Духовный строй старообрядческого предпринимательства: альтернативная модернизация на основе национальной традиции

    Даже  в большей степени, чем на развитии предприятия, успех дела для Т.С.Морозова основывался на добросовестности предпринимателя  и особенно на высоком качестве продукции. Качеству Морозовских тканей, легендарному в России и странах-импортерах, (74%). Определялись и средства достижения «безукоризненного товара». Это постоянный многоступенчатый контроль над качеством на всех этапах производства и сбыта, строгая приемка, не менее чем двойная сортировка (2 разбора), точное следование образцам. Обращалось внимание и на качество упаковки, запрещалась отправка «неотобранного» товара.

    В борьбе за «доброту» продукции Тимофей  Саввич придавал огромное значение материальному  наказанию за низкое качество и поощрение  отличной работы. Он указывал на необходимость повышения расценок лучшим «за работу без замарок» и выдачи наградных. Но в соответствии с патриархальными элементами менталитета Т.С.Морозов все же чаще распоряжался снижать расценки и штрафовать за «недоброту» работы, давая указания: «У которых мастерков работают поплоще… цену назначить за штуку подешевле». На такой практике настаивал Морозов и в период, когда он передал бразды правления сыну.

    Последним, но не по значению, элементом концепции  Дела являлась необходимость использования части его результатов для общества (75%).

    Первая  доля полученных результатов предназначалась  старообрядческой  общине. Морозов  передавал значительные суммы Рогожскому богадельному дому, одним из попечителей  которого постоянно избирался (являясь  до 1882 г. Руководителем Совета и возглавляя список выборных). В отличие от расходов на развитие предприятия, эти средства выделялись целиком из личных доходов Т.С.Морозова как директора-распорядителя и крупнейшего пайщика Никольской мануфактуры и многих других предприятий и обществ, где работал Тимофей Саввич.

    Кроме того, «Божий доверенный» Морозов  жертвовал (отнюдь не в современном смысле этого слова) обществу в целом. Это была не просто милостыня, т.к. прежде всего речь шла о старообрядческом сообществе (вне Рогожской общины). Характерным примером является организация лазаретов для раненых на русско-турецкой войне 1877-1878 гг., снабжение их медикаментами, бельем, содержание медперсонала и т.д. Созданные лазареты предназначались только для воинов-староверов. Так же и «Болгарская дружина» - отряд, вооруженный, экипированный Морозовым и другими московскими старообрядческими предпринимателями, состоял только из старообрядцев. Но во второй трети XIX в. «внешний мир» уже не был для староверов настолько чужим как раньше.

    Определенная часть приобретенного передавалась не единоверцам, а обществу в целом – армии, медицинским, учебным заведениям. В этом случае также шла речь о личных средствах Морозова, он неоднократно подчеркивал в указаниях своим сотрудникам: «для этого чтобы открыт был мой счет», «это будет за мой счет» и т.д. При этом Морозов не преследовал корыстных целей приобретения ордена, чина или титула, доказательством чего является, в том числе, фактический отказ Тимофея Саввича принять орден и чин действительного статского советника, предложенные за помощь Московскому университету.

    Создание  социальной промышленной инфраструктуры, очень развитой на предприятиях, руководителем  которых был Т.С.Морозов (казармы  с каминами и пуховыми подушками, больницы, училища, бани, библиотека и пр., вплоть до молока для кормилиц и бесплатного кваса для рабочих), также требовало значительных затрат. Они определялись комплексом факторов и представляли собой вклад в совершенствование дела, так и исполнения долга перед обществом, а также реализацию семейно-патриархальной традиции старообрядчества.

    Данная  концепция – один из главных источников ревности в деле – имела такую важность для старообрядцев, что их полное неприятие иностранных обычаев в религиозном отношении и в бытовой сфере не распространялось на торгово-промышленную деятельность. Часто именно предприниматели-староверы первыми вводили заимствованные у иностранцев «новины».

    Одним из первых в стране в начал XVIII в. Выговские общежители строили «новоманерные» суда. Староверы первыми заводили фабрики с импортными станками. Так, впервые в Москве жаккардовые станы появились у старообрядца В.Е.Соколова в 1827 г. Впереди были старообрядческие промышленники и  в других технических усовершенствованиях. С.В.Морозов в нале 1840-х гг. первым в России с помощью Л.Кнопа приступил к ввозу английских станков и устроил фабрики по ланкаширскому образцу, используя английских инженеров и мастеров. Причем, в значительной степени речь шла об инициативе Саввы Васильевича, знакомство с которым, по свидетельству современников, стало поворотным пунктом в жизни Кнопа. Через авторитетного в купеческих кругах Морозова Кноп установил связи со многими текстильными фабрикантами ЦПР, в большинстве своем также старообрядцами (за Морозовым потянулись Хлудовы, Малютины, Якунчиковы и др.). Невозможно было вести успешное предпринимательство в прядильном, бумаго-ткацком, суконном деле, не используя западных машин и не приглашая, по крайней мере на первых порах, мастеров из Англии, Эльзаса и Саксонии, и Морозовы, способствуя укреплению «истинного православия», активно вводили иностранную технику и технологию на своих предприятиях. Относилось это не только к крупным предпринимателям. Например, мелкие гусляцкие хмелеводы для успеха дела заменили местные сорта хмеля на привезенные из Германии.

    Если  предпринимательский труд, «купля-продажа» были признаны душеспасительными, Дело стало личным христианским подвигом, то и применение зарубежных «новин» в таком «Деле» не противоречило эсхатологическому национально-религиозному чувству, т.к. оно было направлено на возрастание веры.

    В вопросах же важных, но не связанных  с Делом, даже в благотво-рительности, отрицание заимствований продолжалось еще длительное время. Так, рабочие, стоявшие у современных импортных станков, попав в госпиталь Рогожской общины, оборудовавшийся в том числе на Морозовские деньги, оказывались на деревянных койках, т.к. железные кровати были признаны попечителями «заграничным новшеством».

    Концепция Дела и другие указанные компоненты ментальности старообрядческих предпринимателей, несомненно, серьезно воздействовали на формирование и реализацию автоматизмов их социального поведения. Но необходимо учитывать, что такое воздействие имело сложный и противоречивый характер.  «Смягчающее влияние православия на характер деловых отношений хотя и было большим в то время,  - признавал В.П.Рябушинский,  - но осуществлялось оно не легко, а лишь путем упорной борьбы с человеческими слабостями». Нелегко было хозяевам-староверам, как и многим другим, склонять «упрямую и обуреваемую соблазнами голову перед заповедями Христа». Участвовала в реакции и собственная инерция предпринимательства определенного периода капитализма, слабо регламентировавшегося государством и обществом, определенная специфика российской цивилизации и особенности личных характеров. 
 

           ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

      История старообрядческого предпринимательства имеет два основных направления исследования. Во-первых, это изучение конкретных масштабов участия и действительной роли староверов в развитии хозяйства страны. Во-вторых, выявление и анализ взаимодействия религиозных  и хозяйственных аспектов старообрядчества. В контрольной работе раскрыта лишь вторая задача, тем более в отличие от первого направления практически не имеющая историографии.

         Вместе с развитием православной духовности и российского общества вызревал некий социально-психологический компромисс христианской морали со стяжанием на основе служения обществу и стремлением к экономическому развитию. Речь шла лишь о тенденции закономерно противоречивого духовного развития. Указанные противоречия была призвана разрешить модернизация российского общества. Но под влиянием исторических особенностей нашей цивилизации в России потенциально-модернизационная энергия начала свою трансформацию в кинетические формы в деятельности государства в отличие от западно-европейского социума, где движение началось «снизу».

          Преобразования Алексея  Михайловича, объективно  направленные на обновление, начались с церковных реформ, инициированных патриархом Никоном, и были продолжены петровским «закрепощением» православной церкви, попытками навязать ей религиозно-идеологические элементы протестанизма. Петр I, стремясь устроить Россию на рациональных началах, отводил купечеству важную роль в этом процессе. Сама по себе коммерция уже не была нечистым делом, если она велась в соответствии с определен-ными правилами. 

       Иной ответ запросам модернизации был дан новой социоконфессиональной общностью, зародившейся в результате раскола русской православной церкви и русского православного социума,- старообрядчеством. В отечественной историографии XIX и XX вв. старообрядчество, или староверие, традиционно воспринималось как консервативное религиозное направление, результат социально-религиозной реакции на обновление российского общества, протест, связанный с защитой старины и национальной ограниченности, сочетавшегося  с антифеодальной оппозицией патриархального крестьянства и купечества, которые лишь позже «втягивались в рыночные отношения». В последние годы эта концепция начала преодолеваться. Старообрядчество постепенно осознается как явление, альтернативное государственной модернизации российского общества, проводившейся с конца XVII  в., но также представлявшее собой модернизационные процессы на периферии общества. Началось изучение развития старообрядчества как особого типа модернизации на базе трансформации православных ценностей. Конкретные исследования отвергают представления о староверах «как ярых врагах новаций в культуре».

    Духовный  строй старообрядческих предпринимателей содержал значительные элементы патриархальности. Ряд составляющих, свойственных мироощущению архаичного общества, уже не соответствовал социально-исторической ситуации второй половины XIX в. Но ведущими в системе ценностей являлись компоненты, нехарактерные для традиционального общества, - новый тип личности, новая трудовая этика, приоритет Дела и пр. Именно эти составляющие старообрядчества воздействовали в том направлении, что оно, как отмечал в начале XX в.  А.С.Пругавин, «поглощает новые идеи и направления, которые не дают… застыть, окоченеть и заглохнуть, …внося новые силы, новую энергию и живучесть». Именно эти компоненты обеспечили трансформацию старообрядцев в конфессионально-экономическую общность, оказавшую влияние на другие социальные сектора предпринимательства.

    Этот двуединый конфессиональный и экономический процесс происходил в результате взаимодействия различных социально-исторических систем – экономических, политических, культурных, психологических и т.д. – под воздействием многих разнохарактерных факторов. В итоге возник религиозно-этический и социально-психологический фундамент, необходимый для эволюции духовности староверов к посттрадиционалистским формам и обеспечения их роли в российской индустриализации, подготовленной общими социальными процессами в стране. В остальной части российского социума также со всей неизбежностью имела место эволюция, но, по меньшей мере, на определенном этапе она проходила значительно медленнее, оставив староверам в XVIII и первой половине XIX в. лидерство в некоторых отраслях национальной торговли и промышленности и не приведя в результате к складыванию в широких слоях психологии «праведного стяжательства» к 1917 году.

    Огромное  значение имело не только, а возможно, не столько то, что староверие представляло собой имевший (как и в Европе) религиозную форму параллельный государственному путь модернизации русской цивилизации. С точки зрения оценки исторической альтернативы особенно важно, что данное направление социального развития в рамках отечественного общества опиралось не на фрагменты заимствованного и деформированного рационализма, а на развитие и органичную трансформацию национальных социокультурных традиций на новом цивилизационном уровне.

    Во  второй половине XIX в. в результате общесоциального  развития под напором времени  староверы постепенно отходили от старинного образа жизни – «внешнего благочестия». Истый старообрядец Т.С.Морозов носил сюртук, стал завсегдатаем клубов, часто ездил за рубеж и был прозван «англичанином». Но при этом сохранялись важнейшие компоненты духовности. В последней трети XIX в. в среде московских предпринимателей, в значительной степени старообрядцев или выходцев из старообрядчества, параллельно аналогичному процессу в отечественной философии складывалась русская национальная идея как преодоление противоречий славянофильства и западничества и установление единства национально-религиозного чувства в отношении дела и государства. При этом религиозный аспект был существенно менее выражен, чем в работах российских философов, но, оставаясь в основе духовного строя выходцев из староверческой среды, не разрывал своей связи с национальным чувством, участвуя в консолидации национально-религиозной гражданственности предпринимателей, созидавших новую Россию на рубеже веков.

                                            ЛИТЕРАТУРА 

1) Бубнов  Н.Ю. Старообрядческая книга в  России  во второй половине XVII века. СПБ 1995 г. С.367. 

2) Поздеева  И.В. Русское   старообрядчество и Москва в начале XX века. Мир старообрядчества. М. 1995 г. 

3) Починская И.В. Издатели старообрядческих книг XVIII века – начала XIX века. Введение и изучение. СПБ 1996 г. 

4) Керров  В.В. Т.С.Морозов: идея собственности  в старообрядческом предпринимательстве. Доклады  Третьих  Морозовских  чтений. Нагинск 1998 г.