Ископаемые формы неоантропов (Homo sapiens). Неандертальцы. Кроманьонцы

Биохимические и физиологические трудности, связанные с увеличением массы тела ископаемых обезьян, послуживших эволюционными предками людей, в конечном итоге, «окупились» пропорционально возросшей массой головного мозга. Первоначально, масса мозга гоминид росла пропорционально возрастанию общей массы тела. Позже масса мозга прогрессировала независимо от массы тела.

Второй род проблем телесной организации австралопитеков заключался в их приспособлении к двуногому передвижению. Палеонтологи допускают существование вымерших двуногих млекопитающих, не принадлежащих к приматам. Полудвуногая локомоция свойственна и современным понгидам. В процессе эволюции млекопитающих известны случаи похожего типа локомоции. Полубипедию можно встретить не только у приматов, но и, например, у вымерших копытных. Так, во времена миоцена в Европе обитал зверь Chalicotherium , копытное, имеющее на передних лапах копытца, на задних лапах – когти. Строение таза халикотерия напоминало строение таза современных горилл, что позволяло ему использовать полудвуногую локомоцию. Животное вставало на задние лапы при обгладывании побегов на высоких деревьях.

В процессе эволюции вымерло большое число видов самых диковинных, с нашей точки зрения, животных. Некоторые из них обладали признаками, которые позже появились у людей (природа в процессе эволюции как бы неоднократно «обыграла» весь набор возможных мутаций, характерный для позвоночных животных). Так, в мезозое существовали двуногие ящеры – тиранозавры. Птицы – это тоже двуногие животные. Современные млекопитающие представляют собой всего лишь незначительную часть былого разнообразия этого класса. Двуногое передвижение не является исключительным свойством приматов. Таким образом, бипедия, имеющаяся у австралопитеков и людей, достигла в этой систематической группе наибольшей степени развития, хотя этот способ передвижения был «опробован» в процессе эволюции неоднократно. Только при условии использования передних конечностей для иных целей – для полета, как у птиц, и для сложных трудовых манипуляций, как у людей, – бипедия оказалась функционально выгоднее тетрапедии.

Австралопитеки ходили на двух ногах. Найдены даже отпечатки следов австралопитеков. Бипедальность австралопитеков косвенно подтверждается следующими чертами его строения и поведения (Рогинский, Левин, 1978):

1) Строение тазового пояса австралопитеков сходно с человеческим строением таза, но отличается от такового шимпанзе и гориллы. Подвздошная кость австралопитеков расширилась и укрепилась. Одновременно усилились тазобедренные суставные сочленения, значительно развился мускульно-связочный аппарат, фиксирующий разгибание ноги в тазобедренном и коленном суставах. Экспериментально доказано, что существующая двуногая походка человека, при его ходьбе с нормальной скоростью, по сравнению с типичной четвероногой походкой млекопитающих или локомоцией шимпанзе, эффективнее (Хрисанфова, перевозчиков, 2002, с. 52). Возможно, бипедия давала энергетические преимущества австралопитекам. Однако основное достоинство бипедии состоит в значительном увеличении поля зрения.

С помощью рентгенографического метода был изучен таз австралопитеков. В ходе анализа ископаемых остатков было выяснено, что даже «внутренняя», микроскопическая структура тазовых костей австралопитеков, сходна с таковой структурой, характерной для современного человека. Все это позволяет судить о том, что австралопитеки обладали постоянной двуногой походкой, чем принципиально отличались от всех известных обезьян, как современных, так и ископаемых. Это позволило им освободить передние конечности от постоянной функции опоры при ходьбе и освоить трудовые операции.

2) На черепах большинства австралопитеков, за исключением массивных форм, затылочная кость не имела специальных бугорков и выступов, служащих для прикрепления мощных шейных мышц, как это наблюдается у современных нам шимпанзе и гориллы. Этот факт свидетельствует о том, что голова австралопитеков хорошо балансировала на вертикально направленном шейном отделе позвоночника, что свидетельствует в пользу бипедии австралопитеков.

3) Растения, найденные вместе с австралопитеками, говорят о том, что австралопитеки жили на открытых пространствах, а не в лесу. Следовательно, для превентивной защиты от хищников они должны были уметь быстро бегать. Двуногая походка австралопитеков отличалась от человеческой походки, была менее совершенной. Первый палец ноги был у них сильно отведен от всей ступни. Длина шага была меньше, чем таковая у человека. Ученые-антропологи также исследовали следы австралопитеков, обнаруженные на поверхности вулканических туфов – рыхлых продуктов вулканических извержений. Было выяснено, что австралопитеки не полностью разгибали ноги в тазобедренных суставах, при ходьбе перекрещивали стопы, ставя одну ногу впереди другой.

4) Австралопитек был всеядным стопоходящим млекопитающими (Бунак, 1980). Кроме того, антропологами, в пещерах австралопитеков, было найдено множество костей животных. Животная пища, используемая австралопитеками, калорийнее растительной, что, по-видимому, способствовало дальнейшему психическому развитию этих существ. Особенно часто они употребляли в пищу павианов – мартышковых обезьян, обитавших стадами. Там же были найдены заостренные кости животных, служившие австралопитекам орудиями охоты. Черепа павианов имели пробоины, полученные ими при жизни. Экспертиза установила, что для нанесения подобных ударов необходимо вертикальное положение тела нападающего. Антропологи предполагают, что, в качестве ударных орудий австралопитеки применяли кости конечностей копытных животных, чаще всего, быков, в качестве скребковых и режущих орудий – лопаточные кости, в качестве колющих – рога копытных. По-видимому, австралопитеки обладали достаточно сложной психической организацией, которая позволяла им устраивать групповую охоту, проявлять активный интерес к окружающему миру, но, при этом, дифференцировать степень опасности, исходящей из внешней среды, избегать ситуаций, грозящих гибелью.

Ряд исследователей считает, что у древнейших афарских австралопитеков сохранились еще приспособления к древесному передвижению на верхних конечностях. Изгибы позвоночника, имеющиеся у современных людей - лордоз (поясничный) и кифоз (грудной) - у австралопитеков только слегка намечались, особенно слабо был выражен кифоза. У человеческих младенцев также изгибы позвоночника выражены намного слабее, чем у взрослого человека, что соответствует биогенетическому закону, впервые сформулированному Геккелем и Мюллером.

Отечественный антрополог Виктор Валерианович Бунак считает, что непосредственными предками гоминид были не древесные обезьяны, а обитатели саванн, которые хорошо передвигались на четырех лапах подобно павианам, но затем перешли к двуногой походке [12]. Свои выводы В.В.Бунак обосновывает тем фактом, что при наличии удобных для брахиации длинных передних конечностей, для сохранения центра тяжести, пришлось бы чрезмерно удлиниться нижним конечностям. Во всяком случае, тетрапедия у обезьян возникла позже брахиации, и особая точка зрения В.В.Бунака всего лишь отодвигает назад время перехода предков человека от брахиации к бипедии, добавляя дополнительную стадию тетрапедии. Экологи и специалисты по онтогенезу не разделяют точку зрения В.В.Бунака, полагая, что тетрапедия отличается от брахиации большей специализацией конечностей. По универсальному биологическому закону, касающемуся специализации функций какого-либо органа, группа, вставшая на путь специализации, в дальнейшем может идти только по пути дальнейшей специализации, что не соответствует виду передних конечностей ископаемых австралопитеков и людей. Этот факт, помимо прямого, имеет также метафорическое значение: группа живых организмов, постоянно углубляющая свою специализацию, хотя и приобретает некоторые преимущества, но теряет при этом экологическую пластичность. Потеря пластичности имеет негативные последствия при малейшей смене условий. Оптимальным для живых организмов оказывается баланс между морфофункциональной специализацией и поливалентностью функций.

Череп и зубная система австралопитеков имели в большей мере понгидное, чем человеческое строение. Лицо было крупным и выдавалось вперед, подбородок отсутствовал, зубы были покрыты очень толстой эмалью. На черепе многих форм австралопитеков имелись костные гребни, необходимые для прикрепления мощных мышц лица и шеи. Масса мозга австралопитеков колебалась в пределах индивидуальных различий массы мозга современных понгид. Объем мозга грацильных австралопитеков составлял 440-450 куб. см , объем мозга массивных австралопитеков имел чуть большие величины – 510-520 куб. см.  О строении мозга австралопитеков антропологи судят на основе слепка мозговой полости, которая называется эндокраном.

Теменная и височная ассоциативные зоны головного мозга австралопитеков, по-видимому, были развиты лучше, чем у понгид. На основе одной только макроструктуры, глубокие выводы о функционировании мозга австралопитеков делать нельзя, так как перестройка мозга на ранних этапах антропогенеза затрагивала не только макроструктуру, но также нейронный, молекулярный и биохимический уровни организации (Хрисанфова, Перевозчиков, 2002, с. 53). Известно, что функционально более совершенный головной мозг позвоночных животных имеет большое количество «вставочных» нейронов – нервных клеток, имеющих множество отростков. Очевидно, мозг австралопитеков, по сравнению с мозгом антропоидов, имел данное преимущество.

Существует гипотеза, объясняющая относительно высокие возможности психики приматов и человека наличием в крови большого количества мочевой кислоты. У всех млекопитающих, кроме человекообразных приматов и людей, в кровяном русле циркулирует фермент, разлагающий мочевую кислоту. Химический состав мочевой кислоты близок к таким веществам, как кофеин и теофиллин, которые стимулируют психическую работоспособность. Весьма вероятно, что мочевая кислота сыграла значительную роль в становлении человеческой психики. У людей в крови мочевой кислоты в десятки раз больше, чем у животных. Именно она помогает нашим нервным клеткам работать эффективнее. Очевидно, урикиназу (фермент, разлагающий мочевую кислоту) утратили ископаемые обезьяны, и благодаря этому их мозг стал работать значительно интенсивнее, получил возможность успешнее развиваться.

Для антропологов представляют интерес происхождение и взаимное родство австралопитеков (в частности, «Люси»), и ископаемых людей. По мнению канадского психолога Ж. Годфруа, [13] заслуживают внимания три гипотезы, в которых австралопитекам отводится та или иная роль в происхождении человека. Согласно первой гипотезе, от общего древнего ствола, имевшего возраст около 7,5 млн. лет, отходили три эволюционные ветви. Первую ветвь образовали преавстралопитеки и обезьяны, подобные «Люси»; вторую – австралопитеки, а третью – люди. По этой гипотезе, «Люси» – как бы наша «двоюродная прабабушка», принадлежащая к параллельной ветви преавстралопитеков. Это гипотеза поддерживается антропологом Коппансом. По второй гипотезе, австралопитеки и род Homo представляют собой две самостоятельные ветви, а «Люси» – прямой предок этих двух ветвей, отходящих от общего ствола. По этой гипотезе «Люси» является прямым предком человека. Эту гипотезу выдвинули ученые Джохансон, Уайт и Тобиаш. Согласно третьей гипотезе, на Земле существовали две совершенно обособленные линии Hominidae , а «Люси» – ещё более отдалённая от линии человека «родня», происходящая из эволюционной ветви австралопитеков. Эта гипотеза принадлежит Р. Лики.

5.3. Экология австралопитеков (места обитания и образ жизни)

Антропологи предполагают, что пищевой рацион австралопитеков включал разнообразные растения, составляющие около ста двадцати видов. Это значительно больше, чем сейчас: современные люди используют в пищу около двадцати-сорока видов растений. Животная пища австралопитеков, которая поставляла полноценные белки, необходимые для роста и жизнедеятельности, включала все доступные им виды млекопитающих, земноводных, пресмыкающихся, насекомых и ракообразных. Известно, что места обитания австралопитеков приурочены к воде. Они жили в небольших лесах вдоль рек, протекающих посреди саванн. Предполагают, что ранние австралопитеки ночевали на деревьях с тонкими ветками, таким образом, защищаясь от хищников. Орудий труда австралопитеки не изготовляли, но, возможно, ситуативно пользовались костями и рогами животных, которых употребляли в пищу.

Собирательство растений и мелких животных давало австралопитекам больше добычи, чем охота на крупных животных. Крупные австралопитеки были преимущественно растительноядными, поэтому и вымерли около 1 млн. лет назад от нехватки пищи, при аридизации климата Африки. Грацильные австралопитеки, по-видимому, постепенно переходили от растительноядности к хищничеству. Нападая всей «мужской» частью стаи, они отбирали добычу у африканских хищников среднего размера – шакалов и гиеновых собак.

Важнейшим свойством австралопитеков была относительно хорошо развитая стадность. Стадный образ жизни давал преимущества, он являлся средством и условием коммуникабельности (общительности). Сигналами общения австралопитеков, по-видимому, выступали звуки, жесты, телодвижения, мимика. Благодаря этим сигналам животные были способны к совместным действиям на охоте, помогали детенышам, слаженно реагировали в случае нападения хищников и были способны к научению друг у друга путем подражания. Полагают, что стада австралопитеков состояли из нескольких самцов, охранявших нескольких самок с детенышами. У массивных австралопитеков предполагают более жесткую внутригрупповую иерархию, но этому пока нет никаких доказательств.

По-видимому, австралопитеки жили первобытным стадом. Они активно заботились о потомстве и делили добычу между всеми членами стаи. Первобытное стадо представляет собой гипотетическую форму общественной жизни австралопитеков и древних людей, существовавшую на самых ранних этапах антропосоциогенеза . Первобытное стадо жило за счёт охоты и собирательства. Социальные нормы, регулирующие половые отношения, в первобытном стаде отсутствовали. Отечественный антрополог П.И. Борисковский считает, что «эпохой первобытного стада был древний палеолит, а переход от древнего палеолита к позднему, от неандертальского человека к человеку современного физического типа, явился, вместе с тем, переходом от первобытного стада к родовой общине». [14]