Исследование представлений об образе родителей

Часто родители, которые внешне критикуют подростка, на скрытом уровне поддерживают осуждаемое поведение и способствуют его сохранению. Этот феномен может принимать различные формы: пустые угрозы, откладываемое наказание, равнодушие к симптому, демонстрируемому ребенком, и принятие его, повышенный интерес к симптому ребенка или значительное побочное вознаграждение. В результате сформировавшая в семье с дисфункциональной коммуникацией личность «не обладает средствами для точного самовосприятия и самовыражения, а также для правильной интерпретации поступающих извне сообщений, ...предположения, на которых основываются ее действия, будут ложными, а ее попытки приспособиться к окружающей действительности — беспорядочными и неадекватными» [30].

Усвоенный в родительской семье неясный и противоречивый стиль коммуникации впоследствии воспроизводится человеком при создании собственной семьи.

Патологизирующее семейное воспитание. В подростковом возрасте особенно ярко проявляются акцентуации характера, отличающиеся тем, что при действии психогенных факторов, адресующихся к наиболее «слабому», уязвимому месту соответствующей акцентуации, могут наступать нарушения социальной адаптации, отклонения в поведении.

Из анализа литературы следует, таким образом, что наиболее распространенным механизмом формирования характерологических черт ребенка, ответственных за самоконтроль и социальную компетентность, выступает интериоризация средств и навыков контроля, используемых родителями. При этом адекватный контроль предполагает сочетание эмоционального приятия с высоким объемом требований, их ясностью, непротиворечивостью и последовательностью в предъявлении ребенку. Дети с адекватной практикой родительского отношения характеризуются хорошей адаптированностью к школьной среде и общению со сверстниками, активны, независимы, инициативны, доброжелательны и эмпатичны.

В. И. Гарбузов с соавторами выделили три типа неправильного воспитания, практикуемых родителями детей, больных неврозами. Воспитание по типу А (неприятие, эмоциональное отвержение) – неприятие индивидуальных особенностей ребенка, попытки «улучшения», «коррекции» врожденного типа реагирования, сочетающиеся с жестким контролем, регламентацией всей жизни ребенка, с императивным навязыванием ему единственно «правильного» типа поведения. В отдельных случаях неприятие может проявляться в крайней форме – реального отказа от ребенка, помеще-ния его в интернат, психиатрическую больницу и т. д. В нашей практической работе подобное отношение мы отмечали у одиноких матерей, воспитывающих родных или приемных детей, в семьях, где ребенок родился «случайно» или «не вовремя», в период бытовой неустроенности и супружеских конфликтов. Наряду с жестким контролем воспитания тип А может сочетаться с недостатком контроля, равнодушием к распорядку жизни ребенка, полным попустительством.

Воспитание по типу Б (гиперсоциализирующее) выражается в тревожно-мнительной концентрации родителей на состоянии здоровья ребенка, его социальном статусе среди товарищей; и особенно в школе, ожидании успехов в учебе и будущей профессиональной деятельности. Такие родители стремятся к многопрофильному обучению и развитию ребенка (иностранные языки, рисование, музыка, фигурное катание, технические и спортивные кружки и т. д.), однако вовсе не учитывают или недооценивают реальные психофизические особенности и ограничения ребенка.

Воспитание по типу В (эгоцентрическое) - «кумир семьи», «маленький», «единственный», «смысл жизни» - культивирование внимания всех членов семьи на ребен-ке, иногда в ущерб другим детям или членам семьи [9].

Наиболее патогенным оказывается воздействие неправильного воспитания в подростковом возрасте, когда фрустрируются базовые потребности этого периода развития - потребности в автономии, уважении, самоопределении, достижении наряду с сохраняющейся, но уже более развитой потребностью в поддержке и присоединении (семейном «мы»).

1.4 Анализ исследований в психологии, посвященных изучению взаимоотношений и значимости родителя в сознании ребенка

Отношения ребенка со значимыми взрослыми. Понятие ''значимые взрослые'' используется в психологии для обозначения особой роли взрослого в жизни ребенка. Наиболее приемлемым нам представляется такое определение функции ''значимого взрослого'': значимые для ребенка взрослые самым непосредственным образом участвуют в создании и укреплении ''Я-концепции'' ребенка [25].

Вопросы субъективной значимости другого в жизни человека в отечественной психологии были разработаны А.А.Бодалевым и его коллегами. По их мнению, субъективная значимость другого человека представляет собой феномен, проявляющийся и формирующийся в общении людей друг с другом. Суть его заключается в более или менее отчетливом осознании и более или менее сильном переживании человеком ценности для него другой личности. Обычно и осознание, и переживание этой ценности выражаются у человека в сопряженных друг с другом формах отражения значимой для него личности, эмоционального отношения к ней, а также обращения с этой личностью. Субъективная значимость может иметь как позитивный, так и негативный характер. Кроме того, субъективная значимость разных людей для человека обычно различается не только основаниями, но также по уровню осознавания ее человеком. Интересными представляются некоторые результаты проведенных А.А.Бодалевым и его учениками исследований. Так, например, отношение родителей к детям характеризуется постепенным возрастанием переживания психологической близости. В тоже время отношение детей к родителям не содержит тенденции к увеличению близости. По данным Т.П.Скрипкиной и Е.А.Хорошиловой для детей подросткового и юношеского возраста два первых места среди значимых людей занимают мать и близкий друг. В даных исследованиях испытуемыми были дети, живущие в семьях, с родителями. Очевидно, что и для «социальных сирот» значимость отношений с их лишенными родительских прав матерями и отцами остается очень высокой.

В отечественной психологии «субъективная значимость другого» традиционно рассматривалась в рамках теории отношений В.Н.Мясищева. Подробному изучению и научному определению данного понятия посвящена работа Н.Б.Шкопорова. В ней подробно рассматривается феноменология, динамика и психологические механизмы субъективной значимости другого. Мы вслед за ним будем определять субъективную значимость другого как межличностный феномен, заключающийся в «индивидуально-исторически   сложившейся положительной или отрицательной объективной психологической зависимости индивида от лиц коммуникативного круга (значимых других), которая субъективно дана индивиду в его эмоциональном отношении к ним, отражает посредством оценочного отношения степень динамического соответствия / несоответствия системы потребностей индивида, возможности их удовлетворения в прошлом, настоящем и будущем во взаимоотношениях со значимыми другими, проявляется в поведении по отношению к ним и обусловливает активность индивида по отношению ко всем другим людям, самому себе, социальным и природным явлениям» [46].

Оборотной стороной субъективной значимости другого является, по мнению Н.Б.Шкопорова, тот или иной образ себя, чувство собственной значительности или ничтожности, то есть, в целом, когнитивный и эмоциональный аспекты одобрения самого себя и соответствующее этому уровню поведение.

Таким образом, к содержательным характеристикам субъективной значимости другого относятся оценка индивидом значимых других, чувства, которые он к ним испытывает, способ обращения к ним, а также та позиция (включающая, кроме всего прочего, различные виды деятельности индивида) по отношению к себе и всем остальным объектам действительности, которую он занимает благодаря значимым другим.

Динамические характеристики субъективной значимости другого заключается в обусловленности содержания этого явления степенью соответствия оценок, чувств и поступков значимых других по отношению к индивиду, к его системе потребностей. Н.Б.Шкопоров выделяет два вида динамики субъективной значимости другого: ситуативная динамика, обусловленная изменением внешних социальных условий и потребностей индивида в рамках наличной ситуации и общая динамика, связанная с какими-либо изменениями субъективных и объективных факторов на протяжении достаточно длительного периода времени.

Другими  динамическими характеристиками субъективной значимости другого являются:

    - устойчивость (соответственно ситуативная или общая) как мера константности положительной или отрицательной модальности этого явления, проявляющейся в «повторяемости» контактов со значимым другим после ряда ситуативных изменений в системе коммуникативного круга,

    - интенсивность (величина) как степень соответствия особенностей значимого другого поведенческим способам реализации системы потребностей индивида,

    -  глубина как мера способности другого удовлетворить ведущие потребности индивида.

Применительно к социальным сиротам все перечисленные характеристики понятия «субъективной значимости другого» могут быть представлены частично, в силу того, что ситуации взаимодействия их с родителями крайне редки. Тем не менее, образ родителя остается субъективно значимым для ребенка, воспитывающегося в учреждении закрытого типа.

История понятия «значимые другие» теснейшим образом связана с изучением функций окружающих людей по отношению к индивиду в общении и онтогенезе.

Идеальная представленность родителей в сознании ребенка.  То, что общение со взрослыми выступает как источник и движущая сила психического развития ребенка, давно является общепризнанным фактом [43]. Существенным результатом исследований роли и значения общения в личностном становлении ребенка, проведенных под руководством М.И.Лисиной, является вывод о том, что, уже начиная с младенческого возраста, между взрослыми и ребенком осуществляется общение, в котором оба партнера активны и выступают как субъекты. Однако, чрезвычайно богатый по своим эвристическим возможностям вывод о субъект-субъектном характере общения в диаде «взрослый – ребенок» остался не разработанным как с точки зрения тех изменений, которые общающиеся взрослый и ребенок производят друг в друге, как субъекты, так и с точки зрения механизмов осуществляющих эти изменения.

В связи с этим особый интерес представляет работа О.В.Шапатиной, в которой исследуется взаимосвязь между личностным развитием ребенка и той ситуацией в семье, в которой осуществляются его взаимодействие с родителями. Методологической основой исследования является теория отраженной субъектности (В.А.Петровский), позволяющая эмпирически фиксировать параметры субъект-субъектного взаимодействия в диаде «взрослый – ребенок». В соответствии с разработанной В.А.Петровским теорией персонализации, «быть отраженным субъектом» означает иметь идеальную представленность в жизненной ситуации другого человека, выступать источником преобразования этой жизненной ситуации в значимом для него направлении. Даже не находясь в ситуации непосредственного контакта с человеком, отраженный субъект, актуализированный в его сознании каким-либо образом, выступает как источник его динамики, изменяющий его видение и понимание ситуации, способы реагирования и поведения.

Идеальная представленность одного человека в жизни другого – это не вопрос памяти. Каждый человек хранит в своей памяти образы огромного множества людей, воспоминания о которых никак не влияют на его поведение, деятельность, ход мыслей и оценки различных событий жизни. Однако, в жизни человека могут быть такие люди, актуализация образов которых влияетне только на эмоциональное состояние человека, его мысли, чувства, оценки, но и изменяет весь рисунок его поведения.

Изменения поведения индивида при актуализации в его сознании образов значимого другого может быть интерпретировано как бытие одного человека в другом и для другого. Таким образом, речь идет об эффектах идеальной представленности человека (людей) в жизни другого человека. Мы полагаем, что родители ребенка-сироты представлены в его жизни как отраженные субъекты. Актуализация их образов в его сознании меняет его поведение и реакции, влияет на восприятие отношений с другими людьми, себя и своей жизненной перспективы.

Использование понятия «отраженная субъектность» позволяют уточнить положения о ведущей роли внутрисемейных отношений в личностном развитии ребенка. По мнению О.В.Шапатиной, речь идет о субъективном переживании отношений субъектов, нашедших свою идеальную представленность в личности ребенка. Иными словами, речь должна идти не об объективно существующей системе семейных отношений, а о системе отношений индивидов, субъектно отраженных в личности ребенка.

Таким образом, в сознании ребенка существует не объективная система межличностных отношений в семье (и даже не субъективный образ этой объективной системы отношений), а система отношений между идеально представленными в его жизни отраженными субъектами.

Последнюю мысль, в силу ее особой значимости, нам хотелось бы повторить еще раз другими словами: реакции ребенка на семейную ситуацию есть совокупная динамика ребенка, порождаемая идеально представленными в его жизни отраженными субъектами.

В связи с этим в рамках развиваемой В.А.Петровским теории самопричинности личности Шапатиной О.В. вводятся, наряду с исходным понятием отраженной субъектности индивида, два новых взаимодополняющих понятия: интерсубъектная отраженность индивида в других и двойственное ему понятие отраженная интерсубъектность других в индивиде. Первое понятие («интерсубъектная отраженность») означает представленность индивида в общении окружающих его людей своими субъектными чертами – индивид значим для других индивидов, обнаруживая себя как субъект. Второе понятие («отраженная интерсубъектность») означает представленность общения между значимыми другими людьми в сознании и деятельности индивида, «погруженность» общения между ними во внутреннее пространство его жизни.

Основная идея исследования Шапатиной О.В. заключается в том, что интерсубъектная отраженность индивида (ребенка) в других (родителях) детерминирует отраженную интерсубъектность их в индивиде – значимые изменения в системе его отношений с миром.

Основные причины нарушений в личностном развитии ребенка связаны с его субъективным реагированием на сложившуюся в семье систему отношений и воспитания. Именно это утверждение и является основой практически общепризнанного в настоящее время в психологии положения о том, что симптоматическое (проблемное) поведение ребенка в семье имеет общесемейный смысл и происхождение.