Внутренняя логика
и приспособительный характер
аффективного побуждения состоят
в том, чтобы любыми средствами,
быстро, в пределах данного ситуационного
момента решить возникшую острую
проблему (в отрицательном случае)
или воспользоваться исключительно
благоприятной ситуацией (в положительном
случае). Если представить себе, что
перед человеком неожиданно возникает
опасность или, наоборот, столь
же неожиданно создается редкая
по своим благоприятным возможностям
обстановка, то естественно, что
для таких условий оптимальной
тактикой мотивационной организации
поведения является некоторая
максимальная или близкая к
ней мобилизация с целью быстрого
устранения опасности или столь
же быстрого и максимального
использования благоприятной обстановки.
Своеобразным правилом в обоих
случаях будет: «сделать все
возможное, не упустить момента».
Именно ситуационные
мотивы в силу их специфической
функциональной роли выполняют
жизненно важную задачу урегулирования
острых, быстротечных и вместе
с тем важных событий, которые
не допускают длительных размышлений
и отсрочек. И насколько структурно
высшие мотивы важны в наиболее
широком жизненном плане, настолько
же ситуационные мотивы важны
в их функциональной роли «пожарной»,
«скорой помощи» в короткие
промежутки времени. Поэтому концентрированность
эмоциональной мобилизации аффективного
мотива, сужение временной сферы
и сферы интеграции с мотивационной
системой, установка на данную
ситуацию представляются вполне
правомерными и адекватными по
отношению к сложившейся обстановке.
Это выглядит как своеобразное
мотивационное приспособление к
условиям.
Однако неразумность,
отрицательные последствия аффективного
поведения связаны с тем, что
значимость данной ситуации и
данного мотива значительно переоценивается
и в жертву этого мотива
приносится нечто гораздо более
значимое. Из-за такой переоценки
человек может неправильно соотнести
важность возникшего аффективного
мотива и значимость осуществляемых
для его удовлетворения затрат,
положительную значимость этого
удовлетворения и отрицательную
значимость последствий.
Для стратегии низшего
типа характерны как раз определяющее
влияние на эмоциональное настроение
только что происшедших или
вскоре предстоящих событий, тенденция
«жить сегодняшним днем», приносить
более значимые, но отсроченные
цели в жертву ближайшему их
удовлетворению.
Наоборот, стратегия мотивации
высшего типа, которая формируется
в онтогенетическом развитии
человека, отличается все большим
опосредованием побуждений, отсрочкой
во времени, возрастанием временного
потенциала побуждений.
Известный психолог
К. Бюлер, пытаясь объяснить
явление все более отдаленного
во времени предвосхищения ребенком
результата своих действий, выдвинул
даже «закон», согласно которому
в ходе развития мотивации
положительные эмоции перемещаются
от конца действия к его
началу. Этот «закон» отражает
тот факт, что вначале ребенок
способен радоваться лишь реально
достигнутому результату, а затем может
испытывать радость и задолго до его получения,
предвидя и предвкушая этот результат.
Временной масштаб
побуждения очень важен, так
как определяет ту сферу прошлого
опыта и перспективу будущего,--
через которые преломляется и
переосмысливается данная ситуация
и тем самым определяется действительное
содержание побуждения. Количественное
изменение временной сферы означает
соответствующее изменение качественного
содержания конкретных психологических
явлений, питающих это побуждение.
В число этих явлений входят
практический, интеллектуальный и
эмоциональный опыт и перспективы
удовлетворения потребностей и
целей, относящиеся как к ближайшим
моментам прошлого и будущего,
так и ко все более отдаленным
их моментам. И чем шире временная
сфера побуждения, тем богаче
и основательнее интегрированное
в нем психологическое содержание.
Расширение временной
сферы важно, поскольку оно
означает расширение включенного
в мотив, интегрированного в
мотиве реального психологического
содержания. Не случайно поэтому
развитие мотивационной сферы
обнаруживает совершенно определенную
тенденцию к непрерывному и
огромному расширению временной
перспективы побуждений, начиная
от повседневных потребностей
и кончая жизненными целями
и идеалами. А. С. Макаренко
придавал огромное значение воспитанию
мотивов широкой временной перспективы.
Характеризуя естественный процесс
развития ребенка в этом плане,
он писал: «Человек, определяющий
свое поведение самой близкой
перспективой, есть человек самый
слабый... Воспитать человека —
значит воспитать у него перспективные
пути... Чем старше возраст, тем
дальше отодвигается обязательная
грань ближайшей оптимистической
перспективы».
Продолжительность периода,
в который актуально действует
данное побуждение, зависит от
многих обстоятельств, внешних
по отношению к побуждению, в
частности условий удовлетворения.
Что же характеризует само
побуждение? Важной и устойчивой
его характеристикой является
то, в течение которого времени
данное побуждение может, в
состоянии удерживаться при неблагоприятных
обстоятельствах, несмотря на
актуализацию и конкуренцию других
побуждений, на трудности и функционально-энергетические
затраты, неизбежные для длительного
поддержания его актуальности. Для
характеристики побуждения важно
также, каковы его максимальные
временные возможности, его потенциал.
Время выступает как количественный
показатель энергетических возможностей
побуждения, но не как абстрактное
время. Оно является количественной
мерой устойчивости побуждения,
поскольку наполнено реальными
взаимодействиями. Чем длительнее
временная сфера побуждения, тем
шире круг взаимосвязей, в которые
оно неизбежно должно вступить
и преодолеть их, сохранив себя
как целое.
Расширение временной
сферы действия побуждения приводит
к тому, что различные побуждения
не просто следуют во времени
одно за другим; они частично
или полностью совмещаются в
данном промежутке времени, «накладываются»
на одну и ту же деятельность,
оказывают влияние на один
и тот же момент активности.
Они уже не могут существовать
рядоположно друг с другом
и начинают «перекрываться», подвергаясь
оценке, сознательно-интеллектуальному
анализу. Это в свою очередь
неизбежно приводит к сопоставлению,
соотнесению различных побуждений,
их взаимодействию или борьбе.
Если на раннем этапе развития
личности случайные конфликты
побуждений решались стихийно, под
влиянием внешних обстоятельств,
то позднее это становится
специальной и особой психической
деятельностью, которая дает начало
особому, а именно сознательному,
уровню регуляции.
Более широкая временная
сфера действия побуждения означает,
что момент его удовлетворения
может в зависимости от обстоятельств
сдвигаться без существенных
осложнений в течение всего
временного потенциала. Это относительное
безразличие временного момента
удовлетворения мотива, описываемое
некоторой сферой, значительно увеличивает
возможности эффективного построения
той или иной деятельности, так
как позволяет делать свободные
оперативные перестановки разных
моментов деятельности во времени,
рационально, в зависимости от
складывающихся обстоятельств планировать
деятельность. Создаются благоприятные
условия для «беспристрастного»,
объективного анализа обстановки,
не искаженного мощным влиянием
импульсивной и предвзятой мотивационной
установки, для выбора из ряда
имеющихся средств удовлетворения
и путей построения деятельности
тех, которые наиболее эффективны
с точки зрения срока удовлетворения,
затрат, возможных отрицательных
последствий, влияния на удовлетворение
других мотивов. Иными словами,
создаются условия для более
широкой опоры на познавательно-информационные,
рациональные данные оценки обстановки
в отличие от интуитивных, «иррациональных»
и не всегда адекватных механизмов,
нередко выступающих в виде
«эмоционального барьера», непреодолимого
даже волевым усилием препятствия
для принятия сознательного и
эффективного решения.
Это означает, что если
не все, то по крайней мере
большинство побуждений в процессе
своей актуализации подвергаются
определенной сознательной оценке,
соотносятся не только с узко
ситуационными условиями, но и
с возможными отдаленными последствиями
соответствующих действий, и не
только с близкими этому побуждению
мотивами, но и со всей системой
потребностей, внутренних волевых
норм и внешних социальных
требований, общих принципов и
направленности поведения.
Как уже отмечалось,
жизненно важные биологические
и иные потребности ребенка,
особенно в раннем периоде
жизни, удовлетворяются взрослыми
безотносительно к продуктивности
собственной деятельности ребенка
(А. Н. Леонтьев). Поэтому в данный
период одной из важнейших,
если не основной формой деятельности
ребенка являются экспрессивные
эмоциональные реакции (как положительные,
так и отрицательные), связанные
с переживанием моментов удовлетворения
или неудовлетворения потребности.
Ребенок еще не обладает сколько-нибудь
существенными средствами активно-действенного,
практического, инструментального
вмешательства в ход событий,
целенаправленного изменения ситуации,
воздействия на внешний мир.
Основной, глубоко своеобразной (формой
«воздействия» является лишь
определенная эмоциональная реакция,
сначала чисто рефлекторная, экспрессивно-выразительная,
а затем более или менее
сознательная с расчетом воздействия
на взрослых с целью изменения
их поведения в желательную
сторону.
Чрезвычайная узость
активно-действенной сферы мотивации
ребенка, очень медленный, длительный
характер ее расширения в соответствии
с возрастным развитием, опосредованность
этого процесса условиями социальной
среды, взрослыми, особенно родителями,
имеет очень важное приспособительное
значение. В отличие от животных,
особенно низших, детеныши которых
появляются на свет с готовыми,
наследственно заданными формами
поведения, человеческое дитя
рождается практически без всяких
поведенческих инстинктов. Но зато
благодаря этому на «чистом»
поле психического потенциала
под влиянием социальной среды
у человека развиваются гораздо
более сложные и совершенные
механизмы психической деятельности.
Несформированность, неопределенность
и узость активно-действенной
области мотивации ребенка, связанные
с низкими функционально-энергетическими
возможностями деятельности в
младенческий период жизни, определяют
ряд важных особенностей ее
структуры.
Прежде всего необходимо
отметить, что для активно-действенной
сферы мотивации характерно определенное
сложное состояние деятельности
как процесса, регулируемого не
только функционально-энергетическим
моментом (выражающимся уже у
детей в относительно самостоятельной
потребности в самом процессе
деятельности), но и двумя модальностями:
желательного и нежелательного,
положительного и отрицательного,
того, к чему ребенок стремится
в своей деятельности, и того,
чего он избегает, от чего отходит,
Одновременная фиксация как желательного
состояния действительности (и оформление
ее в цели), так и нежелательного
— фиксация, характерная для полноценной,
зрелой в мотивационном отношении
формы деятельности, — еще недоступна
ребенку в младенческом возрасте.
Это достаточно сложное совмещение
модальностей в едином процессе
спокойной, сосредоточенной и
в то же время энергетически,
эмоционально напряженной деятельности
развивается не сразу, а постепенно,
в процессе расширения сферы
действия за счет односторонних,
«неполноценных», генетически низших
одномодальных форм деятельности
и состояний.
К числу последних
относятся характерные для детского
возраста особенности двух так
называемых потенциальных областей
мотивации. Это, во-первых, нередко
встречающаяся отвлеченность, абстрактность
детских идеалов, отсутствие их
влияния на повседневное поведение,
пассивный эмоционально-положительный
характер их переживания. Важно
то, что в этих случаях отсутствует
или слабо выражена именно
отрицательная модальность: переживание
неудовлетворенности, страдательности
в связи с нереализованностью
идеала. И эта одномодальность,
односторонность пассивного, созерцательного
переживания идеала, как только
положительного, только желательного
как раз связана с его недейственностью,
с тем, что он не включается
в активно-действенную область
мотивации, не детерминирует соответствующий
процесс деятельности.
Во-вторых, отсутствие
активно-действенного отношения
к действительности наблюдается,
когда у детей слабо выражена
положительная модальность мотивации.
Ребенок привыкает к «автоматическому»
удовлетворению взрослыми основных
его потребностей как к естественному,
обыденному и перестает переживать
их положительную значимость, а
неожиданные трудности деморализуют
его, приводя в состояние пассивного
страдания, в котором парадоксальным
образом отсутствует естественная
мобилизация, активно-действенная
установка на доступное преодоление
трудности.
Все это говорит
о том, что ребенок с трудом
может удерживать необходимую
для активно-действенной области
мотивации сложную, двухмодальную,
положительно-отрицательную ее структуру
и в ряде форм мотивации
и соответствующего поведения
еще склонен к пассивно-созерцательным
эмоциональным переживаниям и
формам поведения чисто экспрессивного
типа, типа «эмоциональной разрядки»,
лишенным активно-действенного момента.
Характерная для раннего
периода одноплановость форм
мотивационной регуляции поведения
(в отличие от диалектической
двойственности, сложности более
зрелых форм) проявляется и в
наличии двух ярко выраженных
видов побуждений и соответствующих
форм деятельности: односторонне
процессуальной (например, чисто манипулятивные
формы деятельности у ребенка)
и односторонне результативной (например,
импульсивные установки на немедленное
удовлетворение возникшей потребности).
Это соответственно две крайние
модальности, которые вначале существуют
раздельно и лишь позднее совмещаются,
объединяются в диалектически противоречивое
единство, характеризующее более поздние,
зрелые, более полноценные и продуктивные
формы мотивационной организации поведения.