообразного купола с высоким шпилем, опирающегося на восемь круглых колонн. В центре Восточного острова находилась скульптурная композиция на постаменте. В основу организации пространства был положен принцип перспектив  ориентированных в сторону ручья. Главной являлась южная от усадебного дома перспектива. Восточную кулису составляла группа сосны веймутовой, западную – пихты сибирской. Второй план перспективы составлял слегка понижающийся к пойме ручья разнотравно-злаковый луг, занимавший пологий нивелированный склон террасы. В прошлом его покрывали сплошные заросли барвинника, образующие во время цветения красочный голубоватый фон [12, с. 161].  С трёх сторон парк окружала каменная стена, возведённая за 1880-е годы. С восточной стороны тут имелся парадный въезд, оформленный в виде неоготических «крепостных» ворот. К воротам примыкает небольшая сторожка под двухскатной крышей с плоскими арочными нишами на фасадах. На противоположной стороне реки размещалась Николаевская церковь, построенная в 1858 году в псевдорусском стиле на пожертвования Э.Чапского и сборы прихожан.

В наличии остались лишь башня-скарбница, несколько хозяйственных  построек, в том числе и бывший кухонный флигель, под которым, по уверению старожилов, начинался выложенный мрамором подземный ход, служивший для доставки приготовленных поварами яств к графскому столу. Уцелели также романтическая беседка на берегу озера и остатки некогда великолепного парка, где произрастало более 8 тысяч деревьев, многие из которых владелец Станьково лично привез из разных стран [10].  Среди семи величественных дубов старого парка особенно выделяется один — на первый взгляд это обычный пень, но он, как утверждают станьковцы, растет! Спилил этот дуб последний граф Чапский, когда один из его сыновей принял революцию и подался в Красную армию. Сын вскоре погиб, а дуб вот живет до сих пор. Здесь, в парке, в первую очередь и искали зарытые графами сокровища. Да так ничего и не нашли. Долгое время станьковский клад оставался больше мифом, чем реальностью, пока в родовое поместье из заграницы лет двадцать назад не наведался внук Эмерика Чапского-младшего. Рассказывают, что он предложил свои услуги в поиске сокровищ, но когда узнал, что из всего богатства ему полагается только 25 процентов, вернулся домой. Искать же клад потомок Чапских собирался… в воде. Много загадок хранит в себе водоем, сотворенный на подпруженной речушке Рапусе. Если верить местным жителям, то под его дном скрывается сеть подземных сооружений, по которым некогда откачивался ил. Часть таких ходов служила и транспортной магистралью — из усадьбы в церковь. Другие ветки подземных переходов соединяли усадебный дом с кухонным флигелем и павильоном «Скарбницей» [13].

Во время Первой мировой  войны в Станьково размещался штаб 4-й армии Западного фронта. В связи с этим, в 1916 году, несмотря на то, что линия фронта к этому времени стабилизировалась возле Баранович, принимается решение о «временной эвакуации» оставшихся коллекций в Москву. В самом Станьковском поместье с 1920-х годов разместилась сначала школа, а потом и детский дом. О довоенном состоянии имения можно судить по редким кадрам снимавшегося тут в 1936 году художественного фильма «Дубровский» [10].

Экранизация повести  Пушкина «Дубровский» была задумана «Ленфильмом» к 100-летию со дня гибели великого поэта. Большая часть съемок фильма прошла на территории России, однако некоторые сцены решили снимать в белорусской деревне Станьково Дзержинского района. В 1936 году уникальный дворцово-парковый комплекс был еще в полном порядке. Красивая усадьба, шикарный парк, уютный гостевой дом, музейный павильон в виде миниатюрного средневекового замка, очаровательная беседка на берегу озера, оранжереи, зверинец — словом, чего только не было тогда в бывших владениях Чапских! Такая натура — просто подарок для съемочной группы, снимающей в нищие 30-е годы фильм о сытой помещичьей жизни [14].

Первой жертвой новых  порядков стала Николаевская церковь, которая была взорвана ещё до войны (руины сохранились и поныне). Во время Великой Отечественной  войны был уничтожен и усадебный дом, на месте которого позже была построена школа-интернат. Все же остальные постройки поместья сохранились и сейчас используются разными организациями для своих нужд. Уцелел и «Скарбчик».

Как уже упоминалось, не уцелели во время войны главные  графские чертоги. В отместку за то, что там свили гнездо немецкие оккупанты, наши партизаны взорвали дом. Увы, нет сегодня в Станьково родового гнезда Чапских. Зато есть надежда, что могла сохраниться усыпальница Чапских - крипта. Располагалась она под костелом, нынче тоже разрушенным.

Есть в Станьково  огромная половина распиленного валуна с глядящими на четыре стороны  света рукотворными углублениями. Местные  жители в ответ на расспросы поведали: специально для графских отпрысков  делалось - чтоб сидели те чинно на свежем воздухе и не дрались. Якобы вторую половину этого камня с аналогичными ямками видели в Прилуках.  
На территории свыше 40 гектаров располагался и располагается поныне обширный парк с выходом на живописное озеро. Известная любителям старого кино беседка-ротонда, приютившая Дубровского на съемках одноименного фильма, стоит как раз на берегу этого озера [10].

Пару лет назад исчезла  еще одна станьковская достопримечательность, чудо-дерево, растущее корнями вверх. Этот  особый вид вяза – голый («вяз Кампердауна» или «ильм») – засох. Однако сохранилась одна очень красивая история об  этом чудо-дереве.