Ответы по мировой политике

  Государство, привязанное к своей территории, должно сделать ее максимально привлекательной  для иностранцев. Это приводит к  своеобразной шизофрении государственных  структур, которые вынуждены в  одно и то же время защищать и открывать границы, сохранять национальную самобытность и обеспечивать восприимчивость ко всему новому. 

  Геоэкономика (англ. geoeconomics) — новая геополитика (геополитическая экономика) с позиций  экономической мощи государства, обеспечивает достижение внешнеполитических целей, мирового или регионального «могущества» экономическим путем[1]. Геоэкономика — это политика перераспределения ресурсов и мирового дохода[2]. Основные сверхдоходы (ренту граничной энергети-ки) получают мировые полюса экономического и технологического развития. Геоэкономика как наука о целях и методах экономической войны американских монополий появи-лась после окончания Второй мировой войны[3].

  В предмет изучения геоэкономики входят процессы развития не только государственных и региональных образований, но и реальных международных структур — экономических, финансовых и интеграционных объединений, транснациональных корпораций, еврорегионов, свободных экономических зон, а также геополитических субъектов (или блоков).

  В геоэкономических исследованиях используются и другие подходы к выделению наднациональных (во многом гипотетических) блоков. В частности среди наиболее традиционных подходов выделяется деление мира на богатый Север и бедный Юг; христианский Запад и нехристианский Восток; американское (НАФТА и Южная Америка), европейское (Европейский Союз) и тихоокеанское (Китай, Япония, Южная Корея, Тайвань) геоэкономические пространства[4].

  Сходные с геоэкономикой исследования проводятся в рамках таких наук как мировая  экономика, экономическая география, регионалистика, демография и т. п.

  В круг проблематики геоэкономики входят также аспекты развития колониальных и неоколониальных систем, находящихся под контролем государств-метрополий (метрополитическая экономия), а также формирований и развития крупных городских формирований — агломераций, конурбаций, мегаполисов (мегаполитическая экономия).

  Геоэкономические  исследования носят как позитивный, теоретический, так и нормативный, прагматический характер, что выражается в формулировке предложений по проведению реальных мероприятий, направленных на корректировку внешней и внутренней экономической политики, долгосрочной стратегии с целью улучшения геоэкономического позиционирования определенного государства или наднационального блока, в частности повышения их конкурентоспособности.

  В круг мероприятий, рекомендуемых в  рамках геоэкономики, входят как оборонительные (протекционистские, меркантилистские), так и наступательные действия, связанные в частности с экономическими (торговыми, технологическими, валютными) войнами, экономической разведкой (в том числе промышленным шпионажем) и контрразведкой и т. п.

   5. понятия «мир полит порядок», «структура мир политики», «конфигурация мир политики».

  Мировая политика структурно представлена внешнеполитической деятельностью национальных государств, глобальной деятельностью ООН, международных союзов, организаций и учреждений, уполномоченных на то государствами и народами.

  Сфера мировой политики охватывает все  поле политических отношений, складывающееся между государствами ив надгосударственных рамках. Поскольку основные элементы мировой политики взаимосвязаны, постольку можно и нужно говорить о мировых политических отношениях, о едином мировом политико-временном пространстве, на протяжении которого или в его составных частях и развертываются основные международные политические действия. Основные приоритеты мировой политики обусловлены необходимостью решения общих проблем, стоящих перед человечеством и национальными интересами ее субъектов.

  В науке о международных отношениях существует согласие относительно того, что современный международный порядок и современная система межгосударственных отношений ведут свое начало с 1648 года, когда Вестфальский мирный договор положил конец Тридцатилетней войне в Западной Европе и санкционировал распадение Священной Римской империи на 355 самостоятельных государств. Именно с этого времени в качестве главной формы политической организации общества повсеместно утверждается национальное государство (в западной терминологии - “государство-нация”), а доминирующим принципом международных отношений становится принцип национального (то есть государственного) суверенитета. До этого времени, как подчеркивал известный юрист-международник прошлого века Ф. Мартенс, международные отношения характеризовались разобщенностью их участников, бессистемностью международных взаимодействий, глав- ным проявлением которых выступали кратковременные вооружен- ные конфликты или длительные войны5.

  Вестфальский  договор имел целью закрепить  сложившееся в результате войны  соотношение сил и, закрепив границы национальных государств, создать противодействие их стремлению установить свое господство над территориями друг друга (см. прим.1, с.52). Таким образом, вместе с государством-нацией и правовым закреплением национально-государственного суверените- та в международных отношениях закрепляется система полити- ческого равновесия. Основной ее смысл - это компромисс между принципом суверенитета и принципом общего интереса. В процессе своего функционирования данная система вынуждает каждого из авторов ограничивать свои экспансионистские устремления, чтобы не оказаться в ситуации, когда подобное ограничение будет навязано ему другими. Одним из главных средств поддержания равновесия является тот или иной вид коалиции: либо объединение “всех против одного”, либо - когда этот “один” предусмотрительно окружил себя союзниками, - коалиция блокады, в которую вступают те, кто хочет сохранить сложившееся соотношение сил. Коалиция направлена на устрашение государства, которое потенциально в той или иной форме нарушает политическое равновесие. В случае неудачи устрашения средством обуздания такого государства, ис- пользуемым коалицией, становится локальная война за ограничен- ные цели. Таким образом, в этой системе одностороннее исполь- зование силы является фактором создания беспорядка, тогда как ее коллективное использование рассматривается как инструмент поддержания порядка (см. прим.4, с.676-677).

  В дальнейшем понятие политического  равновесия приобрело более широкий  смысл и стало означать: а) любое  распределение силы; б) политику какого-либо государства или группы государств, направленную на то, чтобы чрезмерные амбиции другого госу- дарства были обузданы с помощью согласованной оппозиции тех, кто рискует стать жертвами этих амбиций; в) многополярную совокупность, в которую время от времени объединяются великие державы с целью умерить чрезмерные амбиции одной из них .

  Идея  равновесия как принцип международных  отношений и международного права  просуществовали до 1815 г., когда поражение Наполеона и временная победа монархических реставраций были закреплены на Венском конгрессе в принципе “легитимизма”, означавшем в данном случае попытку победителей восстановить феодальные порядки (см. прим.1, с.52-57). Из этого не следует, что механизм равновесия в дальнейшем уже не используется для поддержания порядка. Напротив, в указанном выше широком понимании он становится едва ли не универсальным средством, которое в той или иной степени находит применение вплоть до наших дней.

  “Легитимизм”  как оправдание вооруженных интервенций  европейских монархий с целью насаждения феодальных порядков не мог сохраниться длительное время. Уже во второй половине XIX в. рушится созданный в результате Венского конгресса Священный союз, а к концу столетия в Европе происходит формирование двух основных военно-политических группировок - Тройственного союза и Антанты, развязавших в начале XX в. первую мировую войну. Ее итогом стали новый раскол Европы и мира в целом, Октябрьская революция и образование СССР. К трем измерениям между- народного порядка, на которые указывал С. Хоффманн, добавилось четвертое - идеологическое измерение. Это отнюдь не способствовало стабилизации международных отношений, доказательством чего стала вторая мировая война. Раскол Европы и мира углубился, ибо образовались два противостоящих друг Другу лагеря, две общественно-политические системы, исповедующие противоположные идеологии. Шаткая стабильность между ними поддерживалась при помощи “холодной войны” и взаимного устрашения, подкре- пляемого растущим ядерным арсеналом обеих сторон и ведущего к безудержной гонке вооружений, которая становилась все более обременительной для их экономик и для мировой экономики в целом. В структурном отношении сформировавшийся после второй мировой войны международный порядок предстает как явно выра- женное биполярное устройство, усложняемое по всем измерениям це- лым рядом обстоятельств, более подробно о которых будет сказано ниже. Здесь же отметим, что ситуацию, сложившуюся в между- народных отношениях в послевоенное время и сохранявшуюся вплоть до конца 80-х годов, вряд ли правомерно рассматривать как сосуществование двух типов международного порядка - капита- листического и социалистического. В сущности, каждая из систем функционировала по одной и той же схеме, в соответствии с которой держава-гегемон фактически подчиняла своим интересам деятель- ность своих “клиентов” как внутри системы, так и за ее пределами.

   6. типы и историч формы мир полит порядка

  В целом наблюдаемые в истории  типы международного порядка колеблются в пределах двух классических моделей: модели “состояния войны” и модели “ненадежного мира” или “нарушаемого порядка” (см. прим.4, с.673-675). Согласно первой из них сущностью международных отношений является война или подготовка к ней. Так называемые общие нормы хрупки, временны, они про- порциональны поддерживающей их силе, подчинены преходящему совпадению интересов. Сторонники этой модели (Фукидид, Макиавелли, Гоббс, Руссо, Кант, Гегель) сходятся во мнении, соглас- но которому в международных отношениях не существует общего разума, который умеривал бы амбиции каждого автора, а есть лишь институциональная рациональность: поиски наилучших средств для особых целей, расчет сил, приводящие не к гегемонии, а к конфлик- там. Вместе с тем они расходятся в оценках подобного типа между- народного порядка, а, следовательно, и путей его преодоления и замены новым, более совершенным.

  Гоббс, например, считал состояние войны  вполне терпимым, хотя и различал индивидуальную войну “всех против всех”, выте- кающую из самой человеческой природы, и войну между госу- дарствами, которая не обязательно угрожает выживанию каждого человека, особенно если речь идет о сильных государствах. Отсюда его призыв к отказу от индивидуальной свободы людей в пользу государства-Левиафана. Гегель видел в войне необходимое и благоприятное, хотя и суровое средство против упадка гражданского общества, и считал, что в конечном итоге конфликты между цивилизованными обществами трансформируются в некий ритуал, не угрожающий их безопасности. В противоположность такому подходу Кант рассматривал войны как нетерпимое явление. Идеальным состоянием общества он считал мир между отдельными лицами в естественном состоянии и мир между государствами. Но вечный мир, с его точки зрения, может наступить лишь в очень отдаленном будущем.

  Что касается второй модели, то она является реакцией на возникновение государств-наций с их принципом суверенности, утрату абсолютного авторитета христианской церкви и римского папы. Международные отношения рассматриваются в ней как среда, в которой имеются силы, способные гарантировать минимум порядка. Такие силы формируются из государств, объединяющихся на основе совместных интересов, которые приводят их к созданию общих правовых норм. Так, с точки зрения Локка, мировая политика не есть состояние войны. В противоположность Гоббсу, он считал, что естественное состояние человека означает не “войну всех против всех”, а личную свободу и равенство людей и, кроме того, отсутствие единого союза и общего суверена. Последнее обстоятельство создает возможность злоупотребления, поэтому государство призвано соблюдать и защищать принципы естественного права и ограждать от злоупотребления ими. Для государств является “естественным” признание взаимных обязательств, уважения друг друга и взаимопомощи, война же является продуктом злоупотребления суверенитетом и наносит всеобщий вред. Тем не менее войны практически неизбежны, поэтому международный порядок всегда является ненадежным.

  Каждая  из приведенных моделей отражала часть действительности своего времени. В определенной мере это остается верным и для наших дней, хотя следует подчеркнуть, что последние десятилетия привнесли в международный порядок существенные изменения. Сегодня достаточно чётко просматриваются два качественно разных этапа послевоенного международного устройства: период “холодной войны” и современный период, начало которому положили перемены в нашей стране и в странах Восточной Европы и который следует характеризовать как переходный. Рассмотрим каждый из них.

  Опираясь  на анализ С. Хоффманна, рассмотрим основные измерения послевоенного международного порядка.

  Так, горизонтальное измерение послевоенного  международного порядка характеризуют следующие особенности:

  1. Децентрализация (но не уменьшение) насилия. Стабильность на центральном и глобальном уровнях, поддерживаемая взаимным устрашением сверхдержав, не исключала нестабильности на региональных и субрегиональных уровнях (региональные конфликты, локальные войны между «третьими странами», войны с открытым участием одной из сверхдержав при более или менее опосредованной поддержке другой из них противоположной стороны и т.п.).

  2. Фрагментация глобальной международной  системы и региональных подсистем, на уровне которых выход из конфликтов зависит каждый раз

  3. Невозможность прямых военных  столкновений между сверхдержавами. Однако их место заняли «кризисы», причиной которых становятся либо действия одной из них в регионе, рассматриваемой как зона ее жизненных интересов (Карибский кризис 1962 г.), либо региональные войны между «третьими странами» в регионах, рассматриваемых как стратегически важные обеими сверхдержавами (Ближневосточный кризис 1973г.).

  4. Возможность переговоров между  сверхдержавами и возглавляемыми ими военными блоками с целью преодоления создавшегося положения, появившаяся в результате стабильности на стратегическом уровне, общей заинтересованности международного сообщества в ликвидации угрозы разрушительного ядерного конфликта и разорительной гонки вооружений. В то же время эти переговоры в условиях существующего международного порядка могли привести лишь к ограниченным результатам.

  5. Стремление каждой из сверхдержав  к односторонним преимуществам на периферии глобального равновесия при одновременном взаимном согласии на сохранение раздела мира на «сферы влияния» каждой из них.