Феноменологическое направление в теории личности

По Роджерсу, условия ценности действуют подобно слепому на лошади, отсекая часть доступного опыта. Люди с условиями ценности должны ограничивать свое поведение  и искажать реальность, потому что  даже просто осознанные мысли о запрещенном  поведении могут быть столь же угрожающими, как и его проявление. В результате этой защиты такие люди не могут взаимодействовать полно  и открыто с окружением. Например, ребенку, который на организмическом  уровне боится нырнуть с вышки, сверстники могут сказать: "Не будь "девчонкой". Иди и прыгни". Тогда ребенок  может скрыть страх, чтобы получить похвалу от сверстников.

Безусловное позитивное внимание. Хотя очевидно, что никто не может полностью быть свободным от условий ценности, Роджерс полагал, что можно дать или получить позитивное внимание независимо от ценности конкретного поведения человека. Это означает, что человека принимают и уважают за то, какой он есть, без каких-либо "если", "и" или "но". Такое безусловное позитивное внимание можно наблюдать, когда мать отдает свое внимание и любовь сыну не потому, что он выполнил какое-то особое условие или оправдал какие-то ожидания, а просто потому, что это ее ребенок. Неважно, насколько предосудительными или невыносимыми могут быть поведение и чувства ее ребенка, она все же хвалит его и считает достойным любви.

По Роджерсу, единственный способ не вмешиваться в тенденцию  к актуализации ребенка – это  дать ему безусловное позитивное внимание. Это означает, что ребенка  любят и принимают без критики  и оговорок. Роджерс утверждал, что  если ребенок будет чувствовать  только безусловное позитивное внимание, то:

"тогда не будут развиваться  условия ценности, внимание к  себе будет безусловным, потребности  в позитивном внимании и внимании  к себе будут психологически  устанавливаться и полноценно  функционировать" (Rogers, 1959, р. 224).

С точки зрения Роджерса, в поведении ребенка нет ничего такого, что дало бы родителю повод  сказать: "Если ты поступаешь так  или чувствуешь так, то я больше не уважаю и не люблю тебя". Признаемся, что обычному родителю очень трудно придерживаться этого принципа, если трехгодовалый ребенок пинает ногами новый цветной телевизор. Однако – и это важно понять – безусловное  позитивное внимание не означает буквально, что значимые другие должны прощать  или одобрять все, что ребенок  делает или говорит. Разумеется, ребенку  не следует позволять делать все, что ему вздумается, не приучая  его к дисциплине и не наказывая. Если бы это было так, немногие дети пережили бы детство, поскольку они  были бы не защищены от реальных опасностей. В действительности это означает создание семейного окружения, в  котором ребенка хвалят и признают именно за то, кем он является – растущим индивидом, который порой может  быть несносным, но, тем не менее, любимым. Родители могут выразить ребенку  свое неодобрение за определенные поступки – например, разбрасывание еды  по обеденному столу, избиение младшей  сестры или брата, пачкание краской  только что отремонтированной стенки, дерганье собаки за хвост, – одновременно принимая факт того, что он хочет  поступать именно таким образом. Иначе говоря, Роджерс полагал, что  наилучшей родительской стратегией в отношении ребенка, который  ведет себя нежелательным образом, будет сказать ему: "Мы очень  тебя любим, но то, что ты делаешь, огорчает нас, и поэтому лучше бы ты этого  не делал". Ребенка всегда следует  любить и уважать, но не следует терпеть  его плохое поведение.

Можно видеть, что акцент Роджерса на безусловном позитивном внимании как на идеальном подходе  к воспитанию ребенка не подразумевает  отсутствие дисциплины, социальных ограничений  или других форм контроля поведения. Подобный подход означает создание атмосферы, в которой ребенка ценят и  любят просто за то, что он есть. Когда  дети воспринимают себя так, что никакое  самопереживание не является более  или менее стоящим позитивного  внимания, они переживают безусловное позитивное внимание к себе. Это, в свою очередь, позволяет им развивать свои собственные ценности и удовлетворение в соответствии с их реальными переживаниями, независимо от "одобрения" других. Хотя они сознают существование определенных ожиданий относительно того, что им "следует" делать, они будут доверять себе и своим суждениям, а не поддаваться требованиям, существующим вне их самих. Говоря коротко, Роджерс полагал, что воспитание детей с безусловным позитивным вниманием обеспечивает основу для их становления как полноценно функционирующих взрослых. Безусловное позитивное внимание к себе раскрывает естественную тенденцию к самоактуализации, присутствующую в каждом человеке.

Переживание угрозы и процесс защиты

Роджерс утверждал, что по большей части поведение человека согласуется с его Я-концепцией. Другими словами, человек стремится  сохранить состояние согласованности  самовосприятия и переживания. Отсюда следует логический вывод, что переживания, находящиеся в соответствии с  Я-концепцией человека и его условиями  ценности, могут сознаваться и  точно восприниматься. И наоборот, переживания, находящиеся в конфликте  с Я и его условиями ценности, образуют угрозу Я-концепции; они не допускаются к осознанию и  точному восприятию. Следует отметить, что человеческая концепция себя является критерием, по которому переживания  сравниваются и либо символизируются  в осознании, либо символизация отрицается.

Предположим, родители убедили  молодого человека в том, что вступать в половые отношения до брака  – грех. Однако посещая колледж, он обнаружил установки и ценности, которые одобряют близкие отношения, особенно если между людьми существует настоящая любовь. Он остается верным привитым ему ценностям, но почти  готов жениться на женщине, для которой  близость не является нравственной дилеммой при условии, что она и молодой  человек чувствуют глубокую привязанность  друг к другу. Он уступает, но на эмоциональном  уровне эти переживания для него весьма мучительны. По Роджерсу, этот опыт является прямым насилием над его  образом себя – он считает, что  подобное поведение для него безнравственно и совершенно не согласуется с  тем, какой он есть в действительности. Следовательно, половые отношения  при таких обстоятельствах представляют для него угрозу. Они просто не вписываются  в его Я-концепцию.

В теории Роджерса угроза существует, когда люди осознают несоответствие между Я-концепцией (и связанными с ней условиями ценности) и каким-то аспектом наличного переживания. Переживания, не соответствующие Я-концепции, воспринимаются как угрожающие; они не допускаются к осознанию, поскольку в противном случае личность индивида не будет единым целым. Так, если человек считает себя честным, но совершит какой-то нечестный поступок, он будет ощущать угрозу. В предыдущем примере молодой человек, считающий, что не следует вступать в близкие отношения до брака, но все же сделавший это, также находится в состоянии угрозы. Реакцией человека на состояние несоответствия Я-концепции обычно бывает напряжение, замешательство и чувство вины.

Несоответствие между Я и переживанием не всегда воспринимается на сознательном уровне. Роджерс постулирует, что весьма вероятна ситуация, когда человек чувствует угрозу, не сознавая этого. Когда существует несоответствие между Я-концепцией и переживанием, и человек не сознает этого, он потенциально уязвим для тревоги и личностных расстройств. Тревога, таким образом, является эмоциональной реакцией на угрозу, которая сигнализирует, что организованная структура Я испытывает опасность дезорганизации, если несоответствие между ней и угрожающим переживанием достигнет осознания. Тревожный человек – это человек, который смутно сознает, что признание или символизация определенных переживаний приведет к радикальному изменению его теперешнего образа себя. Таким образом, осознание глубокого чувства агрессии и враждебности потребует значительной реорганизации Я-концепции человека, который считает себя любящим и мягким. Этот человек будет испытывать тревогу всякий раз, когда почувствует и осознает свои гнев и враждебность.

По Роджерсу, если человеку долгое время ничто не угрожает, он открыт для переживаний и ему  не нужно защищаться. Однако, когда  он сознает или ощущает на подсознательном  уровне, что переживание не согласуется  с Я-концепцией, возникает угроза, за которой, в свою очередь, следует  защитная реакция. Роджерс определил защиту как поведенческую реакцию организма на угрозу, главная цель которой – сохранить целостность структуры Я: "Эта цель достигается осознанным искажением переживания в сознании, чтобы уменьшить несоответствие между переживанием и структурой Я, или отрицанием любого переживания, и, таким образом, любой угрозы для Я" (Rogers, 1959, p. 204-205). Иначе говоря, защита усиливает самоуважение человека и защищает его от надвигающейся опасности угрожающих переживаний.

Механизмы защиты. Роджерс предложил только два механизма защиты, которые используются для сведения к минимуму осознания несоответствия внутри Я или между Я и переживанием: искажение восприятия и отрицание. Следует отметить, что угрожающее переживание, по Роджерсу, не допускается к символизации в сознании не потому, что оно "грешно" или противоречит нравственным нормам, как полагал Фрейд. Его символизация в сознании отрицается, потому что оно несовместимо со структурой Я. Следовательно, защитное поведение сохраняет существующую структуру Я и не позволяет человеку потерять самоуважение.

Искажение восприятия имеет  место, когда несоответствующее  переживание допускается в сознание, но только в форме, которая делает его совместимым с каким-то аспектом образа себя человека. Предположим, студент  колледжа считает себя способным  человеком, но вдруг получает, совершенно заслуженно, двойку на экзамене. Он может  сохранить свою Я-концепцию, исказив  символизированную концептуализацию этой неудачи объяснением: "Профессор  несправедливо ставит оценки" или "Мне не повезло". Роджерс иногда объясняет такое выборочное восприятие, или искажение, как рационализацию. В этом примере переживание воспринимается сознанием, но его истинный смысл остается непонятым. В случае отрицания, менее часто встречаемой защитной реакции, человек сохраняет целостность структуры своего Я, полностью уходя от осознания угрожающих переживаний. Фактически отрицание встречается всякий раз, когда человек отказывается признаться себе, что переживание в принципе имело место. Примером, знакомым многим по курсовым экзаменам, является студент, который неоднократно "заваливал" промежуточные экзамены, но появляется утром перед заключительным экзаменом и просит, чтобы ему зачли курс. Студент отрицает очевидность того, что чисто математически нельзя зачесть ему курс, так как это не сочетается с его Я-концепцией. Ясно, что если отрицание доведено до крайности, могут иметь место психологические последствия более тяжелые, чем несданный экзамен. Роджерс указывал, что отрицание может привести к паранойе, бреду и ко множеству других психических расстройств.

Психические расстройства и психопатология

До сих пор в нашем  освещении теории личности Роджерса мы описывали понятия, применяемые  в большей или меньшей степени  к каждому. Даже самый психически здоровый человек иногда сталкивается с переживанием, которое угрожает его Я-концепции, и бывает вынужден ложно истолковать или отрицать переживание. Аналогично, большинство  людей обладают адекватной защитой, позволяющей справляться с умеренным  уровнем тревоги и поступать  так, чтобы свести ее к минимуму. Однако, когда переживания совершенно не согласуются со структурой Я, или  когда несогласующиеся переживания  часто встречаются, человек испытывает сильную тревогу, которая может  серьезно нарушить повседневный порядок. Человека в таком состоянии обычно называют "невротиком" (хотя сам  Роджерс избегал использовать подобные диагностические ярлыки). В подобных случаях уровень внутреннего  дискомфорта человека таков, что  он, вероятно, нуждается в помощи психотерапевта. Тем не менее, защита невротика все же отчасти может  предотвратить символизацию угрожающих переживаний в сознании. В результате структура Я невротика остается почти невредимой, однако такой человек  не может сознательно оценить  неустойчивость своего состояния; он очень  уязвим в психологическом смысле.

По Роджерсу, если между  Я и текущими переживаниями существует значительное несоответствие, то защита Я может стать неэффективной. В таком "беззащитном" состоянии  несоответствующие переживания  точно символизируются в сознании, и Я-концепция человека разрушается. Таким образом, личностные расстройства и психопатология появляются, когда  Я не может защитить себя от натиска  угрожающих переживаний. Людей с  такими расстройствами обычно называют "психотиками". Их поведение для  объективного наблюдателя кажется  странным, нелогичным или "безумным". Роджерс полагал, что психотическое  поведение часто соответствует  отрицаемым аспектам переживания, а  не Я-концепции. Например, человек, который  строго контролирует агрессивные импульсы, отрицая, что они являются частью его образа себя, может вести себя явно угрожающе по отношению к  тем, с кем сталкивается в реальности в психотическом состоянии. Иррациональное и саморазрушительное поведение  часто связано с психозом.

Роджерс предположил, что  личностные расстройства могут проявляться  либо неожиданно, либо постепенно на протяжении большого периода времени. В любом  случае, как только появляется серьезное  несоответствие между Я и переживанием, защита человека перестает работать адекватно, и ранее целостная  структура Я разрушается. Когда  это происходит, человек становится крайне уязвимым для тревоги и  угрозы и ведет себя непонятно  не только для других, но и для  самого себя. Фактически Роджерс считал расстройства поведения результатом  несоответствия между Я и переживанием. Значительность несоответствия между  сознаваемым Я и переживанием определяет тяжесть психологической  дезадаптации.

ПОЛНОЦЕННО ФУНКЦИОНИРУЮЩИЙ  ЧЕЛОВЕК

Как и большинство персонологов, ориентированных на терапию, Роджерс (Rogers, 1980) высказывал определенные идеи о конкретных личностных характеристиках, которые определяют "хорошую жизнь". Такие представления были большей  частью основаны на опыте его работы с людьми, решающими жизненные  проблемы в соответствии с организмическим  оценочным процессом, а не с условиями  ценности.

Роджерс начинает рассматривать  хорошую жизнь с оценки того, чем  она не является. А именно, хорошая  жизнь – это не фиксированное  состояние бытия (то есть не состояние  добродетели, удовлетворенности, счастья) и не состояние, в котором человек  чувствует себя адаптированным, совершенным  или актуализированным. Используя  психологическую терминологию, это  и не состояние уменьшения напряжения или гомеостаза. Хорошая жизнь  – это не конечный пункт, а направление, в котором человек движется, следуя своей истинной природе.