Житие Григория Богослова

В 370 г. умер еп. Кесарийский Евсевий; наиболее вероятным кандидатом на его кафедру был св. Василий, к-рый уже фактически управлял епархией при жизни Евсевия. Еще прежде, чем новость о кончине еп. Евсевия достигла Назианза, Г. Б. получил письмо от св. Василия, в к-ром последний извещал его о своей болезни и просил приехать как можно скорее. Г. Б. был глубоко опечален, т. к. вообразил, что его друг умирает, и немедленно отправился в путь. Однако в дороге обнаружилось, что в Кесарию направляются епископы для избрания св. Василия на Кесарийскую кафедру. Узнав о готовившемся избрании нового епископа и предположив, что намерением св. Василия было завлечь его в Кесарию и заставить участвовать в собственном избрании, Г. Б. отправился обратно (Ep. 40). Тем не менее он принял участие в избрании св. Василия: от имени своего отца он послал в Кесарию 2 письма, в к-рых поддержал кандидатуру св. Василия (Ep. 41 и 43). По этому же поводу он писал сщмч. Евсевию, еп. Самосатскому,- тоже от имени отца (Ep. 42). Когда же свт. Василий был избран, Г. Б. послал ему поздравление, в к-ром объяснял причины своего нежелания ехать в Кесарию на его хиротонию: «Не поспешил я к тебе тотчас, и не спешу... во-первых, чтобы сохранить честь твою и чтобы не подумали, что ты собираешь своих сторонников... а во-вторых, чтобы и самому мне приобрести постоянство и безукоризненность» (Ep. 45).

Зимой 371/72 г. арианствующий имп. Валент разделил Каппадокию на 2 провинции. Близкий к императору (в т. ч. в вопросах вероучения) Анфим, еп. Тианы - центра новосозданной провинции,- решил использовать эту ситуацию для приобретения церковной власти над всей Каппадокией Второй (не претендуя ни на Кесарию, ни на др. кафедры Каппадокии Первой). Сопротивляясь этому, а также опасясь усиления сторонников умеренного арианства, свт. Василий решил увеличить число архиереев среди своих сторонников путем создания в Каппадокии ряда новых епископских кафедр. Одним из поселений, где свт. Василий создал такую кафедру, стали Сасимы, куда он назначил Г. Б. Епископская хиротония Г. Б. (372; в том же году свт. Василий рукоположил во епископа своего брата свт. Григория Нисского, а в 374 - двоюродного брата Г. Б. свт. Амфилохия Иконийского), благодаря к-рой взамен созерцания и «философской» жизни он оказался вовлеченным в локальный церковно-политический конфликт,- один из самых тяжелых эпизодов в его жизни, о к-ром он не мог вспоминать без глубокого сожаления. Г. Б. принял хиротонию, однако, не пожелав вступать в войну с еп. Анфимом, ушел в пустыню и предался безмолвию. Пробыв нек-рое время в уединении, он по просьбе отца вернулся в Назианз, где помогал ему до его смерти (374; неск. месяцев спустя скончалась и мать святителя). Незадолго до кончины свт. Григория (старшего) Назианз посетил еп. Анфим. Целью его визита было, очевидно, привлечение обоих Григориев на свою сторону: вероятно, он пытался воспользоваться возникшей между Г. Б. и свт. Василием размолвкой. Однако оба Григория подтвердили свою полную лояльность свт. Василию.

После смерти отца Г. Б. временно принял на себя управление Назианзской Церковью; тяготясь этим служением, он предложил епископам соседних городов избрать нового предстоятеля Назианза, но они отказались, желая видеть на этой кафедре самого Г. Б. Нек-рое время (вероятно, с 375 по 379) он провел в жен. мон-ре первомц. Феклы в Селевкии Исаврийской (De vita sua // PG. 37. Col. 1065-1066; нек-рые исследователи локализуют место уединения Г. Б. в Селевкии в Киликии или на Тигре), недалеко от Иконии, где до этого жила его сестра св. Горгония и где епископом был свт. Амфилохий. В эти годы Г. Б. мог близко ознакомиться с церковной ситуацией в Антиохии, где паства разделилась не только на сторонников арианства и православных, но и сами православные не были едины - право занимать Антиохийскую кафедру оспаривали правосл. епископы свт. Мелетий и Павлин III. Этот конфликт продолжался с нач. 60-х гг., когда на место свт. Мелетия, изгнанного из города арианами, при поддержке Александрии и Рима был рукоположен Павлин, сторонник более жесткой церковной политики в отношении ариан, чем свт. Мелетий. Впосл., когда свт. Мелетий вернулся в Антиохию, Павлин не вступил с ним в общение, из-за чего образовался длительный раскол. По утверждению историков Сократа и Созомена, между мелетианами и павлинианами в Антиохии к нач. 80-х гг. существовало соглашение, по к-рому оба епископа управляли паствой совместно: по смерти одного другой должен был быть признан единственным законным епископом (Socr. Schol. Hist. eccl. V 5; Sozom. Hist. eccl. VII 3). По др. версии, свт. Мелетий в 380 г. получил от гражданских властей офиц. право на управление епархией, а Павлин остался не у дел (Theodoret. Hist. eccl. V 3). Впосл. этот конфликт оказал влияние на ход Вселенского II Собора и на жизнь Г. Б.

Константинопольский период

За годы епископства Г. Б. сделался известен как ревностный защитник никейской веры. В последние годы жизни имп. Валента епископом К-поля был Демофил, глава партии омиев (см. в ст. Арианство). После смерти имп. Валента (9 авг. 378), группа к-польских православных, не желавшая принимать еп. Демофила, пригласила Г. Б. возглавить их. Под давлением со стороны единомышленников (в т. ч., возможно, свт. Василия Великого, скончавшегося 1 янв. 379) Г. Б. принял это предложение и прибыл в столицу весной или осенью 379 г. Все церкви К-поля находились в руках подвластного Демофилу клира, поэтому святитель начал совершать богослужения в небольшом домовом храме, устроенном в одном из помещений виллы сенатора Авлавия (женатого на двоюродной сестре Г. Б. Феодосии), где святой нашел себе пристанище и к-рая была расположена в центре города. Святитель дал храму имя «Анастасия» (Воскресение) в знак победы Православия над арианством (Or. 42 // PG. 36. Col. 489; см.: Janin. Églises et monastères. P. 22-25; Snee R. Gregory Nazianzen's Anastasia... // DOP. 1998. Vol. 52. P. 157-186). Еретики употребляли различные способы, чтобы изгнать Г. Б. из столицы. Сначала его обвинили в «тритеизме» - будто вместо единого Бога он вводит трех богов (Ibid. Col. 1074). Затем начались попытки физической расправы. Однажды, когда Г. Б. совершал таинство Крещения, в храм ворвалась толпа арианствующих, в т. ч. монахов, к-рые требовали изгнания Г. Б. и бросали в него камни, после чего, обвинив в убийстве, привели для разбирательства к городским правителям. Последние, хотя и отнеслись к Г. Б. неблагосклонно, но не поддержали клеветников, т. к. невиновность Г. Б. была очевидна (Ibid. Col. 1075-1076; Ep. 77).

В 1-й пол. 380 г. против Г. Б. была организована интрига, к-рую возглавил Максим-киник - философ, обратившийся в христианство и стоявший на никейских позициях,- прибывший в К-поль из Александрии. Его прошлое весьма сомнительно: он был дважды судим, подвергнут бичеванию и изгнан из своего города. Однако Г. Б. узнал обо всем этом позже: поначалу он был уверен, что Максим - исповедник никейской веры, пострадавший за свои убеждения. Г. Б., сам будучи ритором и философом, проникся глубокой симпатией к Максиму. Он произнес в честь «Ирона» (т. е. Максима) похвальное слово, в к-ром создал образ человека, сочетавшего в себе мудрость философа с ревностью христианина (Or. 25). О том, что Максим и Ирон - одно и то же лицо, свидетельствует блж. Иероним, к-рый говорит о 25-м слове следующее: «Похвальное слово Максиму-философу по возвращении его из ссылки, имя которого в заглавии некоторые несправедливо заменили именем Ирона на том основании, что есть другое сочинение Григория, заключающее в себе порицание этого Максима - как будто нельзя было одного и того же человека в одно время хвалить, а в другое время - порицать» (Hieron. De vir. illustr. 117; подробнее об Ироне-Максиме см.: Mossay. 1982; Hauser-Meury. P. 119-121). Г. Б. приблизил Максима, поселил у себя в доме и делил с ним трапезу, за к-рой епископ и философ вели продолжительные беседы (De vita sua // PG. 37. Col. 1085). В то же время втайне от Г. Б. Максим готовил интригу, задуманную в Александрии,- вероятно, при участии Петра II, архиеп. Александрийского, к-рый сначала в письменной форме поздравил Г. Б. с началом его служения в К-поле, но затем попытался его сместить (Ibid. Col. 1088). Поскольку Г. Б. не был официально утвержденным епископом столицы, а лишь по приглашению группы верующих нес там служение, александрийская партия решила попытаться отнять у него власть. Весной 380 г. в К-поль прибыли первые корабли из Египта с грузом пшеницы, вместе с к-рыми в столице появились мн. егип. клирики и монахи; Г. Б. радостно приветствовал их как сторонников никейского исповедания (Or. 34). Однако в нач. лета 380 г., ночью, в одном из к-польских храмов, когда Г. Б. лежал дома больной, егип. епископы начали совершать рукоположение Максима. Об этом стало известно, так что с наступлением утра негодующие толпы людей собрались к храму и изгнали оттуда егип. епископов, к-рым поэтому пришлось окончить церемонию в доме некоего флейтиста. Максим бежал из К-поля, но, будучи признан нек-рыми зап. епископами, не считал себя окончательно побежденным и отправился в Фессалонику, надеясь добиться утверждения своего назначения имп. св. Феодосием. Государь, тем не менее, встал на сторону Г. Б., и Максим уехал ни с чем.

В февр. 380 г., с момента издания имп. св. Феодосием эдикта о никейской вере, началась подготовка ко II Вселенскому Собору. Целью Собора должно было стать утверждение никейского исповедания и избрание епископа для К-польской кафедры. Но вопрос о епископе был заранее решен имп. св. Феодосием: единственным достойным кандидатом представлялся ему Г. Б. Имп. св. Феодосий вступил в столицу 24 нояб. 380 г., после победоносной кампании против готов. Сразу по прибытии он встретился с еп. Демофилом, к-рому предложил подписать правосл. исповедание веры. Когда тот отказался, он и его сторонники из числа клириков были изгнаны (26 нояб.) из К-поля; К-польская кафедра формально оказалась свободной. На следующий день была устроена торжественная процессия императора и армии по К-полю, во время к-рой Г. Б. был приглашен шествовать рядом с самодержцем; процессия окончилась в храме св. Апостолов, в то время главной церкви города. Передав ее в управление святителя, св. Феодосий указал этим на то, кого он считает архиеп. К-польским. Хотя триумф Г. Б. был полным, ариане предприняли последнюю отчаянную попытку изменить ситуацию в свою пользу: когда епископ был тяжело болен, к нему подослали убийцу. Последний, однако, явился с повинной к Г. Б., припав к его ногам со слезами и рыданиями. Узнав о покушении, к-рое готовилось против него, Г. Б. был глубоко тронут раскаянием потенциального убийцы, расплакался и простил его. Об этом случае сразу же узнал весь город (De vita sua // PG. 37. Col. 1129-1131).

На II Вселенском Соборе Г. Б. участвовал в качестве архиеп. К-польского. Вскоре после открытия Собора умер его председатель, свт. Мелетий Антиохийский; председательство на Соборе было поручено Г. Б. Предстояло решить вопрос об антиохийском расколе. Поскольку соперник свт. Мелетия Павлин был еще жив, самым простым решением было бы признать Павлина единственным по смерти свт. Мелетия законным епископом Антиохии. Именно на таком решении настаивал Запад; с этим предложением и выступил Г. Б. Он произнес длинную речь, в к-рой рекомендовал оставить Антиохийский престол в руках того, кто уже владеет им, т. е. Павлина. Он также попросил позволения удалиться на покой и предложил избрать нового епископа на К-польский престол (Ibid. Col. 1140-1146). Г. Б. преследовал единственную цель - способствовать прекращению раскола и восстановлению церковного мира. Но вост. епископы сочли унизительным для себя принять вариант, навязанный им Западом. Предложение Г. Б. по прекращению антиохийского раскола было отвергнуто и на место свт. Мелетия избран антиохийский пресв. Флавиан. Г. Б. стал реже посещать соборные заседания, к этому вынуждала его и болезнь. Формально он оставался председателем Собора. Вскоре на Собор прибыли егип. епископы во главе с Тимофеем, преемником еп. Петра Александрийского. Обнаружив, что все важные дела обговорены и решены в их отсутствие, что их ставленник Максим осужден, что Павлин, к-рого они поддерживали, не получил Антиохийский престол, егип. епископы выступили с протестом против Г. Б. Последнего обвинили в том, что он занял кафедру вопреки 15-му прав. I Всел. Собора, к-рое запрещает епископу одного города принимать на себя управление Церковью др. города. Хотя это правило нередко нарушалось на практике, формально его никто не отменял. Не желая быть причиной раздора, святитель в своем выступлении сказал: «Вы, которых собрал Бог для совещания о делах богоугодных, вопрос обо мне считайте второстепенным... Долго ли будут смеяться над нами как над людьми неукротимыми, которые научились одному только - дышать ссорами? Подайте с усердием друг другу руку общения. А я пусть буду пророком Ионою и, хотя не виновен в буре, жертвую собой для спасения корабля. Возьмите и бросьте меня по жребию. Какой-нибудь гостеприимный кит в морских глубинах даст мне убежище» (Ibid. Col. 1157-1159). Отставка Г. Б. была принята Собором и утверждена имп. св. Феодосием. На место Г. Б. по предложению императора избрали к-польского претора и сенатора Нектария, к-рый состоял в чине оглашенных: в течение неск. дней приняв таинство Крещения и будучи рукоположен в архиерейский сан, он стал архиепископом К-поля и занял председательское место на Соборе. Главной причиной своей отставки помимо зависти епископов Г. Б. считал не расхождения с Собором по церковно-политическим вопросам, но догматические расхождения по вопросу о божестве Св. Духа. На Соборе слова из Никейского Символа веры «И в Духа Святого» были существенно расширены: «И в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном споклоняемого и сславимого, вещавшего через пророков». Однако в этих словах нет ни прямого утверждения о божестве Св. Духа, ни утверждения о единосущии Духа Сыну и Отцу. Отвергнув ересь пневматомахов (см. Духоборчество) и признав Духа равным Отцу и Сыну, участники Собора не согласились прямо внести утверждение о божестве Св. Духа и Его единосущии Отцу в Символ, чего, по-видимому, добивался Г. Б.

Последние годы

Отплытие свт. Григория Богослова из К-поля. Миниатюра. XI в. (Hieros. Patr. 14. Fol. 264)

Покинув К-поль, Г. Б. вернулся на родину с твердым намерением навсегда оставить общественную деятельность и «сосредоточиться в Боге» (De vita sua // PG. 37. Col. 1164): он желал посвятить остаток дней уединению и молитве. В Назианзе он нашел церковные дела в том же состоянии, что и 6 лет назад: епископ так и не был избран. Городской клир вновь обратился к Г. Б. с просьбой принять на себя управление епископией. Ок. года Г. Б., несмотря на частые болезни, управлял епископией, но «как посторонний», т. е. по-прежнему как епископ др. города (Ep. 182). В 382 г. в К-поле состоялся еще один церковный Собор, на к-рый приглашали Г. Б., но он решительно отказался ехать (Ep. 139). Не поехав на Собор, Г. Б., однако, пытался на расстоянии воздействовать на его исход, посылая письма влиятельным друзьям (Ep. 132; 135). К кон. 383 г. здоровье Г. Б. было окончательно подорвано, и он попросил отставки у еп. Феодора Тианского (Ep. 152). Тот удовлетворил просьбу Г. Б. и назначил в Назианз хорепископа Евлалия, одного из ближайших помощников и родственника Г. Б. К этому времени относится обострение в отношениях Г. Б. и преемника свт. Василия Великого на Кесарийской кафедре Елладия по поводу поставления на Назианзский престол нового епископа (Ep. 139, 146; Devos. P. 91-120). Вскоре Г. Б. удалился в фамильное имение, где провел остаток дней, ведя аскетический образ жизни и занимаясь лит. деятельностью. Умер Г. Б. в 389 или 390 г., как об этом свидетельствует блж. Иероним (Hieron. De vir. illustr. 117), или, следуя лексикону Суды, на 13-й год правления имп. св. Феодосия Великого, т. е. в 391 г. (Suda. Lex. 450). П. Нотен предлагает уточненную датировку - 390 г. (Nautin. P. 33-35). В составленном им в конце жизни офиц. Завещании Г. Б. передал свое немалое семейное имение Назианзской Церкви для попечения о бедных (что было волей и его отца); лишь отдельным ближайшим друзьям и соратникам он завещал различные предметы одежды и нек-рые суммы денег.

Сочинения

(подлинные). Лит. наследие Г. Б. включает слова, стихотворения и письма. В прозе, как и в стихах, он сочетал высокое риторическое мастерство с совершенством формы и стиля. Блж. Иероним Стридонский, перечисляя нек-рые его труды, называет Г. Б. одним из лучших ораторов и отмечает, что «стиль речи он унаследовал от Полемона» (Hieron. De vir. illustr. 117; ср.: Idem. Ep. 50 (рус. пер. 48). 1). Единственное полное собрание творений Г. Б. в Патрологии Ж. П. Миня (PG. 35-38) воспроизводит еditio princeps - издание бенедиктинцев конгрегации св. Мавра в Париже (Т. 1. 1778. Т. 2 не смог появиться вскоре из-за Французской революции и увидел свет лишь в 1842). Редакторы пользовались более ранним изданием Morel-Billy (1609), к-рый в свою очередь использовал базельское издание (1550) (см.: Gallay. 1957. P. 114-122; Misier. 1903).

Слова (гомилии)

До наст. времени дошло 45 слов Г. Б., бо́льшая часть к-рых относится к к-польскому периоду его деятельности (379-381). В основном это произнесенные слова, записанные скорописцами и затем исправленные святителем. Аутентичность слов не подвергается сомнению. Исключение составляет 35-е слово, «В память мучеников и против ариан» (Εἰς τοὺς μάρτυρας,  καὶ κατὰ ᾿Αρειανῶν, De martyribus et adversus Arianos), признанное неподлинным (Masson M.-P. Le Discours 35 de Grégoire de Nazianze: questions d'authenticité // Pallas. 1984. P. 179-188; Moreschini. Introduction. 1985. P. 38-39). Текстологический анализ (и, следов., установление наиболее надежного текста) слов Г. Б. осложняется тем, что они сохранились в огромном количестве рукописей - только греч. списков слов старше сер. XVI в. известно ок. 1500 (полный список см. в кн.: Mossay. 1981-1998). Для текстологии слов самостоятельное значение имеют также и их многочисленные переводы на древние языки: лат. (9 слов в пер. Руфина Аквилейского 399-400 гг.), сир. (все слова), арм. (41 слово), араб. (30 слов), груз. (19 слов), копт. (1 слово и фрагменты), эфиоп. (1 слово), слав. (древнейшие рукописи содержат 13 слов; впосл. был переведен весь корпус слов литургической коллекции. Ф. Томсон отказывал слав. переводам в к.-л. значении для текстологии слов в целом (Thomson. 1983), но А. М. Бруни доказал, что эта позиция ошибочна (Бруни. 2004)).