Автор: Пользователь скрыл имя, 13 Декабря 2010 в 23:41, курсовая работа
Главной тенденцией развития современной исторической науки со всей очевидностью становится ее превращение из истории социально-экономических абстракций в историю человека. Социологические и политологические схемы, находившиеся в центре внимания историков классовой борьбы и общественно-экономических формаций, превращаются во вспомогательный инструмент. В российской исторической науке такая «антропологическая» направленность проявляется не только и не столько в возросшем интересе к историческим личностям, но прежде всего во все более интенсивном и глубоком изучении духовности общества.
Введение………………………………………………………………....3
1. Направления исследования истории старообрядческого
предпринимательства…………………………………………………...4
2. Воздействие православной христианской религии на предпринимательство…………………………………………………...7
3. Идеи Петра I в предпринимательстве…………………………….....9
4. Старообрядчество как явление, альтернативное модернизации российского общества……………………………………………….….11
4.1. Анализ произведений духовных отцов-староверов………….12
4.2. Эсхатологические идеи старообрядчества…………………....16
4.3. Восприятие православной церкви староверами……………...19
5. Религиозные взгляды на трудовую деятельность……………….….21
5.1. Роль труда в Выговской пустыни……………………………...21
6. Переворот А.Денисова в Выговской пустыни………………………23
7. Эволюция духовного строя старообрядчества……………………...25
7.1. Произведения старообрядческой книжности…………………27
8. Т.С.Морозов, один из выдающихся старообрядческих хозяев…….31
Заключение……………………………………………………………….36
Литература………………………………………………………………..39
Показательна также судьба Жития Василия Нового, ставшего в конце XVIII – начале XIX в. одним из самых популярных агиографических произведений. В русских изданиях еще XVII в. главное место стали занимать видения ученика Василия – Григория. Именно эта часть Жития, посвященная частному суду после смерти, определила издание и многочисленные переиздания в конце XVIII – начале XIX века. Первое видение рассказывало о судьбе человеческой души после отделения от тела, второе – формально показывало картину Страшного Суда, но фактически – наибольшую важность имели новые подробности, связанные с описанием различных категорий грешников, т.е также скорее ориентированные на раскрытие судьбы личной души.
В конце XVIII – начале XIX в. из рукописного наследия и новописанных произведений прежде своего печатались те, что были связаны с поиском путей спасения в эпоху воцарения антихриста. Эсхатологическая тематика также сохранялась, но не занимала центрального места в умонастроениях старообрядчества, более того, эсхатология изменила свой акцент. В тот период произошли трансформация старообрядческой духовности – от апокалипсиса к стабильной личной сотериологии, перенос интереса с общего Суда на частный. При этом речь не шла лишь о крупных купцах, хотя заказчиками типографий являлись «капиталистые» староверы, популярность «Цветников» и другие факты говорят о распространенности явления сотериологизации эсхатологии в широких старообрядческих кругах.
Одновременно происходил отказ от жесткого эсхатологизма в религиозно-общественной жизни староверов. Отдельные вспышки интенсивной эсхатологии происходили все реже. Самая яркая их них может ассоциироваться с деятельностью С.Гнусина в Преображенской беспоповской общине. В целом, если в личном плане на первое место выходило спасение личной души, то в общеконфессиональном главная задача сводилась не к спасению веры, но к ее возрастанию.
Смягчение эсхатологической напряженности совпадало по времени с общецивилизационным развитием России, а в рамках староверия – с консолидацией старообрядческого предпринимательства и превращением старообрядчества в конфессионально-экономическую общность. Происходило собственное развитие предпринимательства, эволюция форм хозяйствования от общинно-общежительских к частно-семейным. Если в первой половине XVIII в. анклавами веры являлись общины, члены которых трудились, в том числе на предпринимательской ниве, лишь на общее благо, то теперь схема общественной организации старообрядчества была иной: община в центре и множества связанные с ней крупных и мелких очагов предпринимательства вокруг нее. Все большую роль играла семья, именно поэтому в центре духовной и общественной борьбы внутри беспоповщины находился семейно-брачный вопрос. Община оставалась важным фактором не только религиозной, но и хозяйственной жизни, в том числе регулируя кредитно-финансовый и сбытовой механизмы, но эта была иная община, недаром руководящую роль в старообрядчестве играли общины крупных торгово-промышленных центров. Семья и предпринимательство соответствовали новым духовным установкам.
Российские старообрядцы, создав конфессионально-экономические общины в иных условиях и на иных традициях, чем протестантизм, развивая личностные факторы, сохранили в общине, по крайней мере на определенном этапе, духовное единство – соборность (в духе интерпретации А.С.Хомякова) – «свободное единство в деле совместного понимания правды и совместного отыскания пути к спасению», основанное на общем восприятии абсолюта и (по В.С.Соловьеву, отказавшемуся впрочем от самого термина) усиливающее «свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия». При этом, речь шла о взаимодействии, а не о коллективном труде, отошедшим в прошлое. Не было и «коллективной ответственности». Осуществлялся принцип сочетания духовной общности и индивидуальной ответственности, уровень которой был исключительно высок, что о отразилось в структуре книгоиздания. Основной являлось личная ответственность каждого из верующих не только за судьбу всей Церкви и Веры, за все сообщество – индивидуальная ответственность за общее дело.
Сохранение и усиление такого восприятия староверами-предприни-мателями личностных факторов нашло свое отражение также у мемуарных, дневниковых и эпистолярных источниках. Анализ документов позволил выявить осознание высокой роли личности «хозяина», который является не столько личным собственником, сколько лично ответственным за свое богатство, свою судьбу, судьбы других людей перед собой, Богом и обществом.
В целом это соответствовало идее «хозяина» в русской традиции. В результате различных социальных, политических, экономических и культурных процессов в православном социуме России сложилась дуалистическая идея собственности. В ней содержались не формы фиксированного владения, а различение высшего, верховного обладания и практического хозяйственного пользования. Идея нашла свое воплощение в формуле «земля Божья - крестьянская». Высшая власть над землей принадлежит Богу и власти от Бога – православному князю (царю) боярину и т.д., но крестьянин ее обрабатывает, организует на ней хозяйство, управляет м. Он – хозяин, но не собственник. Малоупотребительное «хозяин в XVIII в. породило ставшее популярным новообразование «хозяйничать» - управлять хозяйством.
В итоге, под воздействием ряда факторов в русском православном обществе, по словам С.Франка, не сложилось «собственнического» «миросозерцания», бескорыстной и сверхличностной веры в святость принципа собственности. Эта ситуация в целом сдерживающее влияла на экономическое развитие, но оценивалась (и, подчас, оценивается) в России как положительная черта русской духовности. Бердяев называл это огромным преимуществом «русского душевого типа» перед западно-европейским: «Европейский буржуа наживается и обогащается с осознанием своего большого совершенства и превосходства, с верой в свои буржуазные добродетели. Русский буржуа, наживаясь и обогащаясь, всегда чувствует себя немного грешником и немного презирает буржуазные добродетели», что не могло способствовать методическому занятию делом.
В старообрядчестве же из этих традиционных взглядов на основе развития трудовой этике и принципа личной ответственности в первой половине XIX в. выросла духовная концепция Дела, ставшая центральной частью, стержнем староверческой предпринимательской этики. Она содействовала опережающему, по сравнению с общеправославным социумом, развитию стремления предпринимателей-староверов уже не к обеспечению высокого уровня потребления и жизни, а к стабилизации капитала, укреплению и развития предприятия.
Старообрядец-хозяин также ощущал себя не столько частным собственником, работающим для возрастания богатства, увеличения имущества и т.п., а организатором. Но при этом он остро ощущал свои обязанности перед Богом и обществом, считая себя не столько личным владельцем, сколько лично ответственным за свое Дело, свою судьбу, судьбы многих людей и Веру. Сами староверческие предприниматели, поднимаясь до высот историософских обобщений, считали себя не частными собственниками, а лишь «Божьими доверенными по управлению собственностью». Предприятие становилось делом жизни, предназначением, Делом с большой буквы. Но причина заключалась не столько в том, что, как вспоминал московский купец-старовер Н.П.Вишняков, «деловые люди» трудились уже «не только ради необходимости и материально выгоды, но и привычки к делу», превратившимся во внутреннюю потребность.
Религиозно-нравственная мотивация деловой деятельности у старообрядцев существенно отличалась от протестантской. Добиваясь успеха в личном предпринимательском деле, протестант пытался доказать свою индивидуальную причастность к Благодати, к тем избранным, кто был осиян ею. Деньги, хозяйственный успех имел ценность сами по себе как доказательство принадлежности к «избранным». Старообрядец, самоотверженно трудясь в организации промышленного или торгового дела, осуществлял подготовку личного душеспасения. Но ревность в таком «труде о Господе» на предпринимательском поприще объяснялась и тем, что Дело представляло собой исполнение христианского долга перед Богом и людьми. Успех, эффективность Дела не имели самостоятельной этической ценности, они зависели лично от хозяина-организатора и имели смысл, лишь когда результаты использовались в служении Богу и Церкви как сообществу христиан. Боле эффективное и умелое хозяйствование способствовало большему укреплению и возрастанию веры. Право распоряжения результатами предпринимательства не просто ограничивалось этическими целями. Передача средств религиозной общине, единоверцам, обществу, рабочим, «внутренняя» и «внешняя» благотворительность являлись главной нравственностью целью предпринимательства. Умелый, прилежный и ответственный организатор делал больше других «славы Божией ради».
Концепцией
Дела определялась сущность благотворительности
и развития индустриальной социальной
инфраструктуры. Эти действия не были
искупительными, в отличии от характера
аналогичных действий официально-православного
большинства. По свидетельству В.П.Рябушинс-
кого, одного из крупнейших старообрядческих
хозяев, предпринимателю-староверу в XIX
в. «и в голову не приходило считать себя
за свое богатство в чем-то виноватым перед
людьми. Другое дело Бог; перед Ним было
сознание вины». Но и здесь виноватили
себя староверы не за некую греховность
успешного предпринимательства и неустанного
организаторского труда, а за то, «что
из посланных средств недостаточно уделяется
бедным» и обществу.
8.
Т.С.Морозов, один из
выдающихся старообрядческих
хозяев
Структуру концепции в целом возможно выявить на основе контент-анализа «Памятных книг распоряжений» по предприятиям Т.С.Морозова, одного из выдающихся старообрядческих хозяев, «истого» верующего даже среди единоверцев, человека «старинных правил». Целесообразно обратиться к относительно нейтральному в экономическом и социальном отношении периоду второй половины 1870-х гг.
Первой
составляющей Дела являлся комплекс
«деяние-работа-труд», «занятие-обязанность-
Цель личного организаторского участия Морозова в том или ином предприятии не только видна из анализа хозяйственных документов, но и прямо осознавалась и декларировалась Тимофеем Савичем, желавшим «работать по возможности неуклонно», «чтобы дело… было в настоящей форме». Важно, что подобные слова предназначались не для гласных заявлений, но содержались в личных конфиденциальных документах.
Морозов связывал руководящие
функции с правильной
Важно, что существенная часть указаний имела ориентацию не на простое воспроизводство, но на развитие предприятия, что характерно для общества эпохи модернизации. В распоряжениях отражено стремление к расширению, росту производства, введению новых сортов продукции, связям с новыми рынками, обновлению и усовершенствованию оборудования и технологий, строительству новых цехов и т.д. (64%). Значение этого аспекта концепции подтверждает структура распределение результатов хозяйственной деятельности, также определявшаяся религиозно-нравственной концепцией. На одном из первых мест стояли в XIX столетии реинвестиции – обеспечение созидания и развития. Морозов вкладывал огромные средства в расширение, укрепление и улучшение Дела: строились новые цеха, приобреталась новая техника, создавалась сырьевая база в Средней Азии и т.д.
Морозов во многих случаях мотивировал свои распоряжения. Мотивировка указаний I и II групп связана со стремлением обеспечить успех предприятия. Это еще один компонент Дела, который имел большое значение для Т.С.Морозова. Желание получить признание успеха заставляло его, безразлично относившегося к другим наградам, с гордостью принимать за выставки медали (1967, 1870, 1873, 1875, 1878 гг.), право использования Государственного герба за особые труды на Всероссийской промышленно-художественной выставке 1882 г., орден Св. Анны 2-й ст. Отказавшись от чина действительного статского советника (IV класса), равного генерал-майору в армии, Морозов с энтузиазмом принял почетное звание мануфактур-советника (формально приравненное к чину VIII класса), поскольку оно свидетельствовало о достижениях в главном.
Со стремлением к эффективности дела было связано понятие личной ответственности за свое дело (категория, также восходящая к идеям Аввакума). В «Памятных книгах» содержится много подробных указаний о порядке клеймения продукции, обязательных ярлыках с названием фирмы и имени Морозовых. Книги демонстрируют и четкую систему ответственности каждого служащего за порученное дело, и конкретные действия. Для Морозова, хозяин нес большую ответственность за дело, чем наемный работник, его работа была более эффективной. Там, где это было возможно, в частности на строительных работах, он предпочитал ставить «возможно большее число артельщиков-хозяев, а не рабочих, что и будет на первое же время лучше для порядка, а после те же самые работники превратятся в толковых артельщиков».
С развитым чувством личной хозяйской ответственности сочетались элементы традиционализма. Возможности авторитарных методов управления были тем более значительны, чем выше уровень принимавшейся руководителем ответственности. Хозяин, по Морозову, сам оценивает используемые им методы, неся ответственность за те из них, которые считает необходимыми. «Кулак и палка», как и штрафы, должны были применяться, оп мнению Морозова, не просто для острастки, а для укрепления дисциплины, повышения качества продукции. Причем, эти методы обязательно следовало сочетать с поощрениями, премиями и пр. Но повышение голоса, начальнический тон как средство проявления пустых амбиций были недопустимы. В таких случаях, по словам Тимофея Саввича, «больше дело замедляется начальническим тоном».