Своеобразие авторской лексики на примере романа Бориса Виана «Осень в Пекине»

     Вообще говоря, в письме для театрального исполнения язык и ораторское искусство (риторика) теснят романические события вместо того, чтобы выражать их или подчеркивать. Взятое в самом точном смысле, переносное значение используемых слов в повествовании заставляет раздваиваться романические ситуации и подменяет их на фальшивые, настолько же возможные, насколько и невероятные, фантастические (как, например, математический рассчет, растворяющийся в голове героя «Осени в Пекине» Амадиса Дюдю, выведенный впоследствии из его организма вместе с мочей).

     Распространившись, метафоры больше не являются стилистическими фигурами, они составляют структуру произведения: они управляют течением интриги, которая их актуализирует.

     Наконец, в соответствии с близкой Борису Виану практикой, писатель множит неологизмы, представляющие слова сами по себе в их возможности внушать определенные мысли, направления экотизма и совершенно особенного героя. Как описывает это Жан-Пьер Видаль (Jean-Pierre Vidal) в своем исследовании, посвященном данному роману, «игра цифр, игра звуков и букв, логика вариативности роднит эту игру с игрой в сказках или мифах: ряд вводимых инструкций понемногу строит повествование». («La déviance générale», Actes du colloque de Cerisy cosacré à Boris Vian, Livre de poche, 1976).

     Эта словесная фантазия вписывает Бориса Виана в число романистов, которые, вместе с Рабле, преподносят слово в спектакле, постановке. Писатель создает двойственный романический мир, в котором язык либо вызывает в памяти факты, относящиеся к разряду психологии, социокультурологии или действительности, либо переворчаивают рассказываемую историю для того, чтобы лучше описать её с помощью одного только порядка слов. Таким образом, он раскрывает извращенные действия «логоса», его способность вытеснять или обогащать прямой смысл слов и замыкаться в мире, характеризующемся систематическими манерами речи («деревянный язык» (langue du bois), «свинцовый язык» (langue de plomb), «железный язык» (langue de fer)).

   

 

 

 

 

 

 

    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

    

     Вывод по первой главе.

    

     Бориса Виана, несмотря на многоплановость его произведений, можно отнести к направлению французского сюрреализма (сюрреализма с чертами дадаизма).

     В произведениях данного автора такие стилистические приемы как живость фантазии, нарушение логики (псевдологичность), языковая игра и снижение романтического пафоса входят в контекст представлений сюрреалистов о творчестве, искусстве и художнике дадаистов (иррациональность, отрицание признанных канонов и стандартов в искусстве, цинизм, разочарованность и бессистемность) и сюрреалистов (искусство - основной инструмент освобождения; хаотичность образов уступает место их большей продуманности; сюрреальность – обдуманный метод высказывания идей, стремящихся разорвать обыденные представления; призыв к освобождению человеческого «Я», человеческого духа от оков сциентизма, логики, разума, морали, государственности, традиционной эстетики; подлинные истины бытия скрыты в сфере бессознательного и искусство выразить их в произведениях).

 

 

    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     Глава 2.

    

     Во второй части исследования проводится анализ лексики романа. Своеобразие авторской лексики определяется тем количеством и многообразием приемов, которые использует автор в произведении, а также создаваемой этими приемами сюрреалистической картиной мира.

     Каждому приему соответствует конкретный пункт данной главы.

    

     2.1. Виановская ономастика

    

     В своем творчестве Борис Виан возрождает традицию значимых имен собственных («говорящие имена и фамилии»). Система имен передает авторское отношение к героям, подготавливает читателя к заданному восприятию персонажа. Имена героев напрямую соотносятся с характером, статусом и судьбой персонажей.

     1) Смысл названия романа.

     Уже в самом названии романа «Осень в Пекине» («L’Automne à Pékin») присутствует языковая игра (см. с.22-23), слово «pékin» создает представление о личности большинства персонажей [12, c. 10].

     pékin  m

1. воен. разг. штатский, гражданский
2. разг. посторонний

     Большинство персоннажей являются посторонними, чуждыми этому миру. Мир не может их выносить и в финале произведения выбрасывает, как ненужную вещь [1, c. 16].

     2) Женские  имена в романе.

     Женщин  в романе «Осень в Пекине»  всего три – не считая второстепенных  персонажей, встречающихся в тексте  по одному разу, а так же  девочки Олив. Это Рошель (Rochelle), Бронза (Cuivre) и Лаванда (Lavande).

     Эти имена,  как и остальные, встречающиеся  в романе, были выбраны Борисом  Вианом не случайно. Для того  чтобы в полной мере раскрыть  смысл женских имен, необходимо  обратиться к статье Марка  Лаппрана «Перечитывать Виана  сегодня».

     В первую  очередь, автор говорит о том,  что роман «Осень в Пекине»  - роман, структура которого заметно  математична. Ноэль Арно был  первым, кто продемонстрировал присутствие  четырех стихий в романе, которые  схематически можно отобразить  следующим образом:

жара

ОГОНЬ                   ВОЗДУХ

сухость                                                               влажность

ЗЕМЛЯ                   ВОДА

холод

     В романе  присутствуют так же четыре  героя, ассоциируемые с четыремя  стихиями, трое из них – женщины. Рошель ассоциируется с землей, Бронза – с огнем, Лаванда – с водой [8, c. 44-45].

• Cuivre – огонь. Негритянка с «кожей необычного охристого оттенка», «на её коже танцевали оранжевые блики», «её черные глаза и крепкие зубы ловили на лету вспышки света». В описании Бронзы автор использует следующие эпитеты: «горячая», «теплое».

     cuivre m

1. медь
2. медное изделие, предмет из меди
3. медно-красный цвет

• Lavande – вода. Лаванда – любовница ставшего отшельником Клода Леона, негриятнка с большими голубыми глазами.

     lavande f

1. бот. лаванда
2. bleu lavande светло-сиреневый цвет

     По описанию  в «Осень в Пекине» и Лаванда,  и Бронза очень похожи –  обе они обворожительные негритянки. Кожа Лаванды в точности соответствует цвету волос Бронзы, и наоборот. Точно так же как и огонь, и вода в романе взаимосвязаны.

• Rochelle – земля. Рошель (Rochelle) – Рахиль (евр.) – «овца».

     Её любовник, Анна, предает её и Рошель становится  жертвой, агнцом, «овечкой» на алтаре любви.

     3) Мужские  имена в романе.

• Anne – один из инженеров железной дороги, любовник Рошель. О нем автор сразу же говорит, что Анна «носит собачье имя».

    В статье Б.Бланкмана «Борис Виан: Меланхолия дилетанта» в контексте названия произведения толкованием к личности данного персонажа становится слово «pékinois».

      pékinois m

1. пекинес, китайский мопс

     В работе  Н.Е Макаровой «Стилистические доминанты прозы Бориса Виана» высказана другая гипотеза толкования имени данного персонажа:

     Анна ( Anne) – имя одного из библейских первосвященников, предавших суду Иисуса Христа. Так, Анна предает Рошель [12, c.11].

• Professeur Mangemanche – В концепции Арно Ноэля о стихиях в романе «Осень в Пекине» этот персонаж является олицетворением воздуха. Не очень удачливый врач, который лишает руки своего практиканта и губит его. Этот герой является продолжением героя другого романа Бориса Виана – Колина из «Пены дней» [6, c. 249].

     Фамилия Mangemanche – окказионализм, придуманный Борисом Вианом, от гл. manger + сущ. manche

     manger vt

1. есть, съедать

     manche m

1. рукоятка, ручка; черенок
2. кость отбивной котлеты, окорока
3. разг. m увалень; пентюх, болван; разиня

     ~    f

1. рукав

     Такие значения слова manche как  «рукоятка» и «рукав» могут быть аллюзией на то, что профессор лишил руки своего интерна, из-за чего тот умирает.

     Так же возможно отнесение читателя к глаголу mâcher, приём частичной омофонии:

     mâcher vt

1. жевать, прожёвывать; разжёвывать (тж перен.)
2. кромсать

     В переводе М. Аннинской Professeur Mangemanche – Профессор Жуйживьoм.

• Amadis Dudu – директор, следящей за строительством железной дороги в Эксопотамии, гомосексуалист, человек весьма неприятный, трусливый, жадный и тщеславный.

     Amadis – лат. «любовь Бога»; герой рыцарского романа «Амадис Галльский» ( “Amadis de Gaule” ) [16], написанного Г.Р. де Монталво в 1508 году. Амадис Галльский в романе – идеальный образ рыцаря, его главные достоинства – безупречная доблесть и нравственная чистота [19].

     Фамилия Dudu является омонимом к словам:

     ^{1) dodu, -e adj}

     ^{разг. пухленький; полный, упитанный}

     ^{2) doudou f}

     ^{антил. молодая женщина, возлюбленная}

     ^{3) tutu m}

     ^{разг. ягодицы}

     ^{panpan tutu, tutu panpan порка, шлепки}

 

     Все эти омонимы являются аллюзией на ориентацию героя.

     Соединение имени Amadis с фамилией Dudu – оксюморон.

• Athanagore Porphyrogénète – археолог.

     В романе автор чаще всего называет его Atha.

     Atha  – в греческой мифологии дочь Зевса, олицитворение заблуждений, помутнения рассудка [13, с. 284]. И в самом деле, увлеченный совей профессией Атанагор в книге является одним из положительных героев, однако при всем этом несколько странноват, даже в контексте произведения Бориса Виана.

     4) Имена реальных людей.

     Особый  пласт в романах Бориса Виана  занимают персонажи, носящие имена  реальных людей – друзей или  недругов автора. По мнению Ф.  Карадека, эти герои не несут  новых ответвлений интриги: они появляются в романе только ради того, чтобы доставить удовольствие автору [6, c. 244]. Сложилось так, что теперь большинство из литературных оппонентов писателя известны не как реальные личности, а как герои произведений Бориса.

• Abbé Petitjean – спародированное имя литературного соперника Бориса Виана. Abbé Petitjean – окказионализм, т.к. настоящее имя реального лица – Jean Grosjean.
• Contremâitre Arland – «старший мастер Арлан» - имеется ввиду Марсель Арлан (Marcel Arland), французский писатель и критик, выступающий против присуждения Борису Виану литературной премии. В произведении именуется не иначе как «un beau salaud», о котором не известно ничего, кроме того, что он постоянно пьет. В тексте появляется только в речи других героев.

     salaud, -e m, f

1. разг. неряха, грязнуля
2. бран. подлец, мерзавец, -ка, сволочь; предатель

• Baron Ursus de Janpolent – сатирический намек на Жана Полана (Jean Paulhan), французского писателя и критика, выступающего против присуждения премии «Плеяды» Борису Виану.

     В переделывании этого имени автор мог использовать сразу же несколько приемов. Во-первых, не случайно появление слова baron:

     baron  m, -ne f

1. барон, -есса
2. перен. магнат, заправила; туз

    ~ m

1. часть туши

     Многозначность  слова дает Борису Виану возможность разных прочтений.

     Во-вторых, имя Ursus (lat. «медведь») может вызвать у читателя сразу несколько ассоциаций:

     ours m

1. медведь
2. перен. нелюдим

А так же

     urus m

1. зубр, бизон

     Каждое  слово обозначает большое неповоротливое  животное. Автором не случайно использовано именно латинское слово «ursus», чтобы, из-за похожего написания, вызвать у читателя ассоциацию еще и с «urus». Приём частичной омофонии.

Вывод: ни одно из имен, встречающихся у Бориса Виана, не случайно. Имена персонажей могут указывать на реальных людей, встречающихся на жизненном пути писателя, на отношение автора к персонажу, на социальный статус героя, на его судьбу и т.д. Имена могут указывать на выполняемую героем функцию в произведении, а так же на скрытый контекст, стоящий за героем и его действиями. Смешение в произведении реальных и вымышленных героев – вписывается в основное понятие сюрреализма – сюрреальность, совмещение сна и реальности.

 

     2.2 Многозначная лексика