Реформы Александра II

 Уже впервой  четверти XIX в. в хлопчатобумажной, кожевенной, шелковой отраслях легкой  промышленности капиталистические  фаб­рики и мануфактуры (основанные на труде вольнонаемных рабочих) стали теснить посессионные и вотчинные предприятия. Внедрение машинной техники в производство, наметившийся переход от подне­вольного к наемному труду обеспечили определенное повышение про­изводительности труда и относительно высокие темпы развития оте­чественной промышленности в 1830—1840-е гг. Однако крепостничест­во сдерживало развитие российской экономики. Отставание от передовых стран Европы нарастало.

 Сдвиги  в экономической жизни страны  вызвали изменения в сис­теме транспорта. Правительство предпринимает усилия по развитию и совершенствованию внутренних водных путей сообщения. Для улуч­шения транспортного сообщения Верхняя Волга — Санкт-Петербург — Балтийское море модернизируется Вышневолоцкая система, введен­ная в действие в XVIII в., а в 1808—1809 гг. создаются Мариинская и Тихвинская системы каналов, которые связали реки Припять, Днепр, Неман и Западную Двину.

 Первый  русский пароход «Елизавета»  был построен в Петербурге  в 1815 г. В 1817—1821 гг. пароходы  появились на Волге и Каме. К сере­дине 30-х гг. пароходное  сообщение действовало на Балтийском  и Чер­ном морях, а также на прилегающих к ним реках. К концу 1860-х гг. число пароходов значительно возросло. Центром строительства паровых реч­ных судов становится Сормовский судостроительный завод, основан­ный в 1849 г.

 В первой  половине XIX в. начинается строительство  шоссейных до­рог, которые соединили Санкт-Петербург с Варшавой, Москву с Санкт-Петербургом, Варшавой и Нижним Новгородом. Общая протяженность шоссейных дорог возросла с 367 верст в 1825 г. до 8515 верст в 1860 г. Для такой огромной страны, как Российская империя, этого было явно недо­статочно.

 В 1837 г.  была окончена постройка первой  железной дороги Санкт-Петербург—  Царское Село протяженностью 25 верст. В 1843—1851 гг.

 осуществлялось  строительство Петербургско-Московской  железной до­роги. К концу 1850-х гг., после сооружения Варшавско-Венской желез­ной дороги, железнодорожное сообщение связало Санкт-Петербург с ев­ропейскими государствами. Однако собственные железнодорожные ма­гистрали протянулись в России на 1,5 тыс. верст. По этому показателю она значительно уступала многим странам Западной Европы.

 Важным  фактором развития внутреннего  рынка являлись ярмарки, которые  в первой половине XIX в. переживали  время своего расцвета. Как правило,  ярмарки собирались ежегодно, в  определенные дни и были весьма  продолжительными (от нескольких  дней до нескольких месяцев). Самой  известной ярмаркой была Нижегородская,  оборот которой в на­чале XIX в. составлял несколько десятков миллионов рублей. Второй по своему экономическому значению была Ростовская ярмарка в Ярослав­ской губернии. Выделялись и другие центры ярмарочной торговли: Ирбитская в Пермской губернии, Контрактовая в Киеве, Коренная (неда­леко от Курска).

К концу первой четверти XIX в. в европейской части  России было зарегистрировано 76 крупных  ярмарок с оборотом разнообразных  то­варов более чем на миллион  рублей. Помимо ярмарок, в крупных  го­родах и промышленных центрах  развивалась постоянная торговля, центрами которой были гостиные дворы. Определенный подъем пере­живала торговля вразнос. Коробейники закупали на ярмарках товары широкого потребления и разъезжали с ними по всей стране. На внут­реннем рынке преобладали такие товары, как хлеб, скот, изделия кресть­янских промыслов, а также продукция легкой промышленности.

 Развитие  товарно-капиталистических отношений  способствовало втягиванию России  в систему мирового рынка. На  внешнем рынке Рос­сия начинает играть все более заметную роль экспортера сельскохозяй­ственной продукции. Объем внешней торговли за 1801—1860 гг. увели­чился более чем в три раза. Среднегодовой вывоз из России зерновых (пшеница, ячмень, овес) увеличился с 5120 тыс. пудов в 1806—1810 гг. до 69 254 тыс. в 1856—1860 гг. К середине XIX в. Россия заняла ведущие позиции среди крупнейших поставщиков хлеба на мировой рынок. На­кануне крестьянской реформы 1861 г. стоимость вывозимого хлеба со­ставляла 35% стоимости всего российского экспорта.

 Другими  важными статьями отечественного  экспорта были лен, пенька, сало, кожи, щетина, лес. Продовольственные  товары и сырье составляли  до 90% стоимости экспорта. Однако  в Иран, Китай и Сред­нюю Азию Россия поставляла ряд промышленных товаров, среди ко­торых преобладали изделия из металла и ткани.

 Главным  внешнеэкономическим партнером  России была Англия как по  экспорту (37%), так и по импорту  (29,2%). Например, доля импорта и  экспорта в торговле России  с Францией составляла 10%, а с  Германски­ми государствами — 11%. Россия импортировала машины, разнообраз­ные аппараты, инструменты, вино, чай. С развитием легкой промыш­ленности на первое место по стоимости ввозимых товаров постепенно выходят хлопок-сырец и красители.

 Основная  часть доходов государственного  бюджета приходилась на подати (подушная, оброчная) и налоги (питейный, соляной, таможен­ный и др.). Во второй половине 1850-х гг. значительную роль в форми­ровании доходной части бюджета (около 30%) стал играть питейный сбор. С развитием капиталистических отношений возросло значение таких источников покрытия расходов, как выпуск ассигнаций, а также внутренние и внешние займы. Самой затратной статьей бюджета явля­лись расходы на содержание армии и флота, составлявшие более 50% бюджета.

2.

^ Внутренняя политика Александра 1.

 Недолгое  царство­вание Павла (1796—1801), ознаменовавшее­ся арестами, ссылками, усилением цензуры, введением палочной дисциплины в армии, закончилось дворцовым переворотом в ночь на 12 марта 1801 г. На престол вступил 23-летний Александр I.

 Первые  годы его правления — «дней  Александровых прекрасное начало»  — оста­вили наилучшие воспоминания  у современ­ников. Открывались новые университеты, лицеи, гимназии, принимались меры по об­легчению положения крестьян. По указу о вольных хлебопашцах (1803) помещики мог­ли по желанию освобождать крестьян с зем­лей за выкуп. В Негласном комитете (так назывался узкий круг друзей Александра) родилось предложение о запрещении прода­вать крестьян без земли, однако высшие са­новники не позволили его осуществить.

 К началу XIX в. система управления госу­дарством находилась в кризисном состоя­нии. Введенная Петром I коллегиальная форма центрального управления себя исчер­пала. Положение дел можно было выразить одним словом — по Карамзину — «воруют». Еще Павел пытался бороться с казнокрадст­вом и взяточничеством чиновников, но его меры — аресты и ссылки — не помогли. Александр начал с перестановок в системе: в 1802 г. вместо коллегий были введены ми­нистерства. Эта мера несколько укрепила центральное управление, однако старые по­роки прижились и в новых органах. Открыто разоблачать взяточников значило подорвать авторитет Сената. Требовалось создать прин­ципиально новую систему государственной власти, которая способствовала бы развитию страны.

В 1807 г. в окружение  царя вошел ^ М. М. Сперанский, человек, который с пол­ным правом мог претендовать на роль рефор­матора. Его «Введение в уложение государст­венных законов», по существу, было проек­том государственных преобразований. В основу Сперанский положил принцип разде­ления властей — законодательной, исполни тельной и судебной. Все власти соединялись в Государственном совете, члены которого на­значались царем. Мнение Совета, утвержден­ное императором, становилось законом. Ни один закон не мог вступить в действие без об­суждения в Государственном совете и Госу­дарственной думе. И хотя реальная законода­тельная власть оставалась в руках императо­ра и высшей бюрократии, действия властей контролировались общественным мнением — Государственной думой, всероссийским пред­ставительным органом.

 По проекту  Сперанского все граждане, владеющие  землей или капиталом, включая  государственных крестьян, пользовались  из­бирательным правом; крепостные пользова­лись высшими гражданскими правами, главное из которых — «никто не может быть наказан без судебного приговора».

 Осуществление  проекта началось в 1810 г. созданием  ^ Государственного совета, но дальше  дело не пошло — Александр  оказал­ся «республиканцем на словах и самодерж­цем на деле». К тому же представители выс­шего дворянства, недовольные планами Спе­ранского, подрывающими крепостнический строй, объединились против него и добились в 1812 г. его ареста и ссылки в Нижний Нов­город.

 Внутренняя политика Александра 1 после 1815г.

После победы над Наполеоном русские люди ожидали  перемен в своем отечестве. Александр 1 в частных беседах говорил  об отмене крепостного права. По его  заданию, а иногда по частной инициативе стали со­ставляться проекты освобождения кресть­ян. По одному из них, разработанному Арак­чеевым, предполагалось ежегодно выделять пять миллионов рублей на покупку зем­ли у собственников-помещиков и раздавать крестьянам наделы в две десятины. Такими темпами крепостное право исчезло бы при­мерно через 200 лет. В 1818 г. специальный комитет разработал еще один проект, не тре­бовавший расходов, но рассчитанный на столь же долгий срок. Александр ознакомил­ся с этим проектом; на этом дело закончи­лось.

В марте 1818 г. на открытии польского сейма Александр  объявил о своем намерении  дать конституционное устройство всей Рос­сии. К 1820 г. проект конституции был раз­работан Н. Н. Новосильцевым и П. А. Вязем­ским. «Государственная уставная грамота Российской империи» предполагала созда­ние законосовещательного представительно­го органа, как Государственная дума в про­екте Сперанского. Однако он должен был быть двухпалатным; Россия становилась фе­дерацией, включающей 12 наместничеств, в каждом был свой представительный орган. Провозглашались неприкосновенность лич­ности, свобода печати. В целом «Уставная грамота» гораздо меньше ограничивала са­модержавие, чем проект Сперанского, но ее принятие вывело бы Россию на путь к пред­ставительному строю и гражданским свобо­дам. Революции 1820—1821 гг. в Испании и Италии испугали Александра; проект «Ус­тавной грамоты», как и все прежние проек­ты, был положен в дальний ящик и забыт.

 Огромная  армия, способная сокрушить Наполеона,  являлась тяжелым финансовым  бременем для страны. Александр  решил исп­равить это введением военных поселений, устройство которых было поручено Аракчее­ву. Военные поселения создавались так: в селе располагали семейных солдат, все жите­ли переводились на военное положение. Жизнь и быт поселян были расписаны до ме­лочей. Заниматься хозяйством и ремеслами можно было только с разрешения начальства и даже жениться — по приказу. В результате в районах военных поселений сельское хо­зяйство приходило в упадок, прекращалась торговля; неоднократно вспыхивали восста­ния. Однако при всей своей абсурдности система военных поселений просуществова­ла до 1857 г.

 Царствование  Александра близилось к концу.  Изменений к лучшему, ожидавшихся  обществом, не происходило. Государствен­ные дела постепенно сосредоточивались в ру­ках Аракчеева. Александр жил странной жизнью: ездил по Европе и России (за по­следние 10 лет он проехал 200 тыс. верст), забавлялся парадами, пытался уйти в рели­гию... Его преследовали мысли о том, что его царствование не оправдывает убийства Пав­ла, что против него самого зреют заговоры. 'В 1821 г., прочитав донос о существовании тайного общества, император заметил: «Не мне их карать».

 ^ Внутренняя политика Николая I

 Николаевская  система правления. Импе­ратор Николай I был третьим сыном Пав­ла I. В детстве он увлекался военными игра­ми, в юности — военно-инженерным делом. Общественные науки он не уважал и с през­рением относился к духовной жизни. Буду­чи в Берлине, удивлял немецких офицеров прекрасным знанием прусского военного ус­тава. Новый российский император отвергал конституционные и либеральные идеи. Госу­дарство представлялось ему неким механиз­мом, где у каждого есть свои функции, под­чиняющиеся общему заведенному порядку. Выступление декабристов, едва не нару­шившее этот порядок, было подавлено: пя­теро декабристов — П. Пестель, К. Рылеев, С. Муравьев-Апостол, А. Бестужев-Рюмин, Г. Каховский — были казнены, более 200 че­ловек сослали на каторгу, на поселение в Си­бирь, рядовыми на Кавказ. Николай, лично допрашивавший многих декабристов, счи­тал, что разрушил звено тайной европейской организации революционеров, и был горд своей победой. Между тем суровым пригово­ром он в самом начале своего царствования оттолкнул от себя часть общества, сочувство­вавшую декабристам.

 Новое правительство предприняло ряд мер для укрепления полицейского аппарата. В 1826 г. было учреждено 3 ^ Отделение

Соб­ственной его императорского величества канцелярии. Оно стало главным органом по­литического сыска; в его распоряжении на­ходился Отдельный корпус жандармов. На­чальник 3 отделения и одновременно шеф корпуса жандармов А. X. Бенкендорф имел громадную власть. В обществе выискивались малейшие проявления «крамолы». Заведен­ные дела раздувались до размеров «страш­ных заговоров», участники их жестоко нака­зывались. Так, в 1827 г. обсуждение студен­тами Московского университета вопроса об обращении к народу превратилось в «дело братьев Критских». Действовала отработан­ная схема: тюрьма, арестантские роты, ссыл­ка на Кавказ. Правительство считало, что «крамольные» мысли и всякого рода тай­ные организации возникают под влиянием западноевропейских освободительных идей. В 1826 г. был опубликован устав о цензуре, с помощью которой николаевские министры намеревались справиться с вредным влияни­ем Запада — его прозвали «чугунным». В 1828 г. устав заменили другим, более «мягким», но и по нему запрещалось обсуж­дать в печати монархический строй, сочувст­вовать революциям, высказывать «самочин­ные» предложения о государственных преоб­разованиях. Главный комитет бдительно следил за деятельностью цензоров.

 Николаевское правительство попыталось разработать собственную идеологию и вне­дрить ее в школы, университеты, печать. Главным идеологом самодержавия стал ми­нистр народного просвещения граф С. С. Ува­ров, выдвинувший теорию «официальной на­родности» («православие, самодержавие, народность»). По этой теории пассивность народа, наблюдавшаяся в первой половине XIX в., представлялась в качестве само­бытных, исконных черт русского характера, а дворянско-интеллигентская революцион­ность изображалась как испорченность обра­зованной части общества влиянием чуждых России западных идей. В сочинениях офици­альных писателей восхвалялись существую­щие в России порядки, «самобытная» Рос­сия противопоставлялась «растленному» За­паду. Для многих здравомыслящих людей была очевидна надуманность казенной «те­ории», однако открыто об этом не говорили. Поэтому такое сильное впечатление произве­ло на современников опубликованное в 1836 г. в журнале «Телескоп» «Философиче­ское письмо» П. Я. Чаадаева, который с го­речью и негодованием говорил об изоляции России от идейных течений Запада, о духов­ном застое, навязанном правительством. По распоряжению царя Чаадаев был объявлен сумасшедшим.