Философия диалектического материализма: истоки и основные положения

Во всем этом марксистская гносеология выступает  как безусловный и наивный  реализм хорошо известного эмпиристского  типа. Своеобразие же диалектического  материализма состоит в том, что  с этими реали-стскими взглядами он связывает еще другие, а именно, прагматистские. Из того, что все содержание нашего сознания определяется нашими экономическими потребностями, следует, в частности, что каждый общественный класс имеет собственную науку и собственную философию. Независимая, беспартийная наука невозможна. Истинно то, что ведет к успеху; критерием истины является только практика.

Эти две теории познания существуют в марксизме  бок о бок, причем марксисты не очень стараются согласовать  их друг с другом. Самое большее, ссылаются на то, что наше познание стремится к совершенной истине, а пока она по нашим потребностям относительна. Здесь, по-видимому, теория впадает в противоречие, ибо даже если бы истина определялась через потребности, познание не могло бы быть никакой, даже частичной, копией реальности.

З. Ценности. Согласно историческому материализму, все  содержание сознания зависит от экономических  потребностей, которые со своей стороны  постоянно развиваются. Это особенно касается морали, эстетики и религии.

В отношении морали диалектический материализм не признает никаких вечных законов; у каждого общественного класса своя собственная мораль. Для самого прогрессивного класса, пролетариата, высшее моральное правило таково: лишь то нравственно хорошо, что способствует разрушению буржуазного мира.

В эстетике дело обстоит сложнее. Приходится признать, что в самой действительности, в самих вещах имеется объективный  элемент, образующий основу нашей эстетической оценки, побуждающий нас считать  что-либо красивым или безобразным. Но с другой стороны, оценка зависит также от развития классов: так как у разных классов разные потребности, то каждый оценивает по-своему. Соответственно этому искусство нельзя отрывать от жизни, оно должно принимать участие в классовой борьбе. Его задача - дать изображение героических усилий пролетариата в его борьбе и в строительстве социалистического общества (социалистический реализм).

Наконец, в отношении  религии теория опять выглядит несколько  по-иному. Согласно диалектическим материалистам, религия есть совокупность ложных и фантастических, осужденных наукой утверждений. Лишь наука дает нам возможность познать действительность. Корень религии - страх: будучи бессильны по отношению к природе, а затем по отношению к эксплуататорам, люди стали обожествлять эти силы и молиться на них; в религии, в вере в потустороннее они нашли утешение, которого они не могли найти в своем рабском существовании эксплуатируемых. Для эксплуататоров же (феодалов, капиталистов и т.п.) религия оказалась прекрасным средством для того, чтобы держать массы в узде: с одной стороны, она приучает их к послушанию эксплуататорам, а с другой, обещая лучшую долю после смерти, отвлекает пролетариев от революции. Но пролетариат, который никого не эксплуатирует, не нуждается в религии. Если мораль и эстетика должны лишь измениться, то религия должна полностью исчезнуть.

Критические выводы:

Интуиция, лежащая  в основе вышеописанных систем, заключается  в потрясающем осознании подавляющей  огромности универсума, в котором  человек выглядит крошечным и незначительным перед лицом равнодушной или даже враждебной вселенной. Понятно, что эта по сути материалистическая интуиция может связаться с романтически-героической установкой. Затерянный в безграничной вселенной человек должен утвердить себя своей собственной силой, своей наукой. Отсюда культ науки и техники и возвеличивание человеческого разума.

Но если эта  интуиция свойственна всем эмпирикам, то, с другой стороны, между отдельными системами имеются столь большие  различия, что это направление  трудно охарактеризовать в целом. Большая часть его представителей настаивают на объективности и относительной мощи человеческого познания. Вообще они утверждают, одни более, другие менее настойчиво, что не дух создает мир, а мир существует независимо от сознания, при этом полагая возможным чисто рассудочное познание мира. Отстаивая эти взгляды, они со своей стороны полезным образом противодействовали угрозе западной культуре со стороны губительного иррационализма и субъективизма. Многие из рассмотренных здесь мыслителей (и особенно представители "аналитической философии") имеют большие заслуги в деле развития методологии естественных наук и логики.

В то же время  еще более заметны негативные стороны этих систем. 1) Все они  сводятся в конце концов к такой  позиции, которая уже давно преодолена в духовной жизни Европы, и таким образом представляют собой (особенно диалектический материализм) философскую реакцию наших дней. 2) Они очень слабы в теоретическом отношении. Не говоря уже о диалектическом материализме, который часто находится буквально на досократовском уровне, даже и неопозитивизм опирается на примитивную онтологию и догматические предпосылки, которые его представители ни разу не подвергли проверке. Односторонность этих систем прямо-таки чудовищна. Но главное 3) все эти философские концепции совершенно беспомощны перед лицом великих человеческих проблем, с которыми имеет дело современная мысль. В отношении страдания, морали, религии они, как правило, ограничиваются заявлением, что они не ставят никаких проблем или даже что нет смысла поднимать такие проблемы. Ввиду их реакционной направленности, их теоретической слабости и несостоятельности в решении великих вопросов человеческой судьбы эти философские построения (за исключением методологических достижений "аналитиков") представляют собой наименее ценное в современной мысли. В целом сегодняшняя философия далеко превзошла не только их тезисы, но и сами их проблемы.

Одно и то же есть мысль и бытие...

Парменид 

Как уже отмечено, идеализм представляет собой второе философское течение, которое переносит в XX столетие образ мыслей, типичный для XIX века. Если во время всей первой четверти нашего столетия он был весьма значительным направлением, то нынче его влияние настолько упало, что он уступает эмпиризму и должен быть оценен как самое слабое течение в современной философии. Так, в Англии он практически отсутствует. В Германии неокантианские школы, которые около 1920 г. были в полном расцвете, превратились во второстепенные величины. Во Франции после смерти Брюнсвика идеализм не имеет больше выдающихся представителей. Даже в Италии, где блестящая школа Кроче и Джентиле господствовала в течение целого поколения, идеалистическая мысль, по-видимому, ушла в прошлое. Однако ее влияние было когда-то действительно велико и оно еще чувствуется в определенных формах, например у Ясперса и даже у некоторых томистов. Так что будет полезным представить здесь хотя бы некоторых идеалистов. В качестве таковых мы выбрали Бенедетто Кроче, Леона Брюнсвика и некоторых немецких неокантианцев. В этой последовательности они образуют восходящую линию: Кроче ближе всех к позитивизму, тогда как некоторые неокантианцы стоят на пороге феноменологии. Между ними имеются немалые различия: Кроче по сути гегельянец, Брюнсвик сильно склоняется к субъективизму, а неокантианцы, хотя все ссылаются на Канта, обнаруживают между собой серьезные расхождения. Но всем им обща одна черта: они идеалисты в гносеологическом смысле и объективные идеалисты, то есть для них вся действительность имманентна объективному духу, который создает формы, являющиеся в природе и в человеческой душе, или даже тождествен этим последним.

А. Итальянская  философия и позиция Кроче. Общая  картина итальянской философии  в конце XIX столетия существенно  не отличается от того, как выглядела тогда философия в других европейских странах. Правда, позитивизм, представленный такими философами, как Карло Каттанео (1801-1869), Джузеппе Феррари (1812-1876) и Энрико Мор-селли (1852-1929), обрел в лице Роберто Ардиго (1828-1920) столь влиятельного лидера, что стал в итальянской духовной жизни господствующим направлением. Но рядом с ним существовал идеализм, который Аугусто Вера (1813-1885) и особенно Бертрандо Спавента (1817-1883) сблизили с гегелевской философией и одновременно с историцистским направлением итальянского Ренессанса. Немало в Италии было и неокантианцев. Среди них выделялся Альфонсо Теста (1784-1860), за которым последовал принадлежащий к поколению Кроче Алессандро Кья-пелли (1857-1932). Некоторые философы своеобразно развивали идеализм в широком смысле, как, например, Бернардино Вариско (1850-1933). Но все же к концу XIX столетия не только среди философов, но и вообще в образованном слое итальянского общества явно господствовал позитивизм.

Перемену в  этой духовной ситуации совершил в первую очередь Бенедетто Кроче. Придя к гегелевской философии в качестве ученика Спавенты, он включил ее в свои основные положения, хотя и в своеобразной форме. С другой стороны, Кроче подвергся сильному влиянию позитивизма и даже прагматизма. В юности он под руководством А.Лабриолы (1843-1904) углубился также в марксистское учение и в то же время в историцизм Джованни Баттисты Вико (1668-1744), ставший благодаря ему после долгого забвения снова в чести, а также в родственные течения новейшей немецкой философии. Все эти различные влияния слились у Кроче в мощном синтезе, украшенном впечатляющим литературным мастерством.

Б. Жизнь, творчество, своеобразие. Родившись в 1866 г. в  Пескассероли (Абруцци), Бенедетто Кроче  провел всю свою жизнь в Италии. Дважды он был министром образования, причем второй раз в правительстве освобожденной Италии, ибо в отличие от своего друга, второго выдающегося итальянского идеалиста, Джованни Джентиле (1875-1944), пошедшего на службу к фашизму и расстрелянного патриотами, Кроне остался верен своим либерально-демократическим убеждениям. Важнейшей датой в его жизни стал 1903 год, год выхода в свет первого номера его журнала "La critica", статьи в который по большей части писал он сам. Этот журнал оказал решающее влияние на итальянскую духовную жизнь. Он занимался не только философией, но и всеобщей историей, историей искусства, литературоведением и даже политическими вопросами. Действительно, Кроче был на редкость универсальным мыслителем и все эти области он обогатил массой оригинальных идей. Можно было бы даже не без основания сказать, что Кроче, собственно, скорее историк искусства и литературовед, чем философ. Тем не менее его четырехтомный труд, выходивший под названием "Философия духа" с 1902 по 1917 г. и содержавший эстетику, логику, философию практики и философию истории, оказал большое влияние не только на всю итальянскую, но и на европейскую философию. Это видно уже из того факта, что "Эстетика" была переведена на английский, французский, немецкий, испанский, венгерский и чешский язык, а "Философия практики" даже на японский. Его "Краткий очерк эстетики" (1913) принадлежит к числу самых знаменитых работ по эстетике.

Стиль работ  Кроче очень ясный, хотя и многословный. Он явно очень озабочен красотой слога, а за этой заботой, похоже, отходит  на задний план строгая научность, требуемая для собственно философского произведения. В отличие, например, от немецких неокантианцев дефиниции у Кроче по большей части неточны, доказательства часто неясны и даже порой заменяются простыми утверждениями в сочетании с резкими выпадами против противников. Но и с этими ограничениями следует все же признать, что в творчестве Кроче исследуется множество проблем и наличествует ряд оригинальных и интересных позиций. При всей закругленной литературной форме и несмотря на неточные формулировки в основе у Кроче - последовательное развитие мысли, представляющее собой синтез гегелевского идеализма, историцизма и позитивизма. Конечно, сегодня даже в Италии Кроче уже не играет такой ведущей роли, как когда-то, но его творчество и впредь останется классическим образцом идеализма XX века.

В. Главные положения. Логическую основу философской системы  Кроче образуют определенный концептуализм  и теория априорного диалектического  синтеза.

В соответствии с концептуализмом (который, впрочем, Кроче не обозначает этим названием), имеются два и только два вида познания - интуитивное, или эстетическое, и концептуальное, или логическое. Первое из них чувственное, оно имеет своим предметом отдельное, второе - рациональное и относится к универсалиям. С помощью интересных рассуждений Кроче критикует и отвергает номинализм позитивистов, пытающихся свести все познание к ощущениям. По его мнению, общие понятия могут быть лишь понятиями отношений: рассудок не может схватить содержательную сторону, но только отношения между вещами, которые представляют собой данные чувственного созерцания. Другими словами, нет (как и у Канта) никакой интеллектуальной интуиции, а функция рассудка состоит в том, чтобы связывать между собой данные чувственного созерцания. В мире нет никаких умопостигаемых содержаний. Таким образом, у Кроче налицо весьма радикальный концептуализм.

Диалектика учит, во-первых, тому, что в мире нет  ничего устойчивого и застывшего, скорее, мир представляет собой вечный поток событий. Во-вторых, она учит тому, что это развитие осуществляется через синтез, но не противоположностей (как у Гегеля), а различий, которые в синтезе сохраняют свои особенности. В третьих, развитие (svolgimento) - не линейный, а круговой процесс, так как всякое условие в свою очередь обусловливается. Наконец, космическое развитие есть лишь многообразное проявление одной единственной реальности, а именно, духа. Эти основные идеи явно соответствуют гегелевскому учению, которое здесь модифицируется лишь в деталях.

В духе выделяются различные виды деятельности. Основополагающим является различение теоретической и практической деятельности, каждая из которых подразделяется далее в зависимости от того, направлена ли она на отдельное или общее. Так, теоретическая деятельность подразделяется на эстетическую, направленную на отдельное, и логическую, направленную на общее, а практическая деятельность делится на экономическую с индивидуальными целями и моральную, относящуюся к общему. Соответственно подразделяется и философия как наука о единой реальности - о духе, проявляющем себя в этих четырех ипостасях.

Г. Эстетический синтез. Эстетика - это наука о  чувственном созерцании. Как таковая, она обусловливает логику, не будучи, однако, этой последней непосредственно  обусловлена, так как нет понятия без созерцания, но есть созерцание без понятия. Для эстетического созерцания характерна ее неотделимость от выражения: как только есть созерцание, так сразу создается выражение. Поэтому нет принципиальной разницы между эстетической деятельностью художника и не художника. В то же время в своем "Кратком очерке эстетики" Кроче все же провел определенное различение между ними, выдвинув тезис, согласно которому искусство есть двойной априорный синтез: во-первых, синтез интуитивных образов и, стало быть, не просто нагромождение образов, и, во-вторых, синтез образа и ощущения. Искусство - это лирическое созерцание, что означает синтетическое и органическое в указанном смысле.