Теория текста. Ее предмет и объект

 

Динамическое описание может основываться и на использовании  глаголов активного действия, однако это действия, опять-таки наблюдаемые  со стороны, действия, не совершаемые  во времени, а действия, характеризующие  лицо, предмет:

 

Субоч был человек  стремительный. Он влетал в класс  как метеор. Фалды его сюртука  разлетались. Пенсне сверкало. Журнал, со свистом рассекая воздух, летел  по траектории и подал на стол. Пыль завивалась вихрями за спиной латиниста. Класс вскакивал, гремя крышками парт, и с таким же грохотом садился. Застекленные двери звенели. Воробьи  за окнами срывались с тополей  и с треском уносились в  глубину сада.

 

Таков был обычный  приход Субоча (К. Паустовский).

 

Описание с импрессивной ремой опирается на слова категории  состояния, отвлеченные имена существительные, обозначающие чувства, состояния, качественно-оценочные  прилагательные и наречия. Это описание внешнего или внутреннего мира через  эмоциональное впечатление субъекта:

 

Было холодно, пронзительно сыро, темно от туч; на их черноте  густая зелень мокрого сада выделялась особенно густо, свежо и ярко(И. Бунин. Митина любовь).

 

В следующем отрывке  также можно выделить рематические компоненты, содержащие описание эмоциональных  впечатлений субъекта:

 

В своих «закатных» письмах  великий иностранный художник говорит  о том, что ко всему остыл, во всем разуверился, все разлюбил, все - кроме  одного. Это одно - живой романтический  трепет, до сих пор его охватывающий при мысли об убогости его молодых  лет по сравнению с роскошной  полнотой пройденной жизни, со снежным  блеском ее вершины, достигнутой  им. Та первоначальная безвестность, те потемки поэзии и печали, в которых  молодой художник был затерян  на равных правах с миллионом малых  сих, его теперь притягивают, возбуждая  в нем волнение и благодарность - судьбе, промыслу, а также собственной  творческой воле. Посещение мест, где  он бедствовал когда-то, встречи с  ничем не замечательными стариками-сверстниками полны для него такого сложного очарования, что изучения всех подробностей этих чувств хватит ему и на будущий  загробный досуг духа (В. Набоков. Весна в Фиальте).

 

Естественно, что здесь  перечислены далеко не все возможные  модификации рематических компонентов. Но ясно, что это такие компоненты, которые способны присоединить определительно-качественные распространители.

 

Структура повествования. Повествование дает представление  о развитии событий, их последовательности. Этот вид текста акцентирует внимание на активных действиях, процессах, порядке  протекания действий. Глаголы здесь, в отличие от глаголов в описании, всегда акциональны, они в полном объеме передают свойственные им лексические  значения. Текст передает активную смену событий, поэтапную смену  явлений.

 

С точки зрения способа  выражения рематических компонентов  высказывания повествование может  иметь разную форму, однако эти различия не столь многочисленны, как в  структуре описания; все они так  или иначе связаны с характеристикой  активного проявления действия, с  указанием на переход от одного действия к другому. Следовательно, главный  признак повествования - динамичность, активность глагольной формы, ее полнозначность и полновесность. Поэтому часто  встречаются в таких отрывках текста глаголы мгновенного действия, глаголы совершенного вида.

 

Цербер тихо и как-то жалобно взвизгивал. Бедному псу, по-видимому, тоже становилось страшно, ввиду наступающего царства мертвящего мороза; он прижимался ко мне и, задумчиво  вытягивая острую морду, настораживая чуткие уши, внимательно вглядывался  в беспросветно-серую мглу.

 

Вдруг он повел ушами  и заворчал. Я прислушался. Сначала  все было по-прежнему тихо. Потом  в этой напряженной тишине выделился  звук, другой, третий… В морозном воздухе издали несся слабый топот  далеко по лугам бегущей лошади.

 

Подумав об одиноком всаднике, которому, судя по слабому топоту, предстояло проехать еще версты три до слободы, я быстро сбежал с крыши по наклонной  стенке и кинулся в юрту. Минута в воздухе с открытым лицом  грозила отмороженным носом или  щекою. Цербер, издав громкий, торопливый лай в направлении конского топота, последовал за мной(В. Короленко. Соколинец).

 

Как видим, активные глаголы  в этом отрывке передают этапы  действий. Глаголы «держат» на себе текст, фиксируя смену событий (пес  повел ушами, заворчал; я прислушался, выделился звук, другой; быстро сбежал, кинулся в юрту; последовал за мной).

 

Еще пример:

 

Час в час пришел Айлып  за своей невестой. Вытащил ее косу из речки, намотал на себя, и побежали они бегом по лесу. Добежали до прорубленной дорожки, а там шесть лошадей  приготовлено. Сел Айлып на коня, невесту свою посадил на другого, четверку на повода взял, да и припустили, сколько конской силы хватило. Притомится пара - на другую пересядут да опять  гнать. А лисичка впереди. Так  и стелет, так и стелет, коней  заводит - не догнать-де. К вечеру успели-таки до озера добраться. Айлып сразу  на челночок да и перевез невесту  свою с лисичкой к озерному камню. Только подплыли - в камне ход  открылся; они туда, а в это  время как раз и солнышко закатилось(П. Бажов. Золотой волос).

 

Особую разновидность  повествования составляют тексты, в  которых динамика действий передается не глагольными формами (они отсутствуют  вовсе), а номинативными. Такие повествования  особенно динамичны и экспрессивны:

 

Мимо дома - рысью в  садок. Залегли под плетнем. Глухой говор. Звяк стремян. Скрип седел. Ближе (М. Шолохов. Тихий Дон).

 

Возможны и другие разновидности повествовательного контекста, которые различаются  именно характером рематических компонентов. В частности, глаголы могут быть узуально-акциональными. Активные действия в таких случаях представляются как постоянно повторяющиеся, как  свойственные тому или иному лицу, предмету. Такое повествование очень  близко описанию.

 

В его [графа Шереметева] домах, петербургском, московском и  кусковском, до конца его жизни  ежедневно накрывались столы  для бедных дворян, часто до ста  приборов, из десятка и более блюд - сам же Шереметев никогда не ел более трех блюд.

 

Выезжал он на охоту в  сопровождении не менее как пятидесяти дворян, которым он благодетельствовал, и имея при себе не менее 700 человек  дворни, как-то: конюхов, шатерничих, поваров  и проч.; шатры, палатки, огромные запасы следовали за ним большими обозами.

 

В гости он ездил к  соседям также в сопровождении  нескольких сотен конных проводников; но, несмотря на такую пышность выездов, он очень любил уединяться, и даже одно время хотел постричься, носить воду, дрова в келью и выметать сор своими руками (М.И. Пыляев. Старая Москва).

 

В повествовательном  контексте рематические компоненты способны распространяться компонентами объектно-обстоятельственными.

 

Структура рассуждения. Наряду с текстами констатирующего  или представляющего типа распространены тексты аргументирующие с функционально-смысловым  типом речи рассуждения. Такой способ изложения реализует коммуникативные  установки иного плана: доказательства, объяснения, определения, сообщения  выводного характера.

 

В ФСТР аргументирующих  содержание часто используются вводно-модальные  слова; условно-временные, уступительные  и причинно-следственные связи; отношения  противопоставления и сопоставления. Характерна модель оформления фрагмента  текста: тезис - доказательство (аргументация) - вывод (заключение, обобщение). Часто  такая модель реализуется в рамках классического абзаца. Собственно рассуждение  может быть представлено как эксплицитно, с лексическими сигналами причинно-следственной и др. связи, так и имплицитно, когда эти связи обнаруживаются на логико-смысловом уровне.

 

Возьмем пример:

 

Существует ходячее  представление, будто бы материальная бедность общества отражается, и притом прямо, и на его духовной бедности. И наоборот: материальное изобилие влечет - или обязано влечь за собой - также и духовное богатство.

 

Объективные исторические наблюдения не подтверждают этого тезиса. […]

 

Я был бы очень заинтересован, если бы кто-нибудь сумел убедительно  показать мне, что перечисленные  общества, достигшие высокого уровня общего материального благосостояния, как-то: Швеция, Голландия, Швейцария - проявили одновременно также и подлинное  духовное богатство. Правда, что они  вносили и вносят кое-что в  мировую науку и технику, но наука, как и техника, относятся в  основном к ряду не духовных, а интеллектуальных ценностей. С самого начала следует  делать различие между этими двумя  рядами явлений. Умонастроение определенного  типа, весьма ныне распространенного, не отличает духовного от интеллектуального. […]

 

Если понять и усвоить  это различие двух родов явлений, духовного и интеллектуального, тогда станет ясно, что духовное богатство находится отнюдь не в  прямой зависимости от богатства  материального. Дурно отражается на духовной деятельности только две степени  материального достатка: нищета и  роскошь. Первая заставляет тратить  все силы на борьбу за существование, вторая ведет к погоне за умножением богатств либо к пресыщенности, к  опустошению, к затягиванию психики  душевным салом (Д. Андреев. Роза мира. Книга XI. Глава 2).

 

В первом абзаце здесь  формулируется исходный тезис (существует представление), далее идет авторское  суждение на этот счет в отрицательной  форме. Следующий текст аргументирует  высказанную в обобщенной категоричной форме мысль: отношения условные, уступительные, сопоставительные.

 

В следующем отрывке  также можно наблюдать логическое развитие, движение мысли: обусловленность  суждений, временная соотнесенность, уступительность, условные и противительные взаимоотношения частей в рамках контекста, часто поданные усилительным акцентом; резкое утверждение и отрицание, вносящие полемический оттенок в  высказывание:

 

Когда произносится имя  Ивана Сергеевича Тургенева, сразу  возникают в сознании не только «Записки охотника», «Дворянское гнездо», «Отцы  и дети» (и все романы), не только «Стихотворения в прозе» и «Вешние  воды», не только Спасское-Лутовиново, но сразу возникают также Париж  и Полина Виардо. Можно подсчитать (специалисты и подсчитали), сколько  лет в общей сложности провел русский писатель за границей. Говорят, чуть ли не полжизни. Возможно, возможно…  Однако я смею утверждать, что Тургенев не уезжал от России ни на один день. Из России уезжал, а от России - нет. […]

 

Если человек сидит  за рабочим столом над листом бумаги и пишет «Записки охотника», позволительно  спросить, где же он находится на самом деле - в Париже, на улице  Дуэ, или около костра с крестьянскими  детьми, среди ночного Бежина луга? Ведь и Гоголь живал в Риме и  писал там «Мертвые души».

 

Трагедия писателя начинается тогда, когда он перестает ощущать  свою аудиторию, когда слово его  не находит отклика, а уходит, как  в вату. Между прочим, такая беда может приключиться с писателем, сиди он хоть в самой середине своей  страны, достаточно ему утратить духовную связь с читателем, а еще громче говоря - с народом.

 

Тургенев этой связи  никогда, ни на одно мгновение не терял (В. Солоухин. Уроки Тургенева).

 

Вот пример построения определения  и характеристики понятия:

 

Анаграмма (от греч. ana - пере и gramma - буква) - слово или словосочетание, образованное перестановкой букв другого  слова или словосочетания. Используются при создании псевдонимов (напр., «Харитон Макентик» из «Антиох Кантемир»), встречаются в загадках, шарадах (СЭС).

 

Для такого рода текстов  характерно и объяснение. Кстати, определение (дефиниция) свойственно строго научному тексту, тогда как объяснение понятия  предпочитается в текстах научно-популярных и учебных. Определение преследует цель - вскрыть сущность понятия  через указание на признаки, выделяющие его из ряда подобных. Объяснение понятия  имеет иную целеустановку, его прагматика иная - добиться понимания как ответной реакции читателя.

 

Сравним толкование слова  в Толковом словаре русского языка (С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова. - М., 1995) и  в книге «Старая Москва» (М.И. Пыляев. М., 1996):

 

«Яма,-ы, ж. 4. Перен. Тюрьма, арестное помещение (устар.). Долговая яма» (Словарь. - С. 905-906).

 

«Яма носила также  название временной тюрьмы. Временною  она называлась потому, что здесь  содержались должники до тех пор, пока выплатят долг. Название же ямы  она получила от крутой отлогости  к стороне Белого города. По другим преданиям, здесь нарочно было вырыто углубление для монетного двора, это-то углубление и дало описываемой  тюрьме название ямы, и действительно, подойдя к ней с дворика  и облокотясь на перила, можно было видеть внизу, сажени на три глубины, другой небольшой продолговатый  дворик, устланный плитным камнем, и вокруг него жилье» (Старая Москва. - С. 360).

 

Во втором тексте не только определяется значение слова, но и объясняется  причина использования данного  слова в таком значении, причем это делается достаточно подробно, с привлечением дополнительных свидетельств.

 

Вот еще пример на объяснение:

 

«…Три бурсака своротили  с большой дороги в сторону, с  тем, чтобы в первом попавшемся хуторе запастись провиантом. Это были: богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий Горобец» (Н. Гоголь. Вий).

 

Кто же такие были богослов, философ и ритор? Всего-навсего  ученики семинарии, только разных степеней обучения: богословами называли семинаристов старшего класса, философами - среднего, а риторами - младшего. Основанием для  такого наименования послужило называние  предмета в школьной программе данной возрастной группы».